Делай, что должно и будь, что будет
(с)Название: У меня есть стандарты
Автор: HelenRad
Бета: мухомурчонок
Размер: макси
Пейринг/Персонажи: Азирафель, Кроули, Люцифер, Габриэль, Мишель, Вельзевул, Хастур, Лигур, Дагон, Сандальфон, Уриил, Мама
Категория: слэш, гет, джен
Жанр: романс с элементами приключений
Рейтинг: R
Предупреждения: АУ, где все люди
Краткое содержание: Этот ангел определённо понимал, с чем имеет дело, и тем интересней становился в глазах Кроули. Ну и улыбка, стандарты там всякие, условности... склонность к авантюризму опять-таки и даже почти криминальные наклонности (как виртуозно Азирафель помог ему уничтожить улики!). Нет! С такими людьми Кроули точно раньше не сталкивался.
Закончен
1 часть
2 часть
3 часть
4 часть
5 часть
6 часть
7 часть
8 часть
9 часть
10 часть
11 часть
12 часть
13 часть
14 часть
Эпизод пятый. Сцена пятая. АзирафельЭпизод пятый. Сцена пятая. Азирафель
Прекрасно, когда тебя понимают с полуслова, но Кроули понял Азирафеля с полувзгляда и сделал это гораздо лучше, чем можно было себе представить. Он правильно расценил возникшее затруднение и не только увёл Вельзевул подальше от растерявшего самообладание Габриэля, но и организовал ей встречу с Мамой. Азирафель смог, наконец, выдохнуть и сосредоточить внимание на подошедшем Люцифере.
— Фото на память? — понятливо усмехнулся тот после короткого приветствия.
Габриэль поморщился, как от зубной боли, и, промолчав, уступил инициативу Азирафелю. Не то чтобы это было неожиданно.
— Мы не так часто общаемся, как того хотелось бы, — улыбнулся Азирафель.
— Столько дел, столько дел, — вздохнула Мишель. — Прекрасно выглядите, Люцифер, а кто ваша очаровательная спутница?
— Вельзевул, — Люцифер подмигнул Мишель с таким видом, будто бы имя должно было ей всё объяснить.
— Она знакома с нашим Кроули? — поджала губы Мишель.
Таким тоном обычно говорят о впавших в маразм родственниках, но Азирафель не стал обращать внимания на слова этой стервы, почти не сомневаясь, что та получит своё ещё до конца вечера.
— Полагаю, что она знакома не только с Кроули. Правда, Габриэль? — улыбка Люцифера не предвещала ничего хорошего.
— Потому что трудно пройти мимо Кроули, — попытался сменить тему Азирафель.
— Особенно если у тебя «Бентли», — поддержал Люцифер.
Пусть образ беспомощной блондинки удавался Мишель лучше прочих, соображала она очень быстро:
— Вельзевул работает в вашем салоне, Люцифер?
— Она — моё секретное оружие, — самодовольно усмехнулся тот. — Лучшего управляющего у меня ещё не было. А как она умеет работать с клиентами!
— Воображаю, — во взгляде Мишель мелькнуло бешенство. — Но неужели вы не могли найти себе ровню, Люцифер?
— Полагаю, я в тренде. Мне казалось, в вашей семье должны меня поддержать.
Азирафель мысленно записал очко на счёт Люцифера. Вот уж кто настоящий мастер художественного слова.
— Вы совершенно правы, Люцифер. Не так давно мне довелось побывать в Тадфилде, и я поразился широте взглядов обитателей этого местечка. Вот уж у кого нам бы следовало поучиться.
Интерес во взгляде Люцифера стал обжигающе горячим.
— Мне казалось, вы живёте в Истборне или типа того...
— В Саут-Даунсе. Жил. С недавних пор я перебрался в Сохо.
— Отличный выбор для человека такой широкой натуры, как у вас.
— Я открыл магазин и хотел бы взять у Вельзевул пару консультаций по заполнению деклараций. Знаете, есть некоторые нюансы?..
Люцифер всё правильно понял и ухватился за эту мысль:
— Я мог бы сам вас проконсультировать. Прямо сейчас.
— Но вряд ли это будет здесь удобно, — Азирафель с улыбкой оглядел полный гостей зал. — Мы могли бы пройти в библиотеку.
— Отличная мысль, — Люцифер хищно улыбнулся. — Габриэль, дружище, не возражаешь, если мы продолжим разговор чуть позже?
— Разумеется, нет.
Азирафель не сомневался, что, оставшись с супругом наедине, Мишель сумеет вытрясти из него слишком много. Но оно и к лучшему — хотя бы к возвращению Люцифера тот сможет взять себя в руки. Габриэль натянуто улыбнулся и, подхватив с подноса официанта бокал вина, осушил его парой глотков.
— Здесь нас никто не потревожит, — Азирафель закрыл за собой тяжёлую дверь библиотеки и улыбнулся Люциферу как можно невиннее. — Вы хотели поговорить?
— Хотел. Вы заговорили о широте взглядов жителей одного местечка... — Люцифер пощёлкал пальцами, словно пытаясь вспомнить. — Как там его?
— Тадфилд, — подсказал Азирафель. — Не могу сказать обо всех, но миссис Дейдре Янг произвела на меня крайне благоприятное впечатление.
Пауза слегка затянулась, потому что Люцифер разглядывал Азирафеля с таким неподдельным интересом, будто у него выросла вторая голова, и надо понять, что делать с этим феноменом.
— И о чём вы беседовали с миссис Янг?
— О её сыне, Адаме. Мальчик как раз вступает в такой возраст, когда надо определиться с выбором школы. Я дал этой достойной женщине несколько советов.
— И каких же? — Люциферу едва удавалось скрывать гнев и раздражение.
— Что лучше выбрать, Итон или Хэрроу.
— А эта миссис Янг не мелочится. Не слишком ли велики амбиции для такого маленького городка?
— Любой городок славен не числом жителей, а их особенностями. Возьмём, к примеру, тот же Оксфорд...
— Азирафель, давайте начистоту, — не выдержал Люцифер. — Чего вы хотите?
— Я? Чего я могу хотеть? Немного свободного времени, немного желаний... здоровья было бы неплохо...
— Я не шучу.
— Я тоже, — Азирафель понизил голос до интимного шёпота, словно открывая огромную тайну: — А ещё я хочу Кроули.
— Ну, так берите! При чём здесь я? Или миссис Янг?
— Вы познакомились с ней на каникулах перед последним курсом Итона, и тогда она осталась равнодушна к вашему сиянию...
— Я уже понял, что вы сунули нос туда, куда вас не просили. Чего вы добиваетесь?
— Поздний ребёнок... я бы сказал, единственный ребёнок заслуживает большего.
— Не лезьте не в своё дело.
— В Итон Адам может попасть, только если вы, Люцифер, приложите усилия и попросите кого-то из бывших выпускников. Как вы собираетесь объяснять свой интерес к мальчику?
— Это не ваше дело, Азирафель, — с нажимом повторил Люцифер.
— Это стало моим делом, когда вы привели Вельзевул, чтобы устроить скандал. К слову, на юбилее женщины, муж которой сильно помог вам с карьерным ростом. И заметьте, я не пытаюсь вас шантажировать.
