Делай, что должно и будь, что будет
Иногда они возвращаются 
Это будет не очень весёлая история, но к ХЭ герои придут. И всё потом будет хорошо. Обещаю))
Название: Когда растает снег
Автор: HelenRad
Бета: мухомурчонок
Размер: макси
Пейринг: всё непросто))
Жанр: драма, романс
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: сиквел "Снежной истории"
Предупреждение: АУ, смерть персонажа
Эту историю хочется подарить SnowBlues с обещанием, что всё будет хорошо. Обязательно будет)))
Северус. Январь 1954 г.Северус. Январь 1954 г.
Железнодорожная станция в Уике не располагала к долгим прощаниям, к тому же Северус так и не научился выражать свои чувства, особенно находясь под прицелами взглядов соседей. У Гарри таких проблем не было, но он был слишком деликатным, чтобы ставить Северуса в неловкое положение. Северный ветер, трепавший красно-жёлтый шарф Гарри, ощутимо пах снегом.
— Не простудись! — Северус поправил его воротник, не зная, что ещё сказать.
— Я тоже буду скучать, — взгляд Гарри стал серьёзным. — И по тебе, и по Рею.
Северус постарался улыбнуться:
— Я так Рею и скажу.
— Скажи, ага. И пусть он там будет поосторожнее с этой своей работой — мне Драко писал, что на «Бристоле» плевать хотели на технику безопасности, и их новые «Бью» ещё довольно сыроватые.
Северус усмехнулся:
— Ну, если сам Драко сказал...
— Он никогда не говорит о том, чего не знает! — горячо вступился за друга Гарри. — Как и его отец.
Аргумент был весомым хотя бы потому, что авторитет Люциуса не оспаривался никогда. Впрочем, Северус и сам знал, что в «Бристоль Айркрафт» экономили на всём. Когда закончилась война, казалось, что самое страшное уже позади, однако затянувшийся кризис доказал иное. Северус всегда считал себя очень неприхотливым — это, кстати, помогло ему выжить в плену, — но ежедневное меню, состоящее из трески и круп по карточкам, было способно вогнать в депрессию кого угодно. К тому же идущее полным ходом сокращение королевских ВВС грозило отставкой, и Северус отлично понимал коллег, которые в поисках лучшей доли отправлялись в Канаду или Австралию. Если бы он был один, то, скорее всего, тоже поддался бы общему настроению, но у него был Гарри, был Рей, был дом в Уике, а ещё были некоторые обязательства перед Люциусом.
— Разумеется, Гарри, — Северус попытался улыбнуться. — Драко очень достойный молодой человек.
— Когда ты так говоришь, мне кажется, я слышу цокот копыт лошади, везущей дилижанс.
— Это поезд.
Гарри оглянулся и с удивлением подтвердил:
— Ага. Рановато что-то.
— Это просто часы на станции немного отстают.
— Ну да...
Северус не знал, что ещё добавить. Все нужные слова уже были сказаны дома. Гарри впервые уезжал один и так надолго, а от этого становилось не по себе. Северус ни мгновения не сомневался, что попытка поступить в лётную школу будет удачной, а стало быть, у Гарри начнётся совершенно другая жизнь.
— Береги себя, — Северус никогда не умел подбирать слова. — И ещё... это... возвращайся. Здесь тебя всегда будут ждать. И я... и Рей.
— Хорошо, — Гарри серьёзно кивнул и закусил губу. — Я обязательно вернусь. Когда растает снег.
Северус неловко пожал протянутую руку и не стал сопротивляться, когда Гарри его обнял. Почему-то казалось, что с его отъездом непременно всё станет по-другому, вот знать бы ещё как.
— Береги себя, — повторил Северус шёпотом, — и возвращайся, как будет время... ну, или желание.
Гарри ещё раз крепко стиснул его в объятьях и, забросив на плечо сумку, поспешил занять своё место в вагоне. И когда он только успел вырасти?! Северуса распирала гордость за своего воспитанника, которого как-то незаметно стал считать сыном. Иногда он представлял, что бы сказала Лили, увидев Гарри. Наверное, сначала бы расплакалась, хотя никогда этого не умела, а может быть, и нет. Вот Джеймс бы непременно пошутил...
Северус смотрел на Гарри и не мог разобрать выражение его лица сквозь мутное стекло вагона. Впрочем, ему могли помешать и тени прошлого, которые никуда не делись и всегда были где-то рядом. М-да, с годами кое-кто стал слишком сентиментальным. Поезд тронулся, и хотя уже можно было уходить с перрона, Северус всё ещё стоял, кутаясь в шарф от ледяного ветра. Зима в этом году выдалась холодной.
Путь от станции занял почти полчаса, и ещё столько же Северус стоял рядом с домом. Он курил, вглядываясь в сереющую вдали гладь холодного моря, и пытался разобраться с нахлынувшими воспоминаниями. Он слишком хорошо помнил себя в возрасте Гарри, свои амбициозные планы и мечты, и совершенно точно мог сказать, что представлял свою жизнь как-то иначе. Можно было, конечно, списать всё на войну, но Северус не любил себя обманывать — дело было совсем не в войне.
Наверное, ему не хватало в жизни цели, ради которой не жалко пожертвовать жизнью. А может, с отъездом Гарри эта самая жизнь потеряла смысл, или так выглядела внезапно наступившая старость — так или иначе, на душе Северуса скребли кошки. Ещё и дом встретил его промозглым холодом и тишиной. Из полуподвала, который когда-то был бомбоубежищем, Северус принёс дрова и затопил камин. Он так и не снял куртку и, подвинув кресло поближе к огню, попытался согреться. Получалось плохо — зимы в Уике иногда были очень холодными.
Северус числился в отпуске, поэтому дежурил по кухне, а значит, в очередной раз ему надо было выдумать, что приготовить из этой чёртовой трески. Рей должен вернуться совсем поздно, и было бы свинством оставить его без горячего. Уже через час, накрыв кастрюлю с похлёбкой одеялом, Северус устроился на диване в гостиной, собираясь почитать, но скоро задремал, пригревшись под тёплой курткой.
Разбудил его стук в дверь, от которого почему-то стало не по себе — так повелось, что с соседями близкие отношения не сложились, и, стало быть, повода для ночного визита не было ни у кого. Рей бы просто открыл дверь и точно не стал бы будить. На всякий случай Северус взял кочергу — их дом стоял на отшибе, а отсутствие работы и средств к существованию многих вводило в искушение. Однако за дверью оказался Харрис — бывший сержант-техник, недавно уволенный в запас и теперь подрабатывающий на станции. Он с опаской покосился на железку в руках Северуса и выдохнул:
— Беда.
— Что случилось?
— Рей.
— Что с ним?
— В больнице... разбился.
Предчувствуя страшное, Северус сжал кулаки:
— Он жив?
— Да.
Из сбивчивого рассказа Харриса Северус узнал, что Рей сумел посадить свой G-ALRX на авиастанции в Уике, полосу которой знал лучше всего. Как ни старался он сохранить самолёт, «Бристоль Британия» развалился на куски, протаранив ангар. Пожара удалось избежать лишь потому, что Рей смог избавиться от лишнего топлива и садился с пустыми баками. Второй пилот погиб сразу, а Рея доставили в больницу Уика, где как раз сейчас и спасали его жизнь.
Больше всего на свете Северус боялся, что его не пустят к Рею, поинтересовавшись степенью родства. Наверное, так оно бы и случилось, окажись Рей в любой другой больнице, кроме Уика, где их с Северусом не только хорошо знали, но и уважали ещё со времён войны. Помощник врача не смог сказать ничего обнадёживающего, и Северусу оставалось только мерить шагами узкий коридор и изредка выходить на крыльцо, чтобы покурить. А ночь тянулась и тянулась...
Хорошо, что Харрис не остался с Северусом в больнице, потому что иначе они бы с ним разругались вдрызг. Нервы были напряжены до такого состояния, что приходилось сдерживать себя, чтобы не наделать глупостей — вряд ли кто-то бы из врачей оценил, если бы Северус ворвался в операционную, ну или ещё куда. Когда Северус вернулся с перекура восьмой раз, помощник врача, наконец, соизволил его заметить.
— Всё кончено...
В себя Северус пришёл, сидя на полу и пытаясь убрать от лица вату, обильно смоченную нашатырным спиртом.
— Да жив он... жив... — испуганно твердил помощник врача. — Я операцию имел в виду.
Северусу стало неловко за свой срыв.
— Всё нормально, — попытался успокоить он. — Я могу его навестить?
— Конечно. Уолтер приказал выдать вам халат и проводить в палату.
Рей спал или был в беспамятстве, во всяком случае, он лежал так тихо и неподвижно, что Северусу снова стало страшно. Только дотронувшись до перевязанной почти полностью руки, он убедился, что Рей жив — рука была горячей.
— Ему дважды давали наркоз, поэтому он будет спать ещё долго, — тихо сказал подошедший доктор Майер. — А я бы хотел поговорить с вами.
Северус отказывался говорить о медицинской страховке, пока Уолтер Майер не описал, что же произошло с Реем. Врач был отвратительно честным:
— Состояние тяжёлое. Множественные переломы рук и рёбер — не самое страшное. У Мальсибера серьёзно повреждён позвоночник, и я не могу дать никаких гарантий...
Доктор Майер продолжал говорить о возможных перспективах, но Северус уже почти ничего не слышал — ему приходилось видеть человека со сломанным позвоночником, который никогда больше не поднялся с кровати, и представить на его месте Рея не хватало сил. После такого говорить о медицинской страховке казалось отвратительным. Тем более что её и не было — сокращение из Королевских ВВС лишило Рея многого, в том числе и бесплатного лечения, а в «Бристоль Айркрафт» экономили на всём. Плохо было и то, что отъезд Гарри заставил расстаться с накоплениями, и теперь за услуги госпиталя платить было просто нечем. Конечно же, признаваться в этом Северус не собирался.
Рей проснулся через четыре часа. Ему явно было очень больно, но вместо жалоб он виновато взглянул на Северуса:
— Прости. Я не смог...
