Делай, что должно и будь, что будет
(с)Название: У меня есть стандарты
Автор: HelenRad
Бета: мухомурчонок
Размер: макси
Пейринг/Персонажи: Азирафель, Кроули, Люцифер, Габриэль, Мишель, Вельзевул, Хастур, Лигур, Дагон, Сандальфон, Уриил, Мама
Категория: слэш, гет, джен
Жанр: романс с элементами приключений
Рейтинг: ?
Предупреждения: АУ, где все люди
Краткое содержание: Этот ангел определённо понимал, с чем имеет дело, и тем интересней становился в глазах Кроули. Ну и улыбка, стандарты там всякие, условности... склонность к авантюризму опять-таки и даже почти криминальные наклонности (как виртуозно Азирафель помог ему уничтожить улики!). Нет! С такими людьми Кроули точно раньше не сталкивался.
1 часть
2 часть
3 часть
4 часть
Эпизод второй. Сцена третья. АзирафельЭпизод второй. Сцена третья. Азирафель
Если бы Габриэль захотел сделать Азирафелю подарок, то не сумел бы придумать ничего лучше, чем это досье и фотографии. Азирафель не мог вспомнить, когда в последний раз так радовался, развязывая ленточки. Наверное, никогда, или, может, в далёком детстве, когда ждал, что ему подарят музыкальную шкатулку, о которой он несколько раз намекал. Тогда не подарили...
Итак, Кроули не обманул, когда сказал, что ему пошёл пятый десяток, и все эти годы он не терял времени даром. В общем-то, для незаконнорожденного мальчишки, оставленного матерью в приюте, он сделал головокружительную карьеру. Азирафель безотчётно погладил по щеке Кроули с фотографии, а когда поймал себя за этим занятием, то не стал юлить, а сделал то, о чём давно мечтал — коснулся его губ. Конечно же, изображение осталось безучастным к такому флирту, но надо же было с чего-то начинать?
Кроули действительно не взяли в «Формулу-1», но это не отменяло его победы на знаменитых двадцати четырёх часах Ле-Мана. Разумеется, Азирафель кое-что слышал об этих гонках от Мамы, большой любительницы подобного, но сейчас специально полез в интернет, чтобы убедиться, как это круто. Кроули выступал под псевдонимом, но не узнать его было просто невозможно. В юности он был чрезвычайно хорош собой, хотя Азирафель не мог не отметить, что годы ему сильно пошли на пользу.
После травмы на двадцатичетырёхчасовом марафоне Нюрбургринга Кроули переквалифицировался в механики и выступал ещё четыре сезона в команде «Порше». Именно тогда он познакомился с Люцифером, который открыл ему дорогу в клуб любителей ретроавтомобилей. Стоило ли удивляться, что Кроули стал лучшим реставратором? Азирафель был впечатлён, не без трепета переворачивая следующую страницу, где была собрана информация личного характера.
После первого абзаца Азирафель разогрел себе чай и решил устроить небольшой ланч, чтобы привести мысли в порядок. Разумеется, он понимал, что Кроули любил жизнь во всех её проявлениях, и даже догадывался как, но всё-таки оказался не готов знать всю подноготную. Вот так сразу. Однако после третьей чашки любопытство взяло верх, и Азирафель вернулся к досье. Он знал, что люди не меняются, и пытался решить, насколько готов верить своим ощущениям, что с ним Кроули не собирался размениваться. А ещё Азирафель знал, что если ошибётся сейчас, то больше уже никогда не решится шагнуть навстречу... да хоть кому бы то ни было.
Вопрос был крайне непростой и щекотливый, а потому до вечера Азирафель строил какие-то планы, рисовал схемы и даже начертил график, на котором попытался выявить зависимость любовного настроения Кроули от его карьерного роста. Конечно же, получилась полная ахинея. Тогда Азирафель отправился в сад и пересадил куст дикой розы, подсвечивая себе фонариком, что тоже не помогло привести мысли в порядок.
И только глубокой ночью он вдруг понял, что все его построения и домыслы сводились к одному — готов ли он сделать этот пресловутый шаг навстречу, даже если это будет самая большая ошибка в его жизни? Азирафель уселся на кровати и попытался унять сбившееся дыханье. Ну, конечно! Вот оно! Так просто! Надо ли это ему, а если точнее, то нужен ли ему Кроули настолько, чтобы возникло желание рискнуть?
— Да. Будь я проклят! Да!
И подсознание голосом Кроули ему ответило:
— Это не так плохо, когда привыкнешь.
После такого Азирафель дрожащими руками налил себе воды и выпил почти три стакана, а когда утолил жажду, залез под одеяло и уснул сном праведника безо всяких снотворных пилюль. И было ему хорошо.
Наверное, Азирафелю снилось что-то очень приятное, потому что проснулся он с улыбкой и первым делом проверил телефон, к которому начинал уже немного привыкать. Конечно же, никаких звонков не было, что не удивляло, так как о существовании этого телефона знал лишь юный племянник миссис Трейси. Зато в телефонную книжку аппарата Азирафель уже успел занести два номера: Кроули — спасибо Габриэлю! — и Мамы. Пожалуй, список контактов стоило немного расширить, но это было не к спеху.
Азирафель спустился на кухню, где, пока закипал чайник, успел полюбоваться на фотографии и даже пожелать Кроули доброго утра. Не то чтобы в этом был какой-то смысл, но почему-то было очень приятно называть его имя. Вслух. Азирафель даже зачем-то потянулся к запечатанной пачке кофе, что было уже перебором.
Наверное, это было идеальное утро, но с идеалами у Азирафеля не задалось, и звонок телефона стал тому подтверждением. Сначала Азирафель не хотел отвечать, но настойчивость звонившего превосходила все ожидания, и пришлось отставить чашку в сторону и пойти в кабинет. Он поднял трубку и голосом, исключающим всякую любезность, поинтересовался:
— Что вы хотели?
— Азирафель, как я рада тебя слышать.
— Мама?
— Тебя это удивляет? Наверное, я немного задумалась и слегка нарушила приличия.
— Вовсе нет! Ты бы никогда...
— Приятно знать, что ты так считаешь.
Азирафель уже почти не сомневался, что Габриэль вчера успел наябедничать Маме и, скорее всего, наговорил всякой ерунды, щедро — как он умеет! — перемешав факты со своими домыслами. Хорошо, что Мама никогда не спешила с выводами и имела на всё собственное мнение. Которым, кстати, не торопилась поделиться. Никогда.
— Я всегда рад тебя слышать, — поспешил заверить Азирафель.
— Только слышать?
— И видеть... конечно же, видеть тоже.
— Ты очень давно у меня не был.
— Разве? Вот вроде бы совсем недавно...
— На Рождество, милый. Ты был у меня на прошлое Рождество.
— Скорее всего, так и было... ты ведь понимаешь, дела... так и голову забыть можно.