— А что вы делаете?
— Всего лишь предлагаю выход из очень щекотливой ситуации. Как выпускник Хэрроу я могу составить протекцию Адаму и даже подготовить его к вступительным экзаменам. В глазах общества я буду выглядеть опекуном мальчика, чем-то вроде крёстного отца, что избавит вас с ним от нежелательного внимания. В Хэрроу изобрели сквош, гордятся соломенными шляпами и не одно столетие получают прекрасное академическое образование. И не стоит забывать, что в этой школе учились Черчилль, Байрон и Камбербэтч — очень одарённые мальчики, пусть и в разных сферах.
— И что вы за это хотите? — прищурился Люцифер.
— Чтобы вы утратили интерес к моей семье. Не самая большая просьба, если подумать, — Азирафель развёл руками. — Направьте вашу заботу в другое русло. Или вы хотите, чтобы Адам отказался от вас?
Люцифер с минуту задумчиво разглядывал Азирафеля, а в его взгляде появилось уважение к достойному противнику:
— А ваша семья — это не только Габриэль, но и Кроули?
— Разумеется.
Люцифер улыбнулся чуть криво, но вполне искренне:
— Люблю хорошую игру... и, честно говоря, не ожидал от вас. Кто собирал информацию? Сандальфон?
— Нет. Я это сделал сам. И могу гарантировать, что никто ничего не узнает.
Люцифер кивнул и собирался что-то сказать, но дверь в библиотеку распахнулась, и на пороге появился Кроули в компании Вельзевул.
— Вот вы где! — немного наигранно начал он. — А мы уже начали волноваться.
— Говори з-за с-себя, — прошипела Вельзевул. — Ваше отс-сутствие мож-жет быть неверно ис-столковано, поэтому я поз-зволила вмешаться.
Кому она позволила — себе или Кроули, Азирафель предпочёл не думать, хотя и не сомневался, что вмешаться хотели оба: Кроули — потому что явно волновался и не слишком доверял шефу, отчего Азирафель почувствовал себя польщённым, а Вельзевул — потому что просто не хотела терять из виду свой главный козырь.
— И правильно сделала, — улыбнулся Люцифер, — а главное, вовремя.
— Чувство времени — мой конёк, — Кроули оскалился почти любезной улыбкой. — И раз уж всё так чудесно сложилось, может быть, мы пройдём в зал?
Азирафель и сам был готов это предложить. Не стоило давать лишний повод для пересудов, да и вообще — праздник же, и Мама может начать волноваться.
— А я бы не стала так торопиться, — в библиотеке появилась Мишель. — Нам есть, о чём поговорить без свидетелей. Не думаю, что это займёт много времени.
Следом за ней в библиотеку тенью скользнул Габриэль и сразу же плотно закрыл дверь, даже повернув в замке ключ, очевидно, чтобы уже никто не смог помешать этому разговору. Мишель победно улыбнулась и дошла до Вельзевул, отбивая каблуками дробь типа пата-фла-фла.
— Нам есть, о чём поговорить, — повторила Мишель. — Раз уж все всё знают.
12.12.20Азирафель лишь позавидовал такому настрою. Насколько он мог судить, Вельзевул не пришла бы сюда без пары козырей в рукаве, но находящаяся во власти эмоций Мишель не хотела с этим считаться. А ещё она совершенно не учитывала состояние Габриэля, скорее всего потому, что никогда с подобным не сталкивалась. Мишель развернулась на каблуках, снисходительно оглядывая присутствующих.
— Думали, шутка удалась? А вот и нет, господа!
— А разве кто-то шутил? — удивился Кроули. — Лично я не заметил. Может, конечно, Габриэль смог, но лично я не слышал.
— Судя по всему, Габриэль смог, — губы Мишель презрительно скривились. — До тебя, конечно, ему ещё далеко, но...
— Значит, не считается, — перебил её Кроули, поднимая ладони. — Можно расходиться.
Люцифер прикусил губу, скрывая довольную улыбку, и сделал шаг, вставая за спиной Вельзевул. Однако та, похоже, этого даже не заметила, насмешливо разглядывая застывшего изваянием Габриэля. Азирафелю лишь оставалось отсчитывать минуты до взрыва и восхищаться Кроули, бесстрашно играющим с запалом.
— Шут! — прошипела Мишель.
— Ангел! — парировал Кроули.
Мишель скрестила на груди руки и усмехнулась:
— Ошибаешься. Для тебя я не ангел. Как, впрочем, и для всех вас, господа.
— И кто же ты для нас, Мишель? — не сдержался Азирафель.
— Я хорошая рассказчица, дорогой деверь. А ещё я очень фотогенична и прекрасно смотрюсь на первых полосах любых изданий. А сколько занимательных сюжетов у меня здесь, — Мишель задела пальцем висок.
— А про Том-Тит-Тота расскажете? — глумливо усмехнулся Кроули.
— Про Том-Тит-Тота будешь рассказывать ты, когда твоя задница надоест Азирафелю. Хотя я не думаю, что кто-то купит твою историю, — Мишель отвернулась от Кроули, давая понять, что разговор окончен, и теперь смотрела только на Вельзевул. — Значит так, милочка, я не собираюсь повторяться, поэтому запомни одно: держись подальше от моей семьи. То, что тебя сегодня принимают в этом доме, ещё не делает тебя леди. Даже не мечтай!
— Вс-сё с-сказ-зала? — Вельзевул была почти на голову ниже Мишель, но сейчас, казалось, стала гораздо выше. — Я не наз-зывала с-себя «леди», как ты, но с-сути это не меняет. Ты ничем не отличаешьс-ся от меня, а ус-страивая с-склоку, это доказ-зываешь. И я не с-собираюс-сь тебя в этом поддерж-живать. Как не с-собираюс-сь выс-слушивать твои с-сюжеты. Прибереги их для прес-сы.
Мишель резко выдохнула, понимая, что наткнулась на серьёзного противника, и сменила тактику.
— Я должна была предупредить. Чтобы это не стало для кого-то неожиданностью, — она смерила взглядом Вельзевул, презрительно оглядела Кроули и, наконец, обратила внимание на Габриэля: — А ты чего молчишь? Мне кажется, ты должен поставить точку в этой теме. Последнюю. Ну же!
Габриэль молчал. Он безотрывно смотрел на Вельзевул, словно ждал от неё хоть какого-то знака, потом его взгляд, на пару мгновений задержавшись на Кроули, остановился на Азирафеле:
— Оно того стоит?
Габриэль всегда был высокомерным засранцем, кичившимся тем, что он старший, и постоянно пытавшимся учить Азирафеля жизни. Он никогда не сомневался в собственной правоте, никогда не обращался за советом, а уж тем более за помощью. И поддержки он тоже никогда не искал. Ни разу в жизни. Сейчас, очевидно, был очень непростой случай, недаром во взгляде Габриэля было столько боли и сомнений. Азирафель улыбнулся, кивнув:
— Да. Безусловно, да.