— С ума сошёл? У тебя разорвало турбину — чудо, что ты вообще сел.
— Лучше бы...
— Молчи, Рей! Просто молчи.
Северус слегка стиснул его горячие пальцы, а когда попытался погладить свободное от бинтов запястье, Рей поморщился от боли.
— Я убил Паттерса.
— Нет, Рей...
— Лучше бы на его месте был я.
— Идиот!
— Сев, с такими травмами я не встану.
— Всё будет хорошо.
— Попытайся выбить из «Бристоль Айркрафт» матпомощь... профсоюз... — каждое слово давалось Рею очень тяжело, но он торопился. — В крайнем случае, напиши Тому... он не бросит... поможет... он может...
Рей закусил губу, явно пытаясь справиться с приступом боли, и Северус поспешил его заверить:
— Я найду деньги.
— Сев... только не как я...
— Не думай об этом. Выздоравливай. Мы ещё...
— Ага, — едва слышно согласился Рей, — мы ещё живы.
Сиделке Северус заплатил, попросив в части аванс. Он прекрасно понимал необходимость написать Риддлу, но никак не мог себя заставить, несколько раз начиная письмо и безжалостно комкая бумагу с корявыми буквами, которые складывались в ещё более корявые фразы. Измучившись, Северус сварил себе кофе и вдруг вспомнил одно письмо, вернувшееся с бездушным штампом «Адресат умер».
«Мистер Риддл. Сегодня ночью самолёт Рейнарда потерпел крушение. Второй пилот погиб. Рейнард серьёзно травмирован и нуждается в лечении. Он находится в госпитале Уика. Прошу вас ссудить меня денежными средствами, необходимыми для его лечения. Возврат гарантирую. С.Снейп».
Северус так и не научился писать вежливые и приличествующие случаю письма, а когда перечитал свой опус третий раз, то понял, что так должна звучать телеграмма. Он тут же обругал себя, что такое простое решение пришло в голову последним, и поспешил на авиастанцию, где был телеграф. Там же он сообразил, что Риддлу можно просто позвонить, но телеграмма уже ушла, да и номер человека, занимавшего высокий пост в Министерстве, отыскать было гораздо сложнее. Мысль позвонить Люциусу Северус отверг, испытав болезненный укол совести, что думает о нём в такой момент. К тому же просить Малфоя о помощи было бы чересчур... некрасиво.
Пока Северус занимался делами, ему удавалось неплохо держать себя в руках, но когда вернулся домой, то захотелось завыть от отчаяния. С Реем просто не могло такое случиться. С кем угодно, но только не с ним! Его уже дважды считали погибшим, а он выкручивался и возвращался. Рей всегда был рядом, и Северус настолько к этому привык, что не мог представить, что возможно иначе — это всё равно, что потерять часть себя. Лучшую часть! Рей точно был лучше него, умнее, порядочнее, надёжнее.
Только лет через пять после войны Северус случайно узнал, что Рей пошёл в плен сам, по доброй воле, вслед за ним. И он никогда об этом не говорил, словно естественнее ничего и не было. А Люциус знал об этом и не выдал, доложив командованию только то, что самолёт Рея сбили.
И Северусу оставалось лишь гадать, почему такое ему даже не приходило в голову: то ли от чувства долга, то ли от недостатка другого чувства. И как за такое можно отблагодарить? Но Рей никогда не ждал благодарности. Он просто был рядом. Всегда. Как в ту ночь перед расстрелом — тогда ближе него у Северуса никого не было. Как и сейчас. Только вот ещё вчера это почему-то не замечалось — всё затмило недовольство собственной жизнью. Заснул Северус на диване возле камина, и снилось ему далёкое лето у моря, когда Рей учил его плавать, а потом они сидели бок о бок на горячем камне, пытаясь согреться, и согрелись, когда начали целоваться... как давно это было... было...
Разбудил его стук в дверь. Грохот был такой, что спросонья ему показалось, будто начался обстрел. Северус хотел было возмутиться бесцеремонностью раннего визитёра, но за дверью оказалась Беллатрикс.
— Ещё скажи, что ты дрыхнешь, — начала она с претензий и, обернувшись, позвала: — Том, ты ещё не влез в окно?
— И тебе доброго утра, Бель, — Северус отступил в сторону, пропуская гостью. — Не ждал вас так рано.
— Том собрался сразу, как получил твою телеграмму.
— А ты?
— Ты не рад меня видеть? — фыркнула Беллатрикс. — А я его сопровождаю как личный пилот. Если будешь себя хорошо вести, я покажу тебе свою «Сессну». Она уверенно держала сто двадцать пять миль в час, для такой малышки просто...
— Что с ним? — внезапно появившийся на пороге Риддл перебил супругу, взглянув на Северуса так, что сразу появилось желание оправдаться. — Какой прогноз?
— У него сломан позвоночник.
— Это не приговор, — сжал кулаки Риддл, — в Лондоне я знаю великолепного хирурга.
— А Рея можно перевозить?
— Нужно! — веско перебил Северуса Риддл. — Бель сделает это. Правда, дорогая?
— Разумеется, — Беллатрикс утвердительно кивнула и прошлась по комнате, с интересом разглядывая обстановку. — Собирайся, Северус.
— Но...
— Не бросишь же ты Рея?
— Нет, но у меня завтра заканчивается отпуск.
— Так увольняйся, — пожала плечами Беллатрикс.
— А жить мы на что будем?
— В Лондоне вам гораздо проще будет найти работу, — Риддл говорил тихо, и с ним совершенно не хотелось спорить. — А у Рейнарда появится шанс на выздоровление. Впрочем, про себя решайте сами, а о нём я позабочусь.
— На каком основании?
— Как друг. У меня не меньше оснований, чем у вас, а возможностей помочь больше.
Северус почувствовал себя загнанным в тупик: с одной стороны, Рей нуждался в этой помощи, а с другой — Риддл недвусмысленно заявлял о своём праве решать. И за Северуса тоже.
— А вам не кажется, что Рей может думать иначе?
— Не сомневаюсь. Именно поэтому я сначала пришёл к вам. И я уверен, что вы не захотите навредить Рейнарду из-за своего ущемлённого самолюбия. Я ошибаюсь?
— Нет. Навредить Рею я не захочу в любом случае.
— Вот и славно. Я знал, что мы найдём общий язык.
Северусу никогда не нравился Риддл, но вместе с тем восхищала его способность не только оперативно разработать план действий, но и организовать всех причастных так, чтобы этот план начал работать. А ещё с его появлением зародилась надежда на то, что всё не так страшно и, возможно, даже обойдётся малой кровью.
В больницу они пришли, уже имея чётко расписанный график дел на ближайшие три дня, и Северус невольно втянулся в этот ритм. Действительно, сколько можно жалеть о прошлом, когда надо действовать?
Доктор Майер не понял, с кем имеет дело, а потому поначалу возражал, что больному нужен полный покой, а транспортировка может навредить.
— Ваша вера в чудо-врача, конечно, дело хорошее, но везти мистера Мальсибера на поезде — не самое лучшее решение. Вы, конечно же, можете рассказывать о возможности авиаперелётов, но я даже не буду отвечать, просто спрошу вас о перегрузках при взлёте и посадке. Что скажете, господа?
— «С-51 Драгонфлай» в строю уже восемь лет.
— Думаете, что несчастный докторишка так далёк от ваших полётов, что не слышал о вертолётах? У нас всё-таки военный госпиталь, поэтому я кое-что знаю об этой машине. А ещё я знаю, что арендовать его у вас не получится.
— Держу пари, — усмехнулся Риддл. — И если у меня получится, то вы будете сопровождать мистера Мальсибера в Лондон.
— А если нет?
— Тогда я пожертвую вашему госпиталю пятьсот фунтов. По рукам?
Доктор Майер был не чужд человеческих слабостей, потому и ударил по выставленной ладони:
— Свидетельствуйте, мистер Снейп!
И Северус подтвердил, уже зная исход этого пари. Что поделать — один из спорщиков всегда дурак, а второй подлец.
В больничную палату Северус пошёл один, отлично понимая, что задержавшийся Риддл просто даёт время уговорить Рея, но после того, как он пообещал всё решить, это уже не злило.
— Привет.
— Привет, Сев. Как ты?
— Отличный вопрос, — улыбнуться в ответ не составило никакого труда. — Я просто волшебно. Решил уволиться на хрен.
— Из-за меня?
— Скажешь тоже! Решил попытать счастья в Лондоне, пока ты там будешь валяться в госпитале.
— В Лондоне?
— Ну да. Где тебя ещё на ноги-то поставят?
— Но... я даже не буду говорить о цене. В Лондон ещё надо попасть!
— Попадёшь. Кстати, ты ведь уже летал на вертолётах. Понравилось?
— Ты разговаривал с Томом?
— Заметно?
— Сев, всё так плохо, да?
Этого-то Северус и боялся. Всё-таки Рей очень тонко чувствовал всякие нюансы.
— Понимаешь, чем быстрее тебе сделают операцию, тем быстрее ты встанешь с кровати. Здесь тебе уже сделали всё, что могли — в Уике нет специального оборудования, а доктор Майер никогда не практиковал в этой области.
— И что?
— Выбор очевиден. Результат того стоит, правда.
— И ты... всё здесь бросишь?
— Рей, я сегодня всю ночь вспоминал, как мы с тобой прощались, ожидая расстрела. Знаешь, сидеть в пустом доме и думать о том, в этом месяце тебя выпнут в отставку или в следующем — не мечта всей моей жизни. Да и Гарри будет недалеко.
— Ты ему писал?
— Ещё нет. Из Лондона напишу, чтобы уже с новым адресом.
Рей несколько минут задумчиво разглядывал Северуса, а потом вздохнул:
— Ты веришь?
Переспрашивать, что он имеет в виду, не было смысла. Всё и так понятно.
— Да, Рей. Я верю. И ты тоже... в общем, всё оно будет, как надо. Рискнём?
— Да.