— Понимаю. Уриил мне сказала, что ты будешь заниматься рассылкой приглашений на мой юбилей. Она не ошиблась?
— Она никогда не ошибается.
— Но ты ведь не собирался отдавать макет в печать, не согласовав со мной?
Азирафель устало потёр лицо:
— Если честно, то макета ещё нет. Я как раз сегодня собирался выбрать типографию и договориться о встрече с дизайнером.
— Это очень здорово, милый. Надеюсь, ты появишься у меня сразу, как только получишь эскизы.
— Да, мама.
— Ты ведь ещё помнишь, что нехорошо заставлять леди томиться в ожидании? — Мама понизила голос. — Это даже неприлично.
— Конечно, мама. Я буду в Apple Trees Hall в полдень пятницы.
— Я буду ждать тебя, милый.
Мама никогда не затягивала прощаний, так что, повесив трубку, Азирафель понял, что ему придётся ускориться. Он отыскал сайт типографии, с которой когда-то имел дело, и позвонил по указанному там номеру с нового телефона. Дизайнер хотел назначить встречу уже завтра утром, но в планах Азирафеля была не только эта встреча, поэтому он попросил ещё один день. Ещё раз мысленно поблагодарив Габриэля и представив, как бы от этого перекосило его лицо, Азирафель позвонил секретарю конторы, где работал Кроули, и попросил соединить с Хастуром. Этот вариант показался ему наиболее приемлемым и перспективным. Однако вместо старой доброй коммутации торопливая девица прислала Азирафелю номер Хастура на телефон. Что ж, удобства новой игрушки были налицо — даже набрать номер получилось, просто нажав одну кнопку.
— У аппарата!
Это, несомненно, был Хастур, и Азирафель немного растерялся:
— Добрый день, дорогой, это говорит...
— Азирафель! — обрадовался Хастур. — Я тебя узнал. Ты хочешь помириться с этим придурком?
— Э-э... — к такому натиску Азирафель оказался не готов. — Я бы хотел встретиться с вами.
— Со мной? — Хастур закашлялся. — Не, ну я точно не по этой части, извини, братан.
— Я не в этом смысле, — Азирафель поспешил исправить досадную оплошность. — Вас рекомендовали как мастера аэрографии.
— Кто?!
— Лигур.
— А-а... ну, он мог. А чего бы вы хотели? — тон Хастура стремительно сменился.
Терять Азирафелю было нечего, особенно если это поможет невзначай столкнуться с Кроули. А пикапом он никогда особенно и не дорожил — машина и машина, не хуже прочих.
— Что-нибудь на ваш вкус. Вы говорили про крылья...
— Сделаем. Записывайте адрес.
Конечно же, Азирафель старательно записал уже знакомый адрес, после чего позвонил дизайнеру и перенёс встречу на завтра. На пять часов вечера. Потому что с утра у него были дела поважнее.
13.10.20***
Ездить в Лондон Азирафель не любил, особенно на машине. На некоторых парковках он не мог понять логику оплаты, а после того, как оказался в унизительном положении с блокиратором на колесе, предпочитал передвигаться исключительно на такси. Правда, сейчас был не тот случай — машина была нужна для дела.
Когда пикап выезжал из гаража, по боку машины хлёстко ударили ветви давно не стриженого куста можжевельника, оставляя след. Немного подумав, Азирафель решил считать это добрым знаком — в конце концов, он ведь едет красить машину! — и довольно улыбнулся. Накануне он тщательно проработал маршрут до офиса Кроули, вернее, Хастура, и не ожидал никаких неприятностей, ну, разве что кроме пробки на М25.
Пробка и в самом деле была, но не особо большая, и Азирафель даже приехал чуть раньше назначенного времени. Однако номер Хастура он набрал, когда до начала встречи оставалась ровно одна минута.
— Здравствуйте, Хастур, я подъехал.
— Уже?! Твою ж мать...
Азирафель недоумённо уставился на замолчавшую трубку, не понимая, что это означает и стоит ли перезванивать. Когда он мысленно уже объяснил этому недоумку правила делового этикета и собирался перейти к правилам хорошего тона, которые тоже неплохо бы освежить в памяти, стеклянные двери раздвинулись, и появился Хастур, энергично крутя головой. Азирафелю пришлось ему посигналить, и Хастур, жестом остановив проезжающие машины, перешёл улицу в неположенном месте и, чрезвычайно довольный собой, плюхнулся на пассажирское сиденье пикапа.
— Там это... — он почесал нос. — Пропуск выписывают.
— Пропуск?
— У нас новые требования безопасности, — пояснил Хастур. — Совершенно дебильные. Заехать теперь проблема, выехать проблема... тьфу!
— Это после того случая? — осторожно поинтересовался Азирафель.
— Ну да.
Хастур замолчал, морща нос в такт каким-то своим мыслям, а может, просто сдерживая поток ругательств и стараясь держать марку крутого салона. Азирафелю не терпелось узнать, как закончилась эта история для Кроули, но он боялся лишиться единственного источника информации. Или его надо, наоборот, подтолкнуть?
— Э-э... Хастур, а у вас есть какие-нибудь эскизы?
— Чего?
— Крыльев.
— А зачем? Обычно с клиентами общается дизайнер... — Хастур пощёлкал пальцами, вспоминая. — Эрик или типа того. Так вот, он как раз показывает альбомы, устраивает презентацию... но тебе-то это дерьмо не надо, так?
Азирафель решил, что ему выгоднее оставаться для Хастура «своим», и подтвердил:
— Конечно.
— Вот и я так думаю. Ты же мне доверяешь?
— Да.
Машину Азирафелю действительно было не жалко, и в принципе, её цвет — это последнее, что его волновало. Но пока он придумывал, как бы ненавязчиво спросить о Кроули, Хастур подбородком указал на стеклянный пост охраны:
— Видишь шлагбаум?
— Да.
— Его Кроули сломал, — с гордостью заявил Хастур.
— И как же? — осторожно, чтобы не спугнуть удачу, поинтересовался Азирафель.
— Башкой, — Хастур довольно оскалился. — Хочешь, покажу?
Кто же от такого откажется? Хастур достал телефон с таким видом, будто собирался показывать то самое видео, что в интернете называют «домашним». Азирафель подвинулся поближе, чтобы лучше видеть, и уже через несколько мгновений почувствовал, как рот приоткрывается от удивления. Пришлось взять себя в руки, чтобы досмотреть до конца. Молча.
— Ну, как тебе?
В общем-то, Азирафель уже видел, как Кроули разбивал машину, непостижимым образом оставаясь в живых, но даже после такого он оказался не готов наблюдать, как этот самоубийца дважды перелезает через забор, чудом не запутываясь в колючей проволоке, а потом методично пинает столбик поднявшегося шлагбаума, пока тот не срывается и не бьёт его по голове.