Во взгляде Мишель было обещание, и Азирафель нисколько не сомневался, что она попытается отомстить, как мстила до сих пор за его честность. Но почему-то это сейчас ничуть его не трогало, потому что Габриэль наконец-то оторвался от двери, которую почти подпирал, и медленно, словно по канату, вышел в центр комнаты. Теперь он смотрел только на Вельзевул, не замечая остальных.
— Габриэль! — повысила голос Мишель, пытаясь воззвать к его разуму. — Зачем тебе эти сложности?
Азирафель боялся лишний раз вдохнуть, чтобы не спугнуть брата, от которого не ожидал подобной прыти. Наверное, зря боялся: Габриэль окончательно утратил свой хвалёный самоконтроль, и, похоже, ему стало плевать на мнение окружающих. Вельзевул, кажется, не только всё поняла правильно, но и сумела оценить.
— З-зачем тебе эти с-сложности? — повторила Вельзевул немного с другой интонацией, будто всё ещё делая выбор.
— Оставь его в покое, — зло зашипела Мишель. — У вас не может быть с ним ничего общего.
— Ну, почему ж-же? — Вельзевул смотрела только на Габриэля. — У нас с-с ним мож-жет быть очень много общего.
Габриэль выдохнул сквозь стиснутые зубы и встал рядом с Вельзевул:
— Это правда. И ты можешь упомянуть это в своём интервью. Публике понравится.
Азирафель не заметил, как рядом с ним оказался Кроули, но очень обрадовался, когда тот стиснул его ладонь, помогая справиться с замешательством. Такого поворота он даже не мог себе представить, как и того, что Мишель обратит свой гнев на него:
— Доволен? Это всё ты со своими играми!..
Кажется, она собиралась продолжить, но не успела, потому что снова заговорила Вельзевул:
— У нас-с гораз-здо больше общего, чем ты мож-жешь с-себе предс-ставить.
— И что же? — вскинулась Мишель. — Потряс-с-сающий с-с-секс?
— Нет, — Вельзевул улыбнулась с превосходством, полным мстительного снисхождения. — У нас будет ребёнок.
Кажется, для Габриэля это была такая же новость, как и для всех остальных, потому что он неверяще уставился на Вельзевул и несколько раз открыл рот, чтобы что-то сказать. Азирафель понял, что их надо оставить наедине. А ещё как-то успокоить Мишель, чтобы та не наделала глупостей, которые потом будет трудно исправить... Но помощь неожиданно пришла, откуда не ожидалось.
— Мишель, — начал Люцифер, — у меня на примете есть отличный барристер, съевший собаку на бракоразводных процессах.
— Предлагаю обсудить это в кабинете, — подхватил Азирафель, первым направляясь к двери.
Люцифер вывел из библиотеки Мишель, следом за ними вышел Кроули, и Азирафель уже на пороге заметил, как Габриэль опускается перед Вельзевул на колени и обнимает её, утыкаясь лицом в живот. Это было слишком личным и не касалось больше никого, поэтому дверь за собой Азирафель закрыл тихо и очень плотно, повернув ручку так, чтобы не сразу удалось открыть.
В кабинете Мишель первым делом взяла пепельницу, открыла окно и вопросительно взглянула на Люцифера. Однако помочь ей смог только Кроули, не просто протянувший пачку сигарет, но и любезно щёлкнувший зажигалкой.
— Благодарю, — сквозь зубы процедила Мишель, не глядя на Кроули. — Вы говорили о барристере, мне это очень интересно.
Азирафель прекрасно представлял, что Люцифер никого не стал бы рекомендовать зря, и даже немного посочувствовал Габриэлю, но в то же время он понимал, что это лучший выход из ситуации. Кстати, и для самой Мишель тоже. Может, хоть так она сумеет позволить себе быть счастливой, особенно будучи для кого-то ангелом? Азирафель вспомнил выражение её лица на фотографии в телефоне Лигура и тихо вздохнул, кивая своим мыслям. Всё-таки отношения — крайне непростая тема.
Мишель уселась на подоконник и закурила, слушая, как Люцифер разговаривает по телефону с юристом. Он довольно деликатно обрисовал проблему и даже договорился о времени встречи, вопросительно взглянув на Мишель. Она безучастно кивнула и отвернулась, глядя в окно. Кроули явно не знал, куда себя деть и как вести в подобной ситуации, поэтому взял с полки книгу, даже не взглянув на название, и уселся в кресло, погружаясь в чтение. Или ловко изображая этот процесс, потому что фундаментальные труды по макроэкономике никогда не интересовали его слишком сильно. Впрочем, его можно было замотивировать зачётом.
— Нам надо возвращаться к гостям, — отметил очевидное Люцифер.
— Да, да... конечно, — Азирафель изо всех сил тянул время, понимая, что отсутствие Габриэля вместе с Вельзевул будет выглядеть довольно скандально. — Минут через пять. Мишель надо немного успокоиться.
Мишель затушила сигарету и вытащила из пачки следующую. Её пальцы немного дрожали, но она неплохо держала себя в руках.
— Мишель надо немного выпить, — усмехнулась она. — Или много. Как получится.
У Азирафеля застучало в висках. Это могло стать проблемой...
13.12.20Мишель задумчиво выпускала дым, пытаясь придать ему какую-то форму, Кроули шуршал страницами, а Люцифер пристально разглядывал Азирафеля. Казалось, что у него на языке вертится какой-то вопрос, интерес к которому ему бы не хотелось выдавать. Наконец он решился:
— Азирафель, и всё-таки, где вы познакомились с Кроули?
И всего-то? Ответ Азирафель уже знал:
— В «Боб Боб Рикард», — он мечтательно улыбнулся, — мы ели блинчики.
Насторожившийся было Кроули снова осел в кресле, пытаясь сложить ноги на подлокотник. Люцифер криво усмехнулся и почесал нос:
— Невероятное везение.
— Даже не представляете насколько.
Краем глаза Азирафель заметил, как от его слов скривилась Мишель — она явно собиралась добавить свои пять пенсов, но не успела: дверь в кабинет отворилась, и на пороге появилась Мама. Она изумлённо приподняла бровь:
— Я даже не буду спрашивать, что вас сюда привело, но мне очень интересно, где Габриэль и... — Мама взглянула на Мишель и закончила: — и Вельзевул.
— Разговаривают, — улыбнулся Азирафель. — В библиотеке.
— Вот как? — Мама сцепила руки в замок. — И им есть, о чём поговорить?
— Даже не сомневайтесь, — горько усмехнулась Мишель, выпуская дым. — Прямо сейчас они, скорее всего, придумывают имя.
— Какое имя? — Мама часто заморгала, будто ей в глаз попала соринка.
— Для своего первенца, очевидно, — Мишель снова выпустила дым и кивнула на пачку: — Будете?
— Да, — однако вместо того, чтобы подойти к окну, Мама дошла до секретера и достала не только бутылку коньяка, но и два снифтера, которые, не дожидаясь помощи учтивого Люцифера, наполнила больше чем наполовину. — Угощайтесь, Мишель.
Азирафеля всегда поражала выдержка Мамы, но сейчас она превзошла сама себя. Сделав большой глоток, Мама достала сигарету и закурила, выпуская дым в открытое окно.
— Тут слишком жарко, — пожаловалась она, — или это мне кажется?
