Делай, что должно и будь, что будет
(с)Название: У меня есть стандарты
Автор: HelenRad
Бета: мухомурчонок
Размер: макси
Пейринг/Персонажи: Азирафель, Кроули, Люцифер, Габриэль, Мишель, Вельзевул, Хастур, Лигур, Дагон, Сандальфон, Уриил, Мама
Категория: слэш, гет, джен
Жанр: романс с элементами приключений
Рейтинг: пока R
Предупреждения: АУ, где все люди
Краткое содержание: Этот ангел определённо понимал, с чем имеет дело, и тем интересней становился в глазах Кроули. Ну и улыбка, стандарты там всякие, условности... склонность к авантюризму опять-таки и даже почти криминальные наклонности (как виртуозно Азирафель помог ему уничтожить улики!). Нет! С такими людьми Кроули точно раньше не сталкивался.
1 часть
2 часть
3 часть
4 часть
5 часть
6 часть
7 часть
8 часть
9 часть
10 часть
11 часть
Эпизод четвёртый. Сцена пятая. АзирафельЭпизод четвёртый. Сцена пятая. Азирафель
Азирафель с удовольствием занимался обустройством магазина, а заодно и своего жилья. Ему нравилась квартира Кроули, но хотелось большего разнообразия: смена обстановки неожиданно стала очень привлекательной. Разумеется, в хорошей компании. И когда ремонт стал делом ближайших двух недель, Азирафель решил по-быстрому набросать план переезда, хотя и с ним можно было не торопиться.
Он задумчиво крутил в пальцах карандаш, раздумывая, где лучше устроить секцию с различными картами, которые, кстати, вполне можно рекомендовать для досуга взыскательным джентльменам, привечаемым в салоне напротив. Оставив на полях пометку о необходимости поговорить с хозяйкой этого салона, Азирафель задумался над следующим пунктом, но ход мыслей прервал телефонный звонок.
— Милый, у тебя всё хорошо?
— Конечно, мама. Всё тип-топ. Крутотенюшки.
— Ты никогда так раньше не говорил...
— Всё когда-нибудь случается впервые, — Азирафель довольно усмехнулся, радуясь, что Мама не имеет возможности его видеть.
— Так, наверное, изъясняется твой...
— Кроули, мама, — подсказал Азирафель.
— Я помню, милый. Просто всё ещё никак не могу привыкнуть.
— Ничего страшного, у тебя всё ещё отличная память.
— «Ещё»? Милый мой, да ты дерзишь!
— Самую малость, мама. Со всем уважением, — Азирафель наморщил нос, сдерживая смех. — А почему ты решила, что у меня может быть не хорошо?
— Я просто хотела убедиться. Ты уже очень давно не звонил...
Если честно, то сам Азирафель действительно звонил Маме на её прошлый день рождения, а до того долгие годы не баловал её звонками чаще двух раз в год. Но тогда это никого не смущало, и Мама прекрасно помнила номер его телефона, набирая его раз, а то и два раза в неделю.
— Я был очень занят.
— Помню-помню, ты решил свить гнездо и почему-то остановил свой выбор на Сохо.
— Мне очень нравится царящая здесь атмосфера.
— Милый, иногда ты меня пугаешь. Или я чего-то не знаю о Сохо?
— Ты всегда можешь навестить меня, чтобы не полагаться на чьё-то пристрастное мнение.
— Ну да, ну да...
Мама многозначительно замолчала. Молчал и Азирафель, успевший прикусить язык прежде, чем ненароком сообщить достойной леди о том, что зато здесь в любое время суток можно купить смазку и ещё некоторые пикантные изделия, способные сильно разнообразить досуг.
— Милый, ты ещё здесь?
— Конечно, здесь, мама.
— А как давно ты видел Габриэля?
— Очень давно. Кажется, в самом начале осени, когда он решил дать мне несколько глупых советов и предложил ознакомиться с биографией Кроули.
— Я помню эту историю, милый.
— Больше мы с ним не встречались. А что-то случилось?
Азирафель ожидал услышать историю внезапного потепления отношений у брата с Мишель — зря, что ли, она порвала с любовником? — но Мама заговорила о другом.
— Он стал очень нервным и перестал мне звонить.
— Может быть, ты его чем-то обидела?
— Милый, ещё немного, и ты обидишь меня.
— Прости, пожалуйста, я погорячился. Конечно, дело не в тебе.
— А ещё мне звонила Мишель.
— Зачем?
— Сообщить, что всегда считала меня образцом для подражания.
— М-м...
— И это всё, что ты можешь сказать?
— Я могу предположить, что к сорока годам ей вдруг открылась истина, и она сумела разглядеть сокровище...
— Ох, милый! Романтика — это не твоё, — перебила Мама. — Я просто хотела тебя попросить... если вдруг ты что-то узнаешь, пожалуйста, донеси это до меня.
— Конечно, мама.
— Спасибо, милый.
Несмотря на обещание, Азирафель не собирался рассказывать Маме про Мишель и Лигура. Во-первых, это было точно не его дело, а во-вторых, хотелось поберечь нервы Мамы: в последние годы она всё принимала очень близко к сердцу. А вот Габриэлю, пожалуй, стоило намекнуть, что супруге надо уделять гораздо больше внимания. Впрочем, о таком тот и так знал, только вот никогда не спешил пользоваться этими знаниями. Чёртов теоретик!
Звонок Мамы заставил Азирафеля задуматься о красивом и со всех сторон правильном браке Габриэля. Был ли брат счастлив? Скорее всего, он о таком даже не задумывался, а вот Мишель была откровенно несчастна. Чтобы это понять, достаточно было вспомнить её любительскую фотографию, снятую камерой в телефоне Лигура. Разница колоссальная! И неужели брак того стоил? Азирафель мог лишь порадоваться, что у него хватило решимости отказаться от подобного варианта. Уж лучше коттедж «Осень»! А ещё лучше — Кроули, которого хотелось баловать. Да и просто хотелось.
Азирафель едва дождался его возвращения с работы, чтобы объявить:
— Дорогой, сегодня мы ужинаем в «Ритце».
— У нас есть повод, о котором я не знаю?
— Я просто хочу поужинать. С тобой.
Каждый раз, когда Кроули соглашался с его предложением, Азирафель приходил в восторг, не сомневаясь, что с такой же довольной улыбкой тот примет от него всё что угодно. Ну, может быть, только уточнит детали. И такое совпадение было невероятным везением, потому что и сам Азирафель ради Кроули был готов абсолютно на всё.
— Мне надо как-то по-особенному выглядеть? — Кроули озадаченно уставился в зеркало, дёргая за концы ту удавку, что называл галстуком.
— Нет, ты идеален!
— Иногда мне кажется, что ты забываешь про свои очки, — пробурчал он.
Вместо ответа Азирафель прижал его к стене, с удовольствием целуя, и ничуть не удивился хриплому:
— Ангел, может, ну его этот «Ритц»? У меня такой классный диван...
— Позже, — пообещал Азирафель. — К десерту мы обязательно вернёмся.
Столик Азирафель заказал ещё днём, поэтому метрдотель проводил их, улыбнувшись, зажёг свечи и, предложив винную карту, пожелал доброго вечера. Кроули быстро огляделся и подмигнул Азирафелю:
— Теперь у нас с Вельз много общего. Нас водят в «Ритц».
