Как перестать любоваться и начать работать?

@темы: Фандомное, GO, Настроенческое

---

С пятницей! Прекрасного дня!))

@темы: Фандомное, GO, Настроенческое

---

Прекрасной среды!

@темы: GO

---

sabine2708, добро пожаловать))) Устраивайтесь поудобнее)) На "Вы"? На "Ты"? Завтрак?

@темы: Привет

---

Отличного начала недели!

---

---

marsi, wellew, добро пожаловать))) Устраивайтесь поудобнее))) На "Вы"? На "Ты"? Обед?

@темы: Привет

---

Чудесного дня!))))

@темы: Фандомное, GO, Настроенческое

---

opium_smoker, добро пожаловать))) Устраивайтесь поудобнее)))) На "Вы"? На "Ты"? Обед?

@темы: Привет

---

Вот как можно быть таким прекрасным?))

To cleanse your tl 💛🧡❤️🧡💛 pic.twitter.com/WLb1oCPeBB

— I💜GoodOmens & its Fandom (@FangirlTennant) 22 декабря 2019 г.

@темы: Фандомное, GO, Настроенческое

---

Прекрасного вечера)))) Что-то навеяло))))

@темы: Фандомное, GO, Настроенческое

---

Не тот мальчик-25

Название: Не тот мальчик
Автор: HelenRad
Бета: мухомурчонок
Размер: макси
Пейринг: Азирафель, Кроули, А.Дамблдор, Л.Малфой, С.Снейп, С.Блэк, Г.Поттер и все-все-все)))
Жанр: экшн, приключения, юмор
Рейтинг: PG-13 - R
Краткое содержание: Бог не играет со Вселенной в кости. Её игра изящна и непостижима. Если, конечно, это её игра.
Предупреждения: АУ обоих канонов
Закончен

предыдущие части

1 часть
2 часть
3 часть
4 часть
5 часть
6 часть
7 часть
8 часть
9 часть
10 часть
11 часть
12 часть
13 часть
14 часть
15 часть
16 часть
17 часть
18 часть
19 часть
20 часть
21 часть
22 часть
23 часть
24 часть



Артур Янг любезно кивал, но никак не мог отвести взгляд от Азирафеля, словно пытаясь что-то вспомнить или узнать. Причём такой же взгляд, брошенный на Кроули, можно было объяснить тем, что они уже встречались раньше, когда только начиналась эта история с подменой младенцев. А вот Барти не вызвал у Артура никакого интереса, хотя мог бы, хотя бы своей похожестью на Кроули.

— А как же вы, господа? Может, вас тоже подвезти? В тесноте, но...

— Спасибо, мистер Янг, мы как-нибудь сами, — перебил его Кроули. — Нам с вами не по пути.

— Да, конечно... не по пути... — Артур дождался, когда пассажиры усядутся, и только после сел за руль, даже не хлопнув дверью.

Машина тронулась, и, глядя ей вслед, Кроули улыбнулся:

— Теперь точно всё!

— А мы? — Барти удобнее перехватил коробку. — Может, нам стоило поехать с ними?

— Ну, не в Тадфилд же! — фыркнул Кроули. — Что нам там делать?

Барти пожал плечами:

— А куда?

Азирафель тоже ждал ответа. Он был уверен, что Кроули пригласит их с Барти к себе, но чем дольше не было приглашения, тем больше сомнений его одолевало. Даже смертные не начинают жить вместе просто так: этому предшествуют всяческие ритуалы, договорённости... что уж говорить о таких существах, как демон и ангел? Наверняка Кроули уверен, что нужно соблюсти какие-то условия, о которых он ничего не знает, а такие вещи всегда заставляли его нервничать.

— О, нет! — Кроули фальшиво изобразил отчаяние. — Что ему от нас нужно?

Артур Янг развернул машину, но вместо того, чтобы ехать к воротам авиабазы, остановился в паре ярдов от Азирафеля. Он опустил стекло и немного виновато улыбнулся:

— Мистер...

— Азирафель, — охотно подсказал Кроули, явно ожидая чего-то интересного.

— Спасибо, — Артур кивнул и пару раз открыл рот, будто что-то собираясь сказать Кроули, но всё-таки передумал и отвернулся: — Мистер Азирафель, а мы с вами, случайно, не знакомы?

Это знакомство состоялось в другой реальности и не имело к этому конкретному Артуру Янгу никакого отношения, поэтому Азирафель ничуть не покривил душой, отвечая:

— Я так не думаю, мистер Янг.

— Правда? — он потёр лоб и пожаловался: — Не могу избавиться от воспоминания, где мы с вами обсуждаем, как лучше есть малиновый мармелад: мазать на тост или просто резать ломтиками. Вы не помните ничего такого?.. Хотя... мне, наверное, это приснилось... не мог же ваш компаньон рассуждать о мороженом?..

Азирафель отлично помнил тот разговор с юным Артуром Янгом и мог лишь удивляться причудливым вывертам сознания, ответственным за хранение воспоминаний. Артур ещё раз извинился и, попрощавшись, закрыл окно, уверенно направляясь к выходу.

— Конечно, я не мог рассуждать о мороженом, — Кроули слишком наигранно скривился от отвращения, — потому что ни один приличный демон...

— Так то ж приличный, — усмехнулся Барти.

— Накажу! — пригрозил Кроули. Он оглядел армейскую машину, на которой они приехали, и неодобрительно покачал головой: — Не хочу осквернять память моей красавицы ездой на этой развалюхе. Что скажете насчёт автобуса?

Азирафель не возражал. Сейчас ему хотелось просто посидеть в тишине и подумать о произошедшем за бокалом вина. Конечно, автобусная остановка — немножко не то место, но за неимением лучшего...

— Ты знаешь, где он останавливается?

— Недалеко есть остановка, заодно немного прогуляемся.

Проходя мимо ворот авиабазы, Кроули закрыл ворота, опустил шлагбаум и даже вернул на место ошалевшего охранника, сообщив ему, что никаких нарушений не было, а чтение книг продлевает жизнь. Тот согласился ёмким «Есть, сэр!» и, усевшись на своём посту, принялся читать книгу, оставленную около часа назад ради борьбы с нарушениями.

На остановке кроме них никого не было, и словно в ответ на мысли Азирафеля Кроули достал откуда-то бутылку вина и приложился к горлышку:

— Не «Шатонёф-дю-Пап», конечно, но тоже неплохо, — вынес он вердикт и протянул бутылку Азирафелю: — Будешь?

— Не откажусь.

Глоток вина настроил Азирафеля на несколько лирический лад. С одной стороны, он прекрасно понимал, что сейчас они всего-навсего получили короткую передышку. И скорее рано, чем поздно им придётся объясняться с теми, кто не забывает ничего, поэтому было бы неплохо иметь какой-то план и для начала внимательно прочитать Пророчество. Но с другой... хотелось насладиться тишиной и покоем этого вечера. Ведь не случившийся Армагеддон — отличный повод для наслаждения. Азирафель не знал, куда пристроить меч, с которым наверняка не пустят в автобус без маленького чуда, поэтому пришлось на него сесть.

— Может, в коробку? — предложил Барти.

— Нет, — поморщился Азирафель. — Не хотелось бы нарушать отчётность.

— Ты его собираешься сдавать? — Кроули заинтересованно приподнял бровь.

— Но он же числится на мне, — Азирафель вздохнул. — И мне порядком надоели эти бесконечные вопросы: «Где твой огненный меч, Азирафель?» Бр-р!

Очередной глоток вина смыл поднявшееся раздражение, и Азирафель вновь протянул бутылку Кроули. Тот молча взял и, запрокинув голову, влил в себя четверть оставшегося вина, чудом наполнив бутылку до краёв. Заметив такое, Барти решился попросить:

— А мне можно?

— Тебе не положено, — мгновенно оживился Кроули. — Ты приволок в этот мир пушистиков, не остался в спальне и вообще... плохо себя вёл...

— Мне надо было позволить его убить? — во взгляде Барти мелькнул ужас.

— Нет! — Азирафель решил вмешаться в процесс воспитания. — Совершенно точно нет! С пушистиками ты, конечно, погорячился, но всё остальное сделал правильно. Только ради этого тебя стоило вытащить из твоей реальности.

— А она уже потеряна навсегда?

— Скорее всего, — Кроули оптимистично усмехнулся. — Но ей больше ничто не грозит. Ангел, ты думаешь, что Она именно так все и задумала? С самого начала?

Азирафель принял из его рук бутылку и, вдумчиво сделав два глотка, заметил:

— Может быть, так и задумала. Может быть. Ну, я полагаю, всегда можно Её спросить.

— Судя по моим воспоминаниям, — Кроули забрал у Азирафеля бутылку и, прикладываясь к горлышку, вздохнул, — мы с Ней никогда не были близки или, как ты мог бы сказать, не состояли в приятельских отношениях. Она точно не склонна прямо отвечать на вопросы. По существу. Да Она и вовсе на них не отвечала, просто улыбалась, будто знала нечто, тебе неизвестное.

— Ну, естественно, так оно и есть, — улыбнулся Азирафель. — А иначе какой же смысл?

— Никакого, — устало согласился Кроули, протягивая Барти ладонь. — Дай мне Хастура... для гармонии.

— Тебе так его не хватает?

Кроули поёжился и, погладив пушистика, сунул его в карман.

— Если бы он шёл первым, то на Земле остался бы лишь один Хастур... тот, что в моём кармане. И не сказать, что я об этом жалел бы.

Иногда Кроули был склонен преувеличивать собственную кровожадность, но в душе всё равно оставался очень хорошим. Азирафель знал это наверняка, потому и поинтересовался, словно между делом:

— Ты ведь приютишь нас с Барти?

— Конечно... я как раз собирался это предложить...

— Спасибо, дорогой, я не сомневался, — возвращая бутылку Кроули, Азирафель придал вину изысканный вкус коллекционного бордо. — Как думаешь, скоро придёт автобус?

Кроули коснулся пальцами висков, сосредотачиваясь.

— Скоро. Но сначала... — он кивнул в сторону пикапа, только что остановившегося у остановки.

— Извините меня, господа, — сказал водитель, заглядывая в свои бумаги — но где-то здесь вроде бы положено быть некоторым вещам, согласно моей накладной, и мне хотелось бы знать, не видели ли вы чего-то похожего на меч, корону и весы? Звучит, конечно, странно, но в нашей работе чего только не бывает.

Барти приоткрыл коробку, давая возможность разглядеть её содержимое водителю пикапа. Тот удовлетворённо закивал:

— Это именно то, что я ищу. А меч? Вы не видели меч?

Азирафель вспомнил о бюрократии, потом подумал, как мог бы ответить на этот вопрос, если бы его задала Она. Не то чтобы он не собирался расставаться с этим мечом, но отдавать его Наверх, повинуясь приказу, тоже не хотелось. В конце концов, свободная воля как раз и предполагает нечто такое, да?

— Простите, — извинился Азирафель, вставая, и положил меч в коробку. — Я на нём сидел, как оказалось.

Водитель пикапа поправил фуражку с эмблемой «Международной экспресс-почты» и порадовался тому, что встретил здесь таких любезных граждан. Азирафель расписался в его блокноте, засвидетельствовав, что корона, весы и меч собраны должным образом и в исправном состоянии для доставки по неразборчиво написанному адресу, с оплатой по счету со смазанным номером.

На полдороге к пикапу его водитель вдруг остановился и обернулся:

— Если бы я рассказал жене, что случилось со мной сегодня, она ни за что бы мне не поверила. И я не стал бы ее в этом винить, поскольку это просто невероятно.

— Непостижимо, — поправил Азирафель.

— Ты решил его отдать? — Кроули заинтересованно склонил голову. — Но почему?

— С мечом не пустят в автобус, — вздохнул Азирафель, чувствуя, как отпускает жуткое напряжение этого дня.

— Уважительная причина, — согласился Кроули.

30.12.19

***

Автобус шёл в Оксфорд, но водитель решил заехать в Лондон, сам не понимая почему. Азирафель знал причину, но не собирался мешать Кроули в этом маленьком чуде — в конце концов, им просто необходимо попасть домой, чтобы немного отдохнуть. Азирафель теперь тоже испытывал некую любовь ко сну, и стоило признать, что проводить время с закрытыми глазами в тёмной комнате, тишину которой нарушало лишь сонное дыханье Кроули, ничуть не хуже, чем в самом лучшем ресторане вкушать плоды вдохновения шеф-повара.

Кроули и сейчас дремал рядом, устроив голову на плече Азирафеля, и было в этом сне что-то столь же непостижимое, как и в Её Великом плане. Как можно казаться одновременно столь уязвимым и сильным? Сильным и нежным? Нежным и безрассудным? Безрассудным и дерзким? Дерзким и уязвимым? Автобус слегка покачивало, но совсем маленькое чудо избавило от тряски, и Азирафелю ничто не мешало думать. Кроме того, он мог в своё удовольствие любоваться отражением Кроули, пытаясь разгадать Пророчество, само упавшее в его руки.

«Когда всё пережито и всё закончено, выбирайте лица мудро, ибо очень скоро играть вам с огнем...» Что это, как не почти прямое указание подумать над выбором облика? Только вот для чего? Не было ни тени сомнения, что их проступок будет должным образом наказан — взгляды и Гавриила, и Вельзевул были слишком многообещающими, чтобы их игнорировать! — но вот что это будет за наказание? Азирафель никогда прежде не задумывался о том, как наказывают ангелов: кроме Падения ему ничего не приходило в голову, но принять это решение могла лишь Она. А вот всякие выговоры и порицания годились только для мелких провинностей, к которым уж точно нельзя было отнести отмену Армагеддона.

Внизу, наверное, с этим было попроще — но Азирафель не собирался будить Кроули для того, чтобы уточнить подробности. В конце концов, на всех кругах Ада все эти годы разрабатывались какие-то мероприятия... Азирафель потёр лицо ладонью, стараясь не потревожить Кроули. И какая только чушь не лезла в голову?! «Мероприятия» — это пытки, а их с Кроули, скорее всего, просто попытаются уничтожить. Максимально неприятным способом.

Азирафель вздохнул и, не удержавшись, погладил Кроули по волосам. Способ, действительно, был максимально неприятный, но он был один. Смогут ли противоборствующие стороны договориться, чтобы наказать предателей? Скорее всего, тоже да, а значит, Внизу это будет казнь в святой воде, а Наверху — в адском пламени. Разумеется, прежде ничего подобного не было... так ведь и таких провинностей не наблюдалось!

И тогда слова пророчества обретали смысл. Им с Кроули предстояло поменяться обликами — как они уже делали это в Хогвартсе — и отправится к своим. Ничего сложного, в общем-то: Азирафелю не только легко удавалось изобразить Кроули, но и вести вместо него уроки, что уже гораздо сложнее. Жаль, у Кроули такого опыта гораздо меньше, но он зато силён в импровизации.

Волосы Кроули всё ещё пахли дымом, но почему-то этот запах тоже нравился Азирафелю, хотя и вызывал тревогу. Мысль на некоторое время поменяться обликами больше не казалась странной, а наоборот, будоражила воображение. Поверить в то, что их шефы сумеют договориться, было легче лёгкого, стоило лишь вспомнить их совместный выход на авиабазе. Стало быть, и заминки со средствами расправы тоже быть не должно... Кроули зашевелился во сне, устраиваясь удобнее, и сердце Азирафеля защемило от нежности. Нет, потерять его было немыслимо.

Барти тоже спал, обняв подголовник переднего сиденья, и вызывал у Азирафеля почти отцовские чувства. Во всяком случае, именно так он себе представлял эти самые чувства: гордость, теплота, желание защитить и возможность опереться. Надо бы не забыть наделить его наследством, прежде чем отправляться в свои конторы. Всё же риск нежелательных последствий никуда не делся.

— Мейфэр, — объявил водитель, — где вам удобнее выйти?

Азирафель объяснил, а потом с трудом разбудил Барти, радуясь, что Кроули проснулся сам, стоило им только потерять контакт. Водитель дождался, пока они выйдут, а потом сразу же развернул автобус и поехал обратно. Наверное, в Оксфорд, хотя не исключено, что и в Тадфилд. Почему нет?

— Ангел, ты хочешь выпить? — у Кроули не осталось и следа от одолевавшей его в автобусе сонливости. — У меня было чудесное винишко, ты должен оценить.

Однако у Азирафеля были совершенно иные планы на эту ночь. К тому же Барти нуждался в отдыхе, как любой смертный после стольких потрясений.

— Нет, дорогой. Вино подождёт, а этот диван прекрасно подойдёт Барти для сна.

— Но...

— Я тоже нуждаюсь в отдыхе, и мне просто необходимо, чтобы ты составил мне компанию.

— Нгх... — иногда Кроули бывал немногословен.

Когда Барти с видимым удовольствием вытянулся на диване, укрывая ноги клетчатым пледом, Азирафель закрыл в спальню проход, который всё ещё не решался назвать дверью.

— Итак, дорогой, — улыбнулся он.

— Ангел, ты не обязан... — Кроули казался растерянным, а оттого был косноязычен больше обычного. — Если ты думаешь, что это для меня... или, что ещё хуже, хочешь попробовать напоследок... я не обижусь... это будет неправильно...

— Я тебя не понимаю, дорогой.

— Ангел, ну не мог же ты усыпить Барти и затащить меня в спальню, чтобы просто... — Кроули всмотрелся в лицо Азирафеля и едва слышно выругался. — Ты всё мог, ангел...

Азирафель уселся на кровать и погладил тёмно-серый шёлк простыни:

— Мне казалось, что у тебя была какая-то другая ткань, — он улыбнулся и уточнил: — Когда я был здесь прошлый раз.

— Какая разница? — Кроули недовольно поджал губы. — Здесь могло быть всё что угодно... по настроению.

Гладкий шёлк действительно сменился уютной фланелью, и, заметив улыбку Азирафеля, Кроули фыркнул:

— Как тебе легко угодить, ангел. А раз так, то давай спать, в самом-то деле.

— Давай, — согласился Азирафель, чудом преображая одежду в привычную пижаму.

Кроули быстро последовал его примеру и вытянулся рядом, моментально находя ладонь Азирафеля и слегка сжимая её.

— Сегодня был непростой день, ангел... но завтра всё может быть ещё хуже.

— Да, — согласился Азирафель, оставляя для освещения большой комнаты одну свечу. — Поэтому мы с самого утра поменяемся.

— В смысле? — Кроули перевернулся на бок, с интересом разглядывая Азирафеля. — Ты что придумал?

— Понимаешь, мне не давало покоя то пророчество, выпавшее из книги.

— Что-то про ум, обличья и игры с огнём? — усмехнулся Кроули.

— Я не сомневался, что ты умеешь читать, — улыбнулся Азирафель, поглаживая его запястье. — Так вот. Мы поменяемся внешностями, как в Хогвартсе, помнишь?

— И?!

— И отправимся в наши офисы. Только ты Наверх, а я Вниз.

— Но ведь это опасно! Они же нас...

— Вот именно! Меня не возьмёт святая вода, а тебя адское пламя. И всё!

Кроули несколько раз выдохнул, прежде чем заговорить:

— Дурацкий план! И сейчас я тебе расскажу почему.

Кроули не придумал ничего нового, и Азирафелю удалось найти достойный ответ на каждое его возражение. Казнь предателей действительно была наилучшим выходом для сторон, позволяя и избавиться от отступников, и показать остальным опасность самостоятельного выбора решений. И какие-то отсрочки в виде пыток на самом деле никому не нужны.

— Ну, хорошо, мои, и в самом деле, так могут считать, — начал соглашаться Кроули. — В конце концов, я уничтожил Лигура именно святой водой, и как бы было логично... но твои! У вас же там непостижимое милосердие.

— Непостижимое, — согласился Азирафель. — Тем страшнее для остальных будет выглядеть казнь предателя. Я даже думаю, что её не станут слишком уж афишировать, но поползут слухи... которые предпочтут не замечать.

— Но... вдруг они всё-таки выберут пытки? — Кроули вздрогнул, как от озноба. — Ты даже не представляешь изобретательность наших.

— Да что они могут придумать? Вечность в самой глубокой яме? Дорогой, они прекрасно понимают, что если мы останемся живы, то это будет прецедент. А он не нужен никому.

— И поэтому ты предлагаешь...

— С умом выбрать обличья, — улыбнулся Азирафель. — Конечно, я гораздо лучше тебя натренировался, но ты, если постараешься, тоже должен справиться.

— Что значит «если постараешься»?! Да меня в твоём облике никто не опознает! Вообще никто! И никогда!

— Поменьше экспрессии, дорогой, и это может стать правдой.

На лёгкие подначки Кроули вёлся всегда, и поэтому Азирафель не сомневался, что всё у них пройдёт хорошо. Оставалось лишь дождаться утра. По потолку спальни Кроули ползли такие же тени, как и Хогвартсе, а это странным образом успокаивало. И Азирафель сам не заметил, как уснул, продолжая сжимать ладонь Кроули и, кажется, вслух размышляя о непостижимом. Но это не точно.

Утром они застали Барти необычно взволнованным. Он перебирал ворох каких-то бумаг, чудом возникших на кофейном столике рядом с диваном, и, заметив Кроули и Азирафеля, очень обрадовался:

— Вы всё продумали, да?

— Что именно? — насторожился Азирафель.

— Всё про меня... здесь и документы, и билет на автобус на послезавтра, и даже личное дело...

Азирафель поймал взгляд Кроули, полный непонимания, и кое-что встало на свои места:

— Это Адам. Мне кажется, это его последний подарок. Не удивлюсь, если и мой магазин окажется восстановленным, и твоя «Бентли».

На миг во взгляде Кроули мелькнула надежда:

— Похоже на то... надо бы проверить!

— Я думаю, нам стоит сначала всё-таки разобраться с образами.

— Отлично, — согласился Кроули, — а потом проверить. И встретимся после в Сент-Джеймсском парке. Может, даже покормим уток.

— Если этот парк у вас такой же, как у нас, то там должно быть вкусное мороженое, — вмешался Барти.

— Наверняка, — улыбнулся Азирафель, предвкушая. — Можно взглянуть на документы?

Барти протянул ему паспорт, служебное удостоверение, карточку медицинской страховки, где красовались его фотографии. Такая же фотография, только побольше, была на первой странице его личного дела. Казалось, Адам продумал всё.

— И как теперь зовут нашего сына? — поинтересовался Кроули.

Азирафель протянул ему бумаги, предлагая полюбоваться самому:

— Алек Харди. Место рождения: Глазго, Великобритания. Тебе это имя о чём-то говорит?

31.12.19

Кроули пожал плечами:

— А должно? Имя как имя... не могут же все подряд зваться Кроули. Меня больше настораживает, почему Адам его сделал полицейским детективом.

— С этим-то как раз всё просто. Мне кажется, Адам в таком возрасте, когда это ремесло окружено ореолом романтики. Подумай сам: чёрный плащ, тёмные очки, пистолет...

— М-да, — Кроули скептически поморщился. — Не те фильмы ты, ангел, смотрел.

— Я читал. Жанр называется «детектив» и иногда радует...

Кроули жестом попросил прекратить и взглянул на Барти:

— А ты сам как думаешь?

Барти потёр затылок:

— Чёрный плащ у меня уже есть...

— Понятно! — оборвал Кроули. — Но почему Бродчерч? Это же такая дыра.

— Мне кажется, именно поэтому, — улыбнулся Азирафель. — Гораздо проще начинать новую жизнь в месте, где ничего не происходит... я имею в виду — ничего серьёзного.

Барти вздохнул:

— Учитывая мою удачливость...

— Пф-ф! — фыркнул Кроули. — Кто-нибудь по-соседски сольёт бензин или сорвёт яблоко. «Кража века», «спешите видеть»... Мне нравится этот план. А ты что скажешь, Барти?

Вместо того чтобы ответить, Барти задумчиво поскрёб отросшую щетину и немного виновато взглянул на Азирафеля:

— Моя мать была католичкой. Не то чтобы она воспитывала меня как-то по-особенному, нет... но когда она осталась в тюрьме, подменяя меня, она сказала: «Бог направит тебя в нужное место. Даже если сначала ты этого не поймешь». Я и не понял... тогда я не придал её словам особого значения, потом и вовсе было не до них, но сейчас почему-то вспомнил...

— Всё будет хорошо, Барти. Тебе и в самом деле надо попробовать что-то своё, а мы будем рядом, — начал Азирафель.

— Тебе надо обязательно завести телефон и зарегистрироваться в соцсетях, — перебил Кроули.

— Зачем? — лицо Барти вытянулось.

— Будешь постить картинки котиков и знакомиться с теми, кто их будет лайкать, — небрежно бросил Кроули.

— Но... я ничего не понял...

Азирафель прекрасно обходился без этой суеты, поэтому поспешил успокоить:

— Это не так важно. Главное, что ты сможешь нам звонить, даже если просто захочется поболтать. И мы всегда сможем тебя навестить.

Оставалось лишь самому в это поверить: грядущая «игра с огнём» вызывала слишком много опасений. Пусть Адам и сказал, что для них всё закончится хорошо, Азирафель не мог на этом успокоиться. Он слишком долго жил, чтобы усвоить, насколько разными бывают эти «хорошо», но вываливать всё это на Барти было бы неправильно. Именно поэтому они решили, что ему лучше остаться дома изучать личное дело Алека Харди, а им — отправиться на прогулку.

Со сменой облика проблем не возникло: воссоздать по памяти Оборотное зелье и бросить туда пару волосков было делом пяти минут, а дальше пришлось разделиться. Азирафель не предполагал, сколько сил потребует это простое действо. Почему-то казалось, что стоит оказаться не вместе, как сразу из ниоткуда выскочат легионы Ада, чтобы схватить зазевавшуюся жертву. Договорились, что Кроули уже в образе Азирафеля выйдет первым, доедет на такси до книжного магазина и уже оттуда отправится в парк, где на скамейке у пруда у них и состоится встреча.

Кроули легко вошёл в образ и даже старался улыбаться, только вот Азирафель всё равно мог бы его узнать — по взгляду и по ещё чему-то неуловимому, но присущему лишь Кроули. Оставалось надеяться, что Наверху не слишком приглядывались к Азирафелю, чтобы заметить подмену.

— Вы поменялись? — спросил Барти, едва закрылась дверь за Кроули. — Ты же Азирафель?

Это уже никуда не годилось.

— Как ты узнал?!

— Ну, вы же... вас же невозможно перепутать!

— Чем мы себя выдаём?

Барти задумался, а потом пожал плечами:

— Я точно не знаю, есть что-то такое... — он пощёлкал пальцами, подбирая слова, — что присуще только вам. Жесты... мимика... взгляды...

— Как хорошо, что остальные не так проницательны, — улыбнулся Азирафель.

— Что вы собираетесь делать?

— Проверить одну теорию. Надо же нам убедиться, что нас оставили в покое?

— А вас оставили?

— Именно это мы сейчас и выясняем.

Барти недоверчиво покачал головой:

— Странный способ... не то чтобы я был большим специалистом, но...

Азирафель отшутился, однако когда он выходил из дома, на душе скребли кошки. Он отдал консьержу письмо, которое следовало передать Барти через три дня, и которое бы благополучно потерялось, если бы они вернулись домой раньше этого срока. Теперь можно было отправляться на встречу.



***

«Бентли» стояла на своём обычном месте без единой царапинки, и Азирафель не сомневался, что это та самая машина Кроули, которую тот «купил новёхонькой» и к которой успел привязаться, как к близкому другу. Почти как к близкому другу — тут всё-таки были нюансы. Разумеется, Азирафель и не подумал садиться за руль, воспользовавшись услугами такси, и, как ему показалось, доехал до парка слишком быстро.

Однако Кроули уже был там. Он кормил уток, вернее, кидал в них хлебом и, заметив Азирафеля, немедленно поспешил к нему:

— Как ты?

— Нормально. А ты? — тревожное чувство немного поутихло, и, осмотревшись, Азирафель заметил торговца мороженым. — Хочешь вафельный рожок?

— Не откажусь, — чопорно ответил Кроули.

Они, не сговариваясь, не называли друг друга по именам, чтобы не допустить досадной ошибки, и, как казалось Азирафелю, ничем себя не выдавали.

— Как книги?

— Будто ничего и не было, — улыбнулся Кроули. — И даже, похоже, появилось несколько новых. А как машина?

— Ни царапинки! — Азирафель вернул улыбку. — Словно вчера куплена.

Кроули взял мороженое и с удовольствием за него принялся. Он мог сколько угодно отрицать свою любовь к сладкому, но Азирафель-то знал! Насладиться фруктовым шербетом помешал крик встревоженных птиц, которых спугнуло нечто слишком похожее на Смерть, чтобы это можно было проигнорировать.

— Не нравится мне это, — Азирафель махнул в сторону Смерти мороженым. — Слишком дёшево...

Не могли же их конторы нарушить все правила и появиться в столь оживлённом месте? Особенно когда это уже нельзя оправдать близостью Армагеддона. Но Азирафель сильно ошибался.

— Нгх!

Связанному Кроули заткнули рот и поволокли по дорожке парка. Азирафель попытался его догнать, но был остановлен ударом в спину: Хастур не любил церемониться, особенно с предателями. Разумеется, смертные ничего не заметили, продолжая заниматься своими делами. От этого почему-то стало обидно.

Впрочем, обида быстро прошла, стоило сосредоточиться на происходящем. Следовало признать, что всё это представлялось немного не так. Для начала они сами должны были прийти в свои офисы. Ну и ещё по мелочи... Азирафель точно не рассчитывал, что его запрут в маленькой комнатушке, где воняло настолько отвратительно, что его начало мутить. Не хватало ещё выдать себя! Азирафель стиснул зубы и поборол неуместные позывы. О том, через что сейчас проходит Кроули, он предпочитал не думать, чтобы ничем не выдать себя и ничего не испортить. От его игры сейчас зависело слишком многое, как и от игры Кроули.

Томиться в зловонной клетушке долго не пришлось. Азирафелю связали руки и куда-то повели, петляя среди тёмных коридоров, стены которых были увешаны разнообразными плакатами, очевидно, для лучшей мотивации служащих. Скорее всего, эти плакаты имели какую-то пользу и даже наверняка кого-то к чему-то побуждали, но Азирафелю с трудом удалось подавить немного нервный смех, читая все эти «Помни — самое худшее еще впереди!», «Ты ничего не значишь!» и «Хочешь уцелеть — не учи меня, как делать мою чертову работу!» Не говоря уже о пожеланиях не лизать стены и пробить себе глотку степлером.

Выход Азирафеля объявили, словно появление приглашённой звезды на всех тех шоу, которые любил смотреть Кроули:

— Заседание суда над демоном Кроули, которое начнется с показаний и закончится полным уничтожением, объявляется открытым. Председатель Вельзевул, Повелитель мух. Всем встать!

Наверное, все встали, хотя кроме Вельзевул, Дагон и Хастура Азирафель больше никого не увидел. Однако не успели глаза привыкнуть к полумраку, как он обнаружил целую толпу демонов, беснующихся за стеклянной стеной. У стены стояла большая ванна, при виде которой сердце забилось в два раза быстрее. Неужели он угадал, и всё пройдёт по плану? Не спугнуть бы удачу...

— Привет, ребята. Хорошее у вас тут местечко.

Азирафель старался вести себя так, как это бы сделал Кроули. И судя по всему, выходило отлично. Никто не заподозрил подлога. Хастур прошипел что-то о том, что это место не для Кроули, но кто бы его слушал?

— Не помешал бы цветок в горшке. И, может, кофейный столик.

Вельзевул быстро надоел этот балаган.

— Тиш-шина. З-заключённый, вс-стань з-здес-сь!

— С удовольствием. Так. Нас четверо. Робберный бридж? Парикмахерский квартет?

— Суд над предателем! — отрезала Вельзевул.

Суд был достаточно коротким, чтобы публика не заскучала, но Азирафелю всё равно казалось, что прошла вечность, пока он услышал вердикт:

— Виновен! Виновен! Виновен!

Улыбка Вельзевул стала почти довольной:

— Ж-желаешь что-нибудь сказ-зать, прежде чем мы совершим воз-змездие?

— Что это будет? Вечность в глубокой яме?

— Мы сделаем кое-что гораздо хуже. Мы уничтожим тебя так мучительно, как только возможно. Наказание будет соответствовать преступлению.

В эту же минуту привратник, которого Азирафель не сразу заметил из-за его маленького размера, но голос которого успел запомнить, объявил:

— Посланник с орудием казни!

Меньше всего Азирафель ожидал увидеть здесь Михаил, появление которой могло спутать все карты. Что если она узнает?! Чтобы скрыть дрожь, Азирафель сунул руку в карман и с ужасом обнаружил там пушистика, наверное, забравшегося туда ещё ночью. Того самого пушистика, который всегда с лёгкостью раскрывал инкогнито Азирафеля. В ушах зашумело — как оказалось, от льющейся в ванну воды.

— Это святая вода, — отметил очевидное Азирафель.

— Наисвятейшая, да, — улыбку Михаил можно было бы назвать хищной.

Конечно же, Вельзевул не могла промолчать:

— Не то чтобы мы не доверяли тебе, Михаил, но очевидно не доверяем. Хаз-зтур, проверь.

В наполненную водой ванну Хастур без тени сожаления бросил маленького привратника, и Азирафель впервые увидел, как это работает. Через несколько мгновений от упитанного демона не осталось и следа.

— Демон Кроули, я приговариваю тебя к уничтожению в святой воде. У тебя есть что сказать?

Голос Вельзевул звучал слегка приглушённо, наверное, оттого, что Азирафель уже приготовился к худшему и теперь пытался предугадать, как примут его погружение в святую воду. Он не сразу понял, что именно отвечает:

— Ну, да. Это новый костюм, я не хотел бы его испортить. Вы не против, если я сниму его?

Кажется, Хастур принял это за шутку. Азирафель щёлкнул по носу чересчур любопытного пушистики и принялся раздеваться, чувствуя себя немного идиотом — всё же разоблачаться перед публикой было не его амплуа. Но он справился.

Азирафель продолжил играть, ощущая небывалый подъём, когда ахнули демоны за стеклом, когда Хастур закусил ладонь, чтобы не кричать, когда во взгляде Вельзевул появилась растерянность... у него даже хватило куража, чтобы потребовать у Михаил полотенце и посокрушаться из-за отсутствия резиновой уточки.

Одевался он, словно в вакууме — его даже к лифту никто не провожал, хотя, конечно, там были и другие способы убедиться, что он убрался навсегда. Уже поднимаясь наверх, Азирафель почувствовал, как его тело сотрясает дрожь, которую он не в силах унять. Неужели обошлось?! Теперь оставалось дождаться Кроули, и...

Из лифтов они вышли одновременно, что тоже было чудом. Кроули был бледен настолько, что даже его губы показались Азирафелю белыми. Похоже, ему тоже было не по себе, но пока главный вход не остался за спиной, они не решились взяться за руки.

— Ты как?!

Вопрос прозвучал одновременно и не требовал ответа, потому что ответом были горячая ладонь в руке и взгляд, полный тепла, сочувствия и сострадания, а ещё огромного облегчения и радости, озвучить которую было под силу лишь Кроули:

— Получилось! У нас получилось!

Как во сне они уселись на скамейку и вернули обратно свои облики, потому что этого хотелось больше всего. Потому что всё было позади и у них всё получилось. Чудесным образом в «Ритце» оказался свободен столик на двоих, и они наконец-то отпраздновали победу так, как полагалось, с десертами и достойным вином. Даже соловей пел специально для них в Беркли-сквер. Всё было по-настоящему хорошо.

Не удивительно, что этот чудесный вечер не хотелось заканчивать так просто, а ещё Азирафелю не терпелось взглянуть на свой магазин, поэтому он пригласил Кроули зайти, буквально на минуточку. У самого входа Азирафель остановился, ухватив Кроули за руку:

— Ты тоже его видишь, дорогой?

— Разумеется.

— Это точно он?

— Точно. Эту сволочь я ни с кем не спутаю...

На карнизе магазина сидел слишком хорошо знакомый филин и в нетерпении постукивал лапой, к которой был привязан свиток пергамента.

01.01.20 Эпилог

Эпилог


Азирафель по-прежнему не слишком хорошо разбирался в непостижимом, но это вовсе не мешало ему получать удовольствие от происходящего. А ещё он очень любил получать письма и огорчался, что уже больше века в его почтовом ящике появляются лишь счета. Отвечать на письма он, кстати, тоже любил.

Филин влетел в магазин, будто так и задумывалось, и уселся на вешалку, несколько раз чиркнув клювом по шляпе, оставленной однажды кем-то из посетителей. Лёгкий запах гари ещё витал в воздухе, а следы копоти на некоторых полках были почти незаметны. Азирафель даже не испачкал руку, бережно и осторожно поглаживая корешки редких изданий, как давно привык. Он обошёл магазин по кругу, вновь вернувшись к Кроули, который так и стоял возле вешалки, переглядываясь с филином.

— Всё в порядке...

— Я же тебе говорил! А ты уже оценил те новые книги?

— Мне кажется, что ты в них ориентируешься ничуть не хуже меня, — улыбнулся Азирафель.

— Можешь тешить себя надеждой, — фыркнул Кроули, — но я уверен, что не видел у тебя прежде столько книг с красными обложками, выставленных в ряд.

— Что ж, возможно, ты...

— Я всегда прав, — нетерпеливо отозвался Кроули. — Ты собираешься забрать у него письмо?

— Но это же твой филин, — напомнил очевидное Азирафель.

— Но письмо он принёс не в мою квартиру. И вообще, ангел, мне кажется, что если бы кто-то из них решил сюда написать, он бы выбрал адресатом тебя.

Наверное, Кроули не ошибался, и всё же Азирафель медлил. Насколько проще уйти навсегда, зная, что оставляешь мир, в котором всё устроено по твоему вкусу, чем вернуться туда спустя годы, будучи почти уверенным, что всё пошло не так, как хотелось тебе. Свободная воля — очень интересный дар, который легко обращается проклятьем, если перестать думать. А когда всё хорошо, не думать — слишком большое искушение, особенно для смертных, чей срок жизни не позволяет строить долговременные планы.

Насколько проще жить, не привязываясь душой ни к кому из смертных, не наблюдая, как они стареют и становятся немощными, не переживая их неминуемые смерти. Если филин долетел, то в их мире прошло не меньше четверти века, а это большой срок...

— Ангел, ты что... боишься?

Иногда Кроули бывал чересчур проницательным.

— Чего мне бояться?

— Ну, не знаю... мне, например, страшно. Сколько им всем было лет? Особенно Дамблдору, да и остальные недалеко от него ушли, — Кроули болезненно поморщился. — А пишет, наверное, Поттер. Ни у кого другого упорства бы не хватило.

— А может, и желания, — Азирафель улыбнулся, отгоняя грусть.

— Это вряд ли... ну, давай уже. Не томи!

Филин спокойно дал отвязать от лапы письмо, но не торопился улетать. Похоже, он ждал угощения. Впрочем, ещё несколько минут он вполне мог подождать. Разглядывая знакомый почерк, Азирафель улыбнулся:

— От Поттера...

— Читай уже! — Кроули никогда не мог похвастаться долготерпением.

Азирафель сначала всё-таки устроился в любимом кресле, надел очки и только потом приступил к чтению.

— «Здравствуйте, мистер Азирафель и мистер Кроули. Неделю назад был мой день рождения, и я по традиции снова вам пишу. Пусть все предыдущие письма не находили адресатов, но я всё равно верю, что рано или поздно мне повезёт...»

— А он ни черта не меняется, — усмехнулся Кроули. — Подумать только, традиция у него!

— Мне нравится, — улыбнулся Азирафель и продолжил чтение. — «Кстати, я купил себе точно такой же телефон, как у мистера Кроули, если, конечно, правильно запомнил модель. А потому думаю, что повезёт мне очень и очень скоро».

— Что бы хорошее запомнил, — проворчал Кроули, но Азирафель видел, что он был польщён. — Например, что за руль чужой машины садиться нельзя.

— Ты придираешься, дорогой, этот урок он усвоил ещё при нас. Итак. «Ваши овцы живы-здоровы, и, если честно, первокурсники их терпеть не могут, потому что Снейп научил этих кудлатых тварей шпионить, и стоит кому-то начать списывать или ещё что такое, они сразу блеют обо всём Снейпу...»

— А вот Поттер ни капли не изменился! — Кроули развалился на диване, устраивая ноги на подлокотнике, и каким-то непостижимым способом в его руке оказалась бутылка коньяка, к горлышку которой он с удовольствием приложился. — Рассказывает про овец вместо того, чтобы...

— Не торопись, дорогой, дальше будет про людей.

— Так и быть, дам ему ещё один шанс, — видимо, коньяк в бутылке оказался неплох. — Но про овец, соплохвостов и уток можешь пропускать. Лучше Даррелла ему не написать.

— Ты читал Даррелла? — удивился Азирафель.

— У тебя в магазине чего только не найдёшь. Не отвлекайся, ангел.

— Хорошо, — покладисто согласился Азирафель. — Не отвлекаюсь. «Кстати, сам Снейп оказался не так плох, как я о нём думал на первых курсах. Сириус говорит, что это его благотворное влияние, но Снейп уверяет, что старый... — Азирафель внимательно вгляделся в тщательно замазанное слово и прочитал по слогам: — пи-до-рас ничему хорошему научить не может. Это он так шутит, разумеется. Сначала я не верил, что у него есть чувство юмора, но когда пригляделся, оно обнаружилось. А так-то Сириус отличный профессор, и многому может научить, это я теперь как коллега говорю».

— Что? — Кроули перевернулся на живот, с удивлением разглядывая Азирафеля. — Поттер профессор?

— Выходит, что да.

— Хотел бы я почитать его поурочные планы. Если судить по письму, они не выдерживают никакой критики.

— Дорогой, Гарри просто придерживается стиля доверительного разговора, — попытался урезонить его Азирафель.

— Пф-ф! Уверен, что он и слов-то таких не знает.

— Знает! — Азирафель ткнул пальцем в письмо. — «Надо сказать, что коллектив меня принял неплохо, хотя я не послушал Снейпа и на первом же педсовете поругался с Хуч. Мне кажется, Дамблдор специально устраивает там развлечение...»

— А что я говорил?! — вскинулся Кроули. — Конечно, специально! Эти его «поделитесь наболевшим, коллеги...» А читать вслух чьи-то поурочные планы?

— Неужели он читал твои, а я пропустил?

— Ты вообще не слишком жаловал педсоветы. А зря. Что там он говорит про Хуч?

Азирафель улыбнулся, находя нужное место в письме:

— «А ещё мне кажется, говорить коллеге: «Сначала родите своего, и мы посмотрим, кого вы воспитаете» — это верх непрофессионализма. У многих великих педагогов вообще не было детей, но они же как-то справлялись? Более того, по их книгам весь мир учится, как воспитывать детей».

— М-да, — Кроули задумчиво отпил из бутылки. — Хуч ни капли не изменилась, как, впрочем, и Поттер. Как он мог с такими воспитателями вырасти таким идеалистом?

— А чему ты удивляешься? И Снейп, и Блэк тоже теоретики. Вот смотри, Гарри дальше пишет: «У Сириуса с Северусом детей вот не было, но меня они вырастили очень даже хорошо. Ну, мне так кажется. Хотя, конечно, и они не без греха. Например, они долго не верили, что мы с Драко просто друзья, и предостерегали от разного. И Сириус-то понятно, он всегда не доверял Малфоям, но вот Северус удивил».

— В каждом приличном семейном шкафу должны быть скелеты, — Кроули назидательно кивнул, вновь прикладываясь к бутылке, — но иногда они торчат наружу. Больше он ничего про Малфоев не пишет?

— Пока не вижу, — Азирафель пробежал взглядом несколько строк. — Зато есть про Геллерта... ух ты! «Геллерт Бэгшот такой же старый, как Дамблдор, и никто не понял, зачем они вдвоём сделали вид, что сошлись...» Тут зачёркнуто что-то о том, что сошлись они в том-самом-смысле, — уточнил Азирафель. — «И даже купили дом в Хогсмиде, где Альбус уже начал разводить трепетливые кустики и завёл козу в лучших семейных традициях...»

— Никогда не сомневался в Дамблдоре, — фыркнул Кроули. — Он умудрился устроить личную жизнь у всех на виду так, что никто в неё не верит, а стало быть, и не лезет с советами.

Азирафель тоже отдал должное уму Альбуса:

— Дорогой, мне кажется, что он просто позволил себе всё. И ему это сошло с рук.

— Где-то я уже наблюдал нечто подобное, — пробурчал Кроули, делая очередной глоток.

Азирафель ответил улыбкой на его более чем прозрачный намёк и вернулся к письму:

— «Но если они действительно поселятся в Хогсмиде и уйдут на покой, как грозятся, то у нас сразу же откроется вакансия директора и профессора трансфигурации. Что-то трансфигурации в последнее время не везёт. После того, как Макгонагалл удалилась на покой и, по слухам, вышла замуж за какого-то маггла, сменилось уже четыре профессора, из которых Геллерт, несмотря на возраст, был лучшим...»

— Поттер уже собрал, кажется, все слухи, но так и не написал, что преподаёт сам, — недовольно скривился Кроули. — И вообще, почему он ничего не написал про Тома? Про Беллатрикс? Про Филча? Про Скиттер? Почему бы ему не приложить к письму номер «Ежедневного Пророка»?

— Дорогой, но он пишет о том, что ему интересно. А «Пророк», наверное, филину было бы тяжело нести.

— Ты видел этого филина? — Кроули извернулся, чтобы взглянуть на недовольно нахохлившуюся птицу. — Это же гора мышц и злости. Ангел, ты, конечно, можешь сколько угодно защищать мальчишку, но дайджесты так не пишут!

— Дорогой, это просто письмо, — попытался урезонить его Азирафель.

— Просто письмо? Ангел, он написал нам из другой реальности! Эта чёртова птица нарушила парочку основных законов мироздания! А мы должны по этим крупицам воссоздавать целую картину? Да у меня от его письма вопросов больше, чем возникло после посещения твоих приятелей-ангелов на их зажигательной вечеринке!

— Это потому, что там ты получил ответы на всё, — улыбнулся Азирафель.

— Возможно, — нехотя согласился Кроули. — Но мне всё ещё интересно...

— Я обязательно спрошу обо всём Гарри в ответном письме.

— Постой, ты хочешь ответить?!

— Ну да. Филин же не просто так сидит. Он ждёт ответа, и я не собираюсь его разочаровывать.

— Так просто?!

— А зачем усложнять? И знаешь, дорогой, мне кажется, я знаю, где мы проведём следующий отпуск. Ты только представь...

Судя по всему, Кроули представил, потому что на его губах заиграла мечтательная улыбка.

— Ангел, ты просто чёртов гений! Кстати, многие смертные ходят в отпуска каждый год... делают там фотографии, а потом вспоминают... и мы бы так могли... только затягивать нельзя... у них возраст...

Азирафель слушал Кроули и улыбался. Они с ним, наверное, здорово отуземились, раз с такой лёгкостью начали рассуждать о делах смертных. И почему-то от общения с людьми больше не отпугивали ни их короткий век, ни некоторая суетливость. Совершенно непостижимым образом.

— И знаешь что, ангел? Если у Барти будут дети, кем они нам будут приходиться? — Кроули эта мысль заняла настолько, что он уселся на диване самым традиционным способом. — И тогда ничего не кончится, понимаешь? Даже у Неё есть Адам... а мы вообще рядом будем.

Так далеко Азирафель не загадывал, хотя в одном не сомневался точно — они с Кроули будут рядом. Всегда. И это было правильно. Он достал из секретера стопку бумаги для письма и зачем-то взял старинное перо и чернила.

— Передавай от меня привет, ангел, — довольно улыбнулся Кроули. — И напиши, что мы скоро их навестим, как только Барти устроится. Пусть ждут в отпуск.

— Обязательно, дорогой. Так и напишу.

<b><a href="https://ledira.diary.ru/p218795491.htm" target=_blank>"Не тот мальчик"</a></b>, кроссовер с "Благими знамениями", макси, закончен, автор [L]HelenRad[/L]

запись создана: 29.12.2019 в 10:10

@темы: ГП, Фики мои, Фандомное, GO, Не тот мальчик

---

С наступающим!!!

@темы: Фандомное, Поздравляю, GO, Настроенческое

---

Лучше любоваться, чем работать...

Soccer Lips pic.twitter.com/9RT5OTM4eA

— Cloud Atlas 🍖🌭🥞🐀 (@WingsArchangel) 29 декабря 2019 г.

@темы: Фандомное, GO, Настроенческое

---

С песней в последний рабочий понедельник этого года! Отличного дня)))

@темы: Фандомное, GO, Настроенческое

---

Не тот мальчик-24

Название: Не тот мальчик
Автор: HelenRad
Бета: мухомурчонок
Размер: макси
Пейринг: Азирафель, Кроули, А.Дамблдор, Л.Малфой, С.Снейп, С.Блэк, Г.Поттер и все-все-все)))
Жанр: экшн, приключения, юмор
Рейтинг: PG-13 - R
Краткое содержание: Бог не играет со Вселенной в кости. Её игра изящна и непостижима. Если, конечно, это её игра.
Предупреждения: АУ обоих канонов

предыдущие части

1 часть
2 часть
3 часть
4 часть
5 часть
6 часть
7 часть
8 часть
9 часть
10 часть
11 часть
12 часть
13 часть
14 часть
15 часть
16 часть
17 часть
18 часть
19 часть
20 часть
21 часть
22 часть
23 часть



— Я до тебя доберусь, гадский ублюдок! Мне известно, чем ты тут промышляешь! Совращаешь женщин, заманиваешь их в дьявольские сети! — орал Шедвелл, наступая на Азирафеля, словно побитый молью ангел мести.

— Я перезвоню позже, — пробормотал Азирафель в трубку и попытался убедить идиота, что тот ошибся дверью.

— Видел я, какие делишки ты тут обделываешь, — с пеной у рта рычал Шедвелл, явно ощущая себя участником крестового похода.

— Вы ошибаетесь, любезный.

— Не в этот раз! Я слишком долго ждал своего часа.

Он ещё и фанатик... хорошо, если не шизофреник, с него станется. Не отводя глаз от Азирафеля, сержант-ведьмолов допятился до двери, которую, не глядя, открыл и захлопнул такой силой, что задребезжал колокольчик.

— Колокольчик, — отметил очевидное Шедвелл.

Схватив книгу «Превосходные и Недвусмысленные Пророчества», которую Азирафель не успел далеко убрать, он громыхнул ею по столу.

— Книга, — буркнул Шедвелл и, порывшись в кармане, достал зажигалку. — Свеча!

Похоже, римские католические ритуалы всё ещё не канули в Лету и будоражат недалёкие умы. Азирафель приготовился услышать что-то вроде: «Мы исключаем его из лона нашей Святой Матери Церкви, и мы осуждаем его на вечный огонь с Сатаной, его ангелами и всеми нечестивцами до тех пор, пока он не сломает оковы демона, налагаем епитимью и исполняем наш долг перед Церковью», после чего собирался выставить этого балбеса за дверь и попытаться снова дозвониться Кроули. Однако, пылая праведным гневом, Шедвелл слишком близко подошёл к пентаграмме, всё ещё мерцавшей голубым светом.

— По-моему, вам лучше отойти, — начал Азирафель.

Шедвелл походил на токующего тетерева, не слышащего ничего, и Азирафель уже решил его по-тихому отправить домой, надеясь, что в неразберихе начинающегося Апокалипсиса никто Наверху даже не заметит этого маленького чуда.

— В соответствии с полномочиями ведьмолова, — нараспев бубнил Шедвелл, — я обязываю тебя покинуть место сие...

Драгоценные мгновения были потеряны, и бормочущий идиот ступил в круг, где никакое чудо Азирафеля не имело силы.

— ...избави нас от лукавого...

— Прочь из круга, болван!

— ...и не возвращайся, искуситель...

Терпение Азирафеля было не бесконечным. Он бросился к Шедвеллу и попытался силой вытащить его из круга. Тот упирался, продолжая бубнить:

— ...и не возвращайся ты ВОВЕК!

Азирафель уставился на палец с почерневшим ногтем, а потом опустил взгляд, с ужасом понимая, что Шедвелл вступил в круг во второй раз за последние пять минут.

— Ой, бля... — не сдержался Азирафель.

Последнее, что он успел сделать, так это вытолкнуть придурка из круга и закрыть глаза, потому что перемещение порталом, предназначенным лишь для общения, — испытание для сильных духом. Мало того, что одолевали крайне неприятные ощущения в виде дезориентации, тошноты и головокружения, так это было ещё и дьявольски больно.

Азирафель не сразу открыл глаза, прекрасно понимая, где находится. Обычно он приходил сюда, пользуясь парадным входом, и, как ему казалось, всё отлично помнил — и простор огромных залов, и великолепную панораму Земли, и приглушённое звучание голосов, которые он не забыл. Особенно голос архангела Михаила:

— Азирафель, как неожиданно, мы уже и не чаяли тебя увидеть.

— Я, конечно, давно не появлялся, — Азирафель на миг почувствовал себя нашкодившим подростком и улыбнулся, расправляя плечи. — А сейчас мне бы очень хотелось поговорить с Гавриилом.

— Прямо сейчас он занят. По итогам инвентаризации недосчитались многих единиц, и кстати...

Как же Азирафелю надоели эти вопросы!

— Похоже, меч придётся вычесть из моего жалования, — поморщился он, — но мне всё равно...

Но Михаил его не слушала, пристально разглядывая:

— Меч вычтем, но куда ты дел тело?

— Тело? — изумился Азирафель. — А что не так с телом?

— Его нет, — улыбка Михаил была очень формальной.

Азирафель уставился на свою ладонь, с ужасом понимая, что её можно назвать фантомной. Да и всё тело вызывающе просвечивало, при этом продолжая болеть.

— Не может быть!

— Ну почему же?! — во взгляде Михаил на мгновение мелькнуло сочувствие, но пропало бесследно, как и физическое тело Азирафеля. — Ты являешься на битву, Азирафель, на ту самую, что мы ждали шесть тысячелетий, без меча, без тела, но со странным желанием поговорить с Гавриилом. Сдаётся мне, это дурно попахивает.

— Брось, Михаил, — улыбнулся Азирафель, стараясь обратить всё в шутку. — Чем это может попахивать? Обыкновенной рассеянностью.

— И почему у этой рассеянности такой отчётливый аромат серы? — Михаил скривилась и помахала перед лицом ладонью, словно и впрямь отгоняла неприятный запах. — Может быть, есть объяснение?

Азирафель не понял, как они с Михаил оказались у небольшого столика, на котором начали возникать фотографии: Азирафель и Кроули во время представления в «Глобусе», а вот они же в Сент-Джеймском парке кормят уток, а вот они там же на скамейке... надо же! А ведь Азирафель прекрасно помнил каждую встречу.

— Что ты скажешь на это, Азирафель?

— Жаль, нет снимков времён расцвета Римской империи. Мне нравились тоги.

— А по существу? — в прищуренных глазах Михаил чудился холодный блеск стали.

— Мы с Кро... демоном Кроули обретаемся на Земле почти с самого сотворения и, конечно же, не раз встречались.

— Вы выглядите очень довольными, — Михаил сделала вид, что не заметила досадную оговорку.

— Не хотелось привлекать внимания смертных, — Азирафелю надоела пустая болтовня, и он решил перейти к делу. — Михаил, всё это, разумеется, очень познавательно, но мне нужен Гавриил.

— Зачем?

— Я знаю, как остановить Армагеддон, для этого...

— Азирафель, — Михаил улыбнулась с фальшивой заботливостью. — Тебе не стоит отвлекать Гавриила от дела своими нелепыми идеями.

— Но ведь Армагеддон уже начался!

— Вот именно! — теперь Михаил улыбалась по-настоящему. — Это прекрасно. Мы столько лет этого ждали.

Азирафель похолодел. Что это, как не отражение слов Метатрона о сладости битвы и готовности сражаться?!

— Но, может, Гавриил считает иначе?

— Он раздаёт новобранцам оружие, — Михаил взглянула на Азирафеля из-под опущенных век. — Я так не думаю. И прежде, чем отвлекать Гавриила от благого дела, тебе надлежит принять под командование взвод.

Никакой взвод Азирафель, разумеется, брать не собирался, а Михаил, похоже, даже представить не могла, что кто-то мог отказаться от такой чести. Сообщать о причинах несогласия и вступать в конфликт, рискуя быть задержанным, было просто глупо.

— Но у меня нет тела!

Азирафель был уверен, что это весомый аргумент, но Михаил считала иначе:

— Без него можно обойтись. Вспомни о первых днях этого мира.

— Но я уже привык... может быть, я быстро смотаюсь на Землю, займу чьё-то тело и...

— «Смотаюсь»? Что за жаргон?! К тому же лишь демоны могут захватывать чужие тела. Не догадываешься почему?

Где-то протрубил сигнал сбора — войско начинало собираться, и времени оставалось всё меньше и меньше. Азирафелю нужно было срочно попасть на Землю, найти там Кроули, подходящее тело для перемещений, попасть в Тадфилд, причём проделать это всё можно было в любом порядке, главное — оказаться в Тадфилде в отдельном теле и вместе с Кроули, и тогда...

— Немедленно встань в строй, Азирафель. Грядёт Великая битва.

Твою ж мать! Азирафель катастрофически опаздывал, и вырваться ему предстояло немедленно. Он огляделся, замечая огромный глобус, на котором, если приглядеться, было так удобно наблюдать за смертными. Стоило лишь сосредоточиться. И, кажется, это была действующая модель, напрямую связанная с прототипом, а значит...

— Отойди от глобуса, Азирафель, а то...

— Да что со мной ещё может случиться? — улыбнулся Азирафель. — Тело я уже потерял, так может, хотя бы меч найду.

Он мгновенно отыскал на глобусе Британию и ткнул в неё пальцем, стараясь попасть в район Лондона. Если его расчёт правильный, то это сработает, как портал.

— Азирафель, не смей!

Поздно! Он уже посмел! И не только коснуться какого-то глобуса. Всё-таки слово Барти при возвращении стало решающим и всё расставило по местам. Это действительно была свобода. Немного пьянящая, слегка дерзкая, но именно она делала Азирафеля по-настоящему счастливым. И пока его затягивала воронка перемещения, он представлял, что скажет Кроули по возвращении, и был готов расхохотаться от переполнявших чувств. Наградой ему стал потрясённый взгляд Михаил.

24.12.19

***

Разумеется, первым делом Азирафель отправился искать Кроули. Опыта в таких делах у него не было, и почему-то, настраиваясь на демона, он натыкался на такую стену боли и беспросветного отчаяния, что не смог его обнаружить и сдался. К счастью, Азирафель бывал в его мейфэрской квартире, правда, в другой реальности, но если судить по тому, как Кроули отыскал там своё жильё — разницы не было никакой. Надо лишь сосредоточиться и...

— Барти! Что происходит?

Барти зачем-то пытался проломить стену и явно не видел Азирафеля. Но зато он его услышал.

— Азирафель! — появившаяся улыбка мгновенно пропала. — Где ты?!

— Я тут, прямо перед тобой.

— Но... я тебя не вижу!

— Так получилось. Я потерял тело.

— Что? — Барти в отчаянии пнул стену. — Проклятье! И что же теперь нам делать?!

— Я планирую найти подходящее тело, — Азирафель порадовался, что Барти не может увидеть его выражения лица, и нарочито бодро продолжил. — Потом мне надо будет разыскать Кроули и отправиться в Тадфилд.

— Кроули помчался к тебе, а потом в Тадфилд. Вы разминулись.

— Чёрт! — не сдержался Азирафель. — Что у вас произошло?

— Всё было нормально. Мы добрались до квартиры, Кроули взял у консьержа набор ключей, представив меня как сына. Тот пробормотал, что я слишком взрослый, но быстро заткнулся, стоило Кроули на него взглянуть...

Азирафелю эти подробности начали казаться лишними, и захотелось немного ускорить рассказ.

— А потом? Кто к вам пришёл?

— Когда мы оказались в квартире, Кроули первым делом пошёл к цветам, а я услышал странные звуки в гостиной. Там оказался такой же экран, как на стадионе, только, конечно, не такой большой. И с него на меня уставился человек с жабой на голове.

— Хастур?! — Азирафелю стало не по себе.

— Да, — Барти передёрнуло. — Я не понимаю, зачем пушистику было давать имя этого придурка.

— Это герцог Ада, — машинально ответил Азирафель. — Довольно влиятельный, по их меркам.

— Он начал задавать мне дурацкие вопросы про мальчика, долину Мегиддо, Адскую гончую... и жутко разозлился, когда я честно сказал, что ничего не понимаю...

— Ещё бы!

— Но тут появился Кроули, и я начал понимать ещё меньше. Он заговорил с этим Хастуром, как с приятелем, назвал меня бестолковым големом и сказал, что задумал одну шутку...

Азирафель прекрасно понял, как именно Кроули пытался вывести Барти из-под удара, и теперь уже не сомневался, кто был тем «старым знакомым», помешавшим разговору с Кроули, но всё ещё хотел знать подробности.

— Что было дальше?

— Хастур разозлился, сказал, что Кроули дошутился, и велел ему дожидаться своей судьбы, которая будет страшной, — Барти вздрогнул от воспоминания. — После чего Кроули не просто отключил эту штуку, но и развернул её экраном к стене, а потом, ничего не слушая, запер меня здесь.

— Запер?

— Ну да. У него в квартире странные двери, которые при повороте образуют стену. И как её открыть, я не представляю! Я слышал, как всего в нескольких футах от меня Кроули чем-то шуршит, но ничем не мог ему помочь. Потом раздался звонок, но не в дверь, а такой странный, Кроули начал разговаривать, но я ничего не расслышал, потому что тут же зазвонили в дверь.

Азирафель обругал себя за идею разделиться. В конце концов, Кроули бы не одобрил попытку достучаться до самого верха, но и мешать бы не стал! И не допустил бы вторжения Шедвелла, и не подвергался бы такой опасности.

— Как он выкрутился?

— Я точно не понял. Сначала этот Хастур визжал и кричал что-то про святую воду и коллегу демона, потом Кроули пообещал обрызгать его из пульверизатора, но Хастур что-то сделал, и Кроули сказал, что он прошёл испытание, и теперь Тёмный совет доверит ему возглавить армию. Кажется, это была хорошая новость, потому что Хастур обрадовался и потребовал доказательств. Тогда Кроули предложил позвонить в Тёмный совет... а потом я не понял, что произошло, потому что всё стихло, и только через несколько минут снова появился Кроули, прокричал мне, что идёт к тебе, а потом вы «рванёте в Тадфилд», а меня здесь никто не найдёт, и вполне возможно, что я всё переживу...

— И что?

— И всё! Хлопнула дверь, и я понял, что попал в ловушку, из которой нет выхода.

Азирафель вздохнул:

— Мне кажется, что Кроули был прав. Тебе, действительно, лучше отсидеться здесь, и всё будет хорошо.

— Азирафель, ты хоть не начинай! Какое «хорошо»?! Вы там, а я тут... — Барти вдруг замер. — Точно! Тебе же нужно тело, а оно у меня есть!

— Ты сейчас о чём? — осторожно поинтересовался Азирафель.

— О теле! Ты можешь вселиться в меня.

— Но это опасно.

— Ты хочешь рисковать, вселяясь в кого-то, чьи планы могут не совпасть с твоими? И тратить силы, подавляя чью-то волю? А я мало того, что полностью тебя поддерживаю, так ещё и не подведу! И время тратить не придётся.

Интересно, понимал ли Барти, что только что развеял последние сомнения Азирафеля? Свобода воли подразумевала выбор, который Барти уже сделал, предоставляя Азирафелю право сделать свой.

— Хорошо.

— Ты согласен?

— Да. Только я никогда прежде не делал ничего подобного, — Азирафель постарался сосредоточиться, убеждая больше себя, чем Барти. — Демоны частенько балуются, захватывая тела смертных... ну, знаешь, одержимость и всё такое... это не должно быть слишком сложно.

Азирафель представил, как попадает в тело Барти, чувствуя то же, что и он, и получая возможность двигаться. На мгновение ему стало очень жарко и отчего-то заболело сердце, а потом он взглянул на свои руки и, поднеся их к лицу понял, что они совершенно не прозрачные.

— Барти, — осторожно позвал он и почувствовал, как рука осторожно касается лица сначала кончиками пальцев, а потом начиная растирать его ладонью.

— У нас получилось, Азирафель!

Смеяться, не прикладывая к этому никаких усилий, было немного странно, как и ощущать чужое присутствие в обретённом теле, но оно того стоило!

— Получилось!

Дверь, с которой так долго возился Барти, открылась по щелчку пальцев Азирафеля.

— Охренеть!

— Я тоже так думаю, — усмехнулся Азирафель.

Тело Барти ощущалось почти так же, как и тело Кроули, поэтому Азирафель чувствовал себя на редкость комфортно, а то, что Барти ему полностью доверял, позволяло контролировать все действия. Лучшего невозможно и представить! Разумеется, не считая возвращения своего привычного тела, но на такой исход надежды не было совсем.

Консьерж кивнул на прощанье и даже не спросил про ключи, которые Азирафель решил не отдавать. И только оказавшись на улице, он вдруг задумался о том, как добраться до Тадфилда, раз Кроули уже отправился туда на своей «Бентли».

— Барти, ты умеешь водить машину? — поинтересовался Азирафель как бы между прочим.

— Нет.

— Жаль.

— Но если у вас есть машина, вы могли бы ей управлять сами, — подсказал Барти.

Пришлось признаваться:

— У меня нет машины, и я не умею водить.

— Но тогда... где бы мы её взяли?

— Позаимствовали, — Азирафелю не слишком нравилось в этом признаваться, но сейчас им предстояло нарушить не один закон.

— Я умею водить мотоцикл. Ну, как умею? Регулус... брат Блэка... как-то учил. Тогда мы хотели быть крутыми...

Азирафель не дал Барти договорить:

— Великолепно! Тогда мы угоним мотоцикл и доберёмся до Тадфилда ещё быстрее!

— Я никогда не ездил слишком быстро.

— Пустяки! Главное, что ты умеешь. А я тебя подстрахую.

Подходящий мотоцикл нашёлся на соседней улице у кофейни, и даже шлем лежал на промокшем от дождя сидении. Азирафель полностью уступил тело Барти, ни на мгновение не удивившись, когда тот надел шлем так, будто проделывал это десятки раз, и, прыжком оказавшись в седле, нажал на педаль, отчего мотоцикл взвился на дыбы, как норовистый конь, и помчался по дороге.

— Отлично, Барти! Гони!

И Барти погнал! Опыт был довольно интересным, хотя Азирафель и не планировал его повторять. Конечно, это не было похоже на езду верхом, но определённые неудобства всё-таки были. Этот пронизывающий ветер, например, от которого спасало лишь чудо.

— Я не знаю, где Тадфилд, — прокричал Барти.

— Пустяки, дорогой, я покажу. Нам главное — выбраться из Лондона.

Однако это оказалось не так просто. Стоило подъехать к так любимой Кроули трассе М25, чтобы убедиться в приближении конца света: кольцевая дорога, которая когда-то должна была улучшить движение в Лондоне, разгрузив его дороги от лишнего транспорта, сейчас окружала город сплошным кольцом огня, которому не было видно конца. Азирафель никогда ещё так часто не ругался, но сейчас просто не смог сдержаться.

25.12.19

— Мы можем его объехать? — встревожился Барти.

— Похоже, что нет.

Азирафель попытался взять себя в руки и найти какой-нибудь выход. Желательно, подальше от бушующей стены огня. Даже в малых дозах эта стихия его устрашала, что уж говорить о таком?!

— Мотоцикл Сириуса мог летать...

— Что? — встрепенулся Азирафель.

— Мотоцикл Сириуса... — снова начал Барти.

— Не продолжай!

— Здесь это невозможно?

— Нет, ты просто мешаешь сосредоточиться.

Азирафель обругал себя за забывчивость — ведь совсем недавно он видел такой трюк! — и, с трудом отцепив пальцы от руля, щёлкнул, призывая чудо. Мотоцикл послушно оторвал от земли сначала переднее колесо, потом заднее, и помчался вперёд и вверх, стремительно набирая скорость. Огненная стена больше не представляла преграды, и Азирафель с облегчением подумал, что Кроули тоже должен до такого додуматься. В конце концов, чем «Бентли» хуже мотоцикла? Лететь на ней точно гораздо комфортнее, в кресле-то.

— А-а-а-а-а! Охренеть!

Азирафель засомневался, стоило ли сообщить сыну, что в приличном обществе не следует так говорить, но, подумав, промолчал. Во-первых, Кроули тоже любил резкие выражения, во-вторых, вроде бы таких взрослых детей уже не воспитывают... ну и, наконец, сам Азирафель тоже был не без греха.

— Нравится? — только и поинтересовался он.

— Очень! — отозвался Барти. — Всегда мечтал так.

Однако когда пейзаж внизу стал походить на топографическую карту, пришлось немного поумерить пыл разогнавшегося мотоцикла. Кроме того, Азирафель боялся проскочить Тадфилд, потому что сверху не было видно ни одного указателя, да и дороги никто не догадался подписать.

— Снижаемся! — скомандовал Азирафель.

— Может, ещё немного? Хотя бы объедем ту тучу... странная она какая-то...

Приглядевшись, Азирафель понял, что именно показалось Барти странным — туча клубилась какими-то тёмными пятнами, оказавшимися скоплениями рыбы. Армагеддон во всей красе, спешите видеть. Интересно, кракен уже всплыл? Когда туча оказалась у них за спиной, мотоцикл начал снижаться и скоро мягко опустился на оба колеса. Ну, как мягко? Подпрыгнув в седле, Азирафель сразу вспомнил, за что не любил верховую езду. Хорошо, что сейчас телом больше управлял Барти, с лёгкостью удержавшийся на месте.

— Теперь погнали! — крикнул Азирафель.

Указатели не лгали, и скоро мотоцикл, не снижая скорости, въехал Тадфилд и помчался по его тихим улочкам. Стоило признать, что первоначальный план навестить дом Янгов сорвался — приёмный сын Артура должен уже быть на месте, причём в компании Адской гончей и четырёх всадников Апокалипсиса! — поэтому Азирафель направил мотоцикл к авиабазе, дорогу к которой потрудился запомнить в другой реальности.

Память не подвела — уже спустя пять минут мотоцикл лихо затормозил у ворот авиабазы, и Азирафель запоздало сообразил, что не додумался придать и себе и мотоциклу вид, подобающий случаю. Правда, если честно, за форму с её знаками отличия тогда отвечал Кроули, и шанс что-нибудь напутать был очень велик. Охранник поправил висящий на груди автомат и смерил их с Барти недовольным взглядом. Хотя, на вкус Азирафеля, выглядел он вполне прилично. Наверное, всё дело в природной подозрительности типов, назначенных охранять. Азирафель поставил мотоцикл на упор и прислонился к нему, раздумывая, как действовать дальше.

По-хорошему, ему следовало дождаться Кроули, разоружить охранника и въехать на территорию базы под видом проверки, как в прошлый раз. Азирафель немного потянулся, расправляя спину. Краем глаза он наблюдал за охранником, который начал проявлять признаки беспокойства и уже неотрывно следил за странным нарушителем спокойствия, обосновавшимся на нейтральной территории. Кроули опаздывал.

— Мы чего ждём? — занервничал Барти.

— Кроули. Он должен вот-вот подъехать.

— Хорошо, — Барти на мгновение задержал дыханье. — Тот маггл в форме наставил на нас ту штуковину.

— У него ничего не выйдет, — щёлкнул пальцами Азирафель, чувствуя, что общая нервозность постепенно одолевает и его. — Ну, где же он?!

Кроули был рядом. Сначала Азирафель услышал знакомую музыку сэра Меркьюри, а потом и увидел «Бентли», чувствуя, как сжимается от страха сердце: машина горела, но Кроули не думал её покидать. На последних звуках «Богемской рапсодии» «Бентли» остановилась, а Кроули легко соскочил с её подножки и, покачиваясь, направился к ним.

— Отличная тачка, — пояснил он. — Сейчас таких не делают.

— Дорогой, ты как? — Азирафель почувствовал, как сдавило горло, мешая говорить.

— Как? — без привычных очков Кроули выглядел немного дезориентированным. — Херово. Бывало лучше. Никак.

Он несколько мгновений смотрел в глаза Барти-Азирафеля, а потом вдруг его взгляд дрогнул, и, зажмурившись, Кроули прошептал:

— Ангел...

Кажется, он ещё ругался, причём совершенно некуртуазно и совсем не стильно, но Азирафель плохо разбирал слова, потому что Кроули вдруг замолчал, стиснул его в объятьях, вцепившись так, будто боялся потерять, и замер, уткнувшись носом в шею. Он весь пропах гарью, а его модный пиджак оказался безнадёжно испорчен. Похоже, Кроули не стал заморачиваться с полётом, а просто прорвался через это кольцо огня, только чтобы добраться до авиабазы. Говорить Азирафель не мог, но зато он мог обнять Кроули, осторожно устроив ладонь между острых лопаток.

— Тш-ш-ш...

Крылья трепетали, принимая не самую изысканную ласку. Барти деликатно уступил своё тело полностью, даже, кажется, зажмурился, чтобы не смущать, и Азирафель был ему за это очень благодарен. Однако охранник не отличался душевной чуткостью:

— А ну, отойдите от забора! Объект охраняется силами...

Договорить ему помешал грохот взрыва, который привёл Кроули в чувство.

— «Бентли»?! Моя девочка... — он выпустил Азирафеля и, медленно повернувшись, пошёл к догорающим останкам машины. — Я купил тебя новёхонькой... за столько лет ни царапины... верой и правдой...

На непредвзятый взгляд Азирафеля подобные утверждения не совсем соответствовали истине: царапины на «Бентли» появлялись и исчезали регулярно, к тому же он сам был свидетелем, как Кроули однажды сломал дверь, хотя разбитые в другой реальности фары, наверное, можно было не считать.

— Считаю до трёх! — надрывался охранник.

Кроули вместо того, чтобы как-то противодействовать, нетвёрдой походкой отправился к «своей девочке» и, дойдя до какой-то отлетевшей от неё железки, опустился на колени.

— Я буду стрелять!

В наступившей тишине шорох велосипедных шил показался громче звука приближающего поезда. Или он просто так сильно отзывался в напряжённых нервах? Азирафель обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как четверо подростков на велосипедах быстро проехали под поднявшимся специально для них шлагбаумом. Их сопровождал маленький белый пёс с грязными лапами, всё время норовивший укусить велосипед за колесо. Сетчатые ворота тоже разъехались, пропуская гостей.

— Стоять! Кто из вас это сделал?!

Остановить подростков охранник не успел и теперь метался, размахивая оружием и явно не знал, что делать. Наконец он решил, что взрослые представляют большую угрозу, и вновь направил ствол оружия на Барти-Азирафеля:

— Руки вверх! Живо!

Это уже никуда не годилось! Азирафель подошёл к стоящему на коленях Кроули и помахал рукой перед его лицом, привлекая внимание:

— Сделай уже что-нибудь!

Охранник клацнул какой-то штуковиной, похоже, собираясь стрелять.

— Кроули!

— Ангел, — устало поморщился Кроули, — я всё ещё переживаю трагедию. Ты должен в этом разбираться...

Поняв, что толку от него сейчас немного, Азирафель щёлкнул пальцами, отправляя охранника куда подальше. Без его оружия.

— Ангел?

— А чего ты хотел, Кроули? Надеюсь, я не послал его на Северный полюс.

— Не надейся! Ему там самое место.

Кроули тяжело поднялся и, угрожающе крутя в руках подобранную железяку, направился к воротам, открывшимся, стоило ему поднять руку. Навстречу целенаправленно двигался открытый автомобиль с вооружённой командой, готовой к устранению любых препятствий и даже перестрелке, не особенно задаваясь вопросом о происхождении нарушителей. Лицо Кроули просветлело, и он мрачно усмехнулся:

— То, что надо в моём настроении.

— Не переусердствуй, дорогой.

— Я быстро.

Азирафель поднял оставшийся на земле автомат и, покрутив его в руках, повесил за ремень на шею.

— Ты умеешь им пользоваться? — оживился Барти.

— Ещё нет, — Азирафель понял, что улыбается, — но дурное дело не хитрое. В праведных руках оружие придаёт вес духовным аргументам.

— А кого ты собрался убивать? Ваших же такое не очень берёт... или я ошибаюсь?

Сердце Азирафеля снова заныло, но он нашёл в себе силы улыбнуться.

— Вот заодно и проверим.

На душе скребли кошки. Проверять, как это работает, совершенно не хотелось, но, кажется, ничего другого уже не оставалось.

— Карета подана! — Кроули лихо затормозил в паре дюймов от Барти-Азирафеля и любезно открыл дверь. — Ангел, в машину!

26.12.19

Пока Азирафель собирался с мыслями, чтобы усесться рядом с Кроули, Барти уже запрыгнул на жёсткое сиденье едва ли не на ходу.

— Ангел, серьёзно? Ты так умеешь? — одобрительно фыркнул Кроули.

— Ну, ты ведь понимаешь, что это Барти... — стал оправдываться Азирафель.

— Которому я сказал не выходить из комнаты! — перебил Кроули. — Вечная проблема отцов и детей.

Наверное, всё-таки стоило признаться.

— Это в некотором роде я... мне нужно было тело, а Барти любезно предложил своё.

Кроули кивнул, показывая, что он всё понял, и, скосив взгляд, поморщился:

— И всё же этот плащ тебе не идёт.

— Но он же чёрный, дорогой.

— Вот именно. Но байк вы угнали классный, тут не поспоришь, — Кроули снова искоса взглянул на Азирафеля. — Ты потерял тело при пожаре?

— Нет. Я случайно вознёсся, — Азирафель вздрогнул, вспомнив эту боль. — А что за пожар?

— Твой книжный сгорел, — Кроули поёжился. — «Случайно» он...

Азирафель прикрыл глаза ладонью, переживая новость. Глупо, конечно, но жальче всего было книгу пророчеств Агнессы, обретённую в другой реальности и так бездарно упущенную. Вот и не верь после такого в предначертанное. Наверняка в их реальности просто не могло быть лишнего экземпляра этой книги, как и тех, которым полагалось сгореть при пожаре Александрийской библиотеки. Забавно вышло...

— Ангел, ты смеёшься?

— Нет, что ты... это нервное... просто вспомнил книгу, что ты для меня вынес из той реальности... она тоже сгорела... жаль...

— Что бы ты без меня делал?! — на этот раз Кроули не понадобилось расстёгивать ремень, чтобы достать слегка обгоревшую книгу. — Держи!

Отдавая книгу, Кроули другой рукой вывернул руль, объезжая ангар, и Азирафель едва успел подхватить выпавший из неё обрывок листа с опалёнными краями. Толком прочитать предсказание — а это явно было именно оно! — не удалось, потому что в этот момент Азирафель увидел четырёх подростков с той самой игривой собакой, противостоящих четвёрке — и в этом тоже не было ни капли сомнений! — всадников Апокалипсиса. Кроули затормозил как раз вовремя, чтобы услышать:

— Я не понимаю, — сказал тот, кто нёс на себе печать Смерти. — Само твое существование, безусловно, ведет к завершению этого мира. Так предначертано.

Он, похоже, отлично понимал, с кем говорит, и Азирафель перевёл взгляд на подростка, показавшегося ему самым обычным. Конечно, он не был похож на того Артура Янга, которого они узнали в другой реальности, но и сын владыки Преисподней, по скромному мнению Азирафеля, должен был выглядеть как-то иначе. Разумеется, без рогов и копыт, но вот поведение... утешающее поглаживание собачонки — точно немного не то, чего следовало ждать от Антихриста. Азирафель постарался не думать об этом, как и не смотреть на лица его спутников, иначе риск не сделать то, что должен, возрастал многократно.

— Я не знаю, зачем кому-то понадобилось предначертывать какое-то завершение, — невозмутимо ответил Антихрист. — Этот мир полон совершенно потрясающих вещей, и я еще не успел толком познакомиться с ними, поэтому я не желаю, чтобы вы валяли тут дурака или что-то завершали, даже не дав мне возможности во всем разобраться. Так что я не нуждаюсь в услугах вашей компании, и вы можете удалиться.

В чём он собирался разобраться? Азирафель наставил на него оружие, старательно отгоняя от себя мысли о возможной ошибке. Всё было предначертано и определено, и совсем скоро этот ребёнок возглавит армию демонов и поведёт в бой легионы, иначе и быть не могло. Однако что-то мешало нажать на тот рычажок, что должен был заставить оружие выстрелить. Наверное, всё-таки это был взгляд, выдававший решимость поступать именно так, как сказал, без игры и подлога.

— Ангел, чего ты медлишь? — прошипел Кроули.

— Может, подождём? — шёпотом отозвался Азирафель.

— Чего? — Кроули едва ли не подпрыгнул. — Пока он вырастет?! Давай, ангел!

Кроули был прав, тем более что как раз сейчас Война, искушающе улыбаясь, говорила о том, что Антихрист принадлежит им, как лучшая их часть, а Голод вкрадчивым голосом обещал, что он станет предводителем всего мира.

— От такого не отказываются, ангел! Давай же!

Момент был самый удачный — на них никто не обращал внимания. Кроме того, Азирафель прекрасно знал, что стоит исчезнуть Антихристу, как и всадники Апокалипсиса канут в небытие. Руки почти не дрожали, когда он прижал оружие к животу и попытался выстрелить.

— Нет!

Невероятное напряжение ни к чему не привело: на несколько мгновений тело перестало повиноваться Азирафелю, и уже руки Барти направили ствол оружия вверх, открыв беспорядочную стрельбу, показавшуюся бесконечной. Теперь всё внимание было приковано к ним, но злиться на Барти не получалось, как не получалось заставить его замолчать и не повторять до бесконечности: «Он же ребёнок... ребёнок... ребёнок... он же...»

— Хочешь, я разберусь с ними? — Война взмахнула мечом, клинок которого мгновенно объяло пламя.

— Это случайно не твой Огненный меч? — светским тоном поинтересовался Кроули.

У Азирафеля и раньше уже возникли такие мысли, и сейчас они лишь упрочились. Но отвечать он не стал, с замиранием сердца ожидая ответа Антихриста, от которого теперь зависело всё. На несколько мгновений всё стихло, а потом тот-самый-мальчик улыбнулся и, взглянув на своих друзей, спокойно сказал:

— Я хочу, чтобы вы разобрались с ними. Это всего лишь порождение кошмаров.

— Детишки, — рассмеялась Война, — ну чем вы играете? Подумайте, какие потрясающие игрушки могу предоставить вам я, в какие игры вы сможете играть. Не сомневайтесь, что станете обожать меня, детки. Потому что у вас появятся маленькие ружья. Вы будете жить во мне, и вам захочется умереть ради меня.

— Пф-ф! — презрительно усмехнулась подружка Антихриста, поднимая слегка дрожащей рукой простую палку. — А моя мама говорит, что война — это чисто мужской империализм в глобальном масштабе.

— Маленькая девочка, — засмеялась Война. — Беги домой играть в куклы.

— Я не одобряю повседневный сексизм!

Звонкий, ещё детский голос эхом разлетелся над авиабазой, и Азирафель замер, когда Огненный меч, соприкоснувшись с палкой в руках подростка, вдруг выпал из рук Войны, втягивая в себя грозную обладательницу.

— Молодец, Пеппер! — одобрил Антихрист.

— «Детки», — с отвращением проворчала Пеппер. — Рано или поздно каждому приходится решать, с кем ему лучше дружить.

Азирафель нащупал руку Кроули и сжал её, пытаясь сдержать любой порыв. Перед ними вершилась судьба мира, а стало быть, не стоило и пытаться помешать. Тем более что решение принимали те самые смертные, которых Она сама наделила волей. Может быть, всё затевалось как раз для этого? А тем временем Скверна и Голод тоже сгинули от рук друзей того-самого-мальчика. Невероятно. Непостижимо. Необъяснимо.

— Смерть, тебе придется сейчас же выполнить мой приказ, а я приказываю закончить вашу игру!

Азирафель с удивлением и восхищением смотрел на мальчика, созданного для того, чтобы уничтожить этот мир, но сделавшего совершенно иной выбор. Чувствовалось, что и Смерть пребывает в огромном замешательстве, говоря:

— Она уже закончена и без них. Она не может продолжаться. Триумф обычной энтропии. Но они могут вернуться, потому что они всегда поблизости.

«Они», очевидно, всадники, а «она»?.. Неужели?!. Азирафель не мог поверить в то, что всё решилось так легко. Этого просто не могло быть! А голос Смерти набирал силу:

— Я Азраил, сотворенная тень творения. Ты не можешь уничтожить меня. Если не желаешь уничтожить этот мир.

В тот же миг у Смерти выросли крылья, чёрные, как ночь, и такие же призрачные. Азирафель крепче стиснул ладонь Кроули, обещая, что теперь всё точно будет хорошо, хотя какое-то странное чувство не давало ему в это поверить. Крылья несколько раз громко хлопнули, предваряя исчезновение Смерти, а мальчик снова заговорил:

— Ну, вот и хорошо, — уверенно сказал он. — Просто отлично. Больше ничего не случится. Вся эта чехарда, которую они затеяли, должна прекратиться сейчас же!

Азирафель взглянул на Кроули и улыбнулся:

— Всё!

— Еще не конец, — решительно оборвал его Кроули. — Совсем не конец.

Их разговор услышал тот-самый-мальчик и взглянул на них так, будто впервые увидел. От его взгляда по спине Азирафеля пробежала волна холода — не часто встретишь того, кто не только видит твою истинную сущность, но и обладает огромной силой. Такой, об обладании которой мечтать не только опасно, но и страшно.

— Простите, а почему это вас двое в одном теле? — вдруг удивился Антихрист.

— В общем, — вздохнул Азирафель, — это долгая история...

— Вдвоем в одном теле жить очень неудобно, — очень по-взрослому распорядился мальчик. — Я считаю, что вам лучше опять разделиться.

Азирафель даже представить не мог, что всё так легко разрешится: миг! — и он вдруг оказался между Барти и Кроули в своём теле, таком привычном и родном. Вроде бы ничего не изменилось, хотя пальто, кажется, стало чуть чище.

— Что ж, теперь всё в порядке, — улыбнулся Азирафель.

— Нет, — покачал головой Кроули. — Нет. Не всё, как ты не понимаешь? Далеко не всё. Это противоборство не так-то легко остановить. Неужели ты думаешь, что все войны начинались только потому, что пристрелили какого-нибудь герцога, или один идиот отхватил ухо другому, или кто-то неверно выбрал местечко для размещения ракет? Ничего подобного.

Азирафель не нашёл слов, чтобы возразить. Кроули, к огромному сожалению, был прав, и с этим уже ничего не поделать. А тот голосом полным боли продолжал:

— Все это лишь... ну, в общем, это лишь повод, который не имеет ровным счетом никакого значения. На самом деле войны порождает ненависть, существующая между двумя сторонами, когда сила этой ненависти постепенно нарастает и, наконец, что-то переполняет чашу терпения. Любая мелочь, — Кроули поморщился, взглянув на Антихриста. — Как тебя звать... э-э... мальчик?

27.12.19

— Его зовут Адам Янг, — ответила молодая женщина, появившаяся непонятно когда, впрочем, как и её кавалер.

— Именно так. Адам Янг, — подтвердил подросток.

— Славная работенка. Тебе удалось спасти земной мир. Теперь можно и отдохнуть, — Кроули скривился, изображая улыбку. — Делу время, потехе час, всё такое... хотя, по большому счету, сам черт не разберет, где кончается одно и начинается другое.

Азирафелю не оставалось ничего другого, как подтвердить:

— Мне кажется, ты прав. Я уверен, что наши хотят Армагеддона. К великому сожалению.

— Может, кто-нибудь объяснит нам, что происходит? — строго спросила Пеппер, скрестив на груди руки.

Азирафель пожал плечами:

— Это очень длинная история, — начал он. — Я был дежурным по яблоне, а он...

Кроули явно собирался прервать рассказ, но не успел: полыхающая молния ударила в нескольких метрах от Адама, связав землю и небо раскаленным столбом.

— Началось, — обречённо выдохнул Кроули, и Азирафель был полностью с ним согласен.

Пожалуй, только Гавриил мог обставить своё появление на Земле такими эффектами — кто-то другой вспомнил бы, с кем предстоит иметь дело, и не стал бы пытаться давить авторитетом и мощью. Впрочем, вздыбившийся коркой асфальт, огненный шлейф и чёрный дым свидетельствовали о том, что и Внизу придерживались той же концепции. Вельзевул появилась позже всего на пару мгновений, но внимания привлекла не меньше. Вечные противники переглянулись и синхронно двинулись к Адаму Янгу, безошибочно выделяя его среди прочих. Они шли, как на параде, Азирафель даже невольно залюбовался выходом начальства, настолько, что не услышал вопрос, заданный Вельзевул. Но Адам отлично владел ситуацией:

— Что? — поморщился он, будто не расслышав, и тут же ответил: — Нет. Меня зовут Адам Янг, а вас?

— Лорд Вельзевул, — с несколько издевательским поклоном представил Кроули своего шефа.

— Предатель Кроули, — у Вельзевул лишь брезгливо дёрнулась верхняя губа, но внимание по-прежнему было сосредоточено на мальчике.

— «Предатель»? Какое отвратительное слово, — пробормотал Кроули.

— Остальные ещё хуж-же. Не сомневаюсь, тебе придется сообщить мне уж-жасно много.

Если Кроули и хотел возразить, то, поймав убийственный взгляд, замолчал, покрепче перехватив железку, оставшуюся от «Бентли».

— Итак, мальчик... — Гавриил принял торжественно-величественный вид, — Адам Янг. Мы, конечно же, ценим твою помощь, но Армагеддон надо запустить снова. Могут возникнуть временные неудобства, однако их надо стойко выдержать ради окончательной победы добра...

— Ради чего придется терпеть, еще неизвестно, — перебила его Вельзевул. — Но все действительно должно решиться немедленно, мальчик. Таково твое предназначение. Так предписано.

— Зачем?

— Битва должна состояться! — терпение Вельзевул было не безгранично.

— То есть вы хотите всё это уничтожить... — Адам немного растерянно оглянулся: — Всех этих дельфинов, китов, — пёс жалобно гавкнул, и Азирафель запоздало сообразил, что это и есть Адская гончая, — собак... просто для того, чтобы посмотреть, кто победит. Прямо, как мы с Джонсонитами. Но ведь победа всё равно будет ненастоящей, потому что всё начнётся сначала. Вы снова заселите Землю, а потом отправите кого-то, чтобы строили и разрушали козни. А люди только-только начали додумываться, что нельзя причинять столько вреда природе и экологии, и могло бы получиться...

— Ага! — обрадовалась Вельзевул. — Ты всё-таки хочешь править миром.

Гавриил хотел что-то добавить, но Адам не дал ему вставить и слова:

— Я подумал об этом и понял, что не хочу. Мне хватает дел здесь, с моими друзьями. Я люблю придумывать новые игры, но было бы нечестно, если бы они играли только по моим правилам.

Вельзевул и Гавриил переглянулись, явно испытывая лёгкую тревогу.

— Ты не можешь отказаться быть тем, кто ты есть, — назидательно начал Гавриил. — Твое рождение и предназначение являются частью Великого замысла. Известные события должны произойти. Выбор уже сделан.

— Я не против бунта, — подхватила Вельзевул, — но порой бунт прос-сто невоз-змож-жен!

— Но я не бунтую! — Адам казался спокойным и очень рассудительным. — Я лишь выясняю, чего вы хотите. И мне кажется, что вам тоже не стоит воевать. Как и людям. Любая война — плохо!

— Чепуха! — отмахнулся Гавриил. — Ты не можешь противоречить Великому Замыслу. Ты для этого рождён. Подумай!

— Это предначертано! — подхватила Вельзевул.

На мгновение показалось, что Адам готов дрогнуть и отступить, и чтобы его поддержать, Азирафель шагнул вперёд:

— Вы говорите о Великом Замысле, но ведь он всё ещё непостижим!

— Это Высший Замысел, — Гавриил одарил Азирафеля презрительным взглядом, — и это всем прекрасно известно. Миру отпущено шесть тысячелетий...

— И он сгорит в огне, — подхватила Вельзевул.

— Да-да, всё верно, — улыбка Азирафеля вышла немного нервной. — Я просто спрашиваю, остался ли он непостижимым?

— Не имеет значения! — слишком поспешно возразил Гавриил.

— Иными словами, вы не уверены?..

Договорить Азирафелю не дал Кроули, мгновенно вставший с ним плечом к плечу:

— Её замысел непостижим, а вы всё ещё не можете быть уверены в том, что все эти события являются единственно верными.

— Так предначертано! — рявкнула Вельзевул.

— Но вы точно не знаете! А возможно, в другом месте предначертано что-то совсем другое, — ехидно заметил Кроули. — Только вам об этом ещё не известно, а оно там уже написано...

— Большими буквами, — подхватил Азирафель.

— И подчёркнуто! — согласился Кроули. — Может быть, испытание предназначено не только для мира, а для какой-то одной из его реальностей? Или вовсе для вас?! Не приходило в голову?

— Она никогда не разыгрывает своих преданных слуг, — голос Гавриила звучал недостаточно уверенно, и в нём слышалась тревога.

— Ой ли! — усмехнулся Кроули. — Так уж и никогда?

Молчание показалось Азирафелю немного затянувшимся, но иначе было нельзя. Внимание всех собравшихся было сосредоточено на Адаме Янге, а он думал. И страшно было представить, насколько абсолютно всё сейчас зависело от его решения. А мальчик улыбнулся:

— Я не понимаю, почему так важно, что там у вас написано. Даже если речь идет о людях. Ведь можно вычеркнуть одно и написать другое.

Легкий ветерок пронесся над авиабазой. Собравшиеся в небе воинства подернулись рябью, подобно миражу. Наступил момент такой тишины, которая, возможно, была за день до Сотворения. Адам стоял, глядя на представителей двух миров, и довольно улыбался, уверенно балансируя между Небесами и Адом.

— Нам надо посовещаться, — объявил Гавриил и, подхватив Вельзевул под локоть, отвёл в сторону.

О чём они совещались, никто, конечно же, не услышал, но когда они обернулись, Азирафелю очень не понравились их взгляды, адресованные ему с Кроули. Наконец они вернулись, и Гавриил смерил Адама грозным взглядом:

— Ты непослушный маленький...

— З-зас-сранец, — подхватила Вельзевул. — И можешь мне поверить, когда об этом узнает твой отец, он будет недоволен!

— А он обязательно узнает, — подтвердил Гавриил.

— Уж поверь мне! — припечатала Вельзевул, прежде чем исчезнуть.

Гавриил тоже ушёл, совершенно незаметно и не прощаясь. И небесный свод покачнулся, став просто небом, а клубившиеся облака начали распутываться и растворяться. Азирафель почувствовал, как сильно устал, только когда понял, что Кроули его продолжает поддерживать плечом, не давая упасть.

— Как думаешь, теперь уже всё? — улыбнулся ему Азирафель.

— Не для нас, — поморщился Кроули.

— У вас нет оснований для тревоги, — тихо сказал Адам. — Я всё про вас знаю. Не переживайте.

Азирафель хотел было возразить, но вдруг замер от посетившей его мысли: и ангелы, и демоны ведь изначально были Её детьми, даже Люцифер. А если Люцифер — отец Адама, то получалось...

— Не может быть... — прошептал Азирафель.

Его услышал лишь Кроули и мгновенно встревожился:

— Что?!

— Он Её внук...

Адам улыбнулся ему с таким видом, будто всегда это знал и сейчас поражался недогадливости окружающих. Азирафелю стало не по себе, а в животе словно появился комок льда. А если бы Барти его не остановил? Азирафель отошёл в сторону, пытаясь отдышаться. Прямо под ногами у него валялись атрибуты всадников Апокалипсиса: весы, корона и меч. Впрочем, меч уже можно было изъять и, наконец, избавить себя от вечного вопроса, где он. Азирафель начудесил коробку, как раз такую, что в неё легко поместились весы и корона, и, подняв меч, задумчиво разглядывал его лезвие, которое сейчас и не думало пламенеть. Как легко когда-то он отдал его смертным, и к чему это привело?

— Да будет тебе, ангел... ну, подумаешь, чуть не ошибся... с кем не бывает?

Всё-таки утешать Кроули совершенно не умел. Азирафель согласно кивнул и попытался улыбнуться:

— Видишь, не зря мы его усыновили... и свободная воля — потрясающая штука.

— Как думаешь, Она знала?

Кроули старательно делал вид, что ответ его не сильно интересует, но для того, чтобы в это поверить, Азирафель слишком хорошо его знал.

— Наверное... я не слишком силён в непостижимом.

Адам весело смеялся со своими друзьями, и Азирафель наконец-то обратил внимание на ту женщину со спутником, которые появились слишком внезапно, но явно тоже входили в число посвящённых. Удивительно, но у неё в руках была точно такая же книга Пророчеств, как и та, что за последние сутки была уже дважды спасена Кроули. Надо бы выяснить...

— Вам не кажется, что что-то горит? — улыбка медленно исчезала с лица Барти. — Но ведь все закончилось? Сейчас уже ничего не должно случиться! Наше... наше противостояние, подходящий момент или время... осталось в прошлом! Все закончено!

Земля содрогнулась, и от гулкого рокота заложило уши.

— Это уже Сам. Его Отец! — Кроули вдруг рухнул на колени, будто его с силой прижало к земле. — Но Армагеддона не будет. Это личное.

28.12.19

Азирафелю показалось, что Кроули почти готов сдаться — после всего, что они пережили, после того, как всё уже закончилось, он сдавил голову ладонями, будто опасаясь, что она взорвётся, и снова заговорил про побег на Альфу Центавра... Бетонная площадка дрожала под их ногами, раскалываясь и вставая на дыбы. Наверное, тут были задействованы какие-то другие механизмы, такие же древние, как и сама Земля. Казалось, только Адам Янг сохранял спокойствие в этой обстановке. Он с сожалением взглянул на Кроули, потом на Азирафеля:

— И что теперь делать?

— Бежать! — тут же отозвался Кроули. — Сейчас сядем в джип...

— Вы не поняли, — Адам покачал головой, — от этого не убежать, потому что некуда. Это наша земля.

Кроули с трудом поднялся и, разглядывая кусок железа в руках, сказал, ни к кому не обращаясь.

— Он появился здесь гораздо раньше.

— И что? Разве он хоть что-то сделал для Земли, чтобы иметь на неё права? — резонно заметил Адам. — Хоть какие-то?

— А вы? — заинтересовался Кроули.

— А у нас есть шанс... только я не успеваю это обдумать.

Точно! Ему требуется время... Азирафель замер, понимая, что сейчас нужно сделать, пока не стало слишком поздно.

— Кроули! Ты понял?

— Да.

Конечно же, он понял. Кроули сжал в кулаке бесполезную железку и раскрутил ее, а потом поднял руки, сотворяя чудо. Время остановилось, и Азирафель вдохнул полной грудью, расправляя крылья. Как хорошо, оказывается, очутиться в тишине и покое.

— Где мы? — взглянув на крылья, Адам, казалось, совсем не удивился, но он с любопытством разглядывал изменившееся пространство.

— Не знаю, — пожал плечами Кроули, — это твоё место.

— Тогда это будет лес Хогбэк, — пожелал Адам и, оглядывая заросший овраг, присвистнул: — Класс!

— Адам, ты собирался подумать, — осторожно напомнил Азирафель.

— Да, собирался! — мальчик наморщил нос, будто сдерживая слёзы. — Что я могу сделать? Я ведь ещё ребёнок, а Он...

— Ты можешь, Адам, — Азирафель встал с ним рядом и, взмахнув мечом, заставил полыхнуть лезвие огнём. — На твою... нет, на нашу удачу тебя предоставили самому себе, и ты вырос человеком! Не воплощением Зла или воплощением Добра, ты стал просто воплощением человека — и это лучшее, что могло случиться и с тобой, да и со всеми нами. Что бы ты сейчас ни решил, мы будем с тобой!

Азирафель взмахнул пламенеющим мечом и взял за руку Адама. Кроули взял мальчика за другую руку и выдохнул:

— Мы будем с тобой, Адам, пусть я и не думаю, что эта штуковина, — он покрутил железку от «Бентли», — хоть как-то повлияет на ситуацию.

— Спасибо, — очень серьёзно кивнул Адам, и лес вокруг стал такой же пустыней, что окружала когда-то сад Эдема. — Я знаю, что делать.

— Надеюсь, — прошептал Кроули, раскручивая железку. — Я запускаю время!

В тот же миг вернулся душераздирающий гул, и земля, казалось, ещё больше начала раскачиваться под ногами, а её поверхность пошла трещинами, больше похожими на каньоны. Удержаться на ногах теперь стоило большого труда, а запах серы стал совершенно невыносимым.

— Вот Он! — прохрипел Кроули, пытаясь выпрямиться. — Сам... явился...

Адам на мгновение сжал ладонь Азирафеля, словно прощаясь, и тут же отпустил, бесстрашно шагая навстречу жуткому чудовищу, вылезшему из недр земли, словно из жерла вулкана. Очевидно, желая запугать, Люцифер явился в самом грозном своём воплощении и, конечно же, начал с упрёков:

— Что ты творишь, мой мятежный сын?

Рядом с ним Адам казался слишком маленьким и хрупким, чтобы не просто противостоять, а хотя бы сопротивляться, но, к огромному удивлению Азирафеля, сдаваться он точно не собирался.

— Сын?! — насмешливо переспросил Адам. — Разве отцам нужно ждать одиннадцать лет, чтобы объявиться, и то лишь для того, чтобы отругать? Ты не мой отец!

— Что?! — взревел Сатана, и Азирафелю показалось, что он слышит, как от этого голоса сходят лавины где-то в швейцарских Альпах.

— Ты не мой отец, — твёрже повторил Адам, — и ты не имеешь никаких прав меня воспитывать!

Теперь Азирафель понял, что происходит, и восхитился изяществом и красотой решения. Такая мысль просто не приходила ему в голову, где сейчас было слишком тесно от размышлений о непостижимости, воле, любви и свободе выбора. Кажется, Кроули тоже оценил замысел, потому что выдохнул:

— Давай, Адам, ты сможешь! Ещё раз!

Словно услышав его, Адам устало покачал головой:

— Ты не мой отец и никогда им не был...

Это было то самое мгновение, которое неумолимо меняет весь мир. Адам был на своей собственной земле, и это был его мир, который стоил того, чтобы жить. Окончательно и бесповоротно.

— Интересно, Она знает? — прошептал Кроули.

— Наверное, да... говорят, что внуков любят больше, чем детей, — так же тихо ответил Азирафель.

Кроули на мгновение застыл, и в его взгляде появилось восхищённое понимание:

— Как говорил один наш хороший знакомый — охренеть!

И ведь не поспоришь. А тем временем грохот затих, трещины на земле пропали, и лишь в месте появления Сатаны еще вилась дымка, которую уже почти развеял лёгкий вечерний ветерок. А потом послышался шум подъезжающей машины, и слегка заскрипели тормоза.

— Что здесь происходит? — Артур Янг наконец выбрался из машины. — Адам? Адам!

Но дети не стали дожидаться воспитательной беседы — они уже почти скрылись из вида на своих велосипедах. Адская гончая бодро тявкала и вновь атаковала колесо, не причиняя ему никакого вреда.

— Что еще он здесь натворил? — казалось, Артур Янг не рассчитывал получить ответ. — Куда этот мальчишка опять помчался? Адам! Вернись сейчас же!

Чтобы не вызывать лишних вопросов, Азирафель спрятал меч за спину и подмигнул Барти, который понятливо поднял коробку с вещами всадников Апокалипсиса, прижимая её к себе как величайшую ценность. Наверное, так оно и было, хотя что с этим наследием делать, всё ещё было неясно. Не нести же к себе в магазин? Азирафель вспомнил о пожаре, и сердце заныло.

— Добрый вечер, мистер Янг, вы меня не помните? — женщина, чья зажатая под мышкой книга всё ещё будоражила воображение Азирафеля, мило улыбнулась, поправляя очки. — Я Анафема Девайс, ваша соседка из Жасминового коттеджа.

— Приятно познакомиться, мисс... — Артур покосился на её спутника и продолжил: — мисс Девайс. Что мой хулиган опять натворил? Я встретил мистера Тайлера, он наговорил мне кучу неприятных вещей.

— Он преувеличил, — наконец подал голос кавалер этой Анафемы, поборов природную скромность. — Я... мы с Анафемой присмотрели за ними... всё нормально.

— Нормально? Они пробрались на авиабазу и неизвестно чем тут занимались.

— Я всё вам объясню... меня зовут Ньют Пульцифер и я программист...

Программист-Ньют уводил мистера Янга к машине, явно пытаясь произвести впечатление на Анафему, а та с интересом разглядывала Азирафеля, вернее, книгу, выглядывающую из его кармана.

— Я не покажусь слишком бестактной, если спрошу, откуда у вас эта книга?

— Что вы, мисс! — отозвался Кроули. — Какие условности между своими?

— Я коллекционирую редкие издания, — улыбнулся Азирафель.

— «И не заградит путь их ни рыба, ни гроза, ни дорога, ни Диавол, ни Ангел», — процитировала она по памяти. — «И ты будешь с ними, Анафема».

Этими словами начиналась книга, и теперь Азирафель уже не сомневался, что речь шла об этой молодой мисс.

— Вы тоже это расшифровали? — Анафема прикусила губу, пристально разглядывая Азирафеля. — «Явятся Четверо на конех, и паки Четверо, и Трое с теми в небеса поскачут, и Един помчится во пламени». Вам не кажется, что кого-то одного не хватает?

— Всех хватает, — пробурчал Барти и вытащил из кармана пушистика. — Он был с нами. Скакал в небесах, если можно так сказать.

Странно, но эта мелочь обрадовала Азирафеля гораздо сильнее, чем он мог предположить. Жаль, конечно, что Барти взял только Хастура. Пушок, пожалуй, будет скучать.

— Барти, но зачем?

— Какая прелесть! — Анафема не устояла перед обаянием пушистика, сразу же начиная его гладить и почёсывать то место, которое считала шеей. — Это ваш любимый хомячок?

— Почти, — Барти почувствовал себя особенно неловко под взглядом развеселившегося Кроули и, конечно же, начал оправдываться. — Мне казалось, вы будете по ним скучать.

— По ним?

— Ну, не мог же я их разделить? Второй остался где-то на кровати, — кончики ушей Барти покраснели.

— Что? — скривился Кроули. — В моей постели поселился этот... пушистик?

Азирафель вспомнил, что Кроули так и не поладил с Пушком, и поспешил перевести разговор на нейтральную тему.

— А ваш кавалер, милая мисс Девайс, упоминался в том Пророчестве?

— Конечно, — Анафема немного смутилась. — Он появился именно так, как и было предсказано на триста девяносто четвёртой странице. И это именно он остановил запуск ракет.

— Мне кажется, он волнуется, — улыбнулся Азирафель.

Ньют с явным неудовольствием разглядывал Барти, к которому по этикету прошлого века Анафема стояла слишком близко. Впрочем, Азирафель мог ошибаться на этот счёт, потому что правила менялись слишком быстро, чтобы успевать за всем уследить.

— Он немного ревнует, — Анафема выглядела довольной. — Мы с ним просто не очень давно вместе. Он такой милый.

Чтобы закончить разговор, Барти снова засунул пушистика в карман, но Ньюту этого показалось мало, и он крикнул, обозначая свои позиции:

— Дорогая, мистер Янг любезно согласился нас подвезти. Ты идёшь?

<b><a href="https://ledira.diary.ru/p218766611.htm" target=_blank>"Не тот мальчик"</a></b>, кроссовер с "Благими знамениями", макси, в процессе, автор [L]HelenRad[/L]

запись создана: 23.12.2019 в 07:30

@темы: ГП, Фики мои, Фандомное, GO, Не тот мальчик

---

Lisenok Sal, добро пожаловать))) Устраивайтесь, как вам нравится))) На "Вы"? На "Ты"? Завтрак?

@темы: Привет

---

Работать по субботам... ну такое... ))) Хорошего дня)))

@темы: Фандомное, GO, Настроенческое

---

Весенний цветок, добро пожаловать))) Устраивайтесь поудобнее)) На "Вы"? На "Ты"? Завтрак?

@темы: Привет

---

Разве это не должно быть холодно и немного тоскливо?

‘Shouldn’t it be cold and a bit miserable?’ – that’s David’s dream Christmas weather right there. #TheJRShow @ITV @WeareSTV @wossy pic.twitter.com/T4W10V9cFC

— Jonathan Ross Show (@JRossShow) 24 декабря 2019 г.

@темы: Фандомное, Настроенческое