— Жарко, — согласилась Мишель, раскручивая снифтер, чтобы полюбоваться игрой благородного напитка. — Не то слово как!
Она выпила коньяк в три долгих глотка и, недолго думая, швырнула бокал на пол. Осколки с тихим звоном разлетелись по комнате, а Мишель с вызовом взглянула на Маму:
— Теперь вы довольны?
— Мишель, вам надо успокоиться...
— Нет! Мне нужен барристер. За всё нужно платить, а Габриэль мне сильно задолжал.
— Интересно, за что? — не смог промолчать Кроули.
— За годы жизни! За утраченные иллюзии! — черты лица Мишель исказила судорога боли. — За чувство вины! За разочарование! За унижение! О! Ему есть за что платить, и этот список только растёт.
— Милый, налей мне ещё, — Мама протянула Азирафелю пустой бокал.
— А ты выпила свои таблетки?
— Иногда мне кажется, что я что-то упустила в вашем воспитании, — поморщилась Мама.
— Иногда я с вами готова согласиться, — усмехнулась Мишель и добавила тоном, не терпящим возражений. — Азирафель, налей мне тоже.
Когда в её голосе появлялись истеричные нотки, с ней лучше было не спорить. К тому же сейчас невестка была на грани нервного срыва, а Азирафелю было совсем несложно достать из секретера ещё один снифтер и наполнить и его тоже. Мама докурила и теперь задумчиво разглядывала дно бокала.
— Поправьте меня, если я ошибаюсь, — наконец заговорила она. — Габриэль настолько увлёкся, что готов к таким радикальным переменам. Да?
— Да, — подтвердил Азирафель.
— Но при чём тогда здесь ребёнок? Вы же не хотите сказать...
— Именно это я и говорю, — Мишель поставила недопитый бокал рядом с собой и снова потянулась за сигаретой. — Ваш сын оказался слишком быстрым, а ещё он наплевал на все свои принципы, мораль, убеждения. Хотела бы я посмотреть, с каким видом он теперь будет говорить о «вечных ценностях» — не то чтобы меня удивляло его лицемерие, но сам факт!
— Непостижимо, — покачала головой Мама.
— А вы могли хотя бы не радоваться при мне? — у Мишель задрожали не только пальцы, но и губы. — Хотя о чём это я?! Вашим сыновьям было, с кого брать пример.
Мишель соскользнула с подоконника и, неловко задев бокал, облила коньяком юбку. Однако такая мелочь её уже не волновала. Она с вызовом взглянула на Маму:
— Надеюсь, вы извините, что я больше не стану участвовать в этом фарсе и покину карнавал?
— Майкл довезёт вас...
— Майкл пусть идёт на хер!
— Мишель...
— Всего недоброго, господа!
Уходя, она от души хлопнула дверью кабинета, а Мама, не обращая на это внимания, позвонила Уриил и распорядилась, чтобы Мишель отвезли домой. Из окна кабинета открывался прекрасный вид на парадный подъезд к дому, и было отлично видно, как Мишель, кутаясь в тонкий палантин, выбежала на улицу и пошла прочь по дорожке, высоко задрав подбородок. Каменная крошка не была предназначена для изящных туфель, но кого сейчас это могло смутить?! «Ягуар» Майкла поравнялся с ней, но Мишель гордо его обошла, однако на третий раз всё же уступила явно настойчивым уговорам и позволила усадить себя в машину.
— Она умеет держать удар, — с уважением отозвался Люцифер, глядя вслед отъезжающему «Ягуару».
— Надеюсь, эта информация не покинет стен моего кабинета? — Мама выразительно приподняла бровь.
— Разумеется, миледи. И я очень рассчитываю, что вы напомните Габриэлю о приличиях. На этот вечер Вельзевул моя спутница, — Люцифер усмехнулся, — и какие бы страсти его ни одолевали, позволять их наблюдать всё же немного чересчур.
— Я поговорю с ним... с ними.
— Они в библиотеке, — подсказал Азирафель. — Не забудь постучать.
— Милый, ты позволяешь себе слишком много.
Однако несмотря на строгий тон, Мама казалась очень довольной. Всё-таки Майкл был прав — она мечтала о внуках, хоть никогда и не поднимала эту тему. Да и как могло быть иначе, когда угасал род? Мама пальцами сдавила виски и улыбнулась:
— Это был очень непростой год. Надеюсь, следующий будет поспокойнее.
— С таким-то началом? — криво улыбнулся Люцифер. — «В високосный год и конский боб не туда растет...»
— Я всегда говорила, что вы, Люцифер, пессимист. Не надо так. Взгляните лучше на Кроули.
— Зачем это? — мгновенно насторожился тот.
— Вы здесь самый спокойный, мой дорогой, а ведь именно вы стояли у истоков всех этих перемен, — Мама хитро улыбнулась и закончила: — А ещё на вас просто приятно смотреть.
И с этим Азирафель был полностью согласен. Едва Мама ушла, он, стараясь не наступать на осколки, дошёл до секретера и достал уцелевшие бокалы.
— Полагаю, нам надо скрепить соглашение, — улыбнулся он Люциферу.
— Соглашение? — удивился Кроули, поднимаясь из кресла.
— Именно так, дорогой. С этого дня я беру под опеку мальчика, для которого мы с тобой будем крестными отцами.
Если Люцифер и не был в восторге от привлечения к делу Кроули, то ничем себя не выдал. Хотя и напомнил о приватности.
— Совершенно с вами согласен, — поспешил успокоить его Азирафель. — Кроули стоял у истоков этого дела, и он умеет хранить секреты.
— Ничуть в этом не сомневаюсь, — Люцифер отсалютовал бокалом сначала Азирафелю, а потом и Кроули. — Уж что-что, а секреты он хранить умеет.
— Всегда, — отозвался Кроули с довольной улыбкой. — Хотя и предпочитаю говорить правду.
— Такой вот парадокс, — Люцифер непонимающе покачал головой.
— Всего лишь непостижимость, — подытожил Азирафель, подходя ближе, чтобы приобнять Кроули за талию. — Итак, я полагаю, что нам надо будет начать со знакомства с Адамом. Где-нибудь на нейтральной территории.
— Хорошо, — согласился Люцифер. — Где?
— В Британском музее. Мы как раз с Кроули собирались туда сходить, — Азирафель вовремя вспомнил о своём плане.
— Интересная у вас жизнь, — одобрил Люцифер.
— Вы даже не представляете насколько.
Азирафель не лукавил. С некоторых пор его жизнь сильно изменилась и продолжала меняться — конечно же, к лучшему. И, как правильно отметила Мама, у истоков всех этих перемен стоял Кроули, с которым-то и стало возможно это невероятное счастье. Презрев условности, Азирафель поцеловал Кроули в висок, повторив:
— Даже не представляете насколько.