Всё-таки Риддл был отличным стратегом и очень тонко чувствовал время, умея рассчитать до секунды. Он появился, когда Северус успел пожать холодные пальцы Рея, скрепив соглашение.
— Добрый день, Рейнард.
— Здравствуй, Том.
Северус почувствовал себя немного лишним и вышел, решив оставить их одних. Рей лишь благодарно улыбнулся. На крыльце Северус обнаружил Беллатрикс, которая без лишних слов протянула ему пачку сигарет.
— Спасибо, Бель.
Курили они молча, стоя бок о бок и глядя, как белое зимнее солнце пытается светить сквозь густые облака. Первой не выдержала Беллатрикс:
— Ревнуешь?
— Нет. А ты?
Она усмехнулась:
— Уже нет. Том не из тех людей, кто разменивается. И он выбрал меня.
— Это ты себя так уговариваешь?
— Вот что за поганый у тебя язык, Снейп? — Бель впервые взглянула ему в глаза. — Никогда не умеешь вовремя остановиться.
— Наверное, — пожал плечами Северус. — Как поживает Нарцисса?
— Неплохо. Не ожидала, что моя сестра в столь зрелом возрасте станет суфражисткой, всё-таки борьба, скорее, для юных и горячих, — Беллатрикс выпустила дым тонкой струйкой и элегантно стряхнула пепел. — А про Люциуса будешь интересоваться?
Про Люциуса Северус знал главное — у него всё хорошо! — а подробности были лишними. Именно поэтому он просто презрительно фыркнул в ответ и затянулся, прикрыв глаза. Беллатрикс не унималась:
— А между тем он просил передать, что будет рад, если в Лондоне ты остановишься у него. Что ему ответить?
Северус мог сказать, что нищие не выбирают. Мог напроситься погостить у Риддлов, точно зная, что хозяин не откажет. А мог и по-простому отыскать недорогую ночлежку. Мог. Но вместо этого лишь устало потёр переносицу:
— Передай, что я с благодарностью приму его предложение.
— И почему я не сомневалась?
— Ты очень мудра, Бель.
— Сама знаю. И именно поэтому я живу так, как хочу. А ты? Или ты с детства мечтал прозябать в этой дыре?
— Не всем для счастья нужен дворец и заместитель министра в постели.
— Ни черта ты не понял, Снейп. Я люблю Тома вовсе не за его должность. Только он всегда видел во мне человека и не старался загнать в рамки приличий. С ним я осталась свободной. И я осталась собой. У меня свой аэроклуб, ты знаешь?
— У тебя вроде ещё и дочь была, — решил сменить тему разговора Северус. — Как она?
— Лили сейчас развлекает Нарциссу. Иногда мне кажется, что это её дочь — нежная, ласковая, — улыбка Беллатрикс стала почти мечтательной. — Не понимаю, как у нас с Томом могло получиться такое... — она пощёлкала пальцами, подбирая слова, — совершенство.
Северус видел дочь Беллатрикс совсем маленькой и сейчас не мог её даже представить — почему-то вспоминалась совсем другая Лили, безрассудная, весёлая, дерзкая, та, которая жила сейчас в Гарри. Всё-таки решение забрать его у Петуньи было единственным, в правильности которого Северус не сомневался.
— А твой как? — угадала его настроение Беллатрикс.
— Уехал в лётную школу. Люциус нашёл для него какую-то квоту.
— Нашёл? — Беллатрикс насмешливо приподняла бровь. — Организовал. Для него и младшего сына Уизли. Наш Люци по-прежнему не забывает своих.
Люциус и в самом деле опекал тех, кого считал «своими», и Северусу было приятно оказаться в их числе. Хоть что-то не менялось.
— Как он?
— Хорошо. Много работает, занимается благотворительностью, но мне кажется, что ему очень скучно.
— Что ты имеешь в виду?
— Ему не хватает крыльев.
— Тоскует по небу?
— Можно и так сказать, — Беллатрикс затушила сигарету. — Ты как хочешь, а я пойду узнаю...
Договорить она не успела, потому что на крыльцо вышел Риддл. От его сдержанной любезности и хладнокровия не осталось и следа.
— Что случилось?
— Я поговорил с Майером. Это чёрт знает что такое! Они даже не сделали ему рентгеновский снимок, и этот идиот опасается, что могли остаться осколки. Хорошо, что не стал ничего делать вслепую, — Риддл взял из рук Беллатрикс зажжённую сигарету и затянулся, слегка успокаиваясь. — А ещё непонятно, сохранилась ли чувствительность в ногах.
— А что это означает? — Северусу стало страшно.
— Я не сильно верю этому эскулапу, но по его словам — ничего хорошего. Рейнарда нужно срочно перевозить в Лондон.
— «Драгонфлай» возьмёт на борт трёх человек, — хладнокровно отозвалась Беллатрикс. — Это будут Рейнард, Северус и тот врач?
— Да. Потом врача надо будет вернуть обратно.
— Я это сделаю.
— Хорошо, — Риддл отбросил в сторону окурок. — Вылет послезавтра утром. До встречи!
Он кивнул Северусу, даже не взглянув на него, и легко сбежал с крыльца, направляясь в сторону авиастанции. Беллатрикс попрощалась немного теплее и поспешила вслед за мужем. Идеальная супруга, кто бы мог подумать? Северус выкурил ещё одну сигарету, прежде чем вернуться в палату. Рей спал и даже во сне продолжал морщиться от боли.
— Рей, Рей... ты же везунчик. Что тебе эти переломы? — прошептал Северус. — Вот увидишь, мы справимся и с этим.
Заглянувший в палату доктор Майер поманил его и, когда Северус вышел, пригласил в свой кабинет.
— Я так понял, что доставка Мальсибера в Лондон лишь дело времени?
— Именно так, — подтвердил Северус.
— Когда готовиться?
— Послезавтра.
— Кто этот человек?
— Заместитель министра.
Майер понимающе закивал:
— Чувствуется. Хотя в медицине совершенно не разбирается... но, наверное, оно ему и не нужно. Но вы ведь понимаете, что я не могу оставить надолго свой пост?
— Понимаю, — согласился Северус.
— Тогда, пожалуйста, скажите мистеру Риддлу, что меня бы неплохо вернуть назад. Я не могу себе позволить потерять сутки на дорогу.
— А почему бы вам самому об этом не сказать?
— Почему-почему... — передразнил Майер. — Потому!
В общем-то, Северус понимал причину такого нежелания — сам он тоже не хотел бы лишний раз заговаривать с Риддлом. Поэтому и успокоил бедолагу:
— Обратно вас привезёт Беллатрикс. Мистер Риддл уже распорядился.
Майер горячо поблагодарил Северуса и поспешил заверить, что подготовит больного к транспортировке в лучшем виде. Северус вернулся к Рею и, наконец, смог с ним поговорить и даже, кажется, немного успокоить, после чего отправился в часть.
После войны в Уике осталась двести тридцатая эскадрилья Берегового командования Королевских ВВС, которая с июля пятьдесят первого года занималась самыми мирными делами. Северус с огромным интересом участвовал в Британской экспедиции Чарльза Симпсона, изучающей северную Гренландию. Но уже этим летом экспедиция сворачивала свою работу, и о дальнейшей судьбе двести тридцатой эскадрильи ходили самые противоречивые слухи. Поговаривали даже, что Береговое командование скоро расформируют. Так или иначе, но решению Северуса об уходе никто противиться не стал. Его даже не попытались уговорить остаться до лета. Документы и расчёт пообещали подготовить завтра с утра, и воодушевлённый Северус отправился домой.
Сначала он хотел ещё раз навестить Рея, но потом вспомнил о несобранных вещах и повернул к дому. Северус неторопливо шёл по узкой улице, пряча замёрзшие руки в карманах, и не стал оглядываться, услышав приближающийся шорох велосипедных протекторов, просто шагнул в сторону, уступая дорогу.
— Мистер Снейп, а я как раз к вам.
Почтальон нечасто навещал их дом, но всех жителей Уика знал в лицо, а с некоторыми даже любил поболтать. Он остановился и, немного покопавшись в сумке, протянул Северусу письмо. От Гарри. На душе сразу стало теплее, и Северус поспешил домой, чтобы узнать последние новости. Он так торопился, что даже не стал разжигать огонь в камине.
«Привет, Северус, и Рею тоже передай огромный привет.
Благодаря Люциусу я с удобствами устроился в общежитии для курсантов. В одной комнате со мной живёт Рон Уизли, с которым мы сразу подружились. В первый день занятий не было, и мы гуляли с Драко — у него как раз был выходной! — по Лондону. Рон тоже хотел пойти, но остался ждать сестру. Как он сказал, она всегда опаздывает.
А ещё здесь работает наш Сириус, и про «профессора Блэка» ходят самые невероятные слухи. Я даже сначала подумал, что это не он, но нет — он!
В общем-то, я не знаю, что ещё писать. Рон подсказывает, что надо спросить о здоровье, а потом пожелать благополучия. Вот я и спрашиваю. И желаю. А ещё я, как оказалось, скучаю. И по Уику, и по тебе, и по Рею. Жду ответа.
Ваш Гарри».
Северуса раздирали противоречивые желания. С одной стороны, он хотел бы написать Гарри, что «профессор Блэк» тот ещё... гм-м... профессор — когда-то Северусу стоило неимоверных усилий заставить его хотя бы выбирать слова в разговорах с крестником и отказаться от идеи научить ребёнка курить. С другой стороны, не хотелось подстёгивать интерес Гарри к непутёвому крёстному. Мог же Блэк хотя бы попытаться вести себя прилично? Ну, чисто теоретически. К сожалению, для оптимизма не имелось никаких оснований — Блэк совершенно точно был практиком. Поэтому Гарри придётся столкнуться и с проявлениями непритязательного юмора, и с солёными словечками, которыми Блэк выражал свои мысли, и с идеями, в основном дурацкими.