Азирафель с трудом сдержал довольную улыбку:
— Мы уже начали играть в вип-клиента?
— Прямо здесь? — на скулах Кроули проступил лёгкий румянец.
Азирафель загадочно улыбнулся и заказал бутылку любимого «Шатонёф-дю-Пап», попросив к нему сыр и фрукты, пока готовится горячее.
— Ты не оставил мне выбора, — прошептал Кроули, облизнув пересохшие губы.
— В этом-то и смысл. Сегодня веду я.
— Ты не боишься шокировать публику?
— Нет, а ты?
Кадык Кроули дёрнулся, а сам он осторожно покачал головой:
— Нет. Я тебе доверяю.
— И правильно делаешь.
Подошедший официант открыл бутылку и, разлив вино по бокалам, сервировал стол фруктами и сыром. Азирафель поблагодарил его и, отщипнув от грозди виноград, положил его на язык, внимательно наблюдая за Кроули. Тот, не отводя взгляда от Азирафеля, взял бокал и сделал несколько глотков вина, словно уже давно изнывал от жажды.
— Хочешь немного сыра?
Азирафель поднёс тоненький ломтик ко рту Кроули, и когда тот, принимая его, коснулся кончиков пальцев губами в самом целомудренном поцелуе, понял, что хочет большего.
— Дорогой... мой...
— Да...
Взгляд Кроули обжигал даже через стёкла очков, и, чтобы справиться с головокружением, Азирафель пригубил бокал. Он прекрасно понимал, где они находятся, и осознавал, что для некоторых вещей нужна приватность, но почему бы об этом не поговорить? Ведь у Кроули такая хорошая фантазия... Азирафель сделал ещё один глоток.
— Здесь не самые длинные скатерти, дорогой.
— Да-а...
— И если бы ты вдруг решил поднять ложечку и оказался под столом, то тебя было бы видно.
— Ангел, ты что творишь?!
— Просто рассуждаю, — Азирафель подцепил ложечкой острый сливочный крем, неторопливо намазал ломтик сыра и, облизав ложечку, продолжил: — С другой стороны, здесь очень понимающие официанты.
Кроули, кажется, перестал дышать. Азирафель протянул ему маленькую ягоду голубики, которую тот завороженно поймал губами, глядя в глаза. Сердце Азирафеля сжалось от нежности.
— Они бы сделали вид, что ничего не происходит, но мы бы знали... и мне пришлось бы сохранять невозмутимый вид... а это было бы просто невозможно...
— Ангел, если ты не перестанешь, — Кроули почти задыхался, глотая слова, — то именно этим тебе... и придётся заняться...
— Чем, дорогой?
— Сохранением вида... я не шучу... ещё чуть-чуть, и уроню ложечку...
Азирафель накрыл руку Кроули своей и слегка сжал пальцы:
— Продолжим этот разговор после горячего.
Кроули не возражал.
24.11.20Азирафель очень любил гравлакс с укропным соусом и надеялся, что Кроули оценит филе-миньон, который безупречно готовил шеф-повар «Ритца», однако сегодня наслаждаться любимыми блюдами не получалось. Фантазия оказалась настолько привлекательной, что думать ни о чём другом не выходило. А ведь Азирафель собирался ещё побаловать себя десертами перед основным блюдом.
— Ангел, ты не мог бы убрать ладонь с моего колена? — просипел Кроули.
— Тебе не нравится? — Азирафель облизал соус с ложечки.
— Нгх...
— Прости?
— Нравится... очень... — Кроули поёрзал. — Но у меня слишком тесные брюки... просто невозможно сидеть... очень хочется десерта...
Азирафель потрепал Кроули по колену и с сожалением убрал руку:
— А я хотел ещё искусить тебя устрицами.
— Может, в другой раз? — Кроули облизал сухие губы. — На сегодня я уже достаточно искушён. Без устриц. Одной ложечкой.
— Как мало тебе надо, дорогой.
— Нет, — Кроули мучительно улыбнулся. — Мне надо много. Очень много. Я возжелал целого ангела...
Каким же откровенным в своём желании был Кроули! Азирафель от такого просто терял голову и был готов ко многим безумствам, как оказалось. Например, целоваться на чересчур оживлённой Пиккадилли, позволяя потоку людей просто их огибать, а потом довольно откровенно тискаться в лифте, рискуя быть застигнутыми кем-то из соседей Кроули. Последний пролёт до квартиры они преодолевали слишком долго, оказываясь попеременно то у стены, а то у ограждения лифтовой шахты, и всё никак не могли оторваться друг от друга даже затем, чтобы достать ключи. Даже в юном возрасте Азирафель не проделывал ничего подобного, поэтому сейчас чувствовал себя едва ли не подростком, впервые познавшим радости секса. И почему-то это его ничуть не смущало.
Кроули достал ключи, но в замочную скважину попал далеко не с первого раза и только тогда, когда его руку перехватил Азирафель. Перехватил и направил, одновременно поглаживая его член через плотную ткань брюк. Кроули уткнулся в дверь лбом и попытался повернуть ключ, толкаясь в ладонь Азирафеля и потираясь задом о его бедро, почти задевая...
— Кроули, я сейчас... — прошептал Азирафель в его покрасневшее ухо. — Я тебя...
— Господа, простите, что прерываю ваш интимный момент, но не могли бы вы продолжить за дверью? Я женщина. Я не монашка. Я одинока. И я вам завидую!
Азирафель даже не стал оглядываться, чтобы поздороваться с соседкой. Именно в этот момент замок поддался, дверь открылась, и они с Кроули ввалились в тёмную квартиру, первым делом отсекая себя от завистливых взглядов.
— Это Мэри, — пробормотал Кроули. — Соседка... поначалу хотела замутить... со мной...
— Обойдётся! — Азирафель впился собственническим поцелуем в шею Кроули.
— Да... так... ещё...
— Обязательно.
Брюки на Кроули действительно были чересчур узкие, и стягивать их оказалось сущим наказанием. Азирафеля надолго не хватило, и он остановился, спустив их до колен. Правда, стреноженный Кроули не мог так дойти до дивана, но его можно было донести... всего-то четыре шага...
— Бля, ангел...
— Именно!
Тюбик смазки удачно обнаружился на полу у тумбочки, но пальцы уже не справлялись с дурацкой крышкой, и пришлось сворачивать её зубами.
— Ангел...
— Да! Да, мой дорогой... да!
Дурацкие брюки не оставляли пространства для маневра, и Азирафель обнял ноги Кроули одной рукой, прижимая их к груди и пытаясь устроить на плече. Выходило не очень, тем более что и сам Кроули в попытках помочь больше мешал.
— Ангел, ну же!
— Сейчас... сейчас, дорогой... мой... горячий... нетерпеливый... неповторимый... прекрасный... потрясающий... великолепный... мой... мой... мой...
Долго продержаться Азирафель просто не смог. Он несколько раз поцеловал бедро Кроули, прежде чем опустить его ноги, и, заметив всё ещё вздыбленный член, обхватил его губами.
— Мой десерт... мой... дорогой...
Кроули прохрипел что-то невнятное и, прикусив ладонь, излился на язык и щёку Азирафеля, и в этом тоже было какое-то своё удовольствие. Утончённое и очень яркое, непостижимое.
— Ангел... мой ангел...
Они продолжали целоваться теперь уже немного спокойнее, и Кроули с лёгкостью согласился сходить в Британский музей.
— С тобой куда угодно, — прошептал он, поцелуями убирая с лица Азирафеля следы их страсти. — Даже в музей.
— Ты не выглядишь счастливым, — улыбнулся Азирафель, заглядывая ему в глаза.
— А так? — Кроули радостно оскалился.
— Неубедительно, — Азирафель поцеловал татуировку. — У тебя есть идеи получше?
— Конечно, — оживился Кроули. — Давай пойдём в кино?
— Если честно, я никогда не понимал, зачем люди туда ходят. Особенно сейчас, когда все фильмы можно посмотреть, не выходя из дома.
— Не понимаешь? — глаза Кроули азартно блеснули. — А хочешь, я тебя удивлю?
— Чем же?
— Тем, что тебе понравится ходить в кино.
— Пф-ф, чтобы ты мог удивить меня, нам вовсе не надо выходить из дома... и даже вообще покидать этот диван.
— Вот-вот, — развеселился Кроули, — а ты мне не верил! Но если мы всё-таки выйдем из дома — ну, когда-нибудь, чисто гипотетически, — то можно сходить в кино. В «Керзон Мейфэр» кроме отличного звука и пульмановских кресел есть ещё неплохой бар.
— Бар? — переспросил Азирафель. — В кино?
— Именно. Тебе там точно понравится. К тому же они крутят или авангард, или совсем уже классику — всё, как ты любишь.
— Я настороженно отношусь к авангарду в киноискусстве, там часто в погоне за красивым кадром теряется смысл.
— Тогда мы идём на ретро, — обрадовался Кроули.
Азирафель не возражал. Даже если ему в кинозале ничего не понравится, удовольствие Кроули всё компенсирует. Да и про бар не следовало забывать.
«Триумфальную арку» Азирафель не смотрел, но роман перечитывал довольно часто. Ему была близка тема болезненных отношений, потому что через её призму предательство Стивена не казалось таким отвратительным. «Побудь с нами, солнечное тепло. Долгим жарким летом и голубой осенью ты согревало яблони в старом, запущенном нормандском саду. А сейчас мы в тебе так нуждаемся...» Похоже, Кроули тоже это читал, потому что заказал два бокала кальвадоса.
— «Что-то такое было в слове «кальвадос», что звучало романтично вне зависимости от того, знаешь ли ты, что это такое», — процитировал Азирафель, делая первый глоток.
— А ты знаешь, — Кроули потёрся щекой о его плечо, устраиваясь удобнее.
Свет в зале погас, и Азирафель с удовольствием начал следить за драмой, которую разыгрывали Ингрид Бергман с Шарлем Буайе. Приобняв Кроули, он принялся перебирать его волосы, чувствуя, как горечь, которую всегда вызывала эта история, становится грустью, а после и вовсе сменяется тихой нежностью. К Кроули. Наверное, это и было то самое счастье, на которое Азирафель уже не рассчитывал. Он целовал Кроули в макушку, а его мягкие волосы щекотали губы. И это тоже заставляло сердце сжиматься.
— Кроули...
— М-м?
— Мне просто нравится твоё имя... Кроули...
Сеанс закончился, оставив очень приятное послевкусие, терпкое и немного пряное, почти как у напитка грёз. Это чувство хотелось продлить, и Азирафель с удовольствием согласился посидеть ещё немного в баре. Они снова пили кальвадос, и Кроули неожиданно спросил:
— Ангел, а твоя мать...
— Мама, — поправил Азирафель.
— Твоя мама пьёт?
— В смысле?
— Нет, ну литературой она вроде бы как должна увлекаться... а какими-то аперитивами балуется? Ну или хотя бы одобряет?
Азирафель вспомнил почти обязательный дижестив после обеда и улыбнулся:
— Одобряет. Она вообще придерживается довольно прогрессивных взглядов.
— Я это уже понял, — Кроули сделал несколько глотков и продолжил: — Носки это точно не её.
— Определённо, — согласился Азирафель.
— Я просто немного... — Кроули пощёлкал пальцами, подбирая слова, — нервничаю. Ну, это вот Рождество... знакомство с родителями... я ещё ни разу не делал ничего подобного. И знаешь? Матери меня обычно не одобряли.
— В этот раз всё будет по-другому, — успокоил его Азирафель. — Маме ты точно понравишься.
— Мне бы твою уверенность...
— Это почти, как с кино.
— Что ты имеешь в виду? — насторожился Кроули.
— Ты же знал, что мне понравится? Так и я знаю.
— А тебе понравилось?
— Очень, — Азирафель накрыл ладонью руку Кроули и ласково погладил запястье. — Ты не можешь не понравиться.
— Мы вроде бы говорили о кино?
— Разумеется, дорогой. И о кино тоже.
25.11.20***
Азирафель прекрасно понимал, насколько Кроули сейчас стеснён в средствах, а потому поспешил объявить, что не ждёт никаких подарков на Рождество и сам ничего не собирается дарить. Вообще ничего! Кроули согласно кивнул, и тема, вроде бы, была закрыта, но это не мешало думать о том, чему бы обрадовался Кроули и что бы доставило ему удовольствие. Особенно легко это получалось, когда Азирафель начинал изучать каталоги различных торговых сетей, чтобы обустроить магазин — рождественский марафон уже стартовал, и продавцы старались завлечь новых клиентов, проявляя чудеса изобретательности.
Он был готов подарить Кроули весь мир, так что приходилось едва ли не бить себя по рукам, чтобы избежать неловкости. Но всё-таки какой-то чёрт занёс Азирафеля на сайт прародителя «Змея», чтобы намертво зависнуть на экипировке. Шлем! Конечно же, Кроули был нужен шлем, потому что его старый Азирафель собирался оставить себе, на память... да и мало ли для чего ещё.
Выбрать шлем — что может быть проще? Однако когда Азирафель столкнулся с выбором, эти иллюзии развеялись, как утренний туман в солнечный день. И если с размером он определился легко, то со всем остальным... Шлемы, полушлемы, ультралёгкие, открытые, модуляры, кроссовые, интегралы, модульные, спортивные, ретро — голова шла кругом от этих названий и всего остального. Азирафель не сомневался, что сумеет во всём разобраться, но, почитав форумы, немного сник. Нет, он, конечно, представлял себе и манеру вождения Кроули и его, так сказать, эстетические предпочтения, но были нюансы. К счастью, Азирафель знал, с кем посоветоваться.
— Хастур, добрый день.
— О! Братан, а я как раз закончил чистку формикария и собирался пить чай. Ежевичный из пакетика, если тебе вдруг интересно.
— Мне кажется, выбор чая — это личное дело каждого.
— Красиво завернул! — восхитился Хастур. — Надо запомнить. Чего звонишь-то?
— Хотел посоветоваться.
— Со мной?! — Хастур откровенно изумился. — Ты это... не перепутал? У нас по советам Лигур обычно... ну или твой балабол ещё может. Дать.
— Кроули может, — согласился Азирафель. — Но у меня очень деликатное дело.
— Ты про вывеску, что ли? Она почти готова, завтра с утра завезу.
— Не про вывеску. Мне кажется, это не совсем телефонный разговор.
— Вот ты загнул, братан. Но я заинтригован, да. Ты в магазине?
— Да.
— Я сейчас буду. Никуда не уходи!
Хастур завершил разговор так быстро, будто боялся, что Азирафель может передумать. Наивный. До его появления Азирафель только и успел, что достать тетрадь с записями — ежедневник куда-то запропастился и уже давно! — и взять ручку. Он ещё собирался приготовить какао, но Хастур тоже был очень быстрым: вошёл в магазин и сразу же запер дверь, настороженно оглядывая полупустой зал.
— На тебя, что ли, наехали, братан?
— Кто? — удивился Азирафель.
— Да местные молодчики... тут, в общем-то, такая шушера сейчас осталась, что можешь не переживать. Но словечко для профилактики замолвить стоит, — Хастур поскрёб поросшую щетиной шею. — Я-то думал, что пока не откроешься, будешь никому не интересен, а они ишь, борзые какие. Описать сможешь?
— Кого?
— Да того, кто к тебе приходил! — Хастур внимательнее взглянул на Азирафеля и прищурился. — Или ты, братан, не по тому вопросу?
— Скорее всего, не по тому, — Азирафель почувствовал, что улыбка выходит немного виноватой. — Я хотел спросить про шлем.
— В смысле?! Какой такой шлем?
— Для мотоцикла.
— Тебе-то зачем?
— Я хотел сделать подарок Кроули, но немного запутался. Не могли бы вы взглянуть вот сюда, — Азирафель открыл тетрадь и нашёл конспект про шлемы. — Вот, смотрите: «Выбирать шлемы для мотоциклов нужно, исходя из условий предстоящей эксплуатации и стиля езды. Для того чтобы выбор состоялся благополучно, нужно знать, какой именно вид шлема вам нужен».
— Ну, — Хастур непонимающе разглядывал Азирафеля. — И что?
— Я хочу выбрать шлем для Кроули, но не знаю, какой ему подойдёт.
— Это я уже слышал, — поморщился Хастур, — но на хера? У Кроули больше нет байка.
— Надо же с чего-то начинать, — пожал плечами Азирафель. — И всё-таки какой? Модуляр, кроссовый или интеграл?
— Вот то, что ты сейчас говоришь... — Хастур скривился, — это как просто звуки. Я не знаю, где ты этого понахватался, но я таких слов не знаю.
— И что теперь делать?
— Ну, не знаю... у тебя сейчас есть время? По-быстренькому в Челси смотаться. Там на Кингс-роуд есть один магазинчик — я бы тебе просто сказал, что хорошо, а что не очень. И это... Кроули бы заценил с гарнитурой... ну, типа слушать музыку в шлеме и на звонки отвечать... ну или с кем-то переговариваться...
— А так можно?
— Он себе такой покупал, ага... только переговариваться не получалось — мы с Лигуром парни попроще, без таких понтов. А больше ему не с кем.
— Понятно, — пробормотал Азирафель, окончательно определяясь с направлением поисков. — А на безопасности это никак не отражается?
— Нет. Ну, ты готов?
— Да. Но, наверное, нам надо вызвать такси?
— На хера? Я же на байке. А ты на нём уже гонял... дело нехитрое.
Однако это «нехитрое дело» стоило Азирафелю кучи нервов. Наверное, причина была в том, что он не мог безоговорочно доверять Хастуру и всё время старался выровнять баланс, из-за чего пару раз этот баланс нарушил. Или не пару. Но Хастур стоически всё перенёс и даже ничего не сказал. Почти ничего. Неодобрительный взгляд через плечо во время остановки на светофоре можно было не считать.
Магазинчиком оказался дилерский центр, и из всех шлемов, на которые указал Хастур, Азирафель выбрал один. «Boom!™ Audio N02 Full-Face Helmet». Шлем идеально подходил к «Змею» и, если верить продавцу, был готов к поездке безо всякой возни с проводами или с настройкой динамиков. Конечно же, Азирафель его купил, а пока расплачивался и дожидался упаковки, Хастур уже вышел на улицу и закурил. Когда Азирафель подошёл к нему, он покосился на сумку со шлемом и скривился:
— Зря ты это затеял...
— Почему?
— Кроули ещё страдает по «Змею»... это как корочку на болячке отрывать и расчёсывать. А шлем ты взял как раз под «Змея»... которого больше нет...
Слышать такое было приятно хотя бы потому, что «Змей» стоял в гараже Саут-Даунса, а Азирафелю очень хотелось, чтобы шлем попал в тему. Но Хастура надо было успокоить.
— Да я не собираюсь дарить этот шлем прямо сейчас. Сначала будет байк, потом шлем.
Хастур выпустил дым и затянулся уже с видимым наслаждением:
— Ну, тогда это... ты, типа, молодец... а то даже мне не по себе стало, хотя я ко всему привычный... это ж почти как если бы мне подарили пылесос, когда вся колония в формикарии погибла... такое лучше не расчёсывать.
— Я уже понял, — улыбнулся Азирафель.
— Эх, вот же повезло этому пиздаболу с тобой... недаром так светится... Лигур даже видеть его не может.
— Почему?
— А там лучше не стало, вот и страдает. И для него сейчас чужое свечение как ножом по яйцам... не пережить... Так что давай садись — с тобой закончу и пойду его утешать.
— Может, помочь? — Азирафель чувствовал странную ответственность за Мишель. — Утешить, или ещё что...
— Да чем ты поможешь?! Ты ж столько не выпьешь... а там и Кроули придёт, и Лигур опять расстроится... мы как-нибудь сами. Но это... спасибо, что предложил. Даже если это типа из вежливости, — Хастур шмыгнул носом и, отбросив сигарету, мгновенно оказался в седле своего байка. — Погнали, что ли?
Однако, вопреки ожиданиям, Хастур привёз Азирафеля к «Чистилищу» и, прежде чем возникли вопросы, поспешил разъяснить:
— Сейчас сразу вывеску твою возьмём. Она тут сохнет. Ну и ещё один сюрприз будет...
Вывеска уже высохла, и Азирафель понял, что это именно то, что надо. Золотом на благородно-вишнёвом фоне сияли первые буквы его имени, разделённые точками, а из окончания имени вышла фамилия — даже о псевдониме можно не думать! — после которой значилось солидное «и Ко».
— Хастур, но у меня нет компании...
— Да ладно! — Хастур прищурился. — А Кроули?
— Разве что, — Азирафель улыбнулся, покачивая головой: — Хастур, это идеально!
— Говорил же, что я чёртов гений, — улыбка Хастура стала такой же широкой, как и самодовольной. — Это всё поэтому... а теперь сюрприз.
Хастур достал ещё одну табличку, размером поменьше, которую легко можно было вставить в витрину магазина:
«Часы работы:
По будням магазин обычно открыт с 9:30 или, возможно, с 10:00. Хотя иногда я открываю его уже в 8:00. Но бывает, не открываю до 13:00, за исключением вторника.
Обычно я закрываю магазин около 17:00, или раньше, если у меня есть какие-то важные дела. Тем не менее, иногда может быть открыто до 20:00 или 21:00, ведь невозможно предугадать, когда вам может понадобиться вещь для души. В дни, когда меня нет дома, магазин остается закрытым.
По выходным магазин открывается в обычное время, если только я не в отъезде. И по праздникам работает в обычном режиме, с ранним закрытием по средам, а иногда и по пятницам. (По воскресеньям — см. вторник)».
— Ну, как тебе?
— Это именно то, что надо! — одобрил Азирафель. — Лучше не придумаешь. Тип-топ. Крутотенюшки.
— А ты сечёшь тему, — довольно усмехнулся Хастур. — Это тебе в подарок!
Отказываться Азирафель не стал. Теперь у него всё было готово к открытию, оставалось только перевезти вещи.
Эпизод четвёртый. Сцена шестая. КроулиЭпизод четвёртый. Сцена шестая. Кроули
Стремительно приближающееся Рождество пугало Кроули своей неизвестностью, непредсказуемостью и даже непостижимостью. С одной стороны, он успокаивал себя, что даже если всё пройдёт отвратительно, Азирафель не настолько часто общается с той частью семьи, чтобы возникли проблемы. Хотя, с другой стороны, он огорчится... но с третьей стороны, даже если Кроули больше никогда не пригласят на семейные торжества, он точно найдёт, чем себя занять в это время. А с четвёртой — Азирафель уже говорил, кого предпочтёт между немного мудаковатым братом и Кроули. И с пятой — всё могло измениться в любой момент.
Вот так и получилось, что Кроули решил переживать неприятности по мере их поступления, и самой первой из них было отсутствие подарка. Вернее, даже не так — отсутствие хоть каких-то средств на подарок. Разумеется, к Рождеству шеф обычно бывал щедр на премии, но где то Рождество, а где Кроули? Подарки ведь можно не успеть купить, к тому же выплат по долгам никто не отменял. Конечно, деликатный Азирафель уже сообщил, что они обойдутся без подарков, но для Кроули это означало лишь то, что придётся побольше побегать, чтобы отыскать ту самую вещь с душой, которую можно даже не считать подарком. Если с матерью Азирафеля всё было хотя бы ясно — кальвадос точно бы пришёлся там ко двору! — то с ангелом всё портило желание подарить ему звезду, при отрицательном бюджете.
После мучительных размышлений Кроули нашёл выход. Ну, как выход... так, крошечную лазейку. Карта Габриэля всё ещё была у Кроули, как и разрешение покупать себе кофе, так почему нет? Кроули любил кофе, но в эти дни перешёл на эрзац-порошок, который выдавали за благородный напиток в колл-центре. Хастур тоже пил какую-то гадость, а секретарь Вельзевул скоро начал отказывать Кроули под дурацкими предлогами, только бы не угощать кофе. Но Кроули не унывал, потому что трижды в день доходил до банкомата у кофейни и снимал там сумму, равную стоимости одной чашки кофе, мстительно представляя, как вытягивается лицо Габриэля от этих отчётов. После первой недели стало ясно, что эту сумму никто предъявлять не будет — хорош бы тогда был этот мудак в глазах Вельзевул!
Сначала Кроули хотел сделать перерыв в своём «кофепитии» на выходные, но когда приценился к кальвадосу, решил «работать» все семь дней в неделю. И вроде бы у него даже получалось накопить на подарок к нужной дате. Впрочем, не исключалась возможность увеличения количества кофе до четырёх кружек, за счёт интенсивности рабочего процесса. С другой стороны, реконструкция «Бентли» действительно шла полным ходом и грозила стать лучшей работой Кроули.
— Дорогой, сегодня Хастур закончил с вывеской. Ты ведь поможешь мне с переездом?
— Обижаешь, ангел. Только назови срок.
— Полагаю, на выходных будет самое то.
— Как скажешь... мне кажется, надо дать шанс тому дивану в Саут-Даунсе. Он должен очень мелодично скрипеть.
— Он никогда не скрипел, — нахмурился Азирафель.
— Вот именно, — с нажимом подтвердил Кроули. — Но у него огромный потенциал.
— А-а, ты об этом, — Азирафель даже облизнулся от удовольствия. — А ещё там есть гараж. А в нём машина, которая нуждается в хорошем обслуживании.
— О да! В самом лучшем, — Кроули улыбнулся так коварно, как смог. — И к счастью, вы обратились по адресу. К вам приедет наш лучший мастер.
— Так ли он хорош, как вы говорите? Я слышал, у такого мастера должны быть очень чувствительные пальцы.
— И хорошо подвешенный язык. А ещё он мастерски владеет своим инструментом.
— Устоять невозможно... запишите меня к нему на приём.
Кроули не выдержал и расхохотался:
— Ангел, это же не доктор!
— Я опять всё испортил? — невинно поинтересовался Азирафель, подталкивая его в сторону проверенного дивана. — Тогда давайте поговорим о Пунических войнах. В прошлый раз я плохо слышал ваши ответы.
— Извините, профессор, мне немного мешал ваш член во рту...
— Мешал? — разочарованно хмыкнул Азирафель.
— Только говорить о Пунических войнах, а в остальном... очень даже... способствовал, — поспешил заверить Кроули, начиная расстёгивать брюки Азирафеля.
— Насколько способствовал? — только поверхностное дыханье выдавало волнение «профессора», а так он казался просто эталоном невозмутимости.
— Очень. Позвольте продолжить, — Кроули облизнулся, глядя в потемневшие глаза Азирафеля.
— Продолжайте, — благосклонно кивнул он. — С того места, на котором остановились в прошлый раз.
Зачёт Кроули благополучно сдал и даже два раза, после чего с удовольствием нежился в объятьях своего ангела, наслаждаясь каждым мгновением происходящего.
— Дорогой, а ты ничего не хочешь мне рассказать? — прошептал Азирафель в самое ухо, прихватывая губами его мочку.
От тихих слов, сказанных таким тоном, Кроули был готов рассказать всё, и даже немного покаяться в прошлых грехах, потому что сразу начинало казаться, что он успел где-то накосячить. По-крупному. Но где?! Он же сейчас вёл исключительно праведную жизнь.
— Про Публия Корнелия Сципиона Эмилиана? — попробовал Кроули.
— Про Хастура.
М-да... попытка оказалась провальной.
— А что ты хочешь про него узнать? Адрес? Размер обуви?
— Попробуй угадать ещё раз.
— Ну, не знаю, — Кроули потёрся щекой о плечо Азирафеля. — Муравейник называется формикарием. Как тебе такая новость?
— Ты случайно не знаешь, кто навёл его на мысль оформить моё объявление о часах работы? Красиво оформить, — Азирафель ехидно усмехнулся.
— Нет, — Кроули для верности даже помотал головой. — Даже не догадываюсь.
— Попробуй ещё раз.
— Ну... возможно... я говорю «возможно», потому что это моя рабочая гипотеза, Хастур увидел твоё объявление, и оно ему настолько понравилось, что он не смог устоять. Сел на свой байк — с утра пораньше, разумеется, — чтобы скопировать это объявление, а потом его красиво переложить на кусок пластика. Ну, или из чего там вывески делают.
— Не сходится, дорогой. Чтобы это объявление понравилось, его надо сначала прочитать, а для этого подойти к дому, чего ни Хастур, ни Лигур не делали.
— Вот чёрт!
— Именно, дорогой.
— Но тебе понравилось? То, что получилось? У Хастура, в смысле.
— Да, — Азирафель улыбнулся. — У него есть стиль.
— Ну, тогда буду честным, — Кроули улыбнулся в ответ. — Это я его надоумил. У меня каким-то совершенно непостижимым образом в телефоне оказалась фотка этого объявления, и я...
— Ты его сфотографировал!
— Я этого не говорил!
— Кроули...
— Ну ладно, один-то раз можно. Я был уверен, что запрет на фотосессии касался только тебя.
— Теперь всё понятно, — улыбнулся Азирафель. — Но слышал бы ты Хастура.
— А что он придумал?
— Про некую мадам Трейси, которая снимает покровы тайны ежедневно, кроме четверга.
— Хас-с-стур! — возмущённо прошипел Кроули. — Никакого стиля.
— Напротив, рассказать, что увидел это объявление в хрустальном шаре — в этом, определённо, что-то есть.
— Но ты ему не поверил?
— Разумеется, мой дорогой. И решил поискать другие источники информации... и даже нашёл... такой расслабленный... такой утомлённый... такой...
— Источник иссяк, — пробормотал Кроули, переворачиваясь и оказываясь над Азирафелем. — Но ты знаешь, как его пробудить... не сразу, конечно... но...
— Ох, дорогой, как же мне нравится твой энтузиазм.
— Мне продолжать?
— После прогулки, — согласился Азирафель. — Предлагаю сходить поужинать.
— В «Ритц»? — оживился Кроули.
— Тебе понравилось?
— Гм-м... это был интересный опыт. Но там есть, куда его продолжать.
— Правда?
— Конечно. Я ведь так и не уронил ложечку.
Пусть Азирафель и изобразил лёгкое непонимание, он совершенно точно остался доволен, и эта фантазия пришлась ему по душе. Об этом можно было судить и по особому блеску глаз, и по слегка расфокусированному взгляду, и по той небрежности, с которой он объявил, что на этот раз их ждёт «Чистилище».
— Тоже неплохо, — согласился Кроули. — Смешаемся с толпой, потанцуем...
— Сыграем в бильярд, — подхватил Азирафель. — Нам определённо туда надо. К тому же там подают чудесную рыбу.
— И десерт.
— С некоторых пор я полюбил домашние десерты, — улыбнулся Азирафель. — Знаешь, как это бывает? Ничто не предвещало... к тому же ты их так мастерски подогреваешь.
— Так может, ограничимся только десертом? — предложил Кроули, принимая соблазнительную позу.
— К десерту стоит приступать с небольшим чувством голода, — Азирафель с явным сожалением поцеловал Кроули в висок и поднялся, усаживаясь на край дивана и пытаясь отыскать второй носок. — Поэтому сейчас мы нагуляем аппетит.
27.11.20Кроули очень нравился обстоятельный подход Азирафеля ко всему, а то, с каким трепетом тот относился к удовольствиям, вызывало восторг, такой же необузданный, как и страсть. И как этому не потакать? Если ангелу для счастья прямо сейчас нужно встать и пойти в «Чистилище», то кто такой Кроули, чтобы перечить? Тем более что удовольствие, разделённое на двоих, мистическим образом становилось настолько же больше. Кроули полюбил даже просто наблюдать за счастливым Азирафелем, не говоря уже об остальных пикантных и чертовски приятных деталях их взаимодействия.
— Ты хочешь сыграть, ангел?
— Посмотрим, — его губ коснулась тень мечтательной улыбки. — Я даже знаю, на что мы можем сыграть.
— На десерт?
— Десерт мы получим оба, но вот какой ложечкой... м-м? — Азирафель облизнулся.
— Мне нравится ход твоих мыслей: чем больше очков, тем крупнее ложечка? — Кроули очень нравилась эта идея.
— Пожалуй, — согласился Азирафель, поднимая с пола брюки. — Ты не знаешь, куда мог исчезнуть мой носок?
— Проверь под диваном. Мне кажется, они туда заползают, пока на них никто не смотрит.
— Точно, — просиял Азирафель, наклонившись. — Спасибо, дорогой.
— Обращайся, если что. Говорят, я мог бы стать неплохим детективом.
— Ты бы мог всё!
Так в Кроули ещё не верил никто, даже его родители... впрочем, о них как раз можно было думать всё что угодно, ведь их никто не знал. Люцифер просто дал ему шанс, упустить который было проще простого, а потому Кроули очень старался ничего не испортить. Вельзевул прямо говорила, что не ждёт от него чудес, а Хастур с Лигуром лишь ржали над его особо эпичными провалами.
— Какой же ты ангел...
Азирафель улыбнулся:
— Боюсь, кроме тебя об этом никто не догадывается.
И Кроули был очень рад этому обстоятельству, потому что иначе хрен бы он подобрался так близко!
В «Чистилище» сегодня давали джаз, и это было просто чудесно. Хотя, конечно, людей в клубе набралось больше обычного, и если бы не давние договорённости с Дагон, то о столике пришлось бы только мечтать. Кроули убрал табличку, сообщавшую о бронировании, и уселся напротив Азирафеля, чтобы ничего не упустить. И не прогадал, потому что когда официант интимным шёпотом сообщил о свежих устрицах, Азирафель ослепительно улыбнулся и заказал к ним бутылку «Гинь-Шевр Сансер».
— Дорогой, ты должен это попробовать. Устрицы во всех смыслах сами раскрываются, едва завидят бокал ледяного Сансера.
— Обязательно, — Кроули уже видел, как Азирафель дегустирует устрицы, и сейчас томился в предвкушении.
— Не знал, что здесь подают устрицы, — улыбнулся Азирафель.
— Это бывает довольно редко и обычно по каким-то значимым поводам. Дагон заказывает их во Франции.
— А какой сейчас повод? — Азирафель заинтересованно приподнял бровь.
Кроули пожал плечами:
— Канун Рождества? Твой переезд в Сохо? Лунное затмение? Выбирай любой.
— Даже не знаю, — улыбнулся Азирафель. — Всё такое вкусное, и всё это отлично оттенит хорошо охлажденный луарский совиньон блан.
— И устрицы...
— Конечно, дорогой. И устрицы.
Кроули никогда не думал, что может счесть поедание скользких моллюсков чем-то сексуальным, но сейчас задыхался от эротизма движений губ Азирафеля. Жаль, что в «Чистилище» не предусмотрели длинные скатерти, тогда здесь можно было бы сколько угодно ронять ложечки, оставаясь незамеченным — приятный полумрак, лёгкая музыка и всеобщая незаинтересованность происходящим за соседними столиками создавали для этого все условия.
— Дорогой, ты совсем ничего не ешь, — улыбнулся Азирафель.
— Зато я пью, — Кроули осушил бокал, чувствуя просто чудовищную жажду.
— И всё же ты должен попробовать... очень изысканный вкус...
Кроули был не прочь попробовать немного другой вкус, не менее изысканный, но десерт приходилось ждать, причём находясь в несколько стеснённом положении. Кроули немного поёрзал, борясь с чрезмерным возбуждением, и, чтобы отвлечься, оглядел зал.
— Оп-па! — присвистнул он.
— Что такое, дорогой?
— Ты же помнишь нашего клиента-мудака?
— Да.
— Он здесь, — Кроули злорадно усмехнулся. — Пытается соблазнить Вельз. Хочешь посмотреть?
— Не знаю, насколько удобно мне будет так оглядываться...
— Ты можешь сесть рядом со мной, — Кроули поиграл бровями.
— Но, дорогой мой, это же неприлично... так пялиться...
— Пф-ф! Ты хочешь увидеть шоу?
— Ну, в общем-то...
— Тогда пересаживайся! В этом зрительном зале у нас лучшие места.
Сначала Азирафель всё же доел последнего моллюска и, взяв наполненный бокал, уселся рядом с Кроули, собираясь оценить представление. Однако едва он взглянул на воркующую в углу зала пару, как изменился в лице.
— Это твой клиент? — прищурился он.
— Да, а с ним Вельзевул.
Но Азирафель, похоже, не услышал:
— А какую машину он к тебе пригнал?
— «Бентли» тридцать третьего года.
— Блядь!
— Что ты сказал, ангел?
— Прости, дорогой, вырвалось... мне надо с ним поговорить.
— Ангел, если ты из-за меня...
— Не только! — перебил его Азирафель, мстительно улыбаясь. — Нам есть, что обсудить с Габриэлем. Всегда было.
— Что происходит?..
Азирафель не ответил. Он неторопливо поднялся, допил вино и, тщательно протерев руки салфеткой, направился в угол, где именно в этот момент Вельзевул ласково взяла Габриэля за галстук и притянула для довольно нескромного поцелуя. Кроули оставалось только поспешить за ангелом, жалея, что не успел предупредить о непростом характере Вельзевул, раз уж Габриэля тот откуда-то знал.
— Простите, что прерываю интимный момент, — совсем не с ангельской усмешкой начал Азирафель, без приглашения усаживаясь за их столик и с нажимом продолжив: — Ты никак не хочешь это прокомментировать?
Габриэль определённо его знал, и Кроули позлорадствовал, наблюдая, как вытянулось и даже, кажется, побледнело, лицо этого мудака. Вельзевул уставилась на Азирафеля с нескрываемым интересом, и Кроули пришлось сесть рядом с ним, чтобы как-то обозначить расстановку сил. Габриэль молчал.
— До скольки досчитал? — участливо поинтересовался Азирафель.
— Что ты здесь делаешь? — у Габриэля дернулся глаз. — Ты за мной следил?
— Нет, такое скорее по твоей части, мой блудливый брат.
Брат?! Но как? До Кроули стал понемногу доходить смысл слов Азирафеля. Чёрт! Так это, выходит, Габриэль собирал на него досье?!
— Я уверен, что всему этому есть какое-то разумное объяснение, — холодно улыбнулся Азирафель, — и хотел бы его услышать. От тебя.
— А я должен объяснять? Что именно? — Габриэль старался сохранять спокойствие, но получалось не очень.
— Своё поведение в общественных местах, — Азирафель поджал губы.
— Мы просто... — начал Габриэль, прикусывая язык под заинтересованным взглядом Вельзевул. — Тебя это точно никак не касается.
— Да неужели?! «Мы»? Скажи мне, что я ослышался. Ты знаешь, что будет, если вас кто-нибудь сфотографирует, и эти снимки попадут в газеты? Как думаешь, твои выступления о традициях и нравах всё ещё будут иметь успех?
— Азирафель, уймись!
— Вот, значит, как ты заговорил. А как же твой долг? Твоя ответственность? Твоя осмотрительность? Ты ведь уже давно повзрослел и остепенился, правда? И ты не порхаешь с лёгкостью по жизни? — похоже, остановить ангела сейчас не смог бы и сам сатана, если бы решился выглянуть из Преисподней.
— Азирафель... — снова попытался Габриэль.
— А я ведь даже не успел спросить, взял ли ты эту юную леди на содержание, и знаешь ли ты, что она работает у Люцифера?
Кроули поймал взгляд Вельзевул и пожал плечами, показывая, что тоже не в теме.
— Замолчи! — Габриэль сжал кулаки. — Просто замолчи!
— Не дождёшься! Я хочу узнать, что же такое заставило тебя забыть обо всех своих принципах.
Вельзевул откинулась в кресле и, скрестив руки на груди, взглянула на Габриэля, как могла только она: снисходительно и в то же время безжалостно.
— Что бы ты понимал! — взвился Габриэль. — Пожалуй, сейчас самое время вернуть тебе твои же слова.
— Интересно, какие?
— Когда я захочу спросить чьё-то мнение, с кем мне жить, спать и кого любить, ты будешь последним в этом списке, — отчеканил Габриэль.
— «Любить»?! — с явно наигранным участием удивился Азирафель.
— Да, — у Габриэля дёрнулась щека. — Именно. И я советую тебе хорошенько подумать, прежде чем попытаться мне помешать.
— Такое, скорее, по твоей части, — Азирафель обнял за плечи Кроули, продолжая сверлить взглядом брата. — И я очень надеюсь, что у тебя сейчас не останется времени ни на что подобное.
— Я не...
— Не?
Габриэль на мгновение опустил взгляд, но тут же овладел собой и, подвинув кресло, оказался рядом с Вельзевул, осторожно взяв её за руку:
— Не пытайся меня остановить, Азирафель.
— И в мыслях не было!
28.11.20Кроули не понял, как они с ангелом оказались на улице. Кажется, Азирафель расплатился и предложил «прогуляться». Но это не точно, потому что от мыслей у Кроули кружилась голова, и он чувствовал себя чертовски дезориентированным. Ему никогда и в голову не приходило, что ангел мог оказаться настолько недоступным. А ведь если вспомнить все регалии Габриэля и сложить это с тем, что он Азирафелю брат... теперь всё становилось на место: и досье, и ремонт «Бентли», и карточка эта дурацкая... и Кроули, заглотивший наживку, как последний идиот...
А ещё стало понятно, что этот разговор между братьями далеко не первый. Как он сказал? «Не тебе решать, с кем мне жить, спать и кого любить». Похоже, в прошлый раз речь шла о Кроули, но тогда получается... но ведь тогда ещё ничего не было! А что если разговор состоялся очень давно, и речь шла о Стивене? Тогда к чему были слова о Люцифере, и... Кроули потрясённо замер, вспоминая содержание разговора... Получается, «любить» точно было про...
— Вот ты и познакомился с моим братом, — Азирафель взял Кроули за руку. — У тебя ледяные пальцы. Ты не замёрз?
— Я не... ты... ангел, но... нгх...
— Я чувствую примерно то же самое, — доверительно сообщил Азирафель, заглядывая в глаза Кроули. — Ведь мы впервые с ним поменялись ролями.
— Что?..
— Именно. Обычно это Габриэль учил меня жизни и уходил, пылая праведным гневом, убедившись в бессмысленности нравоучений.
— Э-эм...
— У нас с ним очень непростые отношения. С детства. Мне кажется, что мы общаемся с ним, чтобы не расстраивать маму.
Чёрт! Там же ещё мама! Которая, судя по всему, точно не вяжет носки и не сплетничает с соседками... и щенок, наверное, какой-нибудь левретки или кого там ещё изображали на картинах... так вот откуда у Азирафеля тяга к этим музеям! Для него это, наверное, естественная среда... но зачем тогда магазин? В Сохо... не потому же, что это придумал Кроули?! Бля!..
— Дорогой, ты выглядишь потрясённым.
— Я купил кальвадос, — выпалил Кроули.
— А что в этом плохого?
— В подарок твоей маме... на Рождество, — больше всего Кроули хотелось постучаться головой о стену.
— Хорошо. А в чём проблема?
— Если у тебя брат заседает в Палате Лордов, то...
— Мама пьёт кальвадос, — улыбнулся Азирафель. — И курит. А ещё в молодости не пропускала ни одного этапа «Формулы-1».
— Бля...
— И она готова тебя принять. Ты же сам слышал.
— И она тоже видела это досье?
— Скорее всего.
Кроули тяжело вздохнул:
— Тогда я вообще ничего не понимаю... А как ты попал в Саут-Даунс? Ты от них отбился?
— Можно и так сказать, — улыбка Азирафеля стала немного грустной. — Я был уверен, что до глубокой старости буду жить в коттедже «Осень», и даже находил в этом свои прелести.
— Если бы я только знал...
— Не думаю, что это бы сильно изменило ситуацию, хотя с Габриэлем тебя всё же стоило познакомить чуть раньше, — Азирафель потёр ладонью лицо и продолжил: — Но я просто предположить не мог, что он станет тебя преследовать. А когда ты сказал, что твой клиент увивается за Вельзевул, это сразу же лишило такие подозрения почвы... это совершенно не в его правилах. Он никогда до этого даже не смотрел по сторонам. Недавно он выступал с речью — он действительно именно так и жил, по этим правилам.
— В союзе, освящённом церковью?
— Ты читал?
— Вельз читала. Так он женился на твоей невесте?
— Да. Мы с Мишель были помолвлены, но я вовремя понял, что этот брак разрушит не только мою жизнь, но и её... назревал скандал, и Габриэль замял его с присущей ему решительностью.
— Радикально.
— Да. Но, сам понимаешь, наших отношений с Мишель это не улучшило. Да и с Габриэлем тоже, по большому счёту. Последняя наша встреча закончилась тем, что я выставил его из дома.
— Это когда он принёс досье на меня?
— И довольно неплохие фотографии, — Азирафель остановился, чтобы сообщить: — Мы пришли.
Кроули даже не заметил, как они оказались у дома. В лифте Азирафель продолжал держать его за руку, а потом и вовсе поднёс ладонь к губам и, подышав на пальцы, поцеловал сначала ладонь, а потом запястье. В этот раз у соседки не было повода их упрекнуть: Кроули быстро отпер дверь и нашарил выключатель, пропуская Азирафеля в комнату и всё ещё не зная, что сказать. Хорошо, что у того таких проблем не было:
— Дорогой мой, ты сегодня — большая ложечка, — объявил Азирафель, неторопливо развязывая бабочку.
Этот жест магическим образом воздействовал на Кроули, словно сигнал к старту на гонках. Все неуместные мысли сразу же его покидали, оставляя лишь желание. Только когда-то давно это было желание победить любой ценой, а сейчас просто разделить удовольствие. Хотя нет, совсем не просто!
— И как ты сегодня хочешь? — Кроули отбросил очки.
— Неторопливо. Нежно. Непостижимо.
Это было именно то, чего хотел и сам Кроули, а потому он быстро выпутался из пиджака, просто уронив его на пол, и начал разоблачать Азирафеля. Слой за слоем. Целуя и осторожно поглаживая обнажающуюся кожу. Неторопливо и нежно... неторопливо...
— Дорогой мой... — Азирафель задыхался. — Ты лучшее... что было в моей жизни... самое лучшее... если бы не ты...
Когда-то давно Кроули принял за истину, что слова, сказанные в пылу страсти, ничего не означают, и их точно нельзя принимать за чистую монету. Однако с Азирафелем всё было по-другому, совсем не так, да и сам Кроули становился не таким, получая ошеломительное удовольствие, не гоняясь за ним, а просто отдавая всего себя — и получая весь мир.
— Ангел... мой ангел... всё что угодно... я для тебя...
Слова действительно теряли всякий смысл, трансформируясь во что-то иное. И значение приобретали взгляды, жесты, касания. Так Кроули понял, что ему сначала надо ускориться, а потом, наоборот, притормозить, почти останавливаясь, чтобы снова задать невероятный темп, который едва выдерживало рвущееся на свободу сердце.
— Ангел... ангел... ангел...
— Да-а-а-а-а!
В этот раз они кончили, кажется, одновременно и долго не могли оторваться друг от друга, продолжая целоваться. Неторопливо, как любил Азирафель, и чувственно, как обожал Кроули.
— Зато теперь я не сомневаюсь, что Рождество мы встретим в тёплой семейной обстановке, — пробормотал Азирафель в шею Кроули между поцелуями.
— Ты решил не ходить к маме?
— Наоборот, мы пойдём. И Габриэль будет там пай-мальчиком.
— Жуть какая...
— И не говори, — Кроули почувствовал, как губы Азирафеля сложились в улыбку. — Но мама будет очень рада.
— Обычно у вас всё не так?
— Обычно да. Габриэль не упускал повода меня поддеть, заговаривая о достижениях в науке и лекциях, которые читают его знакомые профессора в Оксфорде.
— Но ты ведь не молчал?
— Конечно, нет. Я готовился, изучая новости политики. В прошлый раз он не нашёлся с ответом на мой невинный вопрос про Брексит, до этого я тоже его пару раз подловил...
— Зато на этот раз ты можешь не заморачиваться с политическими новостями, — фыркнул Кроули, подставляя шею под новые поцелуи.
— Вот именно. Мне кажется, в этот раз мы будем больше молчать. На радость маме.
— А она обрадуется?
— Почему нет? Наконец-то у нас с Габриэлем установился паритет.
— Ты скромничаешь, ангел. Ты его точно сделал по очкам!
— Правда? — Азирафель довольно улыбнулся.
Кроули вспомнил, как шутил про поход в «Ритц», и тихо рассмеялся:
— А у нас с Вельз, как оказалось, общего гораздо больше.
-
-
26.11.2020 в 10:56От тихих слов, сказанных таким тоном, Кроули был готов рассказать всё, и даже немного покаяться в прошлых грехах, потому что сразу начинало казаться, что он успел где-то накосячить. По-крупному. Но где?! Он же сейчас вёл исключительно праведную жизнь.
О, в грешника и исповедника они еще не играли.
-
-
26.11.2020 в 11:05-
-
26.11.2020 в 12:47и чего там нагуливать? ложечка-то давно упала)))
-
-
26.11.2020 в 14:43-
-
26.11.2020 в 19:25-
-
26.11.2020 в 21:32Спасибо 😉
-
-
27.11.2020 в 08:51litven, они опробуют всё!))) Вот ни разу в них не сомневаюсь)) Ребята дорвались)) Спасибо))))
-
-
27.11.2020 в 09:08— До скольки досчитал? — участливо поинтересовался Азирафель.
АААААААААааааааааааааааааааааа, Ази -
королевакороль стерв!-
-
27.11.2020 в 09:20-
-
27.11.2020 в 09:35Тот теперь и пикнуть не посмеет. Или посмеет и будет мстить? )
-
-
27.11.2020 в 09:38-
-
27.11.2020 в 18:43да даже Мама не смогла бы - что там какому-то сатане)))
-
-
27.11.2020 в 22:24Спасибо 😉
-
-
28.11.2020 в 10:22litven, это коварный план
-
-
28.11.2020 в 10:44Поставила слушать Сукачева))
читать дальше
-
-
28.11.2020 в 10:47-
-
28.11.2020 в 12:02Спасибо 😉
-
-
28.11.2020 в 12:46интересно, кто Кроули потрясет больше - Мама или "левретка"?))))
-
-
29.11.2020 в 10:35мухомурчонок, его потрясёт всё)))) просто всё!))) Спасибо)))
-
-
29.11.2020 в 10:36