— Он жив? — Азирафель не узнал собственный голос, настолько глухо прозвучала фраза.
— Ага... видел бы ты его в тот вечер! Он едва не въехал в лоб фуре, орал... Лигура назвал долбоёбом... ничто его не могло остановить, а тут шлагбаум...
Хастур захохотал каким-то потусторонним смехом, отчего у Азирафеля по спине побежали мурашки. Хотя, может быть, он просто переволновался за Кроули.
— И где он сейчас?
— В Королевском ортопедическом госпитале. Мы с Лигуром его туда оттащили, когда он затих. Думали, откинется, но доктор сказал, мол, повезло, что напился. Удачно расслабился и отделался лёгким сотрясением, а так мог бы и...
— Мог бы... — Азирафель расслабил узел галстука, который вдруг оказался затянут слишком сильно. — Но сейчас с ним всё хорошо?
— Ну да. Что ему будет? — Хастур закурил и, открыв окно, выдохнул дым на улицу. — Скучает... Первый раз такое вижу. Вштырило его конкретно.
Азирафель сделал вид, что не понимает намёка, а Хастура было не остановить. Прищурившись, он уставился на Азирафеля:
— А ты знаешь, что этот придурок даже Вельз напугал? А уж у неё-то яйца стальные.
— И как он это сделал?
— А я знаю? — Хастур презрительно скривился и, помахав кому-то рукой, продолжил: — Поехали. Пропуск готов. И под шлагбаумом старайся проскочить поживее, а то всякое может быть.
Под руководством Хастура Азирафель въехал на территорию салона и занял место на парковке. Он хотел ещё немного поговорить о Кроули, но ничего не вышло.
— Ключи, — Хастур протянул руку.
— В смысле?
— Ключи давай, и всё.
— Всё?
— Ну да. Я позвоню, когда будет готово.
— И больше ничего не надо?
— Ах, да! — Хастур оторвал половину пропуска, полученного на пропускном пункте: — Отдашь это охраннику, и тебя выпустят.
Очевидно, разговор был закончен. Азирафель взял бумагу и улыбнулся Хастуру:
— Спасибо.
— В смысле? — насторожился тот. — Я же ничего не сделал. Пока. Или это типа вежливость?
— Типа того, — согласился Азирафель.
Он попрощался с Хастуром и ушёл, размышляя, насколько уместно ему будет появиться в Королевском национальном ортопедическом госпитале, чтобы навестить пострадавшего. В принципе, от Олд-Берлингтон-стрит до Болсовер-стрит можно было довольно легко дойти пешком, а заодно и пообедать где-нибудь на Портленд Плэйс, вот только к встрече с Кроули Азирафель почему-то оказался не готов. Он рассчитывал на неторопливое сближение, когда два взрослых человека сначала обозначают свои интересы, а потом постепенно сходятся... на основе этих интересов... не быстро.
Сейчас же получалось, что Азирафель слишком торопится. И это после того, как сам в этом упрекал Кроули. Ну почему всё так непросто? С другой стороны, на пять часов была назначена встреча с дизайнером типографии, и не хотелось бы ради неё обрывать встречу с Кроули на полуслове. Неизвестно ведь, как оно будет... хотя, может быть, Азирафель просто боялся сделать этот последний шаг. Потому что прекрасно понимал, что тем самым не оставит Кроули выбора — тот даже думать не станет из-за недавней обиды и желания доказать какие-нибудь глупости. А это решение не из тех, что следует принимать спонтанно.
Азирафель пообедал на Портленд Плэйс, снова и снова возвращаясь к своему желанию навестить Кроули. Ему нравилось представлять детали этой встречи, улыбку Кроули, его взгляд. Азирафель представил, как, пожимая его руку, погладит большим пальцем запястье, обещая, что теперь всё будет хорошо. Он даже оставил официанту щедрые чаевые только потому, что тот не стал мешать ему предаваться этим фантазиям. И уже в такси, отправляясь на встречу с дизайнером, Азирафель подумал, что навестить Кроули вечером ему точно ничего не помешает. В конце концов, это обычный акт сопереживания и дань вежливости. Ничего сверхъестественного. Если вспомнить, в подобных обстоятельствах Азирафель навещал и гораздо менее приятных людей. Надо ли говорить, что в типографию он приехал в отличном настроении и почти сразу одобрил два базовых макета, которые взял для показа Маме.
Когда он остановил такси, его сердце отбивало какой-то совершенно невероятный ритм. И сказанная водителю фраза прозвучала как пароль:
— Королевский национальный ортопедический госпиталь, пожалуйста. Болсовер-стрит, сорок пять.
14.10.20Всю дорогу Азирафель мысленно беседовал с Кроули, пытаясь ему объяснить, что друзьям свойственно поддерживать друг друга в непростых ситуациях, в том числе и в больницах, если вдруг один из них решил красиво самоубиться. И это вовсе не означает... ничего не означает... Кого он пытался обмануть?!
Азирафель зажмурился и досчитал до ста восьмидесяти двух, пытаясь унять волнение, которое сейчас было совершенно неуместным. Наверное, с тем же успехом он смог бы досчитать и до тысячи, но водитель остановил машину недалеко от главного входа в госпиталь. Пришлось выходить неподготовленным. Азирафель сосредоточился на сохранении самообладания при встрече с почти другом Кроули и оказался совершенно не готов услышать, что «пациент Кроули» ещё утром покинул стены больницы.
— Вы в этом уверены?
— Да.
Улыбку девушки-администратора кто-то бы сумел счесть милой, но только не Азирафель, которому она спутала все карты.
— Точно?
— Абсолютно. Ещё до полудня.
И если бы Азирафель не обедал, а сразу поспешил в госпиталь, то у него был шанс застать Кроули, а так... Память услужливо подсказала указанный в досье адрес, но это был уже откровенный перебор. Вторгаться на столь личную территорию без предварительной договорённости было просто неприлично. К тому же пришлось бы объяснять, откуда известен адрес.
Азирафель брёл по Кливленд-стрит, пытаясь отыскать достойный повод встретиться с Кроули. А что если ему просто позвонить? И, не вдаваясь в подробности, поинтересоваться здоровьем? Должно сработать... а там уже всё будет зависеть от желания Кроули продолжить знакомство.
Однако и этот план тоже провалился — Кроули просто не поднял трубку, а включившийся автоответчик его голосом посоветовал стильно сделать то, что хочется. Азирафелю хотелось прижать этого невероятного балбеса к стене и хорошенько встряхнуть, после чего заткнуть поцелуем, не позволяя больше сбегать. Но вот насколько это было стильно?