Не то чтобы Северус был предвзят, но общество Блэка могло оказать чрезмерное влияние на неокрепшие умы, и непонятно, чем руководствовался Совет попечителей авиашколы, приглашая такого оригинального профессора. Оставалось лишь надеяться на разумность Гарри — он выгодно отличался и от взбалмошного Джеймса, и от импульсивной Лили. Как следует всё обдумав, Северус решил не вмешиваться, тем более что в Лондоне будет возможность почаще навещать Гарри, а при необходимости и напомнить Сириусу об обязанностях крёстного.
Вещи он собрал гораздо быстрее, чем планировал, наверное, потому что по-настоящему нужного было немного. Вот и получилось, что в Лондон Северус возвращался с тем же минимальным набором, что и в юности. Разве что сейчас вещи были по размеру и чуть лучше. Но не намного. Северус усмехнулся, подумав, что подводить итоги жизни он пока не готов, и, наверное, Риддл всё-таки прав — надо что-то менять. Но ожидание завтрашнего дня оказалось большим испытанием, и чтобы не сойти с ума, Северус отправился к Рею, надеясь, что он тоже не спит.
— Привет, — Северус понизил голос, сам не зная почему. — Ты как?
— Сам видишь, — Рей попытался улыбнуться, — как после аварии.
— Болит?
— Да.
Разговор не клеился, но уходить Северус не собирался. Он положил куртку на пол у кровати Рея и сел на неё, чтобы не тревожить раненого.
— Завтра мы будем в Лондоне. Там тебе помогут, — Северус потёрся щекой о ладонь Рея. — Обязательно помогут.
— Никогда не считал тебя оптимистом.
— И не начинай. Я — реалист.
— Тогда ты должен верить в волшебство.
Так далеко реализм Северуса не заходил, и требовалось срочно поменять тему разговора:
— А ты помнишь, как мы с тобой встречали сорок пятый?
— Такое забудешь... никогда в жизни я так не мёрз, как в этой проклятой Силезии. Если бы ты не разжился той шинелью, — Рей едва слышно вздохнул, — я бы, наверное, сдох.
— Тогда ты говорил то же самое, — Северус прижался щекой к горячей ладони Рея и взглянул ему в глаза.
— А ты помнишь, что отвечал?
— Разумеется.
Рей улыбнулся:
— Ты был готов навсегда поселиться даже в Гренландии, лишь бы не было колючей проволоки и охраны.
— Угу... и завести собаку, которая бы не норовила тебя сожрать.
— А ещё ты обещал, что умрём мы вместе.
— Обещал.
— Сев, а теперь пообещай, что если вдруг со мной что случится, ты будешь жить.
— Не болтай ерунды!
— Я серьёзно, Сев... ты ведь можешь затравить самого себя до смерти.
— Рей, ты говоришь не о том.
— Неужели? Если бы я тебя не знал, мне было бы проще.
— Почему это?
— Потому что тогда бы я переживал только за исход операции.
— А так приходится обо мне? — Северусу стало обидно. — Не думал, что ты считаешь меня идиотом. К тому же идиотом беспомощным.
— Сев... — Рей осторожно погладил его по лицу, кончиками пальцев разглаживая бровь. — Я просто не хочу, чтобы тебе было больно... из-за меня.
— Какой ты всё-таки идиот.
Рей печально усмехнулся:
— Но я больше не ревнивый идиот.
— Нет? — фыркнул Северус. — Мне начинать волноваться? Или ты присмотрел себе кого помоложе и теперь готовишь почву для побега?
— Именно! Вот только встану, и как помчусь...
— Я тебе помчусь! — Северус хотел добавить что-нибудь про бег, но осёкся и пробурчал: — Главное, встань.
Рей тяжело вздохнул, но промолчал. Северус любил это уютное молчание — оно казалось ему залогом того, что всё у них хорошо. Ведь здорово же, когда людям комфортно молчать рядом? Ему даже удалось задремать, но Рей нерешительно потрепал его по волосам:
— Сев... Сев...
— Что случилось?
— Сев, не мог бы ты позвать миссис Флетчер?
— Зачем? Если тебе что надо, то я...
— Позови её, пожалуйста.
— Тебе нужен укол?
— Мне нужно отлить! — сердито отозвался Рей.
— Но я могу...
— Нет! — щёки Рея побагровели, а губы скривились в мучительной усмешке. — Позови миссис Флетчер. Я не хочу, чтобы ты... пожалуйста, Сев!
Северус понял, что спорить бессмысленно. Наверное, он и сам бы предпочёл помощь кого-то со стороны и привычного ко всему.
— Сев, это унизительно, понимаешь?
— Да, — он понимал.
Когда миссис Флетчер невозмутимо сделала свою работу и ушла, Северус решился:
— Рей, доктор Майер сказал, что ты проваляешься до лета.
— И что?
— Было бы лучше, если бы ты научился принимать помощь от меня. Наверняка же тебя надо будет и мыть... и всё остальное...
— И? — Рей снова покраснел. — Тебе не противно?
— Нет, мне не противно.
— Сев, я не хотел...
— Я тоже не хотел, чтобы ты в этом нуждался... но, наверное, именно в этом смысл «в богатстве и бедности, в здравии и болезни».
— Угу... ещё там было про горе и радость. Забудь, Сев. Мы-то с тобой жили во грехе.
— И думаешь, нам эта формула не подходит?
— Разумеется.
— Идиот ты, Рей. Какой же ты идиот!
— Уж какой есть.
— В том-то и дело, что есть. И больше всего я боюсь, что меня не пустят к тебе в больницу после операции, — о страхе, что ему могут не сообщить о смерти, Северус промолчал, потому что его вдруг озарило: — Рей! Я же могу взять тебя под опеку.
— Зачем?
— Чтобы опекать! И тогда никто не станет интересоваться, кто я тебе, и где твои ближайшие родственники. В общем, сказать, что предлагаю тебе руку, я не могу, но предложить плечо... почему нет?
Северус никогда прежде не заводил этот разговор, считая его лишённым смысла, но сейчас это была единственная возможность не только поддержать Рея, но и закрепить свои права на эту поддержку. Только вот Рей почему-то не спешил радоваться отличному выходу. Он тоскливо взглянул на Северуса и едва слышно прошептал:
— Только если всё будет совсем плохо. Я не хочу... так.
В ответ можно было только пообещать, что всё будет так, как захочет Рей, и что он всегда сможет передумать. В конце концов, Северус не собирался лишать его права выбора.
***
Ночевать Северус ушёл домой, откуда утром отправился сначала в штаб эскадрильи, где получил расчёт и документы, а потом в госпиталь — дожидаться Беллатрикс. Он не сомневался, что она появиться ещё до полудня. Доктор Майер, кажется, считал точно так же, поэтому, когда Северус вошёл в палату Рея, там уже была бригада санитаров. Эти лихие ребята умудрились просунуть под спину раненого гладко струганные доски, и теперь привязывали к ним тело Рея. Бинты делали его похожим на мумию из Египетского зала Британского музея. В музее Северус оказался благодаря Гарри, когда два года назад выдалась возможность показать ребёнку Лондон.
Тогда Северус бродил по тихим залам вслед за восторженно молчащим Гарри и с удивлением понимал, что разделяет его чувства. Особенно поразил Розеттский камень, испещрённый письменами на трёх разных языках. Северус подумал, что было бы очень интересно узнать, что там написано, и удивился, прочитав о расшифровке древнеегипетской иероглифики. А ещё он пообещал Рею показать «Палетку с грифами» и рассказать про указ царя Птолемея и амаранскую переписку на глиняных табличках. Надо ли говорить, что времени на это так и не нашлось?
— Ну, как наши дела? — бодрая Беллатрикс появилась внезапно и сразу же начала командовать: — Нужны носилки с короткими ручками, чтобы разместить в салоне вертолёта. Кресла оттуда сейчас снимают, поэтому сопровождающим придётся сидеть на полу. Где Майер? — она оглянулась. — Привет, Снейп, надеюсь у тебя не много вещей?
— Добрый день, — Северус старался соблюдать приличия. — Вещей не много. Майера позову.
— Поторопись, времени мало.
Рей поймал взгляд Северуса и ободряюще улыбнулся:
— Всё будет хорошо.
— Конечно, будет!
Предполётный азарт так и не стал для Северуса пустым звуком, к тому же Майера и в самом деле стоило поторопить — заставлять «Драгонфлай» ждать было накладно. Поэтому, кивнув Рею, Северус поспешил на поиски доктора. Тот с интересом разглядывал вертолёт, севший на дороге прямо у госпиталя.
— Мистер Снейп, вы уверены, что это не опасно?
— Уверен.
Майер потёр шею, словно ему мешал воротник:
— Только не надо думать, что я боюсь... вернее, что я боюсь за себя. Раненому нужен покой. Если там будет трясти...
— Самую малость, — успокоил его Северус. — Вы же сами хотели приобрести такой опыт.
— Я не верил в его реальность, — сварливо пробурчал Майер. — И не думал, что вертолёты такие маленькие. Мы же не поместимся там все.
— Поместимся.
В чём-то опасливый доктор был прав. Места в вертолёте и в самом деле было немного, а сидеть на полу оказалось очень неудобно. Северус бы не обратил на это внимания, если бы не Рей, который почему-то решил взять на себя вину за некомфортные условия. Пришлось его успокоить:
— Зато когда бы нам ещё удалось полететь на «Драгонфлае», — прокричал Северус, перекрикивая рёв двигателя и шум винтов.
— Я бы обошёлся без этого удовольствия, — отозвался Рей.
— И я тоже.
Майер безучастно смотрел на стенку перед собой и, кажется, молился. Полёт ему явно пришёлся не по душе, и Северусу оставалось лишь надеяться, что Рею не понадобится помощь врача — толку от того было сейчас немного. Поэтому, когда Рей заговорил, стало по-настоящему страшно:
— Я больше не захочу летать, — Северусу с трудом удавалось разбирать слова. — Никакого удовольствия...
— Захочешь! Обязательно захочешь.
И всё же, когда пилот знаками показал, что собирается садиться, Северус испытал огромное облегчение — впервые им овладело разочарование от полёта, не оправдавшего ожиданий. Или общее настроение так на него повлияло. Зато после приземления стало понятно, что Риддл не зря озаботился пригласить доктора — Майер не только толково организовал транспортировку Рея в госпиталь, но и долго беседовал с тем самым хирургом, который должен был сотворить чудо. Ну, по скромному мнению Северуса.
В лондонском госпитале Рея тоже разместили в отдельной палате, только здесь врач выдал это за свою заслугу, потому что несколько раз упомянул об уважении к мистеру Риддлу. Отдохнуть после перелёта Рею не дали, сразу же отправив на исследование рентгеновскими лучами. Северус вызвался помочь, и, к его удивлению, ему дали белый халат и позволили сопровождать. Перекладывая неподвижного Рея с каталки, он понял логику работников госпиталя — это, действительно, было непростое дело. Особенно когда Северус понял, что почти любое его действие причиняет Рею боль.
Северус устроил Рея на кровати, убрав, наконец, эти дурацкие доски, и уже думал, что самое страшное позади, но тут услышал тихое:
— Я не чувствую ног. Совсем.
— А раньше... ну, в госпитале Уика, чувствовал?
— Тогда мне казалось, что болит всё... а сейчас... — Рей тяжело сглотнул. — Болит спина, руки, шея, голова... даже волосы на голове болят... а ноги нет... не болят, словно их вообще нет. А они есть — я видел в отражении.
Северус не знал, плохо это или хорошо, но тревога Рея передалась и ему.
— Мне кажется, что ничего страшного нет, — попытался успокоить он. — У тебя же там нет никаких переломов. Вот и не болит.
— Думаешь?
В голосе Рея было столько надежды, что Северус побоялся, что у него случайно дрогнет голос, и кивнул. Но этого хватило.
— Хорошо бы, — Рей устало прикрыл глаза.
Северус не мог избавиться от какой-то дурацкой неловкости, словно бы обманул ребёнка, поэтому обрадовался появлению оплаченной Риддлом сиделки и отправился на поиски чудо-врача. Доктор Фергюссон сразу узнал Северуса, хоть и показалось, что он не обратил на него внимания при встрече. Он запер дверь и, показав на разложенные на столе негативы, устало сжал пальцами виски.
— Проклятая мигрень, — пожаловался он. — Как я и предполагал, мой коллега, действуя практически наощупь, не заметил несколько осколков... вот... вот и вот.
Северус чувствовал себя идиотом, разглядывая какие-то серые разводы на снимке. Он был слишком далёк от медицины, чтобы понимать происходящее, поэтому больше ориентировался на тон голоса доктора.
— Это же не страшно, правда?
— Ну, как вам сказать... их надо убирать как можно быстрее. И вот этот участок мне не даёт покоя, — он снова показал на одному ему видимые «участки».
— Что там?
— Боюсь, что здесь смещением задет спинной мозг.
— И чем это грозит?
— Посмотрим. Завтра у вашего друга возьмут необходимые анализы и начнут готовить к операции.
— Вы ведь ему поможете?
— Посмотрим.
Таким же беспомощным Северус чувствовал себя, оказавшись в плену, но и тогда у него была возможность что-то делать, пусть даже готовить побег, в успешность которого не верил ни дня. А сейчас он не мог ничего! Даже в медицине он совершенно не разбирался, и это здорово злило. Северус ненавидел неизвестность.
— Доктор Фергюссон, скажите, а что можно почитать про травмы позвоночника?
Очевидно, врач правильно оценил его способности, потому что хмыкнул:
— Начните с анатомического атласа, мистер Снейп.
***
Когда Рей уснул после дозы снотворного, Северус понял, что в больнице ему больше делать нечего. Дом Люциуса он нашёл сразу и долго ходил вокруг, не в силах просто постучать и войти. Северус не сомневался, что его хорошо встретят и устроят со всеми удобствами. Возможно, ему даже будут рады... впрочем, кого он обманывает?! Ему точно будут рады. И Драко, и Нарцисса, и Люциус. Особенно Люциус, который и не подозревал, какие мысли и желания будил у лучшего друга. К счастью.
Северус никогда не считал себя святым — в конце концов, он воевал, и ему приходилось убивать. Но в то же время он старался жить правильно, или хотя бы не нарушая общепризнанных правил поведения цивилизованного человека. Не то чтобы это всегда получалось, но Северус старался. С Люциусом всегда было непросто — с самой первой встречи, когда он появился в казарме с таким видом, будто заселялся в номер дорогого отеля и был недоволен пылью на рамке картины. Это позднее Северус узнал его поближе и научился различать оттенки настроения по едва заметной усмешке или неожиданно потеплевшему взгляду, а тогда он видел лишь надменность и прохладную снисходительность и поспешил поставить на место зарвавшегося ублюдка. Кто ж знал...
Наверное, если бы не война, то Люциус так и остался бы для Северуса тем самым снобом. И кто знает, было бы это хуже, чем то, что произошло потом. С другой стороны, а что, собственно, произошло? Ничего такого, о чём следовало бы говорить, вернее даже, то, о чём говорить категорически не стоило. Наверняка их дружбе пришёл бы конец, узнай Люциус о мыслях Северуса, поэтому хорошо, что он ни о чём не знал. Но чем больше проходило времени, тем мучительней становилось желание всё бросить и рвануть в Лондон, чтобы убедиться в наличии пропасти между мечтами и реальностью. И ведь однажды Северус всё-таки сорвался, и хорошо, что он тогда додумался взять с собой Гарри — для Люциуса было естественно пересечь страну, чтобы показать ребёнку музей.
Северус сел на скамейку, кутаясь в куртку, скорее, по привычке — холода он совсем не чувствовал. Ему нужно было время, чтобы взять себя в руки и запрятать подальше неуместные и ненужные воспоминания, которые лезли наружу, и подумать о Рее, который точно не заслужил такого отношения. О Рее, который нуждался в Северусе, и которому было бы больно от таких мыслей.
— Здравствуй, Северус.
Люциус всегда умел подкрадываться незаметно, даже когда этого не желал. Одного взгляда хватило, чтобы понять, что он ничуть не изменился: всё такой же элегантный, красивый и недостижимый.
— И тебе доброго вечера, Люци. Ты как здесь оказался?
— Иду домой. Глазам не поверил, увидев тебя здесь.
— Да вот, покурить присел, — неловко соврал Северус, доставая пачку сигарет. — Будешь?
— Буду.
Люциус уселся на скамейку рядом с ним и закурил, изящно прикрыв огонёк зажигалки от ветра. Сердце сладко заныло, и Северусу стоило огромных усилий не только сохранить отстранённую безучастность, но и отвернуться в сторону, выпуская дым.
— Ты как?
— Это я у тебя хотел спросить. Ты из госпиталя?
— Да.
— И как Рей?
— Готовят к операции. Сейчас спит.
— Понятно. А я из лётной школы.
— Ты видел Гарри?
— Разумеется.
— И как он?
Люциус принялся рассказывать о Гарри, и неловкость, возникшая в начале разговора, исчезла бесследно. Северус поймал себя на шутке в адрес Блэка и понял, что давно уже не смеялся, хотя, конечно, сейчас в его смехе звучали истеричные нотки. Кажется, Люциус всё понял правильно.
— Пойдём, Сев. Тебе надо немного отдохнуть.
Северус безропотно поднялся и пошёл вслед за Люциусом, лишь у самого дома вспомнив об элементарной вежливости:
— Люци, а как Нарцисса поживает?
— Поживает? — Люциус иронично приподнял бровь. — Пожалуй, отлично. Борется за права женщин.
— Это как? — опешил Северус.
— Ратует за равную оплату равного труда. Достойное занятие.
— Ты её поддерживаешь? — поинтересовался Северус, лишь бы что-то спросить.
— Во всём, — кивнул Люциус.
— Беллатрикс ещё говорила про Лили.
— Да. Чудесная девочка, она часто живёт у нас. Том и Бель ведут очень активную жизнь и почти постоянно в разъездах. Они бы, наверное, таскали за собой дочь всюду, но Нарси настояла, что девочка нуждается в хорошем образовании и в какой-то стабильности.
— Нарцисса здорово во всём этом разбирается.
— Да.
Люциус открыл дверь своего дома и отступил в сторону, пропуская Северуса:
— Проходи.
— Кстати, а ты рассказал Гарри о... — Северус запнулся.
— Да. И пообещал завтра проводить его в госпиталь.
— А Гарри не злится на меня?
— С чего вдруг?
— Что я ему не написал.
— Он очень чуткий мальчик и прекрасно понимает твоё состояние.
И это была чистейшая правда. Гарри и в самом деле отличался умением войти в положение другого, и Люциус лишний раз это подтвердил, продолжив:
— Он, кстати, ещё просил меня посодействовать приёму в школу своего двоюродного брата. Что скажешь?
— Неплохой мальчишка, он гостил у нас каждые каникулы и помогал механикам на авиастанции.
— Понятно, — Люциус задумчиво прикусил губу. — Он ведь сын героя войны?
— Не совсем героя. Его отец воевал во Франции, но получил только нашивку за ранение. Его тяжело контузило, — Северус поморщился, вспоминая, — он умер в госпитале в сорок шестом, и Петунья одна поднимала сына.
— Понятно, — повторил Люциус. — Что ж, устрою его по квоте. А ты почему про него не говорил?
— Я же понимаю, что тебе непросто... Гарри вот устроил, сына Артура... ты же не можешь всех так... облагодетельствовать.
— Всех нет, — вздохнул Люциус, — только своих.
Северус мог спросить, когда это Дадли стал для Люциуса «своим», но вовремя сообразил, для кого на самом деле старается друг, и прикусил язык, чтобы не заострять на этом внимание. Тем более что вошедшая в комнату Нарцисса могла всё неправильно понять.
— Северус, рада тебя видеть. Жаль только, что по такому печальному поводу.
— И тебе доброго вечера. Мне тоже жаль, что не получается встречаться просто так.
— Зато ты успел прямо к ужину. А ещё я тебя хотела познакомить с Лили.
Нарцисса была прекрасной хозяйкой, благодаря её стараниям вечер получился почти семейным, и Северус ни разу не ощутил своей неуместности в этом доме. Наверное, всё дело было в воспоминаниях, которых оказалось слишком много для одного, а разделённые, они здорово объединяли. Всех причастных. Не исключая даже юную Лили. А может, на Северуса так подействовал коньяк из запасов Люциуса, который согревал душу и развязывал язык. Так или иначе, разомлевший Северус заговорил о любви к хозяевам дома и, наверное, немного увлёкся. А потом позволил Люциусу не только отвести себя в комнату для гостей, но и поцеловать в лоб. О том, что это могло означать, решено было подумать завтра.
Это будет не очень весёлая история, но к ХЭ герои придут. И всё потом будет хорошо. Обещаю))Название: Когда растает снег
Автор: HelenRad
Бета: мухомурчонок
Размер: макси
Пейринг: всё непросто))
Жанр: драма, романс
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: сиквел "Снежной истории"
Предупреждение: АУ, смерть персонажа
Эту историю хочется подарить SnowBlues с обещанием, что всё будет хорошо. Обязательно будет)))
Северус. Январь 1954 г.Северус. Январь 1954 г.
Железнодорожная станция в Уике не располагала к долгим прощаниям, к тому же Северус так и не научился выражать свои чувства, особенно находясь под прицелами взглядов соседей. У Гарри таких проблем не было, но он был слишком деликатным, чтобы ставить Северуса в неловкое положение. Северный ветер, трепавший красно-жёлтый шарф Гарри, ощутимо пах снегом.
— Не простудись! — Северус поправил его воротник, не зная, что ещё сказать.
— Я тоже буду скучать, — взгляд Гарри стал серьёзным. — И по тебе, и по Рею.
Северус постарался улыбнуться:
— Я так Рею и скажу.
— Скажи, ага. И пусть он там будет поосторожнее с этой своей работой — мне Драко писал, что на «Бристоле» плевать хотели на технику безопасности, и их новые «Бью» ещё довольно сыроватые.
Северус усмехнулся:
— Ну, если сам Драко сказал...
— Он никогда не говорит о том, чего не знает! — горячо вступился за друга Гарри. — Как и его отец.
Аргумент был весомым хотя бы потому, что авторитет Люциуса не оспаривался никогда. Впрочем, Северус и сам знал, что в «Бристоль Айркрафт» экономили на всём. Когда закончилась война, казалось, что самое страшное уже позади, однако затянувшийся кризис доказал иное. Северус всегда считал себя очень неприхотливым — это, кстати, помогло ему выжить в плену, — но ежедневное меню, состоящее из трески и круп по карточкам, было способно вогнать в депрессию кого угодно. К тому же идущее полным ходом сокращение королевских ВВС грозило отставкой, и Северус отлично понимал коллег, которые в поисках лучшей доли отправлялись в Канаду или Австралию. Если бы он был один, то, скорее всего, тоже поддался бы общему настроению, но у него был Гарри, был Рей, был дом в Уике, а ещё были некоторые обязательства перед Люциусом.
— Разумеется, Гарри, — Северус попытался улыбнуться. — Драко очень достойный молодой человек.
— Когда ты так говоришь, мне кажется, я слышу цокот копыт лошади, везущей дилижанс.
— Это поезд.
Гарри оглянулся и с удивлением подтвердил:
— Ага. Рановато что-то.
— Это просто часы на станции немного отстают.
— Ну да...
Северус не знал, что ещё добавить. Все нужные слова уже были сказаны дома. Гарри впервые уезжал один и так надолго, а от этого становилось не по себе. Северус ни мгновения не сомневался, что попытка поступить в лётную школу будет удачной, а стало быть, у Гарри начнётся совершенно другая жизнь.
— Береги себя, — Северус никогда не умел подбирать слова. — И ещё... это... возвращайся. Здесь тебя всегда будут ждать. И я... и Рей.
— Хорошо, — Гарри серьёзно кивнул и закусил губу. — Я обязательно вернусь. Когда растает снег.
Северус неловко пожал протянутую руку и не стал сопротивляться, когда Гарри его обнял. Почему-то казалось, что с его отъездом непременно всё станет по-другому, вот знать бы ещё как.
— Береги себя, — повторил Северус шёпотом, — и возвращайся, как будет время... ну, или желание.
Гарри ещё раз крепко стиснул его в объятьях и, забросив на плечо сумку, поспешил занять своё место в вагоне. И когда он только успел вырасти?! Северуса распирала гордость за своего воспитанника, которого как-то незаметно стал считать сыном. Иногда он представлял, что бы сказала Лили, увидев Гарри. Наверное, сначала бы расплакалась, хотя никогда этого не умела, а может быть, и нет. Вот Джеймс бы непременно пошутил...
Северус смотрел на Гарри и не мог разобрать выражение его лица сквозь мутное стекло вагона. Впрочем, ему могли помешать и тени прошлого, которые никуда не делись и всегда были где-то рядом. М-да, с годами кое-кто стал слишком сентиментальным. Поезд тронулся, и хотя уже можно было уходить с перрона, Северус всё ещё стоял, кутаясь в шарф от ледяного ветра. Зима в этом году выдалась холодной.
Путь от станции занял почти полчаса, и ещё столько же Северус стоял рядом с домом. Он курил, вглядываясь в сереющую вдали гладь холодного моря, и пытался разобраться с нахлынувшими воспоминаниями. Он слишком хорошо помнил себя в возрасте Гарри, свои амбициозные планы и мечты, и совершенно точно мог сказать, что представлял свою жизнь как-то иначе. Можно было, конечно, списать всё на войну, но Северус не любил себя обманывать — дело было совсем не в войне.
Наверное, ему не хватало в жизни цели, ради которой не жалко пожертвовать жизнью. А может, с отъездом Гарри эта самая жизнь потеряла смысл, или так выглядела внезапно наступившая старость — так или иначе, на душе Северуса скребли кошки. Ещё и дом встретил его промозглым холодом и тишиной. Из полуподвала, который когда-то был бомбоубежищем, Северус принёс дрова и затопил камин. Он так и не снял куртку и, подвинув кресло поближе к огню, попытался согреться. Получалось плохо — зимы в Уике иногда были очень холодными.
Северус числился в отпуске, поэтому дежурил по кухне, а значит, в очередной раз ему надо было выдумать, что приготовить из этой чёртовой трески. Рей должен вернуться совсем поздно, и было бы свинством оставить его без горячего. Уже через час, накрыв кастрюлю с похлёбкой одеялом, Северус устроился на диване в гостиной, собираясь почитать, но скоро задремал, пригревшись под тёплой курткой.
Разбудил его стук в дверь, от которого почему-то стало не по себе — так повелось, что с соседями близкие отношения не сложились, и, стало быть, повода для ночного визита не было ни у кого. Рей бы просто открыл дверь и точно не стал бы будить. На всякий случай Северус взял кочергу — их дом стоял на отшибе, а отсутствие работы и средств к существованию многих вводило в искушение. Однако за дверью оказался Харрис — бывший сержант-техник, недавно уволенный в запас и теперь подрабатывающий на станции. Он с опаской покосился на железку в руках Северуса и выдохнул:
— Беда.
— Что случилось?
— Рей.
— Что с ним?
— В больнице... разбился.
Предчувствуя страшное, Северус сжал кулаки:
— Он жив?
— Да.
Из сбивчивого рассказа Харриса Северус узнал, что Рей сумел посадить свой G-ALRX на авиастанции в Уике, полосу которой знал лучше всего. Как ни старался он сохранить самолёт, «Бристоль Британия» развалился на куски, протаранив ангар. Пожара удалось избежать лишь потому, что Рей смог избавиться от лишнего топлива и садился с пустыми баками. Второй пилот погиб сразу, а Рея доставили в больницу Уика, где как раз сейчас и спасали его жизнь.
Больше всего на свете Северус боялся, что его не пустят к Рею, поинтересовавшись степенью родства. Наверное, так оно бы и случилось, окажись Рей в любой другой больнице, кроме Уика, где их с Северусом не только хорошо знали, но и уважали ещё со времён войны. Помощник врача не смог сказать ничего обнадёживающего, и Северусу оставалось только мерить шагами узкий коридор и изредка выходить на крыльцо, чтобы покурить. А ночь тянулась и тянулась...
Хорошо, что Харрис не остался с Северусом в больнице, потому что иначе они бы с ним разругались вдрызг. Нервы были напряжены до такого состояния, что приходилось сдерживать себя, чтобы не наделать глупостей — вряд ли кто-то бы из врачей оценил, если бы Северус ворвался в операционную, ну или ещё куда. Когда Северус вернулся с перекура восьмой раз, помощник врача, наконец, соизволил его заметить.
— Всё кончено...
В себя Северус пришёл, сидя на полу и пытаясь убрать от лица вату, обильно смоченную нашатырным спиртом.
— Да жив он... жив... — испуганно твердил помощник врача. — Я операцию имел в виду.
Северусу стало неловко за свой срыв.
— Всё нормально, — попытался успокоить он. — Я могу его навестить?
— Конечно. Уолтер приказал выдать вам халат и проводить в палату.
Рей спал или был в беспамятстве, во всяком случае, он лежал так тихо и неподвижно, что Северусу снова стало страшно. Только дотронувшись до перевязанной почти полностью руки, он убедился, что Рей жив — рука была горячей.
— Ему дважды давали наркоз, поэтому он будет спать ещё долго, — тихо сказал подошедший доктор Майер. — А я бы хотел поговорить с вами.
Северус отказывался говорить о медицинской страховке, пока Уолтер Майер не описал, что же произошло с Реем. Врач был отвратительно честным:
— Состояние тяжёлое. Множественные переломы рук и рёбер — не самое страшное. У Мальсибера серьёзно повреждён позвоночник, и я не могу дать никаких гарантий...
Доктор Майер продолжал говорить о возможных перспективах, но Северус уже почти ничего не слышал — ему приходилось видеть человека со сломанным позвоночником, который никогда больше не поднялся с кровати, и представить на его месте Рея не хватало сил. После такого говорить о медицинской страховке казалось отвратительным. Тем более что её и не было — сокращение из Королевских ВВС лишило Рея многого, в том числе и бесплатного лечения, а в «Бристоль Айркрафт» экономили на всём. Плохо было и то, что отъезд Гарри заставил расстаться с накоплениями, и теперь за услуги госпиталя платить было просто нечем. Конечно же, признаваться в этом Северус не собирался.
Рей проснулся через четыре часа. Ему явно было очень больно, но вместо жалоб он виновато взглянул на Северуса:
— Прости. Я не смог...
— С ума сошёл? У тебя разорвало турбину — чудо, что ты вообще сел.
— Лучше бы...
— Молчи, Рей! Просто молчи.
Северус слегка стиснул его горячие пальцы, а когда попытался погладить свободное от бинтов запястье, Рей поморщился от боли.
— Я убил Паттерса.
— Нет, Рей...
— Лучше бы на его месте был я.
— Идиот!
— Сев, с такими травмами я не встану.
— Всё будет хорошо.
— Попытайся выбить из «Бристоль Айркрафт» матпомощь... профсоюз... — каждое слово давалось Рею очень тяжело, но он торопился. — В крайнем случае, напиши Тому... он не бросит... поможет... он может...
Рей закусил губу, явно пытаясь справиться с приступом боли, и Северус поспешил его заверить:
— Я найду деньги.
— Сев... только не как я...
— Не думай об этом. Выздоравливай. Мы ещё...
— Ага, — едва слышно согласился Рей, — мы ещё живы.
Сиделке Северус заплатил, попросив в части аванс. Он прекрасно понимал необходимость написать Риддлу, но никак не мог себя заставить, несколько раз начиная письмо и безжалостно комкая бумагу с корявыми буквами, которые складывались в ещё более корявые фразы. Измучившись, Северус сварил себе кофе и вдруг вспомнил одно письмо, вернувшееся с бездушным штампом «Адресат умер».
«Мистер Риддл. Сегодня ночью самолёт Рейнарда потерпел крушение. Второй пилот погиб. Рейнард серьёзно травмирован и нуждается в лечении. Он находится в госпитале Уика. Прошу вас ссудить меня денежными средствами, необходимыми для его лечения. Возврат гарантирую. С.Снейп».
Северус так и не научился писать вежливые и приличествующие случаю письма, а когда перечитал свой опус третий раз, то понял, что так должна звучать телеграмма. Он тут же обругал себя, что такое простое решение пришло в голову последним, и поспешил на авиастанцию, где был телеграф. Там же он сообразил, что Риддлу можно просто позвонить, но телеграмма уже ушла, да и номер человека, занимавшего высокий пост в Министерстве, отыскать было гораздо сложнее. Мысль позвонить Люциусу Северус отверг, испытав болезненный укол совести, что думает о нём в такой момент. К тому же просить Малфоя о помощи было бы чересчур... некрасиво.
Пока Северус занимался делами, ему удавалось неплохо держать себя в руках, но когда вернулся домой, то захотелось завыть от отчаяния. С Реем просто не могло такое случиться. С кем угодно, но только не с ним! Его уже дважды считали погибшим, а он выкручивался и возвращался. Рей всегда был рядом, и Северус настолько к этому привык, что не мог представить, что возможно иначе — это всё равно, что потерять часть себя. Лучшую часть! Рей точно был лучше него, умнее, порядочнее, надёжнее.
Только лет через пять после войны Северус случайно узнал, что Рей пошёл в плен сам, по доброй воле, вслед за ним. И он никогда об этом не говорил, словно естественнее ничего и не было. А Люциус знал об этом и не выдал, доложив командованию только то, что самолёт Рея сбили.
И Северусу оставалось лишь гадать, почему такое ему даже не приходило в голову: то ли от чувства долга, то ли от недостатка другого чувства. И как за такое можно отблагодарить? Но Рей никогда не ждал благодарности. Он просто был рядом. Всегда. Как в ту ночь перед расстрелом — тогда ближе него у Северуса никого не было. Как и сейчас. Только вот ещё вчера это почему-то не замечалось — всё затмило недовольство собственной жизнью. Заснул Северус на диване возле камина, и снилось ему далёкое лето у моря, когда Рей учил его плавать, а потом они сидели бок о бок на горячем камне, пытаясь согреться, и согрелись, когда начали целоваться... как давно это было... было...
Разбудил его стук в дверь. Грохот был такой, что спросонья ему показалось, будто начался обстрел. Северус хотел было возмутиться бесцеремонностью раннего визитёра, но за дверью оказалась Беллатрикс.
— Ещё скажи, что ты дрыхнешь, — начала она с претензий и, обернувшись, позвала: — Том, ты ещё не влез в окно?
— И тебе доброго утра, Бель, — Северус отступил в сторону, пропуская гостью. — Не ждал вас так рано.
— Том собрался сразу, как получил твою телеграмму.
— А ты?
— Ты не рад меня видеть? — фыркнула Беллатрикс. — А я его сопровождаю как личный пилот. Если будешь себя хорошо вести, я покажу тебе свою «Сессну». Она уверенно держала сто двадцать пять миль в час, для такой малышки просто...
— Что с ним? — внезапно появившийся на пороге Риддл перебил супругу, взглянув на Северуса так, что сразу появилось желание оправдаться. — Какой прогноз?
— У него сломан позвоночник.
— Это не приговор, — сжал кулаки Риддл, — в Лондоне я знаю великолепного хирурга.
— А Рея можно перевозить?
— Нужно! — веско перебил Северуса Риддл. — Бель сделает это. Правда, дорогая?
— Разумеется, — Беллатрикс утвердительно кивнула и прошлась по комнате, с интересом разглядывая обстановку. — Собирайся, Северус.
— Но...
— Не бросишь же ты Рея?
— Нет, но у меня завтра заканчивается отпуск.
— Так увольняйся, — пожала плечами Беллатрикс.
— А жить мы на что будем?
— В Лондоне вам гораздо проще будет найти работу, — Риддл говорил тихо, и с ним совершенно не хотелось спорить. — А у Рейнарда появится шанс на выздоровление. Впрочем, про себя решайте сами, а о нём я позабочусь.
— На каком основании?
— Как друг. У меня не меньше оснований, чем у вас, а возможностей помочь больше.
Северус почувствовал себя загнанным в тупик: с одной стороны, Рей нуждался в этой помощи, а с другой — Риддл недвусмысленно заявлял о своём праве решать. И за Северуса тоже.
— А вам не кажется, что Рей может думать иначе?
— Не сомневаюсь. Именно поэтому я сначала пришёл к вам. И я уверен, что вы не захотите навредить Рейнарду из-за своего ущемлённого самолюбия. Я ошибаюсь?
— Нет. Навредить Рею я не захочу в любом случае.
— Вот и славно. Я знал, что мы найдём общий язык.
Северусу никогда не нравился Риддл, но вместе с тем восхищала его способность не только оперативно разработать план действий, но и организовать всех причастных так, чтобы этот план начал работать. А ещё с его появлением зародилась надежда на то, что всё не так страшно и, возможно, даже обойдётся малой кровью.
В больницу они пришли, уже имея чётко расписанный график дел на ближайшие три дня, и Северус невольно втянулся в этот ритм. Действительно, сколько можно жалеть о прошлом, когда надо действовать?
Доктор Майер не понял, с кем имеет дело, а потому поначалу возражал, что больному нужен полный покой, а транспортировка может навредить.
— Ваша вера в чудо-врача, конечно, дело хорошее, но везти мистера Мальсибера на поезде — не самое лучшее решение. Вы, конечно же, можете рассказывать о возможности авиаперелётов, но я даже не буду отвечать, просто спрошу вас о перегрузках при взлёте и посадке. Что скажете, господа?
— «С-51 Драгонфлай» в строю уже восемь лет.
— Думаете, что несчастный докторишка так далёк от ваших полётов, что не слышал о вертолётах? У нас всё-таки военный госпиталь, поэтому я кое-что знаю об этой машине. А ещё я знаю, что арендовать его у вас не получится.
— Держу пари, — усмехнулся Риддл. — И если у меня получится, то вы будете сопровождать мистера Мальсибера в Лондон.
— А если нет?
— Тогда я пожертвую вашему госпиталю пятьсот фунтов. По рукам?
Доктор Майер был не чужд человеческих слабостей, потому и ударил по выставленной ладони:
— Свидетельствуйте, мистер Снейп!
И Северус подтвердил, уже зная исход этого пари. Что поделать — один из спорщиков всегда дурак, а второй подлец.
В больничную палату Северус пошёл один, отлично понимая, что задержавшийся Риддл просто даёт время уговорить Рея, но после того, как он пообещал всё решить, это уже не злило.
— Привет.
— Привет, Сев. Как ты?
— Отличный вопрос, — улыбнуться в ответ не составило никакого труда. — Я просто волшебно. Решил уволиться на хрен.
— Из-за меня?
— Скажешь тоже! Решил попытать счастья в Лондоне, пока ты там будешь валяться в госпитале.
— В Лондоне?
— Ну да. Где тебя ещё на ноги-то поставят?
— Но... я даже не буду говорить о цене. В Лондон ещё надо попасть!
— Попадёшь. Кстати, ты ведь уже летал на вертолётах. Понравилось?
— Ты разговаривал с Томом?
— Заметно?
— Сев, всё так плохо, да?
Этого-то Северус и боялся. Всё-таки Рей очень тонко чувствовал всякие нюансы.
— Понимаешь, чем быстрее тебе сделают операцию, тем быстрее ты встанешь с кровати. Здесь тебе уже сделали всё, что могли — в Уике нет специального оборудования, а доктор Майер никогда не практиковал в этой области.
— И что?
— Выбор очевиден. Результат того стоит, правда.
— И ты... всё здесь бросишь?
— Рей, я сегодня всю ночь вспоминал, как мы с тобой прощались, ожидая расстрела. Знаешь, сидеть в пустом доме и думать о том, в этом месяце тебя выпнут в отставку или в следующем — не мечта всей моей жизни. Да и Гарри будет недалеко.
— Ты ему писал?
— Ещё нет. Из Лондона напишу, чтобы уже с новым адресом.
Рей несколько минут задумчиво разглядывал Северуса, а потом вздохнул:
— Ты веришь?
Переспрашивать, что он имеет в виду, не было смысла. Всё и так понятно.
— Да, Рей. Я верю. И ты тоже... в общем, всё оно будет, как надо. Рискнём?
— Да.
Всё-таки Риддл был отличным стратегом и очень тонко чувствовал время, умея рассчитать до секунды. Он появился, когда Северус успел пожать холодные пальцы Рея, скрепив соглашение.
— Добрый день, Рейнард.
— Здравствуй, Том.
Северус почувствовал себя немного лишним и вышел, решив оставить их одних. Рей лишь благодарно улыбнулся. На крыльце Северус обнаружил Беллатрикс, которая без лишних слов протянула ему пачку сигарет.
— Спасибо, Бель.
Курили они молча, стоя бок о бок и глядя, как белое зимнее солнце пытается светить сквозь густые облака. Первой не выдержала Беллатрикс:
— Ревнуешь?
— Нет. А ты?
Она усмехнулась:
— Уже нет. Том не из тех людей, кто разменивается. И он выбрал меня.
— Это ты себя так уговариваешь?
— Вот что за поганый у тебя язык, Снейп? — Бель впервые взглянула ему в глаза. — Никогда не умеешь вовремя остановиться.
— Наверное, — пожал плечами Северус. — Как поживает Нарцисса?
— Неплохо. Не ожидала, что моя сестра в столь зрелом возрасте станет суфражисткой, всё-таки борьба, скорее, для юных и горячих, — Беллатрикс выпустила дым тонкой струйкой и элегантно стряхнула пепел. — А про Люциуса будешь интересоваться?
Про Люциуса Северус знал главное — у него всё хорошо! — а подробности были лишними. Именно поэтому он просто презрительно фыркнул в ответ и затянулся, прикрыв глаза. Беллатрикс не унималась:
— А между тем он просил передать, что будет рад, если в Лондоне ты остановишься у него. Что ему ответить?
Северус мог сказать, что нищие не выбирают. Мог напроситься погостить у Риддлов, точно зная, что хозяин не откажет. А мог и по-простому отыскать недорогую ночлежку. Мог. Но вместо этого лишь устало потёр переносицу:
— Передай, что я с благодарностью приму его предложение.
— И почему я не сомневалась?
— Ты очень мудра, Бель.
— Сама знаю. И именно поэтому я живу так, как хочу. А ты? Или ты с детства мечтал прозябать в этой дыре?
— Не всем для счастья нужен дворец и заместитель министра в постели.
— Ни черта ты не понял, Снейп. Я люблю Тома вовсе не за его должность. Только он всегда видел во мне человека и не старался загнать в рамки приличий. С ним я осталась свободной. И я осталась собой. У меня свой аэроклуб, ты знаешь?
— У тебя вроде ещё и дочь была, — решил сменить тему разговора Северус. — Как она?
— Лили сейчас развлекает Нарциссу. Иногда мне кажется, что это её дочь — нежная, ласковая, — улыбка Беллатрикс стала почти мечтательной. — Не понимаю, как у нас с Томом могло получиться такое... — она пощёлкала пальцами, подбирая слова, — совершенство.
Северус видел дочь Беллатрикс совсем маленькой и сейчас не мог её даже представить — почему-то вспоминалась совсем другая Лили, безрассудная, весёлая, дерзкая, та, которая жила сейчас в Гарри. Всё-таки решение забрать его у Петуньи было единственным, в правильности которого Северус не сомневался.
— А твой как? — угадала его настроение Беллатрикс.
— Уехал в лётную школу. Люциус нашёл для него какую-то квоту.
— Нашёл? — Беллатрикс насмешливо приподняла бровь. — Организовал. Для него и младшего сына Уизли. Наш Люци по-прежнему не забывает своих.
Люциус и в самом деле опекал тех, кого считал «своими», и Северусу было приятно оказаться в их числе. Хоть что-то не менялось.
— Как он?
— Хорошо. Много работает, занимается благотворительностью, но мне кажется, что ему очень скучно.
— Что ты имеешь в виду?
— Ему не хватает крыльев.
— Тоскует по небу?
— Можно и так сказать, — Беллатрикс затушила сигарету. — Ты как хочешь, а я пойду узнаю...
Договорить она не успела, потому что на крыльцо вышел Риддл. От его сдержанной любезности и хладнокровия не осталось и следа.
— Что случилось?
— Я поговорил с Майером. Это чёрт знает что такое! Они даже не сделали ему рентгеновский снимок, и этот идиот опасается, что могли остаться осколки. Хорошо, что не стал ничего делать вслепую, — Риддл взял из рук Беллатрикс зажжённую сигарету и затянулся, слегка успокаиваясь. — А ещё непонятно, сохранилась ли чувствительность в ногах.
— А что это означает? — Северусу стало страшно.
— Я не сильно верю этому эскулапу, но по его словам — ничего хорошего. Рейнарда нужно срочно перевозить в Лондон.
— «Драгонфлай» возьмёт на борт трёх человек, — хладнокровно отозвалась Беллатрикс. — Это будут Рейнард, Северус и тот врач?
— Да. Потом врача надо будет вернуть обратно.
— Я это сделаю.
— Хорошо, — Риддл отбросил в сторону окурок. — Вылет послезавтра утром. До встречи!
Он кивнул Северусу, даже не взглянув на него, и легко сбежал с крыльца, направляясь в сторону авиастанции. Беллатрикс попрощалась немного теплее и поспешила вслед за мужем. Идеальная супруга, кто бы мог подумать? Северус выкурил ещё одну сигарету, прежде чем вернуться в палату. Рей спал и даже во сне продолжал морщиться от боли.
— Рей, Рей... ты же везунчик. Что тебе эти переломы? — прошептал Северус. — Вот увидишь, мы справимся и с этим.
Заглянувший в палату доктор Майер поманил его и, когда Северус вышел, пригласил в свой кабинет.
— Я так понял, что доставка Мальсибера в Лондон лишь дело времени?
— Именно так, — подтвердил Северус.
— Когда готовиться?
— Послезавтра.
— Кто этот человек?
— Заместитель министра.
Майер понимающе закивал:
— Чувствуется. Хотя в медицине совершенно не разбирается... но, наверное, оно ему и не нужно. Но вы ведь понимаете, что я не могу оставить надолго свой пост?
— Понимаю, — согласился Северус.
— Тогда, пожалуйста, скажите мистеру Риддлу, что меня бы неплохо вернуть назад. Я не могу себе позволить потерять сутки на дорогу.
— А почему бы вам самому об этом не сказать?
— Почему-почему... — передразнил Майер. — Потому!
В общем-то, Северус понимал причину такого нежелания — сам он тоже не хотел бы лишний раз заговаривать с Риддлом. Поэтому и успокоил бедолагу:
— Обратно вас привезёт Беллатрикс. Мистер Риддл уже распорядился.
Майер горячо поблагодарил Северуса и поспешил заверить, что подготовит больного к транспортировке в лучшем виде. Северус вернулся к Рею и, наконец, смог с ним поговорить и даже, кажется, немного успокоить, после чего отправился в часть.
После войны в Уике осталась двести тридцатая эскадрилья Берегового командования Королевских ВВС, которая с июля пятьдесят первого года занималась самыми мирными делами. Северус с огромным интересом участвовал в Британской экспедиции Чарльза Симпсона, изучающей северную Гренландию. Но уже этим летом экспедиция сворачивала свою работу, и о дальнейшей судьбе двести тридцатой эскадрильи ходили самые противоречивые слухи. Поговаривали даже, что Береговое командование скоро расформируют. Так или иначе, но решению Северуса об уходе никто противиться не стал. Его даже не попытались уговорить остаться до лета. Документы и расчёт пообещали подготовить завтра с утра, и воодушевлённый Северус отправился домой.
Сначала он хотел ещё раз навестить Рея, но потом вспомнил о несобранных вещах и повернул к дому. Северус неторопливо шёл по узкой улице, пряча замёрзшие руки в карманах, и не стал оглядываться, услышав приближающийся шорох велосипедных протекторов, просто шагнул в сторону, уступая дорогу.
— Мистер Снейп, а я как раз к вам.
Почтальон нечасто навещал их дом, но всех жителей Уика знал в лицо, а с некоторыми даже любил поболтать. Он остановился и, немного покопавшись в сумке, протянул Северусу письмо. От Гарри. На душе сразу стало теплее, и Северус поспешил домой, чтобы узнать последние новости. Он так торопился, что даже не стал разжигать огонь в камине.
«Привет, Северус, и Рею тоже передай огромный привет.
Благодаря Люциусу я с удобствами устроился в общежитии для курсантов. В одной комнате со мной живёт Рон Уизли, с которым мы сразу подружились. В первый день занятий не было, и мы гуляли с Драко — у него как раз был выходной! — по Лондону. Рон тоже хотел пойти, но остался ждать сестру. Как он сказал, она всегда опаздывает.
А ещё здесь работает наш Сириус, и про «профессора Блэка» ходят самые невероятные слухи. Я даже сначала подумал, что это не он, но нет — он!
В общем-то, я не знаю, что ещё писать. Рон подсказывает, что надо спросить о здоровье, а потом пожелать благополучия. Вот я и спрашиваю. И желаю. А ещё я, как оказалось, скучаю. И по Уику, и по тебе, и по Рею. Жду ответа.
Ваш Гарри».
Северуса раздирали противоречивые желания. С одной стороны, он хотел бы написать Гарри, что «профессор Блэк» тот ещё... гм-м... профессор — когда-то Северусу стоило неимоверных усилий заставить его хотя бы выбирать слова в разговорах с крестником и отказаться от идеи научить ребёнка курить. С другой стороны, не хотелось подстёгивать интерес Гарри к непутