Хикари-сан, добро пожаловать)) Чувствуйте себя комфортно))) На "Вы"? На "Ты"? Завтрак?

@темы: Привет

---

И снова понедельник! Отличного начала недели!)))

@темы: Фандомное, GO, Настроенческое

---

ketrin_dfvg, добро пожаловать)))) Устраивайтесь, как вам нравится)))) На "Вы"? На "Ты"? Завтрак?

@темы: Привет

---

И Кроули для хорошего начала дня))

@темы: Фандомное, GO, Настроенческое

---

Не тот мальчик-19

Название: Не тот мальчик
Автор: HelenRad
Бета: мухомурчонок
Размер: макси
Пейринг: Азирафель, Кроули, А.Дамблдор, Л.Малфой, С.Снейп, С.Блэк, Г.Поттер и все-все-все)))
Жанр: экшн, приключения, юмор
Рейтинг: ???
Краткое содержание: Бог не играет со Вселенной в кости. Её игра изящна и непостижима. Если, конечно, это её игра.
Предупреждения: АУ обоих канонов

предыдущие части

1 часть
2 часть
3 часть
4 часть
5 часть
6 часть
7 часть
8 часть
9 часть
10 часть
11 часть
12 часть
13 часть
14 часть
15 часть
16 часть
17 часть
18 часть



Никогда прежде на педсоветах не было так тихо. Даже легендарное заявление Снейпа с последующим поцелуем вызвало лишь временный шок, после которого обсуждения не стихали ещё долго. Но чтобы вот так...

— Что замолчали? Завидуете? — Хуч воинственно упёрлась руками в бока.

— Не то чтобы сильно, — отмер Блэк. — Не каждый просто сможет...

— Снейп точно не сможет, — Хуч высморкалась и вернула платок Дамблдору. — Скажите уже хоть что-нибудь.

— Э-э... поздравляю! — нашёлся Хагрид.

— Главное, чтобы вам, Роланда, это нравилось, — осторожно начал Флитвик.

Макгонагалл осуждающе покачала головой:

— Вне брака... Роланда, даже для вас это перебор.

— А я говорила про ретроградную Венеру, — Трелони закивала головой так часто, что пришлось поправлять очки. — Одно к одному! И Луна ущербная.

— Да погодите вы со своей Луной! — отмахнулась Макгонагалл. — Роланда, он уже сделал вам предложение?

— Какое именно?

— Которое сделает вас честной женщиной. Мы не можем допустить, чтобы о вашем положении узнали дети.

— Но почему я должна скрывать «моё положение»?

— Какой пример вы подаёте?! Вы всё-таки профессор...

— Пф-ф! А может быть, это они мне подали этот пример, — огрызнулась Хуч. — Я, знаете ли, на дежурствах всякого насмотрелась.

Азирафелю стало ясно, что в запале ссоры коллеги могут наговорить такого, о чём потом будут горько сожалеть. Он уже собрался вмешаться, но Дамблдор его опередил:

— У нас очень любознательные дети.

— Альбус, — взгляд Макгонагалл полыхал праведным гневом, — только не надо говорить, что вы это одобряете!

— Ох, Минерва... в такие моменты я вспоминаю, насколько я стар. Я ведь помню вас совсем юной.

— И как это относится к нашему делу?

— Я помню, каких мук стоил вам ваш выбор.

— Интересно, какой? — Макгонагалл холодно прищурилась.

— Что хранить в коробке под кроватью — палочку или письма.

Макгонагалл выглядела так, словно получила пощёчину.

— Это нечестно, Альбус!

— Да, Минерва. Это нечестно. А ещё больно и несправедливо. Но это жизнь, и она становится даже приятной, когда в ней появляется любовь.

— Кто бы говорил, Альбус! Свой выбор вы тоже сделали.

— Да. И не могу сказать, что он оказался верным.

Но, похоже, Макгонагалл этих слов так и не услышала, потому что с таким грохотом захлопнула за собой дверь, что даже обитатели портретов заткнули уши. Однако и после ухода основного оппонента никто и не подумал заговорить о деле. К обсуждению деликатного положения Хуч присоединились Вектор, Синистра и Помфри, а Блэк, пользуясь сумятицей, попытался увлечь Снейпа за портьеру, но безуспешно.

— Пожалуй, можно расходиться, — заскучал Кроули. — Больше ничего интересного не будет.

Азирафель был готов с ним согласиться, но заметил, что Дамблдор знаками приглашает их в смежную с кабинетом комнату. Коллеги даже не заметили их исчезновения.

— Пожалуйста, не спешите осуждать Минерву. В своё время она отказалась от любви маггла, хотя долгие годы не могла его забыть, даже после того, как он всё-таки женился, — Дамблдор печально вздохнул. — И хотя её брак можно даже назвать счастливым, он был слишком коротким, чтобы излечить душевные раны.

— Полагаю, вы нас позвали не за тем, чтобы рассказать о нелёгкой судьбе коллеги? — перебил его Кроули.

— Конечно, нет, — улыбнулся Дамблдор. — Видите ли, в чём дело. Ваша проблема настолько интересная, что я уже несколько дней не сплю. Этот случай беспрецедентный — мало того, что перемещение случилось во времени, так ещё и произошла смена реальностей. Честно говоря, я никогда прежде и не думал, что такое возможно.

— Альбус, нельзя ли поконкретнее? — в некоторых вопросах Кроули не отличался долготерпением.

— Отчего же нельзя? Исследования такого уровня обычно проводятся в команде.

— Вы рассчитывали на помощь ангела? — отчего-то насторожился Кроули. — Он работает в этом направлении.

— Альбус, дело же не во мне? — решил вмешаться Азирафель.

— Разумеется. С вами я всегда могу посоветоваться. Нет, речь идёт ещё об одном человеке, которого я бы очень хотел привлечь к работе над этим проектом. Но...

— Он слишком занят? — предположил Кроули. — Я смогу его убедить.

— Не думаю, чтобы это стало проблемой, — Дамблдор задумчиво огладил бороду, потом побарабанил пальцами по столу, прежде чем на него усесться. — Определённо, нет.

— Тогда в чём проблема? — Кроули развернул стул, садясь на него верхом и обнимая спинку.

— Он слишком ограничен.

— В чём?

— Во всём. В перемещениях, в контактах, в возможности исследований.

— Иными словами, сидит в тюрьме? — мрачно усмехнулся Кроули. — Так в чём проблема? Амнистия объявлена, Малфой возражать не станет, а с Визенгамотом вы уж как-нибудь сами разберётесь.

— Нурменгард находится в Альпах. И совсем не под нашей юрисдикцией.

Кроули взглянул на Азирафеля:

— Ангел, мне кажется, это будет похоже на Бастилию.

— Но мы не можем вмешиваться настолько радикально.

— Сколько ему лет, Альбус? — прищурился Кроули.

— Скоро будет сто тринадцать.

— Ангел, ты всё ещё настаиваешь на соблюдении правил? У нас нет времени даже на бумажную волокиту, не говоря уже о затягивании исследований, — Кроули снова взглянул на Дамблдора. — А этот ваш исследователь, он как... крепкий старикан?

Азирафель хотел было возмутиться некорректности формулировки, но Дамблдора она совершенно не смутила:

— Примерно, как я. Разумеется, Нурменгард — не курорт, но Геллерт никогда не сдаётся.

Для Кроули это была лучшая характеристика.

— А с головой у него в порядке? А то всякие деменции, маразмы... сами понимаете, возраст.

Дамблдор развёл руками:

— Я очень давно его не видел, поэтому могу только верить в лучшее.

— А он точно поможет? — Кроули, похоже, уже принял решение.

— Я больше не знаю никого, кто бы сумел в этом разобраться.

Всё это, несомненно, имело значение, но Азирафель не мог оставаться в неведении в вопросе, который считал не менее важным:

— А почему его заточили в этот Нурменгард? Кто это сделал?

— Это сделал я, — Дамблдор помрачнел и, поморщившись, продолжил: — Потому что иначе не получалось остановить войну. Я победил его на дуэли, но не могу сказать, что это было абсолютно честно.

— Вы нарушили правила? — изумление Кроули можно было даже посчитать искренним, если бы его не дополняла глумливая улыбка.

— Нет, — Дамблдор словно не заметил иронии. — В этот раз нет. Он сражался не в полную силу, а в конце и вовсе поддался. И для меня этот бой стал самым большим поражением в жизни.

— Альбус, но вы так и не ответили. Чем он заслужил своё заточение?

Дамблдор удивлённо взглянул на Азирафеля:

— Чем? Он хотел изменить мир и зашёл слишком далеко в своих спорах с несогласными, которых становилось всё больше.

За свою долгую жизнь на Земле Азирафель видел такое не раз, но ему всегда становилось грустно наблюдать, во что превращались самые благие намерения и стремления к самым светлым идеалам. С другой стороны, чем масштабнее перемены, тем больших жертв они требуют. Как же всё непросто!

— Ангел, мне показалось, или ты действительно рассуждал о том, что наказания не вечны? — Кроули опустил очки на кончик носа и теперь внимательно рассматривал Азирафеля. — Сколько должно пройти времени, чтобы наказание можно было счесть исполненным? Вечность?

— Нет! Конечно, нет. В вечных наказаниях отсутствует всякий смысл.

— А как же урок для других?

— Нет, Кроули. Смысл наказания должен быть в другом.

— Ангел, какой же ты ангел, — вздохнул Кроули и повернулся к Дамблдору. — Итак, Альбус, если мы просто заберём вашего узника из этого Нурменгарда, чем это может грозить?

Дамблдор словно ждал именно этого вопроса, потому что ответил мгновенно:

— Ничем. Абсолютно уверен, что ничем. Не осталось никого, кто бы его мог узнать. Разумеется, если не будет объявлен розыск.

— Нет, никакого розыска, — по лицу Кроули пробежала тень раздражения. — Нам такое точно не нужно. Сегодня мы успеем?

К такому повороту событий Дамблдор оказался не готов — всё-таки Кроули иногда бывал слишком быстрым не только для Азирафеля.

— Но у нас сегодня ещё собрание... а потом у меня встреча с Каркаровым и мадам Максим...

— Понятно, — Кроули задумчиво потёр шею. — Значит, завтра.

— Но... а как же уроки?

— Ангел, ты ведь меня подменишь?

— Разумеется, дорогой.

Дамблдор перевёл на Азирафеля взгляд, полный восхищения. Он точно был авантюристом!

19.11.19

***

Если Азирафель и мог в чём-то упрекнуть Кроули, то лишь только в торопливости: информацию-то он хватал на лету, тут же всё обдумывал и выдавал решения, которые спешил исполнить, но вот всё это он проделывал чересчур быстро. Как и сейчас. Разумеется, Дамблдор его поддержал во всём, но это не означало, что из их плана исчезли дыры величиной с «Бентли», а может, и ещё больше. И кроме Азирафеля некому было позаботиться об этом.

— Дорогой, а ты подумал, где прятать этого Геллерта, пока Дамблдор не придумает для него достойную легенду?

Кроули словно ждал этого вопроса, хотя Азирафель был уверен, что ни о чём подобном до этого момента он даже не задумывался:

— Конечно же, в моих комнатах. Они как раз освободились, и сэр Кэдоган, похоже, заскучал.

Комнаты, действительно, пустовали. После ритуала Кроули отправился в спальню Азирафеля, к которой успел привыкнуть, и даже не вспоминал о своей удобной кровати, несмотря на то, что когда-то её нахваливал. Словно её и не было. Азирафель не настаивал — он находил особую прелесть в довольно тесном контакте по ночам, поэтому и сам не спешил выселить Барти из кабинета. Но, очевидно, Кроули собирался окончательно превратить свои комнаты в подобие гостиницы, хотя, если вдуматься, в этом был смысл. По крайней мере, Азирафель его видел.

— Ангел, мне кажется, ты не о том думаешь, — Кроули улёгся на диван, устраивая ноги на спинке. — Меня больше слова Хуч интересуют.

— Про ребёнка? Но мы же уже выяснили, что нужный нам ребёнок появится в Тадфилде...

— Иногда ты меня поражаешь, — перебил его Кроули. — Ты разве не слышал, что Хуч говорила про авиабазу?

— Что там работает отец её будущего ребёнка.

— Ну?! — Кроули перевернулся, нетерпеливо щёлкая пальцами.

— Что тебе не нравится? — попытался расшифровать его слова Азирафель.

— Мы думали искать заброшенный аэродром... ну, там, где больше «не садятся железные птицы». А на самом деле это авиабаза! И я точно знаю, что рядом с Тадфилдом эта авиабаза была. Именно оттуда привезли монахиням жену американского дипломата.

— И что ты предлагаешь?

— Конечно же, съездить туда и посмотреть, а заодно навестить Артура Янга. И вообще было бы здорово, если бы нам не понадобилось возвращаться.

— Но ведь ты собираешься чудом вытаскивать из тюрьмы узника только для того, чтобы он помог нам отсюда выбраться.

— Ангел, я просто не исключаю никаких вариантов. Очень может получиться так, что план «А» не сработает.

Конечно же, Азирафель не возражал против ещё одной поездки в Тадфилд, для «репетиции Армагеддона». Кроули умел давать громкие названия даже самым невинным вещам. Стоило ли удивляться, что своё путешествие в Альпы он окрестил «операцией Оверлорд»?

Чтобы стать достойной заменой Кроули, Азирафель тщательно изучил его планы уроков и даже нашёл несколько удачных примеров использования телефонов, после чего с чистой совестью выпил свою порцию Оборотного зелья и отправился на урок. Конечно же, Кроули предлагал провести контрольные у всех классов — проверять которые он не собирался! — но Азирафель решил, что это неспортивно. В конце концов, повторить старую тему он в состоянии! Ещё и по известным вопросам.

В теле Кроули он чувствовал себя просто отлично. Азирафель с удовольствием подражал его походке и даже удачно скопировал несколько жестов, поэтому, написав на доске тему, он принялся кружить по классу, наслаждаясь игрой. Сюрпризом стала активность четверокурсников, но так было даже интереснее.

— Итак, что вы хотели, мистер Малфой?

Вкрадчивый голос заставил сына Люциуса слегка напрячься, но энтузиазма в нём не поубавил:

— Мистер Кроули, вы обещали рассказать, как можно обрушить сотовую связь в Лондоне.

Кроули действительно говорил о таких вещах?!

— Вы же помните, я говорил, что это умозрительно?

— Да-да, гипотетически, — довольный Поттер был тут как тут.

Азирафелю показалось, что Кроули как-то рассказывал ему о чём-то подобном... вспомнить бы ещё!

— Если только гипотетически, то нам понадобятся крысы.

— Сколько штук? — Малфой приготовился записывать.

— Чем больше, тем лучше, — кивнул Азирафель. — Но не забываем, что это всё...

— Гипотетически, — подсказал Поттер.

— Именно!

— Двух десятков хватит? — деловито поинтересовался Малфой, на мгновение перестав карябать пером пергамент.

— Мало, — покачал головой Поттер. — Не меньше сотни.

— Ты себе представляешь сто крыс одновременно?

— Можно подумать, ты хоть раз их видел в естественных условиях, — поморщился Поттер.

— А давайте проведём эксперимент! Вы ведь не против, мистер Кроули?

Вот от кого Азирафель не ожидал такой бойкости, так это от мисс Грейнджер. В библиотеке она вела себя очень прилично, а сейчас явно собиралась повеселиться. Очевидно, Кроули их тут всех разбаловал! Но это не повод, чтобы его выдавать.

— Нет. Проводите.

Наверняка Кроули бы наблюдал за работой в классе, усевшись на стол и азартно потирая руки. Возможно, он именно так и делал, только вот Поттера, похоже, такое поведение профессора немного удивило. Надо бы расспросить Кроули, часто ли Поттер прогуливает уроки!

— Давайте мы будем трансфигурировать крыс из листов пергамента, — продолжала активничать Грейнджер. — Рон, ты будешь мне помогать!

— Почему я?

— У тебя была крыса! Гарри, наколдуй клетку, где мы их будем собирать, чтобы пересчитывать.

— Заведи гроссбух, Грейнджер, — посоветовал Малфой, который уже успел сотворить двух крыс. — А ты, Поттер, поторопись с клеткой. Иначе они разбегутся.

— Раскомандовался тут! — огрызнулся Гарри, но клетку начудесил прямо-таки огромную.

Совсем скоро клетка кишела крысами, а Азирафель пытался понять, что со всем этим делать дальше — урок, определённо, зашёл куда-то не туда.

— А теперь давайте их выпустим! — предложил Малфой, трижды сбившись со счёта. — Даже если их восемьдесят пять, мы можем проверить, хватит их или нужно ещё.

— Но нам же надо сто! — возмутилась Грейнджер. — Для чистоты эксперимента. Мы не можем остановиться в шаге от цели.

Азирафель решил, что пора вмешаться.

— Стоп! — крикнул он тоном, которым Кроули разговаривал с овечками. — А теперь все сядут на свои места и послушают меня.

Оставалось гадать, выбрал ли он верный тон или просто никто не рисковал возражать Кроули, но все ученики уселись за парты, в ожидании дальнейших указаний.

— А что мы будем делать дальше? — вкрадчиво поинтересовался Азирафель.

— С крысами? — Поттер взлохматил волосы и предположил: — Запускать на телефонную станцию?

— Допустим. И где вы здесь видите телефонную станцию?

— В Лондоне? — пожал плечами Поттер.

— Уже лучше. Вы знаете адрес? Или, может быть, представляете, как выглядит оборудование, которое надо вывести из строя? А главное, зачем вам это нужно?

— Так весело же, — погрустнел Малфой. — Так и знал, что ничего не получится.

— Это вы специально? Чтобы потренировать нас в трансфигурации и объяснить, что надо думать?

Казалось, этих детей вообще ничем нельзя удивить. Неужели это Кроули постарался? Но, скорее всего, они сами привыкли находить объяснения всему, что видят, даже необъяснимому.

— Вы рассуждаете совершенно правильно, мисс Грейнджер.

От похвалы она немного зарделась и бросила несколько быстрых взглядов на друзей, проверяя их реакцию. Несомненно, если бы это было на последнем курсе, она бы получила свою порцию восхищённого одобрения, но на четвёртом могла рассчитывать только на дружеское похлопывание по плечу.

Обратное превращение крыс получилось гораздо хуже, наверное, потому что творческий порыв сменила рутина, но Азирафель проследил, чтобы в клетке не осталось грызунов. К счастью, время урока подошло к концу, и больше не пришлось придумывать никаких заданий. Ученики быстро покинули класс, и только Поттер всё никак не мог собрать выпавшие из сумки книги. Азирафель уже собирался ему помочь, когда он вынырнул из-под стола.

— Закончили, мистер Поттер?

— Да, — разулыбался он. — Я хотел сказать, что классный получился урок.

— Спасибо, — обрадовался Азирафель. — Надеюсь, мне не нужно повторять, что покушаться на телефонную сеть нехорошо?

— Конечно, не нужно, — Поттер запихнул в сумку последнюю книгу и, проходя мимо, тихо прошептал: — И я никому не скажу, что узнал вас, мистер Азирафель.

20.11.19

***

Пушистики сидели в вазочке с вареньем, но вместо того, чтобы ужинать, вычёсывали друг друга, тихо попискивая. Идиллическую картину венчали овечки, с тихим блеянием кружащие по поляне в подобии танца. Но даже они не могли унять тревогу Азирафеля, впрочем, с ней не справились ни блинчики, ни какао, ни вино... Барти, кажется, почувствовал неладное и скрылся у себя. А Азирафель ждал. Почему-то сейчас ожидание давалось ему очень непросто, хотя, казалось бы, что может случиться с оккультным существом среди смертных? «Ничего», — говорил разум. «Всё что угодно!» — нашёптывала тревога. Кто их там знает, эти современные системы защиты, всякие сигнализации и стрельбу без предупреждения?!

Что если Кроули развоплотится? Куда он тогда попадёт? И учитывая надвигающийся Армагеддон, вопрос это совсем не праздный. Азирафель никогда не считал себя склонным к панике, но сейчас был как никогда к ней близок. В конце концов, этот мир им чужд, по изначальному замыслу, а стало быть, полон крайне неприятных сюрпризов. Чтобы отвлечься, Азирафель попытался понять, каким образом Поттеру удалось его узнать. Вышло совсем плохо: и отвлечься не получилось, и разобраться в собственном промахе тоже. Может, Кроули никогда не сидел на столе?.. Или, может, не хвалил Грейнджер?

— Скучаешь, ангел?

Кроули появился настолько бесшумно, как умел только он.

— Ну, наконец-то! — обрадовался Азирафель. — Как всё прошло?

— Ещё не совсем прошло, — усмехнулся Кроули. — Геллерт оказался довольно забавным, но он сильно сдал, поэтому я отправился за целителем.

— Кроули! Это исключено! Ты совсем забыл о сохранении инкогнито нашего гостя. Целитель его выдаст властям... а потом встанет неловкий вопрос о пособничестве...

— Вот видишь! Поэтому я обратился к тебе. Всякая благодать ведь по твоей части? А старикану много не надо: вдунешь в него сам-знаешь-чего...

— Кроули! — Азирафель не находил слов, чтобы выразить возмущение. — Как ты мог?! У них же здесь всё по-другому. Зелья всякие, отвары, пилюли...

— С этим поможет Дамблдор.

— Но я не доктор!

— Ты — ангел. И я не стал бы тебя просить о том, с чем бы ты не смог справиться.

Безусловно, слышать такое было приятно.

— Ты преувеличиваешь мои возможности.

— Если только преуменьшаю, — буркнул Кроули. — Пойдём. Заодно и познакомишься. Ты точно не пожалеешь.

Теперь любопытство Азирафеля уже требовало взглянуть на этого Геллерта — Кроули мало кого так представлял.

Дамблдор словно бы ничуть не удивился, увидев Азирафеля в роли целителя. С другой стороны, если вспомнить, что они были вместе в Мунго... Чтобы вселить уверенность в пациента, пришлось освежить в памяти, как там вели себя доктора.

— Добрый вечер, господа, а где наш больной? — самым доброжелательным тоном начал Азирафель.

— Ума не приложу...

Азирафель настороженно замер, потому что хриплый голос раздался с дивана, где, вроде бы, кроме тряпок ничего не было.

— О-о! Вот вы где притаились... какой проказник...

— Мистер Кроули, вы обещали хорошего целителя, — капризным тоном заговорил бывший узник, — но, похоже, у этого подтекает крыша.

— Ангел — лучший! — безапелляционно заявил Кроули. — И мне кажется, что я погорячился, предложив вам помощь.

— Геллерт, всё не то, чем кажется, — мягко заметил Дамблдор. — Мистер Азирафель не так давно уничтожил двух голодных дементоров. Конечно же, мистер Кроули ему помогал...

Азирафель долго не мог понять, на кого похож этот Геллерт, но зато, когда тот скривился, на ум пришло сравнение с мандрагорой. Он наконец-то выбрался из пледа и, попытавшись сесть, слабым голосом позвал:

— Альбус... ты не мог бы подать мне стакан воды? Это перемещение... мне до сих пор кажется, что мы сорвёмся с крепостной стены...

Наверное, во взгляде Азирафеля отразилась тревога, потому что Кроули поспешил его успокоить:

— Ничего страшного, ангел, там отслеживалась магия, и пришлось полагаться только на себя.

— Это было бесподобно! — Дамблдор походил на кота перед блюдцем сливок. — Не думал, что у нас получится. Особенно после того, как нас заметили...

— Вас заметили?! — Азирафелю стало не по себе. — А как же розыск?

— Никакого розыска, ангел, — отмахнулся Кроули. — Всё крутотенюшки.

— Мистер Кроули побеседовал с охранниками, и теперь они уверены, что приезжала комиссия из Министерства, и они прошли проверку, — Дамблдор счастливо улыбнулся.

— Тонкая работа, — похвалил Геллерт. — Без палочки. Чистая магия... такая сила...

Он начал задыхаться и немного наигранно схватился за сердце, что напомнило Азирафелю о его обещании.

— Позвольте, я вас осмотрю, мистер...

— Бинс, — подсказал Дамблдор. — Геллерт Бинс.

Очевидно, имя было чужое, потому что Геллерт на него лишь удивлённо приподнял бровь, но Азирафель не собирался докапываться до истины. В конце концов, обеспечить легендой своего приятеля — это ответственность Дамблдора.

— Что ж, мистер Бинс, протяните мне руку.

Азирафель сел на диван рядом с Геллертом, взяв его за запястье. Доктора так делали, считая пульс, а ему требовалось просто наладить контакт. Разумеется, формально это нельзя было назвать благословением, но их случай сам по себе не укладывался в рамки правил. Целительство требовало концентрации внимания и отнимало много сил, однако результат обычно превосходил ожидания. Не то чтобы таким удавалось заниматься часто, но опыт был. Геллерт едва заметно вздрогнул, явно ощущая перемены в своём состоянии, и Азирафель постарался его успокоить, поглаживая ладонь:

— Всё будет хорошо, мистер Бинс... всё будет.

Воздействие было очень мягким, но всё равно Геллерт не выдержал и крепко уснул. Азирафель устроил его на диване и, накрывая пледом, взглянул на Дамблдора.

— Пусть отоспится. Возможно, ему потребуется на это чуть больше суток, но вы его не будите. С ним всё будет хорошо.

В глазах Дамблдора блестели слёзы:

— Я становлюсь сентиментальным... но мне казалось, что мы его не довезём сюда. Живым не довезём...

— Будет вам, Альбус, — фыркнул Кроули. — Он довольно резво вскарабкался на почти отвесную стену, а потом ещё бежал до портала. В нём чувствуется огромный потенциал.

— А ведь я мог никогда больше его не увидеть, — Дамблдор стал похож на человека, сболтнувшего лишнее, и захлопотал, очевидно, отвлекая внимание от своего промаха. — А как же я узнаю, что он проснулся? Я ведь не смогу пропасть ото всех на сутки... у меня встреча с директорами школ участниц Турнира... потом ещё Люциус собирался зайти на чай... и слушанье в Визенгамоте...

— Что бы вы без нас делали? — усмешка Кроули стала слегка зловещей. — Сэр Кэдоган, вы поняли, что вам надо делать?

— Да, конечно, — рыцарь на картине обрадовался так сильно, что, не заметив, наступил на оброненное копьё. — Как только сэр Бинс проснётся, я добегу до господина директора и сообщу об этом.

Азирафель нашёл этот план не совсем удачным.

— Дружище, а вы знаете, что такое конспирация?

Сэр Кэдоган не знал, поэтому Азирафель счёл своим долгом его немного просветить:

— Понимаете, милейший сэр Кэдоган, директор — лицо публичное, а потому редко бывает один.

— Я всё понимаю, но я не понял...

— Дослушайте до конца, — улыбнулся Азирафель. — Ему будет непросто объяснить возможным собеседникам, кем ему приходится мистер Бинс, и почему информация о его пробуждении так важна. Поэтому сообщение об этом событии должно быть максимально нейтральным. Например, «бабушка приехала» или «зацвели орхидеи». Так понятнее?

Сэр Кэдоган энергично закивал:

— Я всё понял! Я не подведу.

Кроули подошёл к портрету и взглянул на Кэдогана поверх очков:

— Мне стоит лишний раз напомнить о пользе молчания?

— Нет-нет, я всё понял!

— А о вреде излишней болтливости? — в голосе Кроули явственно послышалось шипение.

— Я больше никогда, — залепетал сэр Кэдоган. — Я лучше откушу себе язык.

— И съешь!

Всё-таки стоило признать, что пугать Кроули умел. А ещё он умел продумывать детали, поэтому чтобы уберечь бестолкового рыцаря от «соблазна излишней говорливости», открыл ему проход лишь на один портрет в директорском кабинете.

21.11.19

***

Всё когда-нибудь заканчивается, даже такой полный тревоги день. Азирафель с удовольствием вытянулся на кровати, разглядывая тени на потолке. Но даже привычная уютная обстановка не успокаивала. Кроули лежал рядом с закрытыми глазами, но не спал, потому что осторожно поглаживал пальцем запястье Азирафеля. Просто удивительно, как легко оказалось к этому привыкнуть!

— Знаешь, дорогой, что сегодня мне особенно не понравилось?

Кроули приоткрыл один глаз, искоса взглянув на Азирафеля. Его рука мгновенно замерла, словно окаменев.

— Нет, ангел, откуда мне?..

— Если бы с тобой что-то случилось...

— Ты же прекрасно знаешь, что со мной ничего не может случиться. Больше нет. Ниже падать некуда...

Кроули явно собирался рассказать о прелести быть падшим, но Азирафель не собирался это слушать.

— Я говорю о твоём теле. Ты мог его потерять, и что тогда?! Где мне тогда тебя искать?

— Ты бы стал меня искать? — голос Кроули дрогнул.

— Конечно, стал бы. И я не уверен, что мне удалось бы тебя найти до Армагеддона. А в той сумятице и суматохе мы могли бы потерять друг друга навсегда. Даже не зная...

Азирафель почувствовал спазм в горле и замолчал. Впрочем, Кроули и сам всё прекрасно понял.

— Да что со мной может случиться?! — повторил он уже не так уверенно.

— Мы можем говорить об этом сколько угодно, но мы просто обязаны сделать из этого какие-то выводы.

— Например? — Кроули повернулся на бок, снова принимаясь поглаживать руку Азирафеля.

— Больше не участвовать ни в чём потенциально опасном в одиночку.

— Почему?

— Чтобы была возможность вытащить друг друга... или уже уйти вместе.

— Куда уйти? Если всё закончится, у нас с тобой будут разные дороги.

— Не ты ли уверял меня, что свободная воля — это хорошо? Почему бы хоть раз не сделать осознанный выбор?

Кроули перевернулся на живот и подполз поближе, чтобы смотреть прямо в глаза Азирафеля.

— Ты бы выбрал... — он прикусил язык, недоверчиво прищурившись.

— Я бы выбрал, чтобы в минуту опасности мы были вместе.

Почему-то самые простые слова всегда давались очень непросто. Кроули зажмурился и замер, уткнувшись лбом в плечо Азирафеля. Его хотелось немного успокоить и приободрить, но придумать ничего лучше, чем начать перебирать у него волосы, не удалось.

— Его зовут Гриндельвальд, — едва слышно пробормотал Кроули.

— Это должно мне о чём-то сказать?

— Ну, это на случай, если ты вдруг заинтересуешься, кого мы вытащили из заточения.

— Это должно что-то значить?

Азирафель принялся массировать затылок Кроули, отчего тот едва слышно замурчал, почти как кот. И в этом потоке звуков с трудом удалось разобрать:

— Он был предыдущим Тёмным Лордом.

— Я про него почитаю, — пообещал Азирафель. — Как-нибудь потом. А у нас есть дела поважнее.

— Какие? — разомлевший Кроули лениво приоткрыл глаз.

— Навестить авиабазу и попробовать понять, что мы можем сделать. Кстати, тебе не кажется странным, что партнёр Хуч работает именно там?

— Возможно, это лишь совпадение.

— А возможно, нет. Было бы неплохо понять, как оно там всё устроено, — Азирафель на мгновение замер. — А ещё мне кажется, что это Она...

— Где? — Кроули мгновенно приподнялся, тревожно вглядываясь в него.

— В смысле, Она всё это устроила. Вроде бы как нам подсказки... я слышал о таком развлечении у смертных, когда что-то надо искать, ориентируясь на подсказки, появляющиеся на каждом этапе. Это довольно мило.

— Это тоже тимбилдинг, — поморщился Кроули. — Я придумал.

— Кто бы сомневался, — Азирафель погладил его по непослушным волосам. — Тебе есть, чем гордиться.

— Это был сарказм? — снова встрепенулся Кроули.

— Нет, всего лишь лёгкая ирония. Когда мы отправимся на авиабазу?

— Давай завтра? Я отменю уроки... не тянуть же до выходных?

— Дорогой, но это безответственно! Так же нельзя... дети...

— Точно! Дети! — Кроули сел так быстро, что Азирафель не успел ощутить потерю. — У меня же есть сын!

— И что ты предлагаешь?

— Мне кажется, он здесь засиделся. Как вести урок, он знает, план я ему дам... ангел, у тебя отличная идея!

Азирафель не стал отпираться, настаивая, что это придумал Кроули. Такой трюк тот называл «разделением ответственности». Очевидно, пополам. И всё же в этом случае идея была хороша, позволяя не лишать учеников Кроули урока, не терять даром времени и заодно помогая Барти взбодриться, а то он немного приуныл.

— Значит, завтра утром?

— Да!

Кроули улёгся так же быстро, как до того подскочил, и первым делом снова взял Азирафеля за руку. Уснул он почти сразу, и его тихое дыханье оказалось лучшим снотворным. Или просто день выдался чересчур неспокойный, но за всю ночь Азирафель больше ни разу не проснулся.

— Барти! Готовы ли вы выполнить сыновний долг?

Иногда по утрам Кроули бывал бодр и энергичен. Азирафель всегда настороженно относился к таким переменам в его поведении, справедливо считая, что до добра они не доведут. Барти, похоже, разделял его точку зрения.

— Готов, — покладисто кивнул он. — Как именно?

— Стакан воды я и сам возьму, — жестом фокусника Кроули извлёк из кармана плоскую фляжку, — а кое-чем готов поделиться.

— Что это? — Барти с благоговейным ужасом взирал, как в стакане, который тут же начудесил Кроули, плещется жидкий огонь.

Зрелище завораживало. Азирафель успел позабыть, как красиво это могло быть, потому что сам пил Оборотное зелье из непрозрачной фляжки.

— Меня надо будет подменить на уроках, — деловито принялся объяснять Кроули. — Я сейчас вам передам основные темы занятий. Сядьте.

Разумеется, он выбрал самый простой путь передачи информации, почти механически перебросив образы своих уроков Барти, и Азирафель обиженно поджал губы. Почему бы и с ним так не поступить? Разве не проще бы было...

— Ангел, конечно, я мог и тебе так передать. Но это бы убило львиную долю удовольствия.

— Ещё скажи, что это было для моего блага.

— А для чьего же ещё? — обескураженно пожал плечами Кроули. — Тебе ведь понравилось?

Азирафель не стал отвечать, потому что так и не разобрался, нравится ему такой подход или нет. Да и наблюдать за превращением Барти оказалось очень интересно. Всё-таки не зря Азирафель с самого начала принял его за сына Кроули: сходство было совершенным, Барти даже двигался точно так же.

Кроули щёлкнул пальцами, превращая одежду Барти в полную копию своей, и довольно усмехнулся:

— Ну что, сынок? Готов подстраховать папочку?

Барти оглядел себя в зеркале, состроив пару строгих физиономий, и удовлетворённо выдохнул:

— Чёрт! Похоже, что да.

— Тогда займитесь уроками. И как же удачно, что сынок у меня уже состоялся как профессор. Не надо тратить время, рассказывая о классах. Они те же самые.

Барти отправился на урок, а Кроули с Азирафелем — к «Бентли». Если требовалось, они умели отводить глаза, и постепенно уходила привычка скрывать эти навыки, чтобы не навлечь на себя бюрократическое разбирательство.

В лесу Кроули опять пообещал всевозможные кары тому, кто накатал вокруг его красавицы глубокую колею, и только после этого уселся за руль.

— Ангел, в машину! — с довольной улыбкой позвал он.

Азирафель сел на привычное место, аккуратно прикрыв за собой дверь, и поправил галстук:

— Только, пожалуйста, будь аккуратен.

— Я именно так себя и веду, — Кроули сморщил нос и плавно нажал на педаль, разгоняя машину до рекордных восьмидесяти миль в час.

— Дорогой, здесь плохая дорога. И множество ям, — предупредил Азирафель, вжимаясь в сиденье.

— Вовсе нет. Мы очень плавно идём. Разве ты этого не чувствуешь?

Конечно же, это было чудо. Но Азирафель уже и сам начал получать удовольствие от бесконтрольного использования чудес, чтобы обращать внимание на такие мелочи. Тем более что ехать так было гораздо комфортнее. Азирафель подкрутил ручку магнитолы, вспоминая, как же зовут этого певца. Кажется, Фредди. Точно! Фредди Меркьюри. Азирафель улыбнулся, понимая, что готов купить его пластинку в свой магазин. У него же есть обычные виниловые пластинки? Должны быть.

22.11.19

***

Авиабаза произвела на Азирафеля гнетущее впечатление. «Железные птицы» не садились здесь очень давно, но военные продолжали нести службу. Кроули, хоть и без удовольствия, но придал «Бентли» современный вид и немного начудесил с костюмами. Во всяком случае, охранник признал в них проверяющих из Генерального штаба. Он даже не слишком внимательно проверял документы, которые ему показал Кроули, удачно «вспомнив» о каком-то звонке.

Такая «легенда» позволила им беспрепятственно перемещаться по закрытой территории и открывать любые двери. Только вот помогло это не сильно. Даже Кроули с его богатым воображением не смог придумать, как здесь можно устроить Армагеддон, не говоря уже о том, как его предотвратить. На авиабазе даже оружия никакого не было. Вообще! Не то чтобы Азирафель в этом разбирался, но Кроули уверил, что так оно и было. Вывод напрашивался самый неутешительный — что-то пошло не так. Или Агнесса ошибалась, или в этой реальности всё происходит иначе, а значит, Армагеддон начнётся не здесь. Но ведь книга-то отыскалась именно в этой реальности!

— И что ты на это скажешь, ангел?

— Надо подумать...

Военная форма удивительно подходила Кроули, и даже его походка не вызывала диссонанс, хотя, вроде бы, служащие должны передвигаться строевым шагом. Или к начальству это не относится? Азирафель шёл рядом, вслед за Кроули поднимая руку к фуражке. Очевидно, это имело какой-то смысл, потому что именно таким жестом им отвечали все, кто встречался на пути. Кажется, такое называлось «взять честь», но это не точно.

— И мальчик ещё не родился, — Кроули сел за руль «Бентли», которая сейчас выглядела совершенно иначе, и постучал по нему пальцами. — Одно к одному.

Азирафель обнаружил на своём месте ремень безопасности и на всякий случай пристегнулся.

— Ты думаешь, что мы можем опоздать?

Шины взвизгнули, когда Кроули нажал на газ, и машина рванула с места, мгновенно разгоняясь до его любимой скорости. Он даже не притормозил у ворот, небрежно махнув рукой расторопному охраннику.

— Мы можем опоздать, — глухо отозвался Кроули. — Это-то меня и пугает.

— Чего ты боишься?

— Время в наших реальностях может течь совершенно по-разному... подобное происходит, когда мы любуемся светом давно потухших звёзд. Мы можем опоздать... и просто перебраться на Альфу Центавра...

— Где не будет ни малосольной семги под укропным соусом, ни уютных ресторанчиков, ни антикварных магазинов, — продолжил мысль Азирафель. — Я помню.

— И всех этих милых смертных тоже не будет, — Кроули поморщился. — А я уже привык к мысли, что у меня есть сын.

— Звучит отвратительно, — согласился Азирафель. — «Бентли», кстати, тоже не будет.

Кроули щёлкнул пальцами, возвращая машине первозданный вид, и нежно погладил руль:

— Не знаю, как тебе, а мне её будет особенно не хватать.

— Мы не можем так рисковать, — вздохнул Азирафель.

— С другой стороны, мы можем плюнуть на всё и положиться на Её волю, — Кроули скривился, поднимая взгляд. — Это будет замечательное время... до Армагеддона.

— И сколько его будет? Не больше четверти века, — прикинул Азирафель.

— Угу... никакого начальства, дурацких заданий... мы сможем делать всё, что захотим, — Кроули резко вывернул руль, объезжая вышедшую на дорогу овцу. — И я, быть может, научу этих тварей себя вести.

— А толку? — вздохнул Азирафель. — Не выживет никто. И не забывай, что время может течь по-разному, и всё может случиться уже этим летом.

Кроули стиснул зубы и что-то прошипел.

— Я не расслышал, дорогой.

— Я говорю, и далась им эта война! Какое возмездие? Какой реванш? Просто драка, которая при примерном равенстве сил может закончиться банальной ничьей. А самое главное, нет никаких гарантий того, что мы сможем что-то сделать, чтобы это всё остановить... даже если по-прежнему будем держаться вместе, и тебе никто не всучит твой огненный меч.

— Даже Она не знает, где он.

— Готов поспорить, что знает, но разве от этого меняется суть?

Кроули был прав: суть от этого не менялась. Да и отсрочка ничего не решала — в этой реальности Антихристу просто неоткуда взяться, а стало быть, в той всё будет идти к своему логическому концу, ведь Армагеддон уже запущен.

— Никогда не думал, что буду жаловаться на нехватку времени, — вздохнул Азирафель.

— Хочешь остаться? — Кроули сделал вид, что внимательно следит за дорогой, но Азирафель прекрасно понимал, что он просто замер в ожидании ответа. — Да, ангел?

— Нет.

Азирафель не знал, как облечь в слова свои мятежные мысли. Про то, что они слишком много вложили в этот мир, чтобы никогда не узнать продолжения истории его обитателей. В конце концов, интерес, каким вырастет Тёмный Лорд при изменившихся условиях, был совсем не праздный. Как и беспокойство за судьбы детей, которые только-только обрели семьи. А чем закончится история Дамблдора с его мистером Бинсом? А что ждёт Блэка со Снейпом? А Хуч? А Малфой? А Макгонагалл? А Филчи? Даже судьба Трелони вызывала тревогу — вдруг сопьётся?! Азирафель никогда прежде так глубоко не погружался в дела смертных и даже помыслить не мог, насколько такое может быть опасным.

— Нет, дорогой, я хочу вернуться и попытаться хоть что-то изменить.

— Но что мы сможем сделать?

— Хотя бы вывести из игры Антихриста.

— Как?

— Не знаю. Если мы вернёмся в то самое время, откуда ушли, то у нас будет год, чтобы придумать план. Мы знаем главное — где его искать. Знаем, где будет Армагеддон. А это уже много.

Азирафель попытался улыбнулся, но почувствовал, что выходит какая-то гримаса. Кроули вцепился в руль с такой силой, что побелели пальцы.

— Я в деле, ангел.

— Вот и прекрасно.

Говорить Кроули о том, что они благополучно проскочили поворот на Тадфилд, Азирафель не стал. В конце концов, что они могли сказать мальчику, которому в будущем предстоит воспитывать Антихриста? «Держись»? А ведь вполне вероятно, что в этой реальности у него всё будет хорошо... до самого конца. Света.

В Хогвартс они приехали, когда сумерки уже совсем сгустились. Кроули отломил от дерева ветку и очертил вокруг «Бентли» круг.

— Что ты делаешь? — поинтересовался Азирафель.

— Так, — Кроули уклончиво махнул рукой. — Небольшое проклятье. От злоумышленников.

— Может, ты всё-таки...

— Нет, ангел! Это всего лишь машина. Моя машина! Я купил её новёхонькой, заботился о ней, за все эти годы на ней ведь не появилось ни единой царапины, ты знаешь? И салон в идеальном состоянии. И поэтому я не собираюсь уступать её. Кому бы то ни было!

Азирафель тактично промолчал о многочисленных чудесах, которыми сводились результаты слишком рискового вождения, а ещё о том, что был свидетелем, как Кроули сломал дверь «Бентли», чересчур сильно хлопнув...

— Не горячись, дорогой. Теперь-то к ней никто не подберётся.

— И почему мне кажется, что ты говоришь это, чтобы меня утешить?

Барти давным-давно должен был вернуться к себе, поэтому по замку Азирафель и Кроули шли, не таясь, безо всякого чуда. И тем сильнее было их удивление, когда у входа в их комнаты они застали Малфоя, энергично барабанящего в дверь.

— Люциус, что вы здесь делаете?

Похоже, только Малфоя не хватало Кроули для обретения душевного равновесия. Он мгновенно успокоился и даже улыбнулся так выразительно, что поздний гость побледнел.

— Мой Ло... мистер Кроули, — быстро поправился он. — Я был уверен, что следую за вами... и что вы только что скрылись за этой дверью...

— Оптическая иллюзия, — прохладно заметил Кроули. — Свет преломляется, вот и чудится то, чего быть не может.

— Но... я явственно видел...

— Иллюзия! — Кроули широким жестом распахнул дверь. — Прошу.

Азирафель мог лишь рассчитывать на сообразительность Барти, и тот не подвёл. Конечно, дверь в кабинет была чуть приоткрыта, но журить блудного сына Кроули за излишнее любопытство не получалось. Да и чего такого он не слышал?

— Вина? — роль радушного хозяина удавалась Кроули всегда отлично.

— Не откажусь, — Малфой вежливо улыбнулся, прежде чем устроиться в гостевом кресле.

— И с чем вы пожаловали, Люциус?

— Мне кажется, Дамблдор немного не в себе.

24.11.19

Такое заявление требовало внимания. Конечно, Альбуса взбудоражили последние события, но не настолько, чтобы сделать подобные выводы. Кроули, похоже, думал точно так же.

— Вот как? А что вас смутило?

— Не то чтобы смутило, — Малфой пощёлкал пальцами, подбирая слова. — О его странностях слагают легенды, и не удивлюсь, если Дамблдор сам их сочиняет. Здесь другое.

— И что же?

— Во время нашего разговора один из обитателей портрета начал странно себя вести, привлекая внимание, а когда Дамблдор его заметил, сообщил, что приехала бабушка. Согласитесь, странное заявление?

Кроули взглянул на Азирафеля и согласился, скрывая улыбку. Малфой тут же приободрился:

— Скажу больше: Дамблдора это тоже слегка удивило, и он спросил: «Почему, собственно, бабушка?»

— И что ему ответили?

Люциус понизил голос до таинственного шёпота:

— «Орхидеи ещё не зацвели». И что бы это могло значить?

Ответ Кроули, безусловно, знал, но сообщать его Малфою не торопился:

— А сами как думаете?

— Одно из двух: либо Дамблдор немного повредился рассудком, либо вступил в тайное общество, и его шантажируют, — глаза Малфоя азартно сверкнули. — В принципе, он и сам мог организовать что-то такое, а кто-то мог узнать. А ещё...

— У вас богатая фантазия, Люциус, — улыбнулся Кроули. — Мне кажется, этому должно найтись самое простое объяснение.

— Не скажите, мой Лорд! Всё могло быть невинным, если бы после этого сообщения Дамблдор не занервничал и не перенёс нашу встречу, сказавшись больным. Как джентльмен, я, разумеется, сразу откланялся, но, выйдя из его кабинета, не поторопился уйти. Напротив, сделался невидимым и затаился напротив входа в небольшой нише. Есть там такая, — Малфой довольно потёр навершие своей трости.

— И что же было дальше?

Разумеется, Кроули знал ответ, но ему просто не терпелось дослушать увлекательный рассказ.

— А дальше началось самое интересное, — Малфой выдержал трагическую паузу и выдохнул: — Дамблдор вышел из своего кабинета и пошёл прямо по коридору.

— По какому коридору?

— По нашему коридору, — опешил Малфой, но быстро сориентировался и продолжил: — И тогда я отправился следом. Посудите сами, всё выглядело крайне подозрительно... а вдруг ему понадобилась бы помощь?

— Кому?

— Дамблдору, разумеется. Как-никак он крёстный моего сына, а стало быть, не чужой мне человек...

— Дальше! — нетерпеливо перебил его оправдания Кроули.

— Я крался за ним подобно призраку, бесшумный, как лёгкий ветерок. И надо сказать, мне пришлось почти бежать — Дамблдор слишком торопился.

— И?

— Сначала мне показалось, что он идёт к вам, — Малфой налил себе вина и быстро выпил, утоляя жажду. — Но я всё равно должен был в этом убедиться. И в конечном итоге я оказался прав!

— В чём же?

— Он скрылся за той самой дверью, что в нескольких ярдах от ваших комнат, если идти по коридору, — Малфой торжествующе взглянул на Кроули, а потом на Азирафеля. — И тут возникает сразу ряд интересных вопросов...

Малфой, определённо, обладал живым воображением и отличной фантазией. К примеру, Азирафелю и в голову бы не пришло при таких исходных данных подозревать заговор, создание масонской ложи, шантаж и шпионаж в пользу конкурентов. Более того, он бы никогда не остался в засаде с целью всё выяснить. Зачем? Сидеть, скрючившись в неуютной позе, на камнях в холодном коридоре... определённо, нет! Разве что, если бы от этого зависело начало Армагеддона, ну или Кроули попал в беду. А вот Малфой проделывал всё это с азартом настоящего охотника.

— Поэтому поймите моё состояние, когда я вдруг увидел, как вы, мой Лорд, заходите к себе и запираетесь, невзирая на все мои сигналы.

— Сигналы?

— Я вам махал, а потом позвал. Довольно громко.

— А я?

— Мы уже выяснили, что это были не вы, — вздохнул Малфой. — Но кто-то очень похожий.

— Иллюзия, — кивнул Кроули. — Вам надо больше гулять.

— Зачем?

— Мне кажется, что любые видения такого порядка — не к добру.

Малфой сокрушённо взглянул на Кроули и снова выпил, наполнив бокал.

— Но с Дамблдором мне точно не привиделось. И пока мы здесь, он, может быть...

— Я разберусь с этой проблемой, Люциус, — пообещал Кроули.

— Такое коварство, — вздохнул Малфой. — Прямо у вас под носом.

— Я разберусь.

Голос Кроули стал чуть тише, но даже Азирафелю стало неуютно от его ледяного тона — что уж говорить о Малфое?

— Я лишь счёл своим долгом сообщить...

— Я принял к сведению.

Чтобы разрядить атмосферу, Азирафель предложил поужинать и почти не удивился, когда Малфой согласился. Видимо, у него ещё остались проблемы, которые он бы хотел обсудить. И точно! Люциус покрутил бокал, с улыбкой разглядывая блики, бегущие по стенам.

— Мой Лорд, — торжественно начал он. — Мне бы хотелось пригласить вас к себе на скромный обед. В ближайшую субботу.

— Насколько скромный? — Кроули взглянул на Малфоя поверх очков.

— Только все свои.

— А по какому поводу?

— У Арманда прорезался первый зуб. Разумеется, я не собираюсь устраивать по этому поводу фейерверки — он ещё слишком мал! — но мне показалось, что вам будет приятен лишний повод навестить сына.

— Сына? — Кроули на мгновение потерял дар речи и едва не перешёл на обычный набор звуков, достойных этого повода.

Малфой заподозрил, что сказал что-то не то.

— Разве нет?

— Люциус, — вкрадчиво заговорил Кроули, — разве я говорил вам о том, что у меня есть сын?

— Нет.

— Что ж, я удовлетворю ваше любопытство и сообщу, что сын у меня есть. Взрослый, хорошо воспитанный, не имеющий привычки подслушивать.

— Правда? — лицо Малфоя вытянулось от удивления.

— Чистейшая.

— Но тогда...

Малфой выглядел таким расстроенным, что Азирафелю стало его жаль:

— Люциус, вы делаете благое дело, воспитывая этого ребёнка. Вы можете дать ему то, чего не можем мы.

— И что же?

— Любовь. Вы любите детей и согласились воспитывать Арманда вовсе не потому, что он чей-то сын. У мальчика огромный потенциал, не зря Она дала ему таких крёстных.

— Белла права? Его благословила сама Магия? — встрепенулся Малфой.

Разубеждать Азирафель не стал. Нравится обитателям этого мира верить в Магию — их право. Им это позволено — может быть, по праву рождения, а может, это последствие их выбора, но этот мир такое же Её творение, как и остальные.

— Да. Беллатрикс права.

Люциус улыбнулся совершенно искренне:

— Мой Лорд, простите мою радость, но я очень рад, что Арманд вам не сын.

— И не имеет значения, кто его родители? — прищурился Кроули.

— Мы с Нарциссой, — Малфой расправил плечи, демонстрируя безукоризненную осанку. — Мы мечтали о втором сыне, и я собираюсь усыновить его по всем правилам.

Кроули благосклонно кивнул:

— Не стоит откладывать.

— Но... тогда как быть с субботним обедом?

— Мы с ангелом непременно будем.

— Дамблдора я тоже пригласил, — улыбка Малфоя стала слегка хулиганской. — Белла в восторге.

— Магия не ошибается, — улыбнулся Азирафель.

Больше за ужином ничего серьёзного не обсуждалось, но когда Малфой упомянул, что разрешил Дамблдору «осмотреть библиотеку», Азирафель и Кроули многозначительно переглянулись. Не иначе Альбус собирался поискать информацию про перемещения во времени и между реальностями. Впрочем, он мог быть просто очень любопытным.

— Я составлю ему компанию, — решил Азирафель.

— Точно! — обрадовался Малфой. — За ним нужен глаз да глаз.

Похоже, его очень успокоила перспектива присутствия Азирафеля в своей библиотеке. И как можно быть таким недоверчивым? Ушёл Малфой почти сразу, пообещав прислать приглашение и выразив надежду, что ошибается в Дамблдоре. Хотя, если судить по взгляду, надежда была как раз на обратное.

Едва за ним закрылась дверь, Кроули крикнул:

— Барти, мой блудный сын, может, расскажете, как вы умудрились не заметить Малфоя рядом с дверью?

— Он притаился...

— Ну, разумеется, — Кроули снял очки, строго взглянув на выглянувшего из кабинета Барти. — А разве не вы, будучи в обличье старого аврора, призывали проявлять постоянную бдительность? Можно было это запомнить! Даже приятным теплым вечером посланцы темных сил не дремлют. Они никогда не дремлют. Они повсюду.

— Да я помню, — Барти досадливо скривился. — Дело в том, что после урока ко мне подошёл Поттер.

— Зачем? — насторожился Азирафель.

— Чтобы сообщить, как он понял, что я не мистер Кроули.

Ох уж этот Поттер!

<b><a href="http://ledira.diary.ru/p218578888.htm" target=_blank>"Не тот мальчик"</a></b>, кроссовер с "Благими знамениями", макси, в процессе, автор [L]HelenRad[/L]

запись создана: 18.11.2019 в 07:33

@темы: ГП, Фики мои, Фандомное, GO, Не тот мальчик

---

ириская_звонкая, добро пожаловать)))) Устраивайтесь удобнее))) На "Вы"? На "Ты"? Завтрак?

@темы: Привет

---

С пятницей! Отличного дня!))

@темы: Фандомное, GO, Настроенческое

---

bornstrange, добро пожаловать)) располагайтесь, как удобно)) На "Вы"? На "Ты"? Завтрак?

@темы: Привет

---

Чудесного дня!

@темы: Фандомное, GO

---

Падуб остролистый, добро пожаловать)))) Устраивайтесь, как будет удобно))) На "Вы"? На "Ты"? Завтрак?

@темы: Привет

---

Как перестать любоваться? Отличного дня!))))

@темы: Фандомное, GO, Настроенческое

---

voliya, Рейвис, добро пожаловать))) Устраивайтесь удобнее))) На "Вы"? На "Ты"? Завтрак?

@темы: Привет

---

Отличного начала недели! И ангела всем))))

@темы: Фандомное, GO

---

Alya2019, Folie, Happery_huppery, taskira, алекс1974, заходите, устраивайтесь поудобнее)))) На "Вы"? На "Ты"? Завтрак?

@темы: Привет

---

Не тот мальчик-18

Название: Не тот мальчик
Автор: HelenRad
Бета: мухомурчонок
Размер: макси
Пейринг: Азирафель, Кроули, А.Дамблдор, Л.Малфой, С.Снейп, С.Блэк, Г.Поттер и все-все-все)))
Жанр: экшн, приключения, юмор
Рейтинг: ???
Краткое содержание: Бог не играет со Вселенной в кости. Её игра изящна и непостижима. Если, конечно, это её игра.
Предупреждения: АУ обоих канонов

предыдущие части

1 часть
2 часть
3 часть
4 часть
5 часть
6 часть
7 часть
8 часть
9 часть
10 часть
11 часть
12 часть
13 часть
14 часть
15 часть
16 часть
17 часть



***

Во всех непонятных случаях Кроули тянуло выпить. Как теперь выяснилось, для обретения гармонии и умиротворения. В целом, Азирафель не одобрял такой подход, однако когда-то имел неосторожность признать, что не считает грехом распитие алкоголя. Разумеется, в меру. Конечно же, для удовольствия. Правда, иногда стоило признать, что они с Кроули несколько злоупотребляют сухими винами... как, например, сейчас. Однако это не мешало мыслить логично и вести связную беседу.

— Ты не мог ошибиться? — в который раз переспросил Азирафель.

— Нет, только не в этом.

— И что бы всё это могло означать?

Вместо ответа Кроули выпил и потёр ладонью лицо. Лишь после нескольких выразительных взглядов Азирафеля он поморщился и нехотя признал:

— Мне кажется, что Она вполне могла так развлекаться.

— Не говори ерунды! — отмахнулся Азирафель.

— Как давно Она с вами не разговаривает? — не унимался Кроули. — Пятьсот лет? Тысячу? Две?

— Не в этом дело!

— А в чём?! Я не верю в такие совпадения.

— Хорошо, — согласился Азирафель.

— Хорошо?! И это всё, что ты можешь сказать? — Кроули так резко повернулся, что едва не упал с дивана.

— Да, всё. Я, как и ты, не понимаю природы этого странного совпадения, но трезво смотрю на ситуацию.

— Трезво? — Кроули выразительно оглядел пустые бутылки, которых оказалось неожиданно много.

— Именно, дорогой. Трезво — значит вдумчиво.

— А-а... а я-то думал...

— Ошибался. Так вот, — Азирафель уселся поудобнее. — Какова бы ни была природа этого совпадения, до тех пор, пока не происходит ничего странного, мы будем придерживаться плана.

— А что ты имеешь в виду под «странным»? — ехидно поинтересовался Кроули. — Дождь из рыбы? Двухголовых телят?

— Не столь радикально.

— И мы просто будем делать вид, что всё в порядке?

— Не совсем. Мы ведь насторожились.

Кроули недовольно поморщился:

— Ну да! Мы сделали всё, что смогли, и теперь сидим тут... насторожившиеся...

— Мы готовимся к ритуалу. А это уже немало.

Надо сказать, что подготовка к ритуалу отнимала не так много времени. В основном Азирафель был занят тем, что встречался с Беллатрикс, которая вроде бы на всё согласилась, но продолжала тянуть время, не отдавая чашу. Конечно же, её объяснения были понятны, но довольно не обоснованы. Хотя, кто знает, какой у неё опыт: смертные ведь любят вести себя проверенными способами, лишь бы не пробовать что-то новое.

Наконец, Беллатрикс всё-таки дозрела и отправилась в банк за чашей. Ничто не предвещало осложнений, разве что Азирафель был не слишком рад такой динамике — он предпочитал делать всё загодя, обстоятельно и неторопливо. Забирать в последний момент столь важную для ритуала вещь казалось ему рискованным. Наверное, поэтому его одолевали тревожные предчувствия.

Как оказалось, волновался Азирафель вовсе не напрасно. Сейчас он был готов согласиться с Кроули, назвавшим владельцев банка «мерзкими тварями», потому что те вдруг вспомнили о недавнем освобождении мадам Лейстрандж и развели бюрократическую волокиту. Можно было сколько угодно злиться на Беллатрикс, которая решила всё уладить собственными силами, но результат от этого не менялся — к намеченному времени начала ритуала они не успевали.

— Она идиотка! — Кроули не стеснялся в выражениях. — Поручи мы это утке, та бы справилась гораздо лучше!

— Успокойся, дорогой.

— Я совершенно спокоен! Просто сейчас я окончательно потерял веру в человечество. Неужели это так трудно? Просто сообщить, когда что-то пошло не так. Вовремя.

Азирафель тяжело вздохнул:

— Кроули, ты можешь это изменить?

Тот в ответ прошипел что-то невразумительное, что вполне можно было счесть отказом.

— Вот видишь, дорогой, и я не могу. А это значит, нам надо перенести ритуал на другое время. Более подходящее, — продолжил вразумлять Азирафель.

— Это подходило просто отлично!

— А почему бы не перенести всё на Бельтайн?

Азирафель настолько привык к деликатности Барти, что упустил из вида, что тот может оказаться свидетелем их разговора. С другой стороны, в этом не было никакой тайны.

— Бельтайн?

— Ну да! — Барти оживился, почувствовав себя полезным, и заговорил, явно цитируя по памяти: — Бельтайн символизирует начало нового жизненного цикла, пришедшего из зимы или ночи, и обозначает победу Порядка над Хаосом.

— И зачем это нам? — недовольно поморщился Кроули.

— В это время настежь открыты двери в Иной мир, — ничуть не смутился Барти. — Это время обретения сил и осуществления желаний.

— Не то чтобы это имело смысл, — Кроули не собирался сдаваться. — Обычные суеверия.

— Это время, когда истончается граница между мирами, время соприкосновения реальностей. Духи и демоны, феи и эльфы в этот день ближе всего к человеку, — Барти не остановила скептическая усмешка Кроули, и он продолжил: — Бельтайн — это праздник огней, день костров. Люди почитали огонь, считая, что именно он помогает человеку быть ближе к Богам. Огненная стихия символизирует Свет, который всегда побеждает Тьму.

— Только этого нам не хватало! — хмыкнул Кроули.

— А почему нет, дорогой? — решил вмешаться Азирафель.

— Ах, да! — скривился Кроули. — Как же я не учёл-то? Тут же Свет побеждает Тьму.

Однако другого плана у Кроули не оказалось, и поэтому ритуал решили проводить в ночь на второе мая — последнюю ночь пасхальных каникул. После неудачи в банке Беллатрикс почти безропотно отдала чашу Азирафелю, здорово его успокоив. Нелёгкую задачу проинструктировать всех участников ритуала взял на себя Кроули. Необходимо было подготовить их к тому, что произойдёт, чтобы избежать неожиданностей.

Сам же Азирафель вызвался добыть святую воду, без которой в их деле было не обойтись. Он мог только удивляться бесстрашию Кроули, согласившемуся именно на этот ритуал. Хранить где-то у себя — Азирафель так и не спросил где! — закрытый термос со святой водой в качестве страховки — это одно, и совсем другое — столь близко с ней контактировать. Разумеется, Азирафель позаботится о его безопасности, но вдруг что-то пойдёт не так?!

В ночь накануне ритуала Кроули никак не мог уснуть. Очевидно, он тревожился о том же самом, что и Азирафель, только при этом старательно изображал невозмутимость и спокойствие. Будто, притворяясь спящим, он мог кого-то обмануть! К тому же Азирафель прекрасно знал, как тяжелеет рука Кроули, когда он засыпает. Как вздрагивают его пальцы, стоит немного пошевелиться. Каким расслабленным и нежным становится его лицо. Как разглаживается складка между бровей...

Тени на потолке причудливо извивались, напоминая змей. Точнее, одного змея, свернувшегося на нагретом солнцем камне эдемской стены. Азирафель чуть сильнее сжал холодные пальцы Кроули и пообещал:

— Всё будет хорошо, дорогой.

— Спал бы ты уже, — шёпотом отозвался Кроули. — Конечно, будет. Непременно.

— Что тебе сказал Дамблдор?

— Я же говорил, — Кроули вздохнул, — что он нам верит.

— Я не про это.

Кроули перевернулся на бок и приподнялся, подперев голову ладонью. Для этого ему пришлось выпустить на мгновенье пальцы Азирафеля, чтобы тут же вцепиться в них другой рукой.

— И про хроновороты я тебе тоже говорил. Тут никто толком не знает, как они работают и какова у них глубина воздействия.

— Глубина? — удивился Азирафель.

— Глубина, дальность... вот это всё. Но он обещал поговорить со своим человеком в Министерстве.

— Интересно, с кем это...

— Я тоже не знаю.

— Хорошо, — вздохнул Азирафель, немного помолчав. — Но ты всё-таки поспи.

— Я могу без этого обходиться.

— Конечно, можешь, но лучше не надо. Пусть тебе будет комфортно.

Под утро Кроули всё же заснул, и, наверное, поэтому проснулся полным энергии и очень оптимистично настроенным. Договорились, что Кроули привезёт Лорда и его хоркруксы к началу ритуала, в то время как остальные аппарируют на кладбище и вместе с Азирафелем подготовят часовню к началу действа.

Так всё и получилось: пока Дамблдор махал палочкой, обеспечивая защиту от посторонних, а Малфой, Снейп и Блэк зажигали свечи, Азирафель расчертил на полу часовни гексаграмму и ещё раз напомнил Беллатрикс о выдержке и спокойствии. Всё было готово, оставалось лишь дождаться Кроули. И он не подвёл!

Сначала Азирафель услышал знакомую музыку и лишь потом заметил свет фар «Бентли». Выключать их Кроули не стал, поэтому было отлично видно, как он приближался. Шёл он в своей обычной манере — расковано и стильно, и ему в этом вовсе не мешала ни огромная змея, устроившаяся у него на плечах, ни корзинка, которой он покачивал в такт шагам.

— Приветик, — сказал Кроули, небрежно помахав рукой. — Уж извините за опоздание, на А40 возле Дэнхема пробки.

12.11.19

***

Азирафель на мгновение прикрыл глаза, чтобы сосредоточиться. Тишину в часовне не нарушало ничто, и могло показаться, что в этом мире больше никого нет, и только ветер играет с листвой первой яблони. Пора было начинать. Щелчком пальцев Азирафель зажёг свечи, стоящие, как и положено, в лучах гексаграммы, и подошёл к купели. Он достал из внутреннего кармана пиджака термос и принялся наполнять каменную чашу. Маленькое чудо позволило наполнить огромную купель до краёв, несказанно удивив Дамблдора. По его взгляду было понятно, насколько тяжело сдержать вопросы. Что ж, кое в чём Азирафель был готов удовлетворить любопытство:

— Нам предстоит таинство крещения, — он взглянул на невозмутимого Кроули, который пальцем поглаживал морду змеи, очевидно, успокаивая её, и продолжил: — Однако в нашем случае обряд подразумевает ещё и жертвоприношение, поэтому он рискует немного затянуться. В крайнем случае, до утра. Будьте так любезны, приготовьтесь.

Слова Азирафеля были встречены молчаливыми кивками участников, а Кроули едва заметно перевёл дыханье, явно преодолевая волнение. Ему, единственному из всех, участие в подобном таинстве стоило огромных усилий, поэтому, принимая от него змею, Азирафель легонько погладил его запястье. Успокаивая и обещая, что всё будет хорошо. Губ Кроули коснулась тень улыбки, и, похоже, напряжение его отпустило.

Держа змею на вытянутых руках, Азирафель оглядел участников ритуала и, получив от каждого отклик, неторопливо подошёл к чаше и опустил змею в воду. Мысленно Азирафель обратился к Ней, впрочем, совершенно не рассчитывая на отклик, поэтому его удивило эхо собственных невысказанных слов из уст Кроули. Его голос звучал торжественно и напевно, и Азирафель не сразу понял, что кроме него никто не может оценить красоту давным-давно забытого языка, на котором первые люди разговаривали с Ней.

Змея плавно скользнула на дно купели и замерла, свернувшись кольцами. Несколько мгновений ничего не происходило, но потом вода вдруг взбурлила, на миг становясь кроваво-алой, прежде чем успокоиться. А Кроули продолжал обращаться к Ней, прося за неразумного ребёнка, и от звуков его голоса Азирафелю становилось легче дышать.

Дамблдор, кажется, тоже молился каким-то неведомым богам, едва заметно шевеля губами и разглядывая доставшееся ему кольцо с непонятной болью и тревогой. Словно у него больше не осталось сил, чтобы поддерживать безмятежность и добродушие.

— Альбус, — тихо позвал его Азирафель, — пора!

— Да-да, конечно...

Вопреки своим словам Дамблдор даже не пошевелился, продолжая безотрывно смотреть на кольцо, а потом сжал его в кулаке, и Азирафелю показалось, что он сейчас совершит какую-то невероятную глупость, вроде попытки надеть его на палец и объявить своим. Воздух будто сгустился, и лишь голос Кроули удерживал Азирафеля от вмешательства и срыва ритуала. Однако Дамблдор справился и, преодолев в два шага расстояние до купели, опустил в воду кольцо и отошёл прежде, чем вода вернула себе первозданную прозрачность. Плечи его расправились, словно с них свалилась неподъёмная ноша, и даже исчезла мертвенная бледность лица. Отлично!

Азирафель взглянул на Беллатрикс, которая уже искусала в кровь губы, но так и не смогла решиться расстаться с чашей. Казалось, её держит в круге только усилие воли и клятва, так и оставшаяся не произнесённой.

— Беллатрикс, ваша очередь.

Теперь она уже держала чашу обеими руками, страшась сделать последний шаг. В мерцающем пламени свечей Азирафелю было отлично видно, как дрожат её губы, и как по мокрым щекам стекают прозрачные слёзы. Казалось, она даже не понимала, что плачет.

— Беллатрикс, — снова позвал Азирафель.

— Да.

Она зажмурилась и, покачиваясь, дошла до купели, бормоча то ли слова любви, то ли проклятья.

— Пора, Беллатрикс.

— Да!

Чаша медленно опустилась на дно, и через мгновение её уже было не видно в багровеющей воде. Беллатрикс разрыдалась, совершенно не таясь, но это не помешало ей вернуться на своё место и замереть, ожидая продолжения.

— Северус, теперь вы!

Снейпу досталась диадема, и он, не замечая ничего вокруг, крутил её, разглядывая надпись, выгравированную на ободке, с таким видом, будто в этом был единственный смысл его жизни. Когда сам Азирафель опускал змею в купель, то ничего не почувствовал, поэтому не мог сказать наверняка, что так влияет на смертных: то ли частица расколотой души, то ли голос Кроули, то ли свои собственные демоны, пробуждённые ритуалом.

— Северус, пожалуйста.

От этих слов Снейп встрепенулся и сумел взять себя в руки. Он дошёл до купели, едва ли не чеканя шаг, и опустил туда диадему, благоговейно закрыв глаза. Рука у него не дрогнула, что Азирафель решил считать добрым знаком, после чего обратился к Блэку:

— Ваш выход, Сириус!

В отличие от остальных, Блэк не рефлексировал. Он зло разглядывал медальон, стоивший жизни его брату, и, похоже бранился, поминая недобрым словом всех, даже собственную мать, которая не уследила.

— Сириус, — чуть громче позвал Азирафель.

— И я мудак! — закончил он свою речь, опуская медальон в воду без тени сожаления.

Азирафель дождался, когда в купели снова показалось дно, и указал Малфою место в центре пентаграммы. Тот сбросил с плеч мантию и шагнул в очерченный круг, высоко подняв голову. Всё-таки Кроули отлично разбирался в людях, выбрав на эту роль самого достойного.

Когда Кроули передавал Азирафелю корзинку, его голос на несколько мгновений стих, и в наступившей тишине стал отлично слышен звук, идущий от купели и сильно напоминающий биение сердца. Краем глаза Азирафель увидел, как побледнела Беллатрикс, приводя себя в чувство, вцепившись зубами в собственный палец. Обморок ей, определённо, не грозил, а значит, можно было перейти к таинству.

Азирафель поставил корзинку на алтарь и открыл крышку, заглядывая внутрь. Кроули не только обездвижил Лорда, лишив его голоса, но и, похоже, усыпил, что было весьма милосердно. Сейчас Лорд лежал тихо и являл собой душераздирающее зрелище. Он очень условно походил на уродливого младенца, будучи, скорее, гомункулом, чем человеком. И сейчас ему предстояло пережить второе рождение. Странно, но если сначала Азирафель собирался показать всем, что делает с телом раскол души, то сейчас ему стало безумно жалко идиота, заплатившего чудовищную цену за мнимое величие.

Кроули завернул Лорда в пелёнку, что было весьма кстати, и Азирафелю не пришлось тратить силы, чудом скрывая уродство тела. Всё-таки Лорду предстоит в этом мире жить, и было бы неправильным выставлять его неприглядность на обозрение тем, от кого может зависеть его жизнь.

Голос Кроули стал громче, и Азирафель взял на руки тщедушное тельце, снова испытывая острую жалость и оттого немного перестаравшись с благословением. Хотя, может быть, именно оно и не было лишним. Азирафель тоже обратился к Ней, как и Кроули, прося помощи и поддержки, и опустил тело в воду. В тот самый миг, когда Лорд полностью погрузился, вода словно вскипела, и Азирафель едва его не выронил. Показалось, что прошёл не один час, прежде чем всё закончилось, и вода вновь стала прозрачной и очень холодной.

Азирафель несколько раз сморгнул, всё ещё не веря, что у них получилось. Теперь у него в руках оказался младенец, с виду самый обычный и очень маленький. В общем-то, именно этого они с Кроули и ожидали — всё-таки у них не хватало двух кусочков души, и это был самый благоприятный исход. Теперь душа будет расти вместе с телом, и если окружить её любовью, то дыры, оставленные невозвращёнными хоркруксами, зарастут — возможно, и не бесследно, но полностью.

Младенец горько заплакал, стоило его хлопнуть по спинке, и Азирафель выдохнул, оценивая работу. У них всё получилось! Он завернул ребёнка в чудом возникшую пелёнку, сухую и тёплую, и протянул его Малфою. Теперь следовало дождаться имянаречения. И Малфой не подвёл! Он очень ответственно отнёсся к усыновлению, соглашаясь с ним, и теперь, выслушав подходящие случаю слова Азирафеля, принял ребёнка, тем самым признавая своё родство с ним. Он стоял в центре гексаграммы, прижимая к себе внезапно обретённого сына, и Азирафелю показалось, что его вдруг осветил луч света, непонятно откуда возникший. Впрочем, в следующее мгновение он почувствовал этот свет на себе и услышал тот самый голос, который никто не слышал уже две тысячи лет:

— Азирафель, ангел Восточных врат, объясни мне, что здесь происходит!

13.11.19

В Её голосе звучало то ли раздражение, то ли гнев, а может, просто усталость. За все эти годы Азирафель научился различать такие нюансы, однако сейчас утратил этот навык, снова чувствуя себя провинившимся ребёнком, потерявшим ценную вещь. Словно не было всех этих тысячелетий, прожитых на Земле, а он опять стоит у эдемской стены, не решаясь поднять взгляд, и пытается обмануть всевидящее око.

— Что же ты молчишь, Азирафель?

Свет стал гораздо ярче, и, казалось, должен уже ослепить, но всё равно было отлично видно, как все, находящиеся в часовне, словно застыли. Все, кроме Кроули. Он стоял в тени, сам похожий на тень, но Азирафель чувствовал его взгляд всем своим существом. И как ни странно, это придало сил. Удалось даже расправить плечи и довольно спокойно ответить:

— Здесь свершилось таинство исцеления души.

— Вот как? И кто же принял такое решение?

Больше всего Азирафель боялся падения. Иногда он даже представлял, как оно может произойти, каждый раз чувствуя, как холодеет в груди и становится трудно дышать. Почему-то ему казалось, что для падения нужно совершить что-то страшное и непоправимое. Например, побрататься с демоном. Хотя, с другой стороны, тот же Кроули просто скатился по наклонной, примерно, как сейчас Азирафель, когда сначала нарушил запрет на допустимое чудо и исцелил смертных, считавшихся неизлечимыми, а теперь и вовсе собрал из кусочков душу, словно мозаику, одновременно братаясь с демоном. Что ж... Азирафель взглянул в глаза Кроули и попытался одобрить его улыбкой.

— Это было моё решение, — твёрдо ответил он.

Разумеется, Кроули не мог этого так оставить. Он вышел из тени, но так и не решился войти в круг света, оставшись на его границе. Кроули запрокинул голову, глядя наверх, и крикнул:

— Это сделал я! Если тебе нужно непременно кого-то наказать, ты знаешь, что делать!

— Кроули, замолчи! — попытался заткнуть его Азирафель и тоже взглянул наверх, повышая голос. — Не слушай его! Ты всё видела сама. Это я проводил обряд, я наполнил купель святой водой, я принял этого ребёнка.

Несколько мгновений ничто не нарушало тишины, а потом снова раздался голос:

— Зачем ты это сделал, Азирафель?

— Я спасал заблудшую душу.

— Вместе с демоном?

— Да. Вместе с Кроули.

— Демон Кроули, а что ты можешь сказать о произошедшем?

— Разумеется, я должен был принять эту душу Вниз, — дерзко усмехнулся он. — И не важно, по кусочкам или целую, но, к несчастью, не нашёл никого, кто бы заинтересовался моим отчётом и дал соответствующие указания. Ангел всего-навсего пытался мне помешать, до последнего срывая мои козни.

После такого смолчать Азирафель просто не мог!

— Всё было не так! Не было никаких козней. Мы вместе с Кроули собрали расколотую душу воедино.

— Ты упорно не называешь его демоном, Азирафель. Почему?

Интересный вопрос. Однако и на него хватило решимости ответить:

— Потому что это здесь совершенно не важно.

— Вот как?

Азирафель уже смирился с неминуемым падением, и, может быть, поэтому ему стало вдруг легко и свободно. Наверное, именно такое состояние имел в виду Кроули, когда говорил, что быть проклятым не так уж плохо. Эти мысли пугали, но не так сильно, как всегда казалось.

— Азирафель не сделал ничего дурного, — снова заговорил Кроули. — Он лучший ангел из всех, кого я когда-либо знал. Если тебе непременно нужна жертва, накажи меня...

Кроули замолчал так резко, что не оставалось сомнений, чьих это рук дело.

— Ты проявил собственную волю, ангел Восточных врат, и далеко не впервые. Всё началось в саду Эдема. Где огненный меч, данный тебе, Азирафель, чтобы защищать врата?

Пытаться солгать не было никакого смысла, как и рассказывать о том, во что превращалась обычная палочка для суши, пропитанная соевым соусом.

— Я его отдал. Давным-давно.

— Ты по собственной воле отдал меч людям?

— Да.

— А знаешь ли ты, что с ним теперь стало?

— Нет, — Азирафель склонил голову, готовый ко всему.

— Что ж, тебе следует узнать.

Слова прозвучали гораздо мягче, чем Азирафель ожидал, и это давало надежду на благополучный исход. Может быть, даже для Кроули. Но пока всё ещё удавалось сохранять спокойствие, пусть и из последних сил.

— Демон Кроули, почему ты выбрал таинство крещения?

— Я не... — Кроули прикусил язык и молча пожал плечами.

— И всё же вы не подумали ещё кое о чём. О чём-то очень важном. Если уж вы привлекли к этому ребёнку столько внимания, то...

Яркий свет пропал так же внезапно, как и появился. Азирафель несколько раз моргнул, пытаясь привыкнуть к полумраку, но всё оказалось не так просто. Теперь в фокус внимания попала Беллатрикс. Она закрыла глаза и, обхватив себя руками, начала покачиваться. При этом у неё на лице появилась такая блаженная улыбка, что стало немного не по себе — её рассудок и без божественного вмешательства не отличался здравой стабильностью. Когда она закивала головой, Кроули едва слышно хмыкнул, но не стал комментировать, потому что луч света переместился, накрывая Дамблдора словно куполом.

Азирафель понял, что стал свидетелем настоящего чуда, которому не было никаких объяснений. На его памяти Она не вела задушевных бесед со смертными и, казалось, позабыла о созданном мире, иначе зачем нужен Армагеддон? Однако додумать эту мысль не получилось, потому что в это мгновение свет погас, и плач ребёнка возвестил о том, что время вновь пришло в движение.

Дамблдор выглядел немного ошарашенным, разглядывая младенца так, будто впервые увидел.

— Люциус, я плохо расслышал, как вы его назвали?

— Арманд, — Малфой прижал ребёнка к себе, покачивая и успокаивая.

— Люциус, имею честь предложить вам свою кандидатуру на роль крёстного отца Арманда, раз уж я присутствовал на его крестинах.

Беллатрикс, не мигая, уставилась на него:

— Вы?!

— Простите, миссис Лейстрандж.

— Мне сказали, что я буду крёстной матерью То... Арманда, — быстро поправилась Беллатрикс, — и буду прекрасно ладить с его крёстным, но...

— Очевидно, так оно и будет, — Дамблдор начал приходить в себя. — Лично я не вижу для этого никаких препятствий.

— Но...

Беллатрикс не находила слов, и Азирафель её прекрасно понимал. В моменты таких потрясений Кроули вообще мог произносить лишь нечленораздельные звуки, а Беллатрикс ещё неплохо держалась.

— У Неё отвратительное чувство юмора, — едва слышно пробормотал Кроули.

— Не скажи, — шёпотом отозвался Азирафель.

— Ты хочешь сказать, что тебе понравилось?

— Обсудим позже, — прошептал Азирафель.

Им было что обсудить, но прямо сейчас они рисковали пропустить самое интересное, потому что Беллатрикс вдруг принялась запальчиво объяснять, что имела беседу с самой Магией, которая поручила её вниманию маленького Арманда Малфоя. Люциус скептически улыбался, но не спорил, потому что с этим прекрасно справлялся Блэк.

— Конечно же, говорящая магия, — весело фыркнул он. — У неё ещё длинные руки, чёрные-пречёрные, как сама ночь...

— У некоторых не хватает ума, чтобы оценить величие, — Беллатрикс презрительно скривилась.

— Угу! — перебил Блэк. — Непонятной субстанции. Магия у тебя в палочке, а всё остальное от лукавого.

— Ты был не самым умным ребёнком, а вырос и вовсе идиотом.

— Но рассудок у меня не пострадал, — Блэк поиграл бровями.

— Ты на что намекаешь...

Разгорающийся спор прервал практичный Снейп, задумчиво разглядывающий дно купели:

— А что мы будем делать с этими вещами? Ну, которые были тем, чем были.

Лицо Малфоя из блаженно-задумчивого мгновенно стало сосредоточенным, а в глазах появился расчётливый блеск:

— Как я понимаю, это всё уникальные вещи...

— Основателей Хогвартса, — не дал договорить Дамблдор. — А значит им самое место в музее школы.

— У школы есть музей? — ехидно улыбнулся Малфой. — Не знал.

— Мистер Филч уже несколько лет приводит в порядок Зал Славы, размещая там экспонаты. Дорогой Люциус, вы должны это увидеть!

Тем временем Снейп, засучив рукава, выудил из воды диадему, медальон, кольцо и чашу.

— Змея, кажется, сдохла, — сообщил он.

— Что значит «сдохла»? — возмутился Кроули. — Достаньте её.

В результате ритуала змея сильно потеряла в размерах и выглядела теперь совсем безобидно, однако умудрилась укусить Снейпа за палец, когда он попытался её вытащить из чаши. Расправиться с ней не позволила Беллатрикс, пообещавшая ухаживать за «змейкой Арманда», в то время как Блэк подхватил жертву «мерзкой твари» под руку и вывел на улицу, откуда сразу же аппарировал к целителю. Змея из Нагини получилась неопасная, и если бы у неё и был яд, то его хватило бы лишь, чтобы обездвижить мышь. И то ненадолго.

— Ставлю сто галеонов, что Беллатрикс избалует Арманда, — прошептал Кроули.

— Принимаю, — улыбнулся Азирафель.

Он был полностью уверен в педагогическом даре Дамблдора. У него даже Хуч большую часть времени вела себя прилично.

14.11.19

***

Иногда Азирафелю казалось, что «Бентли» обладает если не собственным разумом, то волей точно, потому что управлять ею, едва касаясь пальцами руля, было невозможно. Особенно если почти не глядеть на дорогу и забыть про педаль тормоза.

— Дорогой, так ты нас развоплотишь, и я не знаю, куда мы с тобой попадём.

— Всё под контролем, ангел.

— Следи за дорогой, пожалуйста. Ты только что чуть не стукнул овцу.

— Я бы заметил, — мрачно отозвался Кроули, — если бы её сбил.

— А ещё ты только что пропустил поворот.

— Вовсе нет.

— Но указатель...

— Я всего лишь объезжаю пробку.

— Но тут нет пробки.

— Если ты её не видишь, это ещё ничего не значит. В конце концов, кто из нас за рулём?

Наверное, Кроули слишком сильно нуждался в «выпуске пара», чтобы рассуждать здраво, и Азирафель прекрасно его понимал. Он и сам всё ещё не мог осознать, что именно произошло во время ритуала, как не мог понять, что всё это означает. Кроули, очевидно, терзали те же чувства, иначе он давно бы уже заговорил о Её появлении и, может быть, даже пошутил про огненный меч. Сейчас же ему было не до шуток.

— Будь осторожен, дорогой.

— Я всегда осторожен.

— Остановись.

— Вот ещё...

— Пожалуйста.

Азирафель всего лишь коснулся руки Кроули — и едва не влетел в лобовое стекло оттого, как резко тот затормозил. Вместо того чтобы выйти из машины, Кроули уткнулся лбом в руль и замер, тяжело дыша. Азирафель осторожно погладил его по плечу, вызвав недовольное рычанье.

— Всё уже хорошо, дорогой, — ещё раз попытался он.

— Всё плохо. Я подставил тебя, ангел... ты мог пасть, и виноват в этом был бы только я. Любая моя идея заканчивается вот так... любой вопрос... любое желание... — голос Кроули звучал глухо от боли и сожаления. — Это я хотел, чтобы Она явилась... а платить пришлось бы тебе...

— Это не так, — Азирафель погладил шею Кроули, осторожно пробираясь пальцами к затылку. — Во-первых, всё закончилось хорошо, а во-вторых, я не сделал ничего такого, чего не хотел сам, понимаешь? Не стоит брать на себя ответственность за то, чего ты не делал.

Волосы у Кроули оказались удивительно мягкими, и было очень приятно перебирать их, успокаивая и утешая. Кроули принимал эту ласку сначала настороженно, недоверчиво отстраняясь, а потом с жадностью подаваясь навстречу руке Азирафеля, и одновременно пытаясь выглядеть независимо и невозмутимо.

— Кроули, я никогда не делаю того, в чём не уверен.

— Даже сейчас?

— Да. Даже сейчас. Мы с тобой сделали всё правильно. Меня больше беспокоят Её выводы о собственной воле. Ты же знаешь, нам не положено...

— Ангел, но ты ведь готов нести ответственность за свои поступки. И при этом всё ещё думаешь, что ты лишь орудие?

— Я не знаю, где проходит эта грань, — вздохнул Азирафель.

Кроули слегка наклонил голову, чтобы искоса взглянуть на него. Он потёрся затылком о ладонь Азирафеля, как большой кот, и едва слышно спросил:

— Ты сказал, что тебе не важно, кто я... это правда?

— Да. Ты же знаешь, что Ей не лгут... хотя я однажды попытался...

— Ты?!

— Да... я не стал говорить, что отдал меч Адаму. Сам не знаю почему. Но это точно нельзя назвать собственной волей.

— Почему?

— Потому что я испугался Её гнева. Она и без того выгнала их из Эдема в полную неизвестность. Там были дикие звери, а ночи уже были холодные. И дождь опять же, — Азирафель поморщился, вспоминая. — Если Она так рассердилась из-за яблока, то что Она бы сделала...

— Постой, так ты испугался не за себя?!

Лёжа щекой на руле, Кроули было очень неудобно смотреть на Азирафеля, но он почти не шевелился. Это настолько не походило на его обычное поведение, что от нежности замирало сердце.

— На тот момент я был убеждён, что не сделал ничего плохого, потому что я ангел, — Азирафель зажмурился. — Твои слова пришлись как нельзя кстати.

Кроули мечтательно улыбнулся и прикрыл глаза, снова становясь похожим на кота, которого хотелось гладить и ласкать. Азирафель почувствовал, как медленно разжимается что-то внутри него, а с плеч падает огромная ноша. Теперь ему ничего не мешало дышать полной грудью и улыбаться Кроули в ответ. От души.

Больше Азирафелю не пришлось напоминать Кроули о снижении скорости, но в Хогвартс они доехали очень быстро и безо всяких пробок. Барти встретил их, явно сгорая от любопытства, но пытаясь удержаться в рамках приличия. Было бы жестоко отправлять его в комнату, и Азирафель вопросительно взглянул на Кроули.

— Ох, ангел, ты хочешь рассказать о ритуале? Разве я против? — фыркнул тот.

— Я хотел, чтобы и ты не сбегал, — улыбнулся Азирафель. — Вдруг я что-то забуду.

Кроули устроился на диване, сразу же прогоняя из вазочки с печеньем пушистиков и разливая по бокалам вино.

— Ангел, давай я быстро покажу Барти, как всё было, а потом мы просто немного расслабимся?

Вообще-то Азирафель сам собирался познакомить Барти с воспоминаниями о ритуале, но мешать Кроули почувствовать себя отцом совсем не входило в его планы.

— Так будет даже лучше, — признал он очевидное.

Барти уселся на диван с опаской, которую Кроули предпочёл не заметить, но уже через несколько мгновений его лицо вытянулось от удивления. Сейчас, когда они оказались рядом, Азирафель снова начал сравнивать их, отмечая очевидное сходство, но в то же время понимая, насколько они разные. Кроули щедро делился воспоминаниями, а Барти внимал им с видимым благоговением, как и все смертные, восхищаясь прежде всего техникой исполнения и лишь потом пытаясь постичь суть. Наконец, Кроули отпустил руку Барти и довольно улыбнулся:

— Ну как?

— Он стал ребёнком!

— Вас это смущает?

— Вы о таком не говорили, — Барти озадаченно потёр шею и взглянул на Азирафеля: — Вы это имели в виду?

— Именно это.

— Тогда понятно... а он всё вспомнит?

— Думаю, что нет, — улыбнулся Азирафель.

— Молитесь, чтобы не вспомнил, — усмешка Кроули стала такой, будто ему удалась какая-то пакость.

— Но его крёстные, — Барти пытался подобрать слова. — Они такие разные...

— Вас это смущает? — повторил Кроули.

— Очень. Они не смогут.

Азирафель улыбнулся:

— Напрасно вы в них не верите. Знаете, я когда-то читал книгу. Там человеческий детёныш попал в волчью стаю. Так вот. У него были отличные наставники — мудрый медведь Балу и сильная пантера Багира.

— Знаешь, ангел, мне нравятся твои сказки. Особенно Малфой в роли Акеллы.

— Ты тоже читал! — обрадовался Азирафель. — А говорил, что не умеешь.

Кроули закашлялся, поперхнувшись вином.

— Ангел, можно уметь читать, но не любить процесс, — вкрадчиво заметил он.

— Вот видите, Барти! — Азирафель довольно потёр руки. — Всё будет хорошо.

Конечно же, за это стоило выпить, и десерт, поданный заботливой Винки, пришёлся как нельзя кстати. Барти с удовольствием заедал свой вишнёвый штрудель мороженым, незаметно для себя утянув и порцию Кроули — рожок с вафлей.

Это было прекрасное окончание безумной ночи. Барти отлично вписался в их компанию, однако расслабиться удалось только в тишине спальни. Азирафель привычным уже жестом взял Кроули за руку и почувствовал, как его оставляют все тревожные мысли. В конце концов, у них всё получилось, они сделали это вместе, и теперь дело оставалось за малым — понять, как выбраться из этой реальности, и отправиться в Тадфилд к Артуру Янгу. Там, конечно, придётся действовать по обстоятельствам, но это уже совершенно не страшило — Азирафель был абсолютно уверен в том, что им с Кроули это под силу. Они точно справятся!

15.11.19

***

Азирафелю показалось, что он лишь на мгновение прикрыл глаза, но, видимо, это было не так. Кроули лежал рядом на животе, подперев голову ладонью, и откровенно любовался Азирафелем. Когда стало понятно, что он проснулся, взгляд Кроули мгновенно стал сосредоточенно серьёзным:

— Ангел, я всё понял!

— Что именно?

— Всё! — Кроули подполз ближе. — Она сказала, что ты можешь делать, что хочешь.

— В смысле?

— Она признала, что у тебя есть собственная воля.

— Кроули, — Азирафель досадливо вздохнул. — Я же уже тебе это объяснял. Мне непонятно, почему Она об этом заговорила, а теперь непонятно, почему ты думаешь, что Она такое одобрила.

— Она не стала тебя наказывать!

— И поручила найти меч... интересно, где?

— Ну, с мечом как раз всё просто — ты легко достаёшь его из палочки, когда рядом какая-нибудь тварь.

Всё-таки Кроули был оптимистом. Азирафель погладил его по руке и улыбнулся:

— Боюсь, это неосуществимо.

— Но почему, ангел?

— Рядом с ней не может быть тварей.

И всё-таки мысли о собственной воле никуда не делись. Азирафель пытался анализировать, сколько раз делал то, что действительно хотел, и как часто при принятии решения руководствовался долгом. И результат каждый раз выходил разным в зависимости от настроения. Кроули, похоже, терзали те же самые раздумья, потому что он, словно специально, задавал крайне неудобные вопросы. Например, что будет делать Азирафель, если поступит приказ от Гавриила уничтожить Землю. Или сражаться против демонов... На получении ответов Кроули не настаивал, но Азирафель всё равно их не знал.

И если приказ об уничтожении Земли выглядел совершенно нереальным, то Армагеддон предполагал как раз то самое сражение против демонов, и здесь сразу становилось не до шуток. Поднять меч на безымянного демона Азирафель, скорее всего, смог бы, но вот стоило представить, как во вражеских рядах промелькнут знакомые рыжие волосы — и воображаемым мечом хотелось перерезать горло... самому себе. Считать ли такое проявлением воли?

Сейчас Азирафель мог сколько угодно ругать себя, но факт оставался фактом — он не спросил у Неё самого главного. И теперь оставалось лишь гадать, включал ли Непостижимый план в себя Последнюю Битву. Знать бы наверняка...

А в замке полным ходом шла подготовка к финальному состязанию турнира. На стадионе под руководством Спраут высаживали живые изгороди, которые совсем скоро должны были образовать лабиринт. Конечно же, Кроули не мог оставаться в стороне и каждую свободную минуту старался проводить там. Правда, у Азирафеля изредка возникали подозрения, что это всего лишь попытка быть деликатным — таким нехитрым способом Кроули давал ему возможность всё хорошенько обдумать. Подтверждений этим гипотезам не находилось, что вовсе не мешало отдавать дань достоинствам Кроули.

Обычно Азирафель предавался размышлениям в тишине библиотеки, где ему никто не мешал — весна действовала на учеников одинаково во всех мирах, и даже самые завзятые любители книг предпочитали проводить время на свежем воздухе. Тем удивительнее было услышать осторожный стук в дверь.

— Входите! — крикнул Азирафель. — Если вам нужно меня увидеть, скажите, и я спущусь.

На самом деле он, конечно же, не собирался спускаться с удобной лесенки, где расположился с чашкой какао и гримуаром по истории магии. Обычно у посетителей хватало здравого смысла, чтобы сообщить о том, что они зайдут в другой раз.

— Нет-нет-нет! Если вам там удобнее, то сидите...

Посетителем оказался Дамблдор, и Азирафель не мог допустить нарушения правил этикета. Одной из многочисленных редакций.

— Я как раз собирался перейти в кабинет. Не составите мне компанию, Альбус?

— С огромным удовольствием.

Пока Азирафель неторопливо спускался, он уже успел придумать не меньше дюжины поводов для визита Дамблдора, и все они не предвещали ничего хорошего.

— Чай, какао, или хотите чего покрепче? — улыбнулся Азирафель.

— Лучше чай и, если не затруднит, с молоком.

Разговор, очевидно, предстоял непростой. В сладостях вкус у Дамблдора был самый непритязательный — никаких сложных десертов он не любил, предпочитая конфеты и разнообразные леденцы. Себе же Азирафель заказал булочку с марципаном, после чего завёл разговор:

— Что-то случилось?

— В школе всегда что-то случается, — хитро улыбнулся Дамблдор. — К примеру, утром наш Аргус хотел запустить с прогулки миссис Норрис, но спросонья, а может, и сослепу не разобрал и поймал Минерву. Разумеется, в кошачьем обличье. Она была очень недовольна, когда он попытался посадить её в корзинку, чтобы не мешала досыпать... только тс-с! Не говорите ему, что вы знаете, он смущается.

— А Минерва?

— Её смутить гораздо сложнее. Сдаётся мне, она изнывала от любопытства... а её в корзинку...

Дамблдор не спешил переходить к сути, и Азирафель решил ему немного помочь:

— Всё это, конечно, в высшей степени забавно, но мне показалось, что у вас есть какое-то дело. Ко мне. Я прав?

— Вы очень наблюдательны, мистер Азирафель, и у меня действительно есть дело. К вам, — Дамблдор снял очки и, подышав на стёкла, принялся протирать их полой мантии. — Даже не знаю, с чего начать.

— Вы меня пугаете.

— Сочту это лёгким кокетством, — улыбнулся Дамблдор. — Так вот, во время недавнего ритуала кое-что произошло.

Азирафель похолодел:

— Что-то пошло не так?

— Не знаю, поймёте ли вы... Помните, мадам Лейстрандж говорила о Магии?

— Да, она об этом говорила, и Сириус над ней посмеялся.

— Пожалуй, Сириусу слоило посмеяться и надо мной тоже.

Из всех смертных, с которыми Азирафелю приходилось иметь дело, интриговать лучше Дамблдора не умел никто. И мало кто обладал настолько острым умом и способностью делать правильные выводы.

— С вами случилось что-то необычное? — предположил Азирафель.

— Можно и так сказать. Очень необычное. У меня состоялся любопытнейший разговор, который, по моим подсчётам, занял не меньше часа, но так как никто не заметил ничего странного, у меня есть лишь два предположения, — улыбка Дамблдора стала безмятежной ровно настолько, насколько был серьёзен его взгляд. — Либо я на какое-то время переносился в другую реальность, либо была остановка времени. И то, и другое, как вы понимаете, крайне непростая задача.

— Вы хотите, чтобы я помог вам с нею разобраться?

— Что вы, мистер Азирафель! Что вы... некоторые вещи лучше просто принять так, как они есть, потому что наших знаний о мире катастрофически не хватает, — несколько мгновений Дамблдор поглаживал губы пальцем, будто удерживая слова, рвущиеся на свободу. — Во время этого разговора речь зашла о вас.

— Обо мне?

— Да. И о вашем друге мистере Кроули.

Такого поворота событий Азирафель точно не ожидал. Что Она могла сказать? Почему именно Дамблдору? И главное — зачем?!

— И что же вы обсуждали, Альбус? Наши отношения?

— Нет, что вы... хотя это вопрос и не менее деликатный. Я давно догадывался о чём-то подобном, поэтому не могу сказать, что сильно удивлён. Может быть, слегка...

— Было бы неплохо, если бы вы всё-таки сказали, что вас так фраппировало.

— Да, это именно то слово, — обрадовался Дамблдор. — Хотя я долгие годы и изучал возможность существования параллельных реальностей, буду честен, я в этом не преуспел. Скорее, даже убедил себя, что это лишь красивый вымысел, объясняющий многое так, как мне бы хотелось. Но потом появились вы. И ваша магия... она совершенно точно не принадлежит нашему миру... она особенная. Впрочем, и вы с мистером Кроули тоже особенные. То, что вам удалось сделать, оно настолько грандиозно, что об этом впору написать несколько сказок.

— Как, например, о белом единороге? — улыбнулся Азирафель.

— Что-то в этом роде. Да, — Дамблдор огладил бороду и взглянул на Азирафеля поверх стёклышек очков. — Я спросил об этом Её, и Она подтвердила.

Азирафель прекрасно знал, что Она и не такое могла, но всё ещё не понимал, зачем Ей это понадобилось.

— И всё же, с кем вы разговаривали?

— С Магией, разумеется, — Дамблдор несколько раз кивнул, подтверждая свои слова. — Беллатрикс не лгала.

— Допустим, — Азирафель потёр ладонью лицо, чувствуя, что зашёл в тупик. — Но что нам это даёт?

— Она сказала мне, что, возможно, вы захотите вернуться к себе... неотложные дела, и всё такое...

По спине побежал холодок, но Азирафель справился с внезапным волнением и невозмутимо подтвердил:

— У нас есть там одно дело. Крайне важное.

Дамблдор выдохнул с видимым облегчением:

— Тогда я, пожалуй, смогу исполнить Её волю.

— И в чём же она заключается?

— Помочь вам в этом непростом деле.

17.11.19

***

Кроули кружил по спальне, нервно потирая руки:

— Ангел, повтори ещё раз!

— Она попросила Дамблдора помочь нам отсюда выбраться.

— И что это означает? — он ещё раз обошёл кровать. — Должно же это что-то означать?!

Азирафель покрутил шеей. От наблюдения за перемещениями Кроули рябило в глазах, и слегка кружилась голова.

— Очевидно, что да. Должно.

— И что?

— Может быть, то, что Она передумала про Апокалипсис? Или наоборот?

— А наоборот-то зачем?

— Решила нам доказать его нужность. Чтобы сами во всём убедились, — Азирафель тоскливо вздохнул. — Может, уже не осталось времени, чтобы что-то изменить.

— Не нравится мне всё это, — Кроули наконец уселся на край кровати. — И что нам тогда делать, ангел?

— Конечно же, выбираться.

— А потом?

— А потом найти в Тадфилде сына Артура Янга.

— А после?

— По обстоятельствам.

— Ты тоже думал о том, что ребёнок — ключ к Апокалипсису, и если его не будет...

— Мы будем действовать по обстоятельствам, — перебил Азирафель. — Сначала надо будет с ним познакомиться.

— Ну да... познакомиться, понять, что у нас много общего... зачем, ангел? Зачем нам с ним знакомиться?

— Чтобы понять.

— Его? Себя? Или, может быть, Её?

— Кроули, мы не можем ничего решать, не видя ребёнка.

— Зачем на него смотреть? — Кроули развёл руками. — Разве он памятник? Или интересный фильм? Я видел его папашу, уверяю тебя...

— Мы должны понять, чего от него ждать, — перебил его Азирафель.

— Армагеддона, ангел! Когда — бах! — и всё. Кипящие моря, уха из дельфинов...

— Помню, помню! Море кипит, дельфины варятся, а всем наплевать. И про горилл тоже помню, как они думают про небо... все красное, звезды сыплются, что это за траву нынче добавляют в бананы?

— Ты был пьян, ангел, — осторожно заметил Кроули.

— Когда мне это мешало? — Азирафель вытянулся на кровати, подложив руки под голову. — Мы не можем принять радикальное решение, не поговорив с мальчиком.

— А ты уверен, что на этот раз мальчик будет тем самым?

— Достаточно того, что в этом уверена Агнесса.

— Ну, допустим, с этой частью плана мы разобрались, — Кроули улёгся рядом. — Теперь нам осталось понять, как добраться до Тадфилда.

— На «Бентли», — улыбнулся Азирафель.

— С этим-то как раз понятно. Как нам добраться до нужного Тадфилда? Того, где точно будет этот ребёнок?

— А вот этим мы как раз и займёмся. И главное — найти рядом с Тадфилдом заброшенный аэродром, скорее всего, оставшийся с войны. Всё начнётся там.

— Найдём, — Кроули потянул Азирафеля за руку, чтобы стиснуть ладонь привычным уже жестом. — Но я всё ещё не знаю, как мы переместимся в своё время.

— Она знала, что делает, поручая это Дамблдору.

— Но ты сказал, он ничего не знает про хроновороты!

— Не знает, — подтвердил Азирафель. — Как не знает и про эксперименты Отдела Тайн.

— И как он нам поможет?

— Совершенно непостижимым образом, — улыбнулся Азирафель. — Она ничего не делает просто так.

Уж в этом можно было не сомневаться. Правда, вера в Неё никак не сочеталась с мрачными мыслями, одолевавшими Азирафеля, но сообщать о них Кроули он не собирался — дурные предчувствия не подкреплялись ничем.

Дамблдор всегда умел держать паузу, а сейчас просто взял время на раздумья. То, что он узнал про другую реальность, никак не повлияло на повседневную рутину и не избавило от необходимости посещать педсоветы. Впрочем, Азирафель уже научился находить в них свои прелести.

— Коллеги! — Флитвик размахивал руками, привлекая к себе внимание. — У нас скоро Третий тур, а мы катастрофически не готовы!

— Говорите за себя, Филиус, — оборвала его Спраут. — Или сходите посмотреть, как разросся наш лабиринт. Кстати, Кроули, вы говорили о камерах наблюдения. Не пора ли их установить?

— Не пора. Камеры, как и в прошлый раз, будут у участников и помогут вести протокол.

— А вдруг что-то пойдёт не так? — Макгонагалл старательно делала вид, что семейства Спраут-Филчей не существует. — Я слышала, у нас будет Сфинкс.

— И мои соплохвосты! — обрадовался Хагрид. — Я уже отобрал самых крепеньких и подвижных.

— Не переусердствуйте, Рубеус, — фыркнула Макгонагалл. — Это они спалили вольер?

— Да что там спалили?! Так... пошалили немного...

— Они спалили сарай для мётел, — наябедничала Хуч. — Дотла!

— И правильно! — Спраут поправила шляпу, завязав под подбородком кокетливый бант. — Это было гнездо разврата. Даже мои первокурсники знают, что за непотребства там творятся... как и в душевых раздевалок для квиддича.

— Пф! Следите за своими теплицами, дорогая, — парировала Хуч, — а лучше за списком для чтения своего дражайшего супруга.

— А что с ним не так?

— С ним всё так! — елейным голосом отозвалась Хуч. — Он ведь у вас любит литературу с картинками?

Спраут начала было подниматься, чтобы вступиться за Филча, но Дамблдор ударил в гонг:

— Достаточно, милые леди. Давайте вернёмся к организации турнира.

— Иногда мне кажется, — прошептал Кроули на ухо Азирафелю, — что он просто ведёт счёт. Сейчас, например, по очкам лидирует Хуч.

В этом вполне мог быть смысл. Азирафель погладил Кроули по запястью:

— Это потому что основные игроки не вышли на поле.

Похоже, так думал не он один.

— Хорошо, — приосанилась Хуч. — Тогда я бы хотела услышать мнение нашего дорогого Северуса. Что-то он в последнее время предпочитает помалкивать. Да и вообще вяловат.

— Вовсе нет! — мгновенно отозвался Блэк.

— Сириус, я не об этом, — ехидно улыбнулась Хуч. — Но в общественной жизни он может себя проявить чуть поактивнее. Я не жду от него чудес времён знаменитого гавота, но...

Азирафелю пришлось схватить Кроули за руку и хорошенько сжать, чтобы остановить от участия в дискурсе. Всё же было немного странно, как сильно одно только упоминание безобидного танца влияло на его настроение и желание высказаться.

— И чем же мне вас порадовать, дорогая Роланда? — кисло улыбнулся Снейп. — Рассказами о ночных дежурствах?

— Вот оно! — Хуч победно вскинула кулак. — Вы напоролись ровно на тот подводный камень, о котором я предупреждала ещё осенью! Как говорится, не рой яму другому...

— Не понимаю, о чём вы, Роланда.

— Всё вы прекрасно понимаете, Северус! — Хуч махнула рукой на Снейпа и повернулась к Трелони: — А вы, милая Сибилла, уже пополнили запасы хереса?

— Не понимаю, о чём вы, — Трелони поплотнее закуталась в свои шали и бессмысленным взглядом уставилась на Хуч сквозь толстые стёкла очков. — Ваша ретроградная Венера в Тельце заставляет вас делать странные вещи.

— Не более странные, чем выпивать в компании хрустального шара!

— Вы наговариваете...

— Могу доказать, но не стану, — Хуч отвернулась от зашипевшей Трелони к заскучавшему было Хагриду. — Рубеус, вы... хотя нет, лучше вы, Сириус, скажите-ка мне, сколько стоит гоночная метла? Пожар, вызванный разгулявшимися питомцами нашего лесничего, лишил меня моей «Молнии», поэтому я требую компенсацию.

— От соплохвостов? — искренне изумился Хагрид. — Но они эта... не могут... ёпта... у них денег нет...

— Зато у вас есть, — отрезала Хуч. — Мне нужна метла!

— Тебе не кажется, что с ней что-то не то? — дыханье Кроули щекотало ухо.

— Она чем-то расстроена? — предположил Азирафель. — Из-за метлы?

— Не в метле дело, — едва слышно пробормотал Кроули.

— Милочка, — Макгонагалл никогда не отличалась долготерпением. — Если у вас всё, то, может, позволите продолжить наше информативное собрание?

— Не позволю! — Хуч нахмурилась и упрямо сжала губы. — Мне нужна моя метла!

— Роланда, как джентльмен я готов предложить вам свою метлу, — Блэк галантно поклонился и подмигнул Снейпу. — Я пока могу без неё обойтись.

— Ну, конечно, — в голосе Хуч зазвенели слёзы. — Вам-то есть что полировать... а я... а я...

— Успокойтесь, дорогая, — Дамблдор обнял её за плечи и попытался усадить, протягивая стакан воды.

— Я совершенно спокойна! Совершенно!

Вопреки своим словам, Хуч всхлипнула, а потом вдруг уткнулась в плечо Дамблдора и расплакалась. Макгонагалл и Спраут многозначительно переглянулись, а Трелони снова заговорила про ретроградную Венеру.

— Да уймитесь вы уже со своей Венерой! — Хуч выпила воду и вытерла лицо платком Дамблдора. — А то этим можно, — она зыркнула на Спраут, — этим тоже, — махнула рукой в сторону Блэка со Снейпом. — И даже этим! — Кроули одарил Хуч фальшивой улыбкой, когда она кивнула на него. — А я чем хуже?!

— Вы ничем не хуже, милая Роланда, — заверил Дамблдор.

— Да, — Хуч кивнула и с вызовом оглядела коллег: — Ничем не хуже! Поэтому у меня будет ребёнок! От маггла. Он полковник. И работает на авиабазе.

<b><a href="http://ledira.diary.ru/p218547203.htm" target=_blank>"Не тот мальчик"</a></b>, кроссовер с "Благими знамениями", макси, в процессе, автор [L]HelenRad[/L]

запись создана: 11.11.2019 в 07:38

@темы: ГП, Фики мои, Фандомное, GO, Не тот мальчик

---

Отличного дня))))

@темы: Фандомное, GO, Настроенческое

---

Массандра, добро пожаловать))) Устраивайтесь удобнее))) На "Вы"? На "Ты"? Завтрак?

@темы: Привет

---

Хедвиг Хансен, добро пожаловать)) Устраивайтесь удобнее)) На "Вы"? На "Ты"? Завтрак?

@темы: Привет

---

Отличного начала недели! И ангела всем))))

@темы: Фандомное, GO, Настроенческое

---

Начинается...)))))

@темы: ГП, ФБ, Фандомное, GO