Он сам не заметил, как оказался на Ватерлоо Плейс и вышел к Сент-Джеймскому парку. Почему-то именно здесь его догнали воспоминания о прогулке по Истборну, когда ничто не мешало сесть поближе к Кроули и даже, будто невзначай, взять его за руку. Казалось, с того дня прошли годы, однако ощущение тёплых пальцев в ладони было очень реальным. Словно Кроули снова был где-то рядом. Азирафель устало прикрыл глаза и попытался перестать сожалеть о своей медлительности. Может, это просто Кроули был слишком быстрым? Да и вообще, раз его отпустили из госпиталя, значит, дела у него не так плохи.
Только когда Азирафель совсем озяб, он понял, что давно стемнело, и даже утки уже отправились спать. Очевидно, пора было уходить, но как же не хотелось! Можно было снять номер в гостинице, но Азирафель не любил просыпаться не в своей постели, из-за чего даже у Мамы долго не задерживался, потому взял такси и поехал домой. Ни автобус, ни, тем более, поезд сейчас ему не подходили — любое общество было чрезмерным, если только это было не общество Кроули.
Пока машина мчалась по трассе, Азирафель устроился на заднем сиденье и сделал вид, что уснул. Поддерживать разговор с водителем он не собирался, а вот подумать ему было над чем. К примеру, о встрече с Кроули. Потому что, отправляясь забирать машину у Хастура, Азирафель больше не собирался полагаться только на удачу. Эта леди оказалась довольно ветреной особой и вышла из доверия после минувшего дня. Нет, теперь будет только чёткий план действий, который Азирафель разработает вдумчиво и скрупулёзно. И точно так же осуществит. Выходя из машины, он едва не забыл пакет с макетами приглашений для Мамы.
Коттедж «Осень» встретил его тёмными окнами и показался очень пустым и каким-то унылым. И как только Азирафель прежде не замечал этой пустоты и одиночества? Наверное, просто предпочитал о таком не думать, вот и не всматривался. Он прошёлся по той части дома, которую привык считать магазином, обошёл кабинет, гостиную... Азирафель словно заново узнавал свой дом, не понимая, как можно было считать это всё пределом мечтаний. Он точно был не в себе.
Несмотря на то что Азирафель любил свою постель и свою спальню, сегодня он улёгся на диване в гостиной. Ему нравилось думать, что подушка всё ещё пахнет волосами Кроули, и, уткнувшись в неё лицом, было так легко представлять, что было бы, если бы в тот первый день Азирафель ответил на поцелуй.
Проснулся он ближе к полудню и, чтобы немного отвлечься, поработал в саду, спилив почти все старые ветки и срезав побеги малины. Он мог быть довольным собой, но лёгкая тревога мешала ему просто наслаждаться тёплым осенним днём. Он представлял, чего мог наговорить Габриэль, и это сильно удручало. Мама была разумной женщиной, но сама возможность громкого скандала с участием обоих сыновей не могла её обрадовать. Да и оправданий своему желанию Азирафель не находил, кроме одного — он больше не мог жить, как прежде. Физически не мог и был готов отстаивать свой выбор — скорее всего, последний.
Именно поэтому на встречу с Мамой Азирафель собирался, как на битву: ему было за что сражаться. Эскизы приглашений он сложил в изящный портфель, подаренный Габриэлем в год начала профессорской карьеры, аккуратно повязал галстук-бабочку и вложил в карман пиджака платок в цветах галстука. «Ягуар» Мамы ждал его у дороги.
— Доброе утро, Майкл, как дорога?
— Всё хорошо, сэр. Хозяйка вас ждёт.
Вышколенный водитель открыл перед Азирафелем дверь и, улыбнувшись, пожелал приятной поездки.
— Какие новости в поместье?
— Даже не знаю, с чего начать, сэр. Вас так давно не было.
— Это просто время летит слишком быстро, и я за ним не успеваю, — улыбнулся Азирафель. — Как поживает ваша супруга?
— Спасибо. Но я её почти не вижу.
— Гостит у детей?
— Уже у внуков, сэр. Время летит слишком быстро.
Азирафель замолчал, не зная, что сказать. Майкл был всего на пять лет младше Мамы, но почему-то только сейчас получилось их сравнить. А ещё мелькнула мысль о том, кто из них в итоге счастливее, которая сменилась вопросом: хотела ли Мама внуков? Ответа не было... Словно прочитав его мысли, Майкл со вздохом продолжил:
— А хозяйка воспитывает Фредди.
— Фредди? Кто это?
— Так ей на прошлое Рождество щенка подарили. Вот она с ним и нянчится.
Кажется, Мама что-то подобное рассказывала, только Азирафель не придал этому значения.
— Лишь бы ей это было в радость.
— Вот и я о чём, — Майкл снова вздохнул: — А вы, сэр, жениться не надумали? Только на вас ведь вся надежда.
Азирафель неловко поёрзал в кресле. Надежда, в общем-то, была ничем не оправдана, и за это он тоже чувствовал вину — хотя бы за то, что если бы женился тогда на Мишель, то у Габриэля был бы шанс продлить род... но это было бы слишком низко по отношению к ней. Азирафель уже тогда всё о себе понял и не мог обрекать несчастную женщину на прозябание в таком браке, откуда не было бы пристойного выхода. Только вот она всё равно его не простила за эту честность. А может, как раз эта честность её и оскорбила.
— Жаль, — резюмировал Майкл, так и не дождавшись ответа. — Плохо быть совсем одному, сэр, очень плохо.
— Я знаю, Майкл. Так получилось, — Азирафель улыбнулся, не рассчитывая на понимание.
Кованые ворота усадьбы услужливо распахнулись, стоило машине к ним подъехать, и гравий дорожки зашуршал под шинами. Всё было, как всегда. Майкл остановился у главного входа, и Азирафель ступил в знакомый с детства мир. Он собирался неторопливо подняться по каменной лестнице, но потрясённо замер. Прямо на него неслось настоящее чудовище, больше похожее на телёнка, чем на собаку — настоящая адская гончая.
— Фредди, свои! Фредди, стой!
Похоже, щенок слишком вырос, ведь с Рождества прошла уйма времени.
Эпизод второй. Сцена четвёртая. КроулиЭпизод второй. Сцена четвёртая. Кроули
Квартира встретила Кроули тишиной и промозглым холодом. Оказывается, уходя, он не закрыл окно, и теперь осенняя сырость добралась и сюда. Поёживаясь, он опустил раму и, завернувшись в плед, уселся на диван. И чего, спрашивается, он сюда так рвался? Сидел бы себе в госпитале и продолжал мечтать о неожиданных посетителях. Кроули несколько раз порывался позвонить Азирафелю и даже набирал номер, который легко запомнил, но каждый раз в последний момент жал на «отбой». Такого с ним прежде никогда не бывало, и он утешал себя лишь одной фразой: «Не так быстро!» Но, с другой стороны, а как?
Кроули, не глядя, сунул руку под подушку и вытащил оттуда фотографию. Он успел изучить её досконально, но не мог перестать любоваться. Да и не собирался переставать. Что ему ещё осталось?! Телефонный звонок с незнакомого номера слегка заинтересовал, и Кроули лениво ответил:
— Слушаю.