Эпизод пятый. Сцена шестая. КроулиЭпизод пятый. Сцена шестая. Кроули
С недавних пор Кроули полюбил утро. Точнее, ту его часть, где он просыпался в постели рядом с Азирафелем. Были свои прелести и в пробуждении в тесных объятьях, и когда Азирафель обнаруживался, стоило протянуть руку — Кроули никак не мог решить, что же ему нравилось больше. Нежный утренний секс он тоже полюбил как способ сообщить миру, что утро по-настоящему доброе. Кроули даже не злило, когда пробившийся в щель между шторами солнечный луч падал на его подушку, вынуждая жмуриться и просыпаться чуть раньше задуманного, потому что тогда можно было любоваться сонным Азирафелем, и это зрелище просто не могло надоесть.
Кроули зевнул и подполз поближе, чтобы лучше видеть. И едва заметную улыбку, и порозовевшее от долгого лежания ухо... и быстрые взгляды из-под опущенных ресниц.
— Ангел, так не честно, — пробормотал Кроули, касаясь кончиком пальца приоткрывшихся губ. — Ты не спишь!
— Не сплю, — Азирафель довольно улыбнулся и обхватил губами палец Кроули, провокационно засасывая его и быстро отпуская. — Но когда это стало нечестным? Я же ничего...
— Вот именно, — Кроули поцеловал его в кончик носа и, не удержавшись, лизнул пересохшие губы. — Вот именно!
— М-м... мой дорогой, — Азирафель помассировал затылок Кроули, взлохмачивая волосы. — Тебе очень к лицу солнечный свет...
И кто бы после такого устоял? Кроули набросился на него, покрывая поцелуями сначала лицо, потом шею, плечи и радуясь, что вечером не осталось сил, чтобы натягивать пижаму. А Азирафель продолжал рассказывать, какой Кроули замечательный, и как умело он обходится со своим языком, наверняка проделывая им потрясающие вещи. Пришлось доказывать, что всё это не пустые слова и домыслы, и кажется, Кроули преуспел.
А потом они лежали, обнявшись, и пытались вспомнить, какой у них был план на эти выходные. Кроули лишь помнил, что этот план точно был, а Азирафель вроде бы говорил о каких-то деталях.
— Постой, ангел, а разве ты его не записывал?
— С некоторых пор я перестал тратить на это время, — Азирафель чопорно поджал губы, но не выдержал и рассмеялся. — Ну, не мог я что-то записывать в ежедневник, помня, что мы с тобой проделали прямо на нём... а другой купить я так и не удосужился.
— Зато ты силён в импровизации.
— Возможно. Тем более что главное я отлично помню. На следующих выходных мы встречаемся с Адамом Янгом в Британском музее.
— И с его папой Люцифером? — скривился Кроули.
— Скорее всего.
— Может, всё-таки расскажешь, как тебе удалось это провернуть?
— Это что?
— Ну, я как бы понимаю, что эта история связана с утонувшей «Бентли», но всё равно ни черта не понимаю, — Кроули щедро делился своими опасениями. — Смотри, не может же Люцифер обменять такую машину на то, что ты предложил... или может? Я запутался.
— Дьявол, как обычно, в деталях, — Азирафель потянулся, и на его губах заиграла мечтательная улыбка. — По сути, я предложил Люциферу помощь, на которую он и не мечтал рассчитывать. Ему, с его положением в стане оппозиции, совершенно не нужны лишние рычаги для воздействия. Одно дело — одинокий обеспеченный мужчина, и совсем другое — всё то же, но с незаконнорожденным сыном и возможным наследником.
— Но он ведь может его признать? И послать всех...
— Он вынужден играть по правилам, — поморщился Азирафель. — Нет, Люцифер, разумеется, мог бы признать сына, но не в самом обычном мальчишке из затрапезного городка, чья мать счастлива во втором браке. Даже если он этого хочет. Особенно если он этого хочет.
— Да всем плевать!
— Но не когда ты среди проигравших. Люцифер ведь сам сделал карьеру, имея за плечами только фамилию, которая всего лишь открыла перед ним некоторые двери, но дальше он уже всё сам. Поэтому иметь такого человека в противниках или, ещё хуже, врагах, не захочет никто. И малейшая уязвимость дорого ему обойдётся.
— И ты всё это узнал, один раз встретив ту женщину?
— Конечно, нет. Я навёл справки. Просто удивительно, сколько всего знают старые учителя... да и выпускники Итона стараются не упускать никого из вида. Поэтому всего несколько телефонных звонков на Рождество позволили мне сложить эту картинку.
Азирафель определённо гордился собой, и повод для этого был огромный. Кроули оставалось лишь восхищённо присвистнуть:
— Ты невъебенно крут!
— Спасибо, — Азирафель довольно улыбнулся.
— И они сами тебе всё рассказали?
— Я знал, какие следует задать вопросы. И ты прав: они сами всё рассказали.
Наверное, Кроули никогда не перестанет восхищаться Азирафелем и той кажущейся лёгкостью, с которой он решает любые задачи. И его умом, и хладнокровием, и...
— Ты невъебенно крут!
— Повторяешься, дорогой, — Азирафель выглядел чертовски довольным. — И тебе следует следить за языком в присутствии мальчика. Мы же собираемся стать достойными крёстными отцами.
Вообще-то Кроули не слышал о том, что крёстных отцов бывает больше одного, да и в фильмах про итальянскую мафию это особенно подчёркивалось, потому решил пошутить:
— Кстати, мне бы отлично удалась роль нянюшки.
Азирафель прищурился, разглядывая Кроули:
— Властной и сексуальной?
— Типа того. В таком строгом чёрном костюме, шляпке, с бантом на шее и помадой на губах.
— М-м... звучит, как десертное меню.
Кроули перевернулся на живот, чтобы лучше видеть выражение лица Азирафеля.
— Ты думаешь?
— Уверен. У нашей нянюшки должны быть чулки с широкой резинкой и туфли на высоком каблуке.
— Ага, — подхватил Кроули. — А ещё зонтик и саквояж с экзотическим рисунком.
— А зачем ей саквояж?
— Она же няня, ангел. А у хорошей няни в саквояже всегда есть игрушки, — начал разъяснять Кроули, поглаживая плечо Азирафеля. — Для мальчиков, которые хорошо себя вели.
— Вот оно что, — понятливо кивнул Азирафель, прикусывая губу. — А есть ли какие-нибудь ограничения по возрасту?
— Для себя подбираете? — Кроули словно невзначай высунул кончик языка и медленно облизал губы.
Разумеется, планы на утро пришлось скорректировать с учётом неожиданной идеи, но из торгового центра Кроули вышел, чрезвычайно довольный покупками. Ему всегда нравилось немного эпатировать скучающую публику, потому и грели душу изумлённые взгляды продавцов некоторых отделов. Зато Азирафель должен прийти в восторг. Его удалось уговорить остаться в стороне от выбора костюма, и Кроули рассчитывал на удачный сюрприз.
— Ты скоро, дорогой?
— По-моему, слова о терпении всегда принадлежали тебе! — прокричал Кроули из-за закрытой двери.
— Я вовсе не это имел в виду.
Отвечать Кроули не стал, потому что именно в этот момент красил губы, и цвет помады показался ему не таким удачным, как выглядел в магазине — оттенок лилового определённо был бледноват для образа «властной и сексуальной» няни, но выбирать не приходилось. Кроули ещё раз поправил шов чулок, одёрнул юбку и внимательно оглядел себя в зеркале. Вышло классно, чтоб его черти взяли! А если сделать шаг пошире, то разрез добродетельно длинной юбки позволит увидеть резинку чулок. М-да... шляпка тоже сидела превосходно.
— О!.. — от восторга Азирафель забыл все слова и просто разглядывал появившегося в кабинете магазина Кроули. — О-о-о!
Взгляд Азирафеля стал лучшим комплиментом усилиям, приложенным Кроули, однако забывать о цели этих манипуляций всё же было преждевременно.
— Добрый день, мистер Фелл, — скромно улыбнулся Кроули. — Я слышала, вы ищете няню?
— Эм-м... да, — Азирафель всё-таки вспомнил сценарий. — Позвольте ваш редингот, у нас здесь жарко.
Кроули позволил не только снять с себя пиджак, но и посмеялся, ощутив, как ладонь Азирафеля, поглаживающая его спину, замерла на застёжке бюстгальтера. Всё по-настоящему, ангел, как ты и хотел!
— Вы покажете мне вашего мальчика? — улыбнулся Кроули. — Мне бы хотелось с ним познакомиться поближе.
— Мне нравится ваш деловой настрой, мисс...
— Ашторет, — подсказал Кроули и поправил пышный бант на блузке, скромно опустив взгляд.
15.12.20— Ашторет, — повторил Азирафель и тут же поправился: — Мисс Ашторет, не хотите ли присесть?
— С удовольствием, — Кроули уселся на подлокотнике дивана и, положив ногу на ногу, продемонстрировал ещё раз резинку чулок на случай, если вдруг кто не заметил, А потом продолжил: — Давайте вернёмся к нашему мальчику. Сколько ему лет?
— Недостаточно, чтобы засыпать без колыбельной.
— Он, наверное, нежный и ранимый?
— Скорее, трепетный, если вы понимаете, о чём я.
Кроули казалось, что он понимает.
— Я могу быть ласковой с вашим мальчиком, — прошептал он, теребя концы банта. — Очень.
— Пожалуй, это именно то, что надо. Но вы же понимаете, что иногда мальчикам нужна дисциплина?
— Разумеется. Обычно я строга с расшалившимися мальчиками, — Кроули забыл о помаде и очень удивился, когда, проведя по губам языком, ощутил сладость. — Я могу даже отшлёпать. За непослушание...
Кроули с вызовом взглянул на Азирафеля и прикусил губу. Похоже, это произвело должное впечатление.
— Извините, мисс Ашторет, — засуетился Азирафель, — мне надо проверить, повесил ли я на двери табличку «Закрыто». Будет очень обидно, если нам вдруг помешают.
— Конечно-конечно! Это отличная мысль, — Кроули принялся покачивать ногой, играя туфлей.
Азирафель быстро вернулся и, оглядев Кроули, вдруг неловко потёр плечо, морщась, словно от боли.
— Вас что-то беспокоит?
— Старая рана, — снова поморщился Азирафель. — Вы не могли бы мне немного помочь?
— Разумеется. А что надо делать?
— Разомните мне, пожалуйста, плечо. Если вас это не сильно затруднит... а потом я познакомлю вас с мальчиком, — Азирафель уселся на диван у подлокотника, где устроился Кроули, и, словно боясь упасть, положил руку на его колено. — Не беспокоит?
— Что вы... продолжайте.
Предложение продолжить Азирафель воспринял слишком буквально и начал медленно поднимать юбку, укладывая её складками на бедре... и выше. Он тихо выдохнул, когда показалась резинка чулок, но не остановился.
— Что вы делаете? — строго спросил Кроули, не переставая массировать плечо Азирафеля.
— Вас это беспокоит?
— Хорошие мальчики так себя не ведут.
— Это проблема? — Азирафель, продолжая задирать юбку, повернул голову, чтобы невозмутимо взглянуть в глаза Кроули.
— Я буду вынуждена вас наказать.
— Мне бы хотелось узнать, как вы это делаете, — дыханье Азирафеля сбилось, — чтобы обсудить педагогические практики... согласитесь, воспитание требует индивидуального подхода...
И Кроули согласился. Он всегда соглашался с Азирафелем, даже в тот момент, когда связывал его запястья галстуком-бабочкой и усаживался к нему на колени. Эта игра нравилась ему просто безумно и открывала почти безграничный простор для фантазий, самых разнообразных. Правда, и энергии отнимала слишком много.
— В следующий раз я свяжу тебя чулком, — пообещал Кроули, освобождая запястья Азирафеля и падая навзничь, не в силах больше шевелиться.
— Обещаешь? — усмехнулся Азирафель, целуя его шею и начиная массировать затылок.
— М-м-м... ещё!
— Как скажешь, нянюшка... а колыбельная будет?
— Обязательно, — Кроули поёрзал, устраиваясь удобнее. — Твоему мальчику я готов петь прямо на ухо... ну или что у него там есть? Чем-то же он должен слышать...
Азирафель рассмеялся, заставляя Кроули смеяться в ответ. Они хохотали так, что не сразу услышали стук в дверь.
— Закрыто! — прокричал Азирафель, пытаясь прикусить ключицу Кроули.
— А то я не вижу! Но вы-то там!
— Хастур! — прорычал Кроули. — Он ведь не уйдёт.
— Что я вам расскажу!.. — кажется, Хастур орал в замочную скважину. — Открывайте!
— Он переполошит всю улицу, — Азирафель сел, на мгновение удерживая Кроули на коленях и целуя его шею. — Тебе надо одеться, дорогой.
— Тебе тоже.
Впрочем, Азирафель на этот раз не успел избавиться от одежды, а потому привёл себя в порядок за пару минут. Кроули вздохнул и, собрав ворох разных тряпок и тряпочек, совсем недавно бывших деталями образа нянюшки, направился в ванную:
— Без меня не начинайте!
— Даже не сомневайся.
Оделся Кроули очень быстро: джинсы, худи, два носка — дело нехитрое! — и поторопился в гостиную, где уже изнывал от избытка новостей Хастур.
— Здорово! — он окинул Кроули быстрым взглядом и понимающе кивнул. — Тебе идёт!
Будто ни разу не видел Кроули в джинсах!
— И что именно? — Кроули скептически сунул руки в карманы.
— Цвет этот. Хотя, казалось бы, лиловый с рыжим не сочетаются, но тут оттенок удачный.
Чёрт! Кроули вспомнил о помаде и попытался незаметно стереть её ладонью.
— Так ты только больше размажешь, — не унимался Хастур. — Оставь уже... красиво... чуть подмажешь, и будет всё тип-топ.
Азирафель, похоже, из последних сил сдерживал смех, но поспешил Кроули на помощь, попытавшись отвлечь этого бестактного идиота:
— Так о чём вы хотели рассказать, Хастур?
И как это Кроули раньше не замечал, что Хастур любит внимание? Вот чтобы настолько... А тот выдержал драматическую паузу и, указав пальцем вверх, выдохнул:
— Я видел ангела.
Удержаться было невозможно, и Кроули глумливо улыбнулся:
— Да ну! А святой Патрик, часом, не угощал тебя элем?
— Смейся, смейся. А видел бы ты, как вытянулось лицо Дагон...
Так! Это уже было ближе к теме и даже тянуло на сенсацию, пусть и небольшую. Кроули взглянул на Азирафеля и заметил в его взгляде искру понимания.
— А можно с этого момента поподробнее?
Кроули уселся на подлокотник кресла Азирафеля и, устроив руку у него на плече, взглянул на развалившегося на диване Хастура. Между прочим, так сидеть на этом диване мог позволить себе только Кроули! Но об этом можно сообщить и позже, как и поставить Хастура на место, чтобы не привыкал... ну а сейчас настало время охренительных историй.
— Ну же! — подбодрил Кроули. — Давай уже. Жги!
— Значит, дело было в «Чистилище». Мы там с Лигуром договорились встретиться перетереть кое о чём, ну а потом прокатиться с ветерком.
— И что же вам помешало?
— Вот жеж пиздабол! — Хастур шмыгнул носом, но, махнув рукой, продолжил. — И вот сижу я за столиком, грызу вяленое мясо... говядина, если кому вдруг интересно...
— Ближе к ангелу, красавчик.
— Куда ж ближе? Ну, так вот. Сегодня там молодёжь играла панк-рок почти как в старые добрые времена...
— Хастур!
Но тот только довольно оскалился. Азирафель накрыл руку Кроули ладонью и слегка стиснул пальцы. Ласково, как умел только он.
— Продолжайте, Хастур, нам очень интересно.
— Понял, Кроули, как надо? Со всем уважением — и тогда я расскажу всё.
Кроули оставалось только стиснуть зубы и улыбнуться, надеясь, что этот придурок расценит его гримасу как уважительную. Похоже, так оно и случилось.
— Так вот, слушаю я музычку, грызу мясо и жду Лигура, который после отставки Вельз стал просто охерительно важным. Наверняка это передаётся вместе с должностью, хотя до Вельз ему ещё как до Луны...
— И?
— И вот. Открывается, значит, дверь, и я вижу только Лигура, который её держит. Важно так, но довольный — давно я его таким не видел. Ну и держит он дверь, и тут появляется она!
— Ангел?
— Блондинка! Фигуристая, в чёрной коже. Задница у неё, кстати, ничего так... не хуже твоей, пиздабол!
— А чего сразу я-то?
— Ну, чтобы было с чем сравнить. В общем, кожаные брюки в обтяжку ей очень к лицу, как и куртка с эмблемой «Ангелов Ада», да и высокие ботинки тоже хороши. Она, в общем, зашла такая, тряхнула волосами и начала их прятать под бандану. А Лигур взял её за руку и поцеловал в ладонь... Бля! Ни разу не видел, чтобы он так сиял. Они и меня не сразу заметили, потому что искрило между ними не по-детски. Того и гляди начнут предаваться... ну, тому самому, чем вы тут только что занимались.
— Хастур!
— Можно подумать, тебя смущает моя осведомлённость, — он презрительно наморщил нос. — Если б смущала, то ты не носил бы свои засосы как медали.
— Хастур!!!
Но тот не обращал на возмущение Кроули никакого внимания, продолжив как ни в чём не бывало:
— В общем, когда они меня, наконец, заметили, то подошли, и Лигур такой: мол, бывай, Хастур, мы поехали, и без тебя. Не то чтобы я претендовал, но бля!.. это было внезапно.
— И как вам ангел? — улыбнулся Азирафель. — Понравилась?
Хастур задумчиво потёр нос:
— Намучается с ней Лигур, но кто я такой, чтобы об этом говорить? Тем более, когда он так радуется... и, оказывается, он ко мне приходил только для того, чтобы сказать, что локдаун всё-таки будет. Вроде бы с двадцать четвёртого марта.
— Так это ж уже вторник, — удивился Азирафель.
— Ага. Шеф больше знает. Поэтому мы в понедельник уже не открываемся, и если вы хотите, то можете успеть выехать из Лондона, потому что потом будут ограничивать перемещения, — Хастур развёл руками. — И вы это, если хотите, то ещё успеете свалить в свой коттедж, вам там всяко будет веселее... да и заняться найдёте чем.
— Спасибо вам, Хастур. Вы очень любезны, — снова улыбнулся Азирафель. — Я всегда знал, что вы хороший.
Почему-то эти простые слова смутили Хастура настолько, что он сбежал с такой скоростью, будто бы узнал, что кто-то взял в заложники его муравьев. Всех. Вместе с муравейником. Азирафель запер за ним дверь и оглядел свой кабинет:
— Думаю, локдаун не затянется надолго, а в Саут-Даунсе нам точно будет, чем заняться. Я прямо сейчас составлю список вещей, которые нам понадобятся.
Кроули понял его с полуслова:
— Килт я тоже возьму.
— Разумеется, мой дорогой, разумеется.
16.12.20***
В этом году в Саут Даунсе яблони зацвели чуть раньше, и к тому моменту Азирафель успел уговорить главу шотландского клана не только украсть овец, но и сыграть на волынке. Кто бы мог подумать, что среди раритетного старья найдётся и такой замшелый экземпляр? Но Кроули и в голову не приходило жаловаться: он и сам не ожидал от себя такой склонности к музицированию и мог лишь гадать, что её пробудило — дремавший все эти годы природный талант или всё-таки губы Азирафеля на члене.
Локдаун затянулся, но это не мешало Кроули чувствовать себя счастливым и совершенно свободным. Видимо, весь смысл был в том, чтобы найти для совместного заточения правильного человека, а остальное — детали и антураж. К тому же превосходно работала доставка еды, позволяя вносить в быт пикантное разнообразие. Так, устриц они с Азирафелем ели, изображая патрициев, а бриоши — нотаблей. Кроули, конечно, были ближе санкюлоты, но, как оказалось, бриоши требовали большей доли исторической достоверности.
Помимо всех этих приятных мелочей, Азирафель по зуму проводил уроки с Адамом Янгом, иногда приглашая Кроули «ассистировать», и очень сокрушался из-за невозможности закрепить свои лекции по истории Древнего мира посещением Британского музея. В принципе, по мнению Кроули, это была не самая большая потеря — куда приятнее смотреть картинки виртуального тура, чем таскаться по бесконечным залам. Где, помимо того, что пришлось бы изображать интерес к какой-то фигне вроде черепков и плошек, так ещё требовалось не шуметь и ничего не трогать руками. По-настоящему унылое времяпрепровождение!
— Дорогой, сегодня мы с тобой займёмся ежевикой, — Азирафель выключил компьютер и потянулся, разминая спина.
— Как викинги? — предположил Кроули. — Или как крестоносцы?
— Нам надо просто проредить заросли.
— Ну, я и говорю. Сначала мы будем сеять средь них ужас и разорение, а потом отпразднуем победу, — Кроули поиграл бровями. — Прямо на поле битвы. Возбуждённые и разгорячённые.
Азирафель расхохотался, вытирая выступившие слёзы, но по нему было видно, что идея упала на благодатную почву.
— Мой дорогой, иногда ежевика — это просто кустарник...
Договорить Азирафелю помешал телефонный звонок.
— Да, мама.
Динамик в телефоне был достаточно громким, чтобы было слышно весь разговор. Кроули хоть и было интересно, но он имел понятие о деликатности и собрался уйти. Азирафель остановил его жестом.
— Милый, ты давно не звонил. У вас с Кроули всё хорошо?
— У нас всё отлично, — Азирафель подмигнул Кроули, изобразив викинга с секирой. — А я не звонил, потому что обычно это делала ты. В удобное тебе время.
— Разве? А чем вы там занимаетесь? Я смотрела передачу, люди рассказывают, как непросто пережить локдаун, оказавшись запертыми друг с другом. Коттедж «Осень» всё же мал для двоих.
Мал? Кроули демонстративно огляделся, показывая, что места вокруг просто зашибись как много. Хотя, конечно, далеко не Apple Trees Hall.
— Правда? — удивился Азирафель. — Мне так не показалось.
— Меня это несколько удивляет. Если честно, после того как Габриэль оставил лондонскую квартиру Мишель, и они с Вельзевул переехали в поместье, мне иногда кажется, что оно маловато.
— Они тебя стесняют?
— Ни в коем разе! — мама понизила голос и загадочно продолжила: — Мне даже любопытно, что они ещё придумают. Недавно Фредди съел чудесные трусики.
— Как ты об этом узнала?
— Милый, это не самые аппетитные подробности, поэтому я их опущу.
Кроули прикусил ладонь, чтобы не заржать в голос. Ему хватало фантазии представить реакцию Габриэля на появление Фредди в самый интимный момент. Похоже, Азирафелю тоже, потому что он с огромным трудом сдерживал смех.
— Пожалуй, ты права, мама.
— Разумеется, милый. Моя жизнь стала гораздо насыщеннее и разнообразнее. Ты даже не представляешь насколько.
— Почему же? Могу себе представить.
— Нет, милый. Такого Габриэля ты точно не видел.
Кроули изобразил, что лупит букетом по полу, и Азирафель согласно закивал.
— Куда уж мне, мама.
— Так или иначе, я бы хотела сказать большое спасибо Кроули.
Лицо Азирафеля удивлённо вытянулось, а Кроули не сразу понял, что глупо открыл рот.
— Ты не оговорилась, мама?
— Конечно, нет, милый. Если бы не ваше с ним знакомство, то у Габриэля не возникла бы эта безумная идея с «Бентли»... и ничего бы не было.
Кроули скривился, вспомнив, чем обернулась для него эта «идея». Похоже, Азирафель тоже ничего не забыл. Он тут же оказался рядом и, приобняв, поцеловал в висок. В общем-то, Кроули был не в обиде — свой приз он получил, а остальное не важно.
— Так ты рада за Габриэля или всё-таки за меня? — уточнил Азирафель.
— За вас обоих, милый. И должна сказать, что у Кроули просто золотой характер.
Будто это сразу было не ясно!
— Ты не поладила с Вельзевул?
— Милый, разве я могу с кем-то не поладить, если захочу? Разумеется, всё хорошо.
— Так в чём же дело?
— Она не хочет со мной курить, — мама тяжело вздохнула, — а Габриэль советует бросить.
— Так бросай, — пожал плечами Азирафель. — Для здоровья так будет лучше.
— Много ты понимаешь, — ворчливо отозвалась мама. — И знаешь что, милый?
— Что?
— Я выезжала на «Бентли».
— О! — только и смог выдохнуть Азирафель. — И как тебе?
Кроули обратился в слух. Он не сомневался в своей работе, но лично хотел услышать все восторги.
— Она хороша, — мама выдержала паузу и продолжила. — Ты знал, что она с лёгкостью разгоняется до ста миль в час?
— Нет...
— Я тоже не знала.
Кроули похолодел. Воображение нарисовало ему жуткие картины разбитой «Бентли» и мамы, тяжело поднимающейся из кустов самшита. Вот чёрт! Кажется, Азирафеля посетило похожее видение, потому что он осторожно поинтересовался:
— Ты в порядке?
— В полном.
— А машина?
Сначала Кроули услышал щёлканье зажигалки, и только потом мама выдохнула:
— Тоже... Знаешь, милый, я уже не столь молода для таких скоростей и надеюсь увидеть и второго внука, но мне было бы жаль оставлять такую мощь просто пылиться и стареть в гараже.
— И что ты предлагаешь?
— Мне кажется, вы с Кроули заслужили красотку «Бентли». Мне для поездок вполне хватает Майкла с «Ягуаром», а Габриэль с Вельзевул скорее оценят «Астон Мартин» или «Роллс-Ройс».
У Кроули зашумело в ушах. Это просто не могло быть правдой! Он и так получил уже больше, чем когда-либо мечтал. Много больше! Целого ангела... совершенно непостижимым способом...
— Мне нравится ход твоих мыслей, мама, — просиял Азирафель, — и я не стану отказываться, чтобы соблюсти приличия.
— Ох, милый, какие уж тут приличия, — в голосе мамы послышалось веселье. — Мне кажется, что так будет правильно.
Азирафель поблагодарил маму, и они ещё минут пять прощались, обмениваясь любезностями, но Кроули почти ничего не слышал, мечтая о том, как выведет «Бентли» на трассу и покажет Азирафелю всё, на что она способна. Они смогут поехать на пикник... да вообще куда угодно! И никакой столб не сможет им помешать или остановить. Больше нет. Такое не повторяется.
— Нам придётся избавиться от кое-какого хлама в гараже, — Азирафель обнял Кроули и говорил, касаясь губами его шеи. — А в Лондоне чудесная парковка есть у твоего дома...
— Можно договориться с Вельз и ставить её в «Чистилище», — пробормотал Кроули. — Чёрт! Мы обсуждаем, куда её поставить вместо того, чтобы бегать от радости по потолку... У тебя невероятная мама!
— Не буду спорить, — Азирафель довольно улыбнулся. — И она тебя приняла. Давай по этому поводу устроим пикник под яблоней? Как в первый раз.
Кроули с радостью поддержал Азирафеля. Они лежали на том же самом клетчатом пледе, целовались и пили вино, вспоминая самые пикантные моменты знакомства и удачно разразившуюся грозу. Азирафель с лукавой улыбкой рассказывал, о чём думал, когда Кроули уселся к нему на колени, одетый только в довольно короткий банный халат... черт! Он уже тогда хотел... и так долго держался... но, наверное, это тоже было необходимо, чтобы понять... понять всё... Ласки становились всё откровеннее и настойчивее, и вот уже Кроули стонал в голос, горячо одобряя происходящее. Он был абсолютно счастлив и ничуть не удивился, когда услышал, как где-то совсем рядом с ними поёт соловей. Наверняка его тоже переполняла любовь.
-
-
16.12.2020 в 15:27-
-
16.12.2020 в 15:44-
-
16.12.2020 в 20:15ну а визуализация сделала меня просто неприлично счастливой, я жеж тащусь от картиночек, всё равно что фильм посмотрела "по мотивам"))))
-
-
17.12.2020 в 10:21-
-
18.12.2020 в 00:38-
-
18.12.2020 в 09:35-
-
04.01.2021 в 22:59-
-
06.01.2021 в 21:01-
-
21.01.2021 в 21:39-
-
22.01.2021 в 12:54