— Привет, дорогуша, я в Лондоне.
— Поздравляю! — мрачно отозвался Кроули, мучительно вспоминая имя прилипчивого мальчика из Хоршема.
— Может, потусим? Закатимся в клуб... напьёмся...
— Уже.
— В смысле.
— Потусил, закатился, напился, — Кроули не собирался церемониться.
— Так вместе же. Ты забыл, как нам было хорошо?
Если честно, то Кроули не запомнил ничего особо выдающегося: всё как всегда, ничего необычного или такого, о чём хотелось бы помечтать. Но обижать мальчика не хотелось.
— Знаешь, я в госпитале сейчас. С черепно-мозговой, — Кроули почти не врал.
— Да ты что! Может, тебе что-то привезти? Сигареты там...
И ведь с самыми благими намерениями! С этим пора было завязывать. Кроули тяжело вздохнул и слабым голосом продолжил:
— Привези мне памперсы.
— В смысле?
— А какой тут может быть смысл? Инвалидное кресло мне вряд ли светит.
— Э-э... прости.
— Ты приедешь? — Кроули почувствовал, что перегибает, и обречённо добавил: — Только тебя всё равно ко мне не пустят.
— Я тебя плохо слышу... тут помехи...
— Ага, помехи, — согласился Кроули, обрывая звонок и бросая трубку рядом с собой. — И никто никуда не катится.
Всё действительно было очень просто: встретились, потусили, выпили, трахнулись и разошлись. Ничего личного, никто никому ничего не должен, всё легко и прозрачно... до тошноты. И никто никому не нужен. Кроули осторожно погладил фотографию, вспоминая взгляды, слова, ничего не значащие и полные тайного смысла, прикосновения, случайные и не очень... чёрт-чёрт-чёрт! Ему казалось, что этот чёрно-белый снимок гораздо ярче и многоцветнее всей его жизни. Было в нём что-то такое, настоящее, ради чего было не жалко и умереть — но ещё лучше жить... рядом...
Телефон снова зазвонил, но Кроули уже не стал брать трубку. Зачем? У этого мальчика из Хоршема всё ещё был шанс найти и себе что-то стоящее, и это точно стоило искать в другом месте. Настойчивости мальчика можно было позавидовать, и Кроули просто отключил звук вызова. Потому что надоело!
Заставить себя встать и пойти на кухню, чтобы проверить цветы и выпить эти чёртовы таблетки, было непросто, но Кроули справился. Хотя, конечно, сначала немного помечтал, как Азирафель заваривает ему чай, а потом садится на диван рядом и берёт за руку, просто так. Наверное, это всё-таки были первые звоночки надвигающейся старости, но Кроули не собирался об этом жалеть. Тем более что от таких мыслей даже спина переставала болеть.
От таблеток был толк. Ну, или Кроули просто быстро справился с последствиями травм. А почему нет? В молодости на нём всё заживало как на собаке. После аварии в Нюрбургринге никто не верил, что он будет хотя бы ходить. Не на того напали! А сейчас вообще всё несерьёзно: из всех рекомендаций — таблетки и не напрягать зрение. Ну и покой — куда же без него? Кроули вполне мог отправиться на работу, но решил воспользоваться нежданным продолжением отпуска и немного развеяться. Алкоголь плохо сочетался с лекарствами, но, к счастью, Кроули знал места, где можно обойтись и без горячительных напитков. Вернее, одно такое место, куда попал, когда ещё был звездою гонок. Кто его привёл в тот клуб? Поль? Шарль? Да какая разница! Но тот француз умел развлекаться.
Кроули любил играть, но ходить в казино ему не понравилось — уж слишком бездушной там показалась атмосфера! — то ли дело закрытый клуб в Сохо. Когда-то очень давно, будучи почти невинным, он именно так представлял себе роскошь: бархатные портьеры, зеркала, свечи, и всё это только для «своих». Членство в том клубе стоило недёшево, и Кроули гордился тем, что мог себе это позволить. Он появлялся там не чаще раза в месяц, а играл и того реже — только тогда, когда чувствовал особый кураж.
За эти годы он перепробовал здесь всё: блекджэк, покер, бридж, маджонг, но больше всего ему нравилась старая добрая рулетка. Именно так, по мнению Кроули, и выглядела удача в чистом виде. Можно было, конечно, разрабатывать различные стратегии и даже верить в то, что они работают, но его привлекал именно сам процесс. У Кроули сладко замирало сердце, когда шарик начинал свой бег по кругу, будто вышедший на трассу гонщик. Быстрее, ещё быстрее, чтобы попасть в нужную точку первым. В такие мгновения Кроули казалось, что он может управлять этим чёртовым шариком, взглядом заставляя его замереть именно там, где нужно. И от этого ощущение победы становилось головокружительно ярким. Почти как секс... лучше, чем секс.
Кроули не афишировал эту свою страсть, хотя и сказать, что он её тщательно скрывал, было бы неправдой. Он просто ни с кем не обсуждал свою маленькую слабость, как и многие другие, и по той же самой причине не приглашал никого в свою квартиру. Он не хотел и прекрасно без этого обходился.
Клуб принимал гостей трижды в месяц, и следующее заседание удачно приходилось на завтрашний день, отчего настроение стремительно улучшилось. Кроули прекрасно понимал беспокойство Вельзевул — зародить у Люцифера мысль о причастности к исчезновению игрушки, которой он не успел насладиться, было опасно. Сейчас, когда появилась возможность всё обдумать, он был благодарен судьбе за полученную передышку и надеялся, что игра окончательно вернёт ему прежнее самообладание.
Собирался Кроули вдумчиво. Долгие годы в клубе его принимали за представителя богемной тусовки, и он старался соответствовать. Поэтому брюки он выбирал самые узкие, рубашку — самую вызывающую, а галстук походил на изысканную удавку, и это было стильно, чёрт бы его побрал!
В клуб Кроули обычно приходил пешком, благо идти было совсем недалеко, однако на этот раз ему показалось, что всю дорогу его кто-то сопровождал. Ощущение было настолько диким и нелепым, что он решил списать его на побочный эффект лекарств или последствия травмы. Правда, после того, как убедился, что всё это ему только кажется. Кому он нужен, чтобы за ним следить?!
В клубе, впрочем, это ощущение прошло, сменившись привычным азартом. В этот раз Кроули сменил тактику и поставил сначала на номер дома Азирафеля, а потом последовательно сыграли цифры номера его машины. Стоило ли удивляться победе? Кроули уходил в прекрасном настроении, придумывая, на что потратит выигрыш. Пока его фантазии хватало лишь на ту огромную вазу из магазина Азирафеля, ну и на хороший коньяк, чтобы отпраздновать покупку. И, кстати, Азирафеля можно будет попросить помочь довезти эту вазу до дома, потому что на таксистов не было никакой надежды. Он ведь не смог бы отказать, правда? Точно бы не смог!
16.10.20***
Лигур позвонил именно в тот момент, когда Кроули уже начал изнывать от безделья и придумывать имена голубям, жившим под карнизом соседской крыши.
— Ну, здравствуй, ушибленный, — голос Лигура можно было даже назвать ласковым.
— Не начинай, а? Вместе же тусили.
— Ну да, ну да. Мы всё делали вместе, но теперь тебе предстоит соло. Это будет твоя звёздная роль.
— Уже боюсь. В чём проблема?
— Да так... собственно, ни в чём, если ты, конечно, прямо сейчас оторвёшь свою тощую задницу от дивана и через четверть часа будешь в кабинете Вельз.
— Неужели уже заскучали?
— Безумно. Время пошло.
Лигур умел заинтриговать, но Кроули не сомневался, что дело предстоит интересное, а потому был в офисе уже через двенадцать минут.
— У себя? — для приличия поинтересовался он у секретаря, прежде чем открыть дверь.
— Явилс-ся! — Вельзевул придирчиво оглядела Кроули. — Шлагбаум пошёл тебе на польз-зу!
Кроули саркастично усмехнулся. Он ждал чего-то подобного, и его не задевали такие мелкие подкусывания. Совершенно.
— Это был великий план.
— Не с-сомневаюс-сь, — Вельзевул растянула губы в улыбке и добавила: — Непос-стижимый.
— А вы, я смотрю, соскучились, — решил перейти к делу Кроули.
— По ночам без-з тебя рыдали, — улыбка медленно исчезла, и взгляд Вельзевул снова стал холодным. — Шеф сейчас-с приведёт вип-клиента. Хочет, чтобы ты им занялся.
Такие заказы были крайне редки, поэтому стоило уточнить:
— Не салон, а лично я?
— Именно. Он тебя с-сдал в аренду.
— Очень смешно.
— Про рабс-ство я не с-сказала ни с-слова, — Вельзевул встала из-за стола и обошла кабинет, словно желая размяться. — Какой-то хрыч из правительства, если тебе так будет приятнее.
— Очередной старикашка решил себя побаловать, покупая машину своего года рождения?
— Не ис-сключено, — Вельзевул скривилась. — Поэтому веди с-себя хорошо.
— Ты во мне сомневаешься? Я буду хорошим мальчиком и даже не стану пытаться соблазнить дедулю.
— Уж пос-старайся! Шеф будет лично контролировать это дело.
Как же Кроули не любил такие штучки! Мало того, что клиент будет выделываться и мотать нервы, так ещё и шефу надо бы угодить. Но выбирать не приходилось. Вельзевул безошибочно угадала его настроение:
— Если с-совсем дос-станет, шли ко мне. Мож-жешь назвать меня с-своим руководителем.
— Спасибо!
Это и в самом деле была огромная поддержка. Таким клиентам ведь важна возможность беспрестанно жаловаться начальству: они явно получали удовольствие, руководя там, где ни черта не смыслят. Исключения, конечно, были, но скорее подтверждающие правило, а нормальный человек не стал бы заходить в салон с такими фанфарами. Ну, по мнению Кроули, разумеется, которое никого не интересовало.
— С-сядь, не мельтеши, — Вельзевул снова поморщилась и села напротив Кроули, оставляя своё место для шефа. — И воз-зьми уже какой-нибудь блокнот. И ручку.
— Мы как будто совещаемся? — Кроули поиграл бровями. — Ты медленно берёшь хлыст...
Вельзевул выразительно закатила глаза, но промолчала, начиная раскладывать перед собой рекламные буклеты. Кроули взял с её стола ежедневник, ручку и с важным видом принялся рисовать. Он уже собирался сообщить, что без солидола любое совещание превращается в фарс, но дверь кабинета распахнулась, и на пороге показался Люцифер. Он вёл за собой явно того самого вип-клиента, которому предстояло дуть в задницу и чьи капризы требовалось исполнять. Кроули попытался оценить масштаб катастрофы.
— Добрый день, коллеги, — начал Люцифер с любезной улыбкой, — знакомьтесь, это Габриэль, мой очень хороший друг. Полагаю, больше вопросов не будет?
«Хороший друг» улыбнулся так же широко, как и фальшиво:
— Спасибо, Люцифер. Не сомневаюсь, что после таких рекомендаций у меня не будет никаких проблем.
— Абсолютно, — подтвердил Кроули с улыбкой.
Габриэль скользнул по нему оценивающим взглядом и обратился к Вельзевул:
— О вашем профессионализме ходят невероятные слухи. Мне нужно от вас нечто особенное.
Люцифер хмыкнул, и от его взгляда Кроули стало не по себе:
— Я вас оставлю, господа. Без меня вы договоритесь гораздо быстрее.
Он по-прежнему смотрел только на Кроули, которому оставалось лишь кивнуть. Молча. А вот Габриэль молчать не стал:
— Да-да, дружище. Я тут сам справлюсь, — и сел за стол Вельзевул в её кресло.
Люцифер холодно улыбнулся и вышел, мягко закрыв за собой дверь кабинета. Габриэль потёр руки и, по-прежнему обращаясь только к Вельзевул, заговорил:
— У меня есть «Бентли» тридцать третьего года. Я хочу выставить её на рождественском салоне ретроавтомобилей, и мне надо привести её в порядок.
— А в каком она состоянии? — поинтересовался Кроули.
— Он всегда перебивает? — поморщился Габриэль, всё так же глядя только на Вельзевул.
— Вс-сегда, — улыбнулась она, чувствуя начало отличного шоу. — Хотите, я его отшлёпаю?
— В смысле?
Габриэль явно не ожидал такого отпора от миниатюрной Вельзевул. Откуда ему было знать, что её между собой звали «князем тьмы», в том числе и за умение вести переговоры с такими «непростыми» клиентами. Она тонко чувствовала границы дозволенного и умудрялась заставить с собой считаться и не таких снобов. И если она выбрала подобный тон, то в этом был смысл — Кроули привык доверять её интуиции.
— У вас наверняка в жизни очень мало раз-звлечений, — Вельзевул тонко улыбнулась, — так почему бы не дос-ставить вам удовольс-ствие?
— Но... я не это имел в виду, — запротестовал Габриэль.
— Правда? Ну, тогда давайте вернёмся к работе. Кроули — наш лучший с-сотрудник, я бы даже сказала — з-звезда нашего с-салона, и то, что он делает с машинами, не с-сможет повторить никто другой. А у вас-с, как я понимаю, сж-ж-жатые сроки, а машина очень уж воз-зрастная. Некоторые детали придётся из-зготавливать на заказ-з, и кроме Кроули это никто не сделает.
— Вы намекаете, чтобы я... — Габриэль запнулся.
— Именно, — подхватила Вельзевул. — Если вам важен рез-зультат.
— М-да, — Габриэль побарабанил пальцами по столу и широко улыбнулся Кроули: — Мне очень важен результат.
— Вот видите, как просто понять друг друга, — Вельзевул растянула губы в вежливой улыбке. — Дос-статочно рас-ставить приоритеты.
Как же Кроули бесил этот сноб! Даже после того, как Вельзевул его немного заземлила и вроде бы как вынудила выразить готовность сотрудничать хотя бы на словах, он всё равно продолжал смотреть на Кроули так, будто тот плюнул ему в чай. Или нассал в любимое кресло чиппендейл. Честно говоря, именно это и хотелось проделать, но Кроули умел держать себя в руках:
— Когда в последний раз машина выезжала из гаража, сэр?
— Мне кажется, что больше пятидесяти лет назад. Я этого точно не видел.
— О! Тогда вы должны помнить этот свингующий Лондон шестидесятых, — не удержался Кроули. — Рок-н-ролл, блюз, ритм-н-блюз, соул... дело Профьюмо.
Удар попал в цель. Габриэль скривился, как от зубной боли:
— Для меня это такая же история, как и для вас. Что бы вы себе ни подумали, я гораздо моложе.
— Вы были тогда младенцем?
— Ещё не родился! — взгляд Габриэля опасно блеснул.
Вельзевул словно нечаянно уронила тяжёлый буклет и, убедившись, что снова в центре внимания, улыбнулась:
— Это очень поз-знавательно, но давайте вернёмс-ся к делу. В каком с-состоянии с-салон?
— В превосходном. Это я могу с-сказать точно.
Габриэль, похоже, невольно поддразнил Вельзевул, и Кроули предвкушающе замер, ожидая её ответа.
— А вы хорошо раз-зглядели? В вашем воз-зрасте так легко ошибитьс-ся.
И пока Габриэль пыжился, придумывая достойный ответ, Вельзевул встала и, обойдя стол вместе с гостем-клиентом, кончиком ручки потыкала в кнопки селектора и подняла трубку:
— Лигур, нужен крытый эвакуатор для транспортировки нового проекта, — она прикрыла ладонью динамик и взглянула в глаза Габриэлю: — Ваш адрес?
— Мейфэр, Харли-стрит, тридцать один, — быстро ответил он.
— Гараж там же?
— Я обычно пользуюсь парковкой во дворе дома.
Вельзевул досадливо прикусила губу:
— Я спросила про адрес гаража, где стоит «Бентли».
— А, это...
Габриэль продиктовал адрес, и Кроули мог поклясться, что заметил в его взгляде восхищение. Вельзевул умела вести переговоры.
17.10.20— Скажите, миссис... — улыбку Габриэля можно было назвать вежливой, в хорошем смысле этого слова.
— Мисс-с, — скривилась Вельзевул, — но, мне кажетс-ся, будет проще обращаться по имени, с-сэр.
— Тогда и вы зовите меня по имени.
— Хорошо, Габриэль, — оживился Кроули. — Это так по-молодёжному.
Похоже, только что он нажил себе смертельного врага — взглядом, которым его одарил вип-клиент, можно было гнуть железо. Вельзевул лишь покачала головой и устало потёрла переносицу:
— Очень приятно, Габриэль. Вы хотели о чём-то с-спросить?
— Скорее, попросить, — он снова в упор не видел Кроули, зато почти любезничал с Вельзевул. Ну, или заигрывал, если честнее: — Вы не могли бы провести мне экскурсию по вашему салону?
— З-зачем?
— Люцифер говорил о долговременном сотрудничестве, и мне эта мысль кажется перспективной. Хотелось бы понять, чем мы могли быть полезны друг другу.
Одного взгляда на Вельзевул было достаточно, чтобы понять, как сильно её «радует» эта перспектива, и Кроули поспешил на выручку:
— Давайте я вам всё покажу. Обзорные экскурсии по салону — мой конёк.
Глаз Габриэля дёрнулся, а карандаш, зажатый пальцами, сломался пополам. Вельзевул аккуратно собрала обломки и кинула их в корзину для мусора:
— Займись делом, Кроули, я проведу экскурсию и провожу гостя.
Интересно, а этот мудак понял, что это одолжение? Скорее всего, нет, иначе бы не стал бросать на Кроули снисходительные взгляды победителя. Идиот!
— Привет, как всё прошло? — Лигур сидел в кабинете Кроули, положив ноги на стол, и читал газету.
— Развлекаешься? В рабочее время?
— Ага. Кофе будешь?
— У меня же кончился.
— Я купил, — Лигур отбросил газету и мгновенно оказался на ногах. — Как тебе этот?
— Которого шеф привёл?
Лигур насыпал кофе в фильтр и замер, ожидая ответа. Кроули скривился и честно ответил:
— Мудак мудаком. А тебе-то что?
— Интересно, — Лигур сверкнул зубами. — На твоём месте должен был быть я.
— А почему не оказался?
Вопрос был существенным: у них в конторе не было принято просто так отказываться от клиентов, особенно столь важных. Лигур потёр шею и виновато пожал плечами:
— Я взял самоотвод. У шефа.
Кроули даже присвистнул:
— У шефа? Да иди ты! И он позволил?
— Вошёл в положение, — вздохнул Лигур. — Это муж...
Кроули не сразу понял, о чём он говорит, а когда сообразил, ощутил потрясение столь же глубокое, как и пропасть, в которой покоились останки «Бентли»:
— Иди ты!..
Лигур ещё немного посопел, запуская кофеварку, а потом взглянул на Кроули:
— Там в машине проблемы с электрикой, ты не парься, я всё сам переберу, в лучшем виде. И косу поменяю, и датчики переподключу. Ты, главное, улыбайся, как ты умеешь, и отвлекай его разговорами. Чтобы шефа не расстраивать.
Что-то в словах Лигура показалось неправильным. Ах, да! И коса, и датчики...
— Ты точно говоришь про «Бентли»?
— Её же спёрли! — Лигур потёр глаза и усмехнулся. — Тебя здорово шибануло тем шлагбаумом.
— Да ни фига! Он хочет, чтобы мы забрали «Бентли» на реставрацию. А это как раз мой профиль.
Лигур выглядел озадаченным:
— А мне гово... я думал, это «Майбах». Вроде бы там заглючила электроника.
— Ты не так понял, поэтому не бери в голову, мне было не отвертеться, — Кроули сдвинул очки на кончик носа и подмигнул: — Но твоё предложение про электрику в силе. Там точно надо будет всё с нуля заводить. Машина не на ходу.
— Странно, — Лигур отключил кофеварку и разлил кофе по чашкам. — А шефа ты уже видел?
— Мельком, — напрягся Кроули, вспоминая холодный взгляд. — Ты что-то знаешь?
— Только то, что он хотел с тобой побеседовать. Сам понимаешь, это может означать что угодно.
— Спасибо, бро.
Лигур только тихо фыркнул, делая первый глоток. Кроули хорошо знал цену таким предупреждениям. Времена, когда он считал шефа добрым благодетелем, давно канули в Лету, и в его кабинет Кроули входил как в логово опасного хищника, готовый ко всему. Он знал, что за любой промах придётся платить, и ничуть не сомневался, что если шеф узнает про косяк с «Бентли», то просто откусит ему голову. Образно выражаясь... а может, и нет.
Кроули вспомнил то ощущение слежки по пути в клуб. Неужели это были люди шефа? Хуже ситуации не придумать. Кроули прекрасно знал отношение к игрокам — такое же чуть брезгливое, как к алкоголикам и наркоманам! — и понимал, что шеф церемониться не станет. И не захочет слушать, что у Кроули это никакая не зависимость, а просто игра!
— Мне кажется, он хочет поговорить про ту «Бентли». Всё же ты с ней столько времени провёл и наверняка сможешь что-то интересное рассказать.
— Угу... я всё могу. Только вот я всё, что знал, рассказал тогда офицеру полиции.
— Ну, так повторишь! Дел-то... как два пальца обоссать.
— Тебе виднее!
Лигур что-то хмыкнул и, проходя мимо, слегка задел плечом, чисто по-дружески. Кроули усмехнулся и хлопнул его по руке, прощаясь. В принципе, разговор с шефом про «Бентли» рано или поздно должен был состояться. Уж лучше сейчас, когда какие-то мелкие шероховатости можно будет списать на недавнюю травму. А пока не привезли очередную «Бентли», у Кроули было свободное время, и он собирался провести его с комфортом, раз уж Лигур был столь любезен и обо всём позаботился.
Кроули сварил себе кофе и уселся в кресле, по примеру Лигура устроив ноги на столе и покачиваясь. Можно было, конечно, ещё взять газету, но после травмы от чтения начинала болеть голова, поэтому Кроули просто медитировал, жалея о том, что в кабинете нельзя курить из-за дурацкой противопожарной системы.
— Кроули, у тебя с-сигареты есть? — Вельзевул приоткрыла дверь, но заходить не собиралась.
— А как ты догадалась, что я хочу курить? — обрадовался он. — Пойдём вместе.
Вельзевул поняла, что от Кроули ей не отбиться, но, похоже, ещё ей хотелось выговориться, потому она неохотно протянула:
— Ну, пойдём.
Для курения в их салоне была выделена специальная зона, где за стеклянными перегородками стояли деревянные столбики, увенчанные серебристыми пепельницами, но на этом удобства кончались — навеса над зоной для курения не предусмотрели, а потому в непогоду там обычно никого не бывало. Впрочем, может, именно так оптимизировали рабочее время?
Появление Вельзевул в компании Кроули разогнало механиков, флиртующих с девицами из колл-центра. Девицы сбежали следом — Вельзевул в салоне откровенно побаивались. Она достала из пачки Кроули сигарету и закурила, мрачно глядя куда-то вдаль. Кроули решил вскрыть этот нарыв:
— Как прошла экскурсия?
Вельзевул закатила глаза и скривилась от отвращения.
— Так всё плохо?
Она вздохнула:
— Может, ты з-знаешь, почему все крас-сивые мужики оказ-зываются такими мудаками?
Кроули театрально оглядел себя:
— И в каком это, интересно, месте я мудак?
— Уймис-сь, ты не в моём вкус-се.
— А этот в твоём? — Кроули чуть не проглотил от удивления сигарету. — Вот этот сноб?
— В нём чувс-ствуется порода... ес-сть что-то такое... пока молчит. Но как откроет рот...
Это, конечно, было не дело Кроули, но он не мог промолчать:
— У него жена есть.
— Да неуж-жели?! Никогда бы не подумала, — Вельзевул потушила сигарету и потянулась за следующей.
И что это было, если не проявление интереса? Её точно надо было возвращать на землю:
— Она ангел, — добавил Кроули, сдвигая очки, чтобы многозначительно взглянуть в глаза Вельзевул.
— В с-смысле? О! — до неё стал доходить смысл сказанного. — Не мож-жет быть!
— Зачем Лигуру врать?
— Дейс-ствительно, з-зачем... — Вельзевул вздрогнула и достала из кармана вибрирующий телефон. — Шеф, — пробормотала она и отошла, чтобы ответить.
Кроули задумчиво выпускал дым, думая о непростых отношениях в принципе и вспоминая свои, сильно запутанные. С Азирафелем. Как бы тот ни отрицал, они были.
— Кроули, — Вельзевул бросила недокуренную сигарету в пепельницу и одёрнула пиджак строгого костюма. — Тебя ждёт шеф. С-срочно.
-
-
16.10.2020 в 09:14Вельз прекрасна, кажется ей удалось Гаврюшу зацепить ))) уж и адресок готов диктовать, и салон Бентли совместно оценить
-
-
16.10.2020 в 09:26— Вс-сегда, — улыбнулась она, чувствуя начало отличного шоу. — Хотите, я его отшлёпаю?
— В смысле?
Габриэль явно не ожидал такого отпора от миниатюрной Вельзевул. Откуда ему было знать, что её между собой звали «князем тьмы», в том числе и за умение вести переговоры с такими «непростыми» клиентами. Она тонко чувствовала границы дозволенного и умудрялась заставить с собой считаться и не таких снобов. И если она выбрала подобный тон, то в этом был смысл — Кроули привык доверять её интуиции.
— У вас наверняка в жизни очень мало раз-звлечений, — Вельзевул тонко улыбнулась, — так почему бы не дос-ставить вам удовольс-ствие?
— Но... я не это имел в виду, — запротестовал Габриэль.
ЫЫЫЫЫЫыыыыыыыыыыыыыыыы, Вельз красава! Кажется, Гаврюша скоро задумается о разводе))
-
-
16.10.2020 в 09:37Alanna2202, Вельз сумела показать себя с лучшей стороны))) Ну мастерски и потыкать палочкой во все болевые, что заметила))) У Гаврюши просто не было шансов))) Спасибо)))
-
-
17.10.2020 в 08:42Что то чертовски стало жаль лигура .
Но я не поняла в каком смысле Мишель ангел ((
-
-
17.10.2020 в 08:51-
-
17.10.2020 в 09:17-
-
17.10.2020 в 09:33-
-
17.10.2020 в 13:26Похоже, только что он нажил себе смертельного врага
умеет, чоуж))) Кроули и неприятности вообще друг без друга не могут)))
а эта Мишель - тот еще "ангел", аж троих своим "крылом" задеть успела)))
-
-
17.10.2020 в 13:47-
-
17.10.2020 в 16:49-
-
17.10.2020 в 20:31-
-
18.10.2020 в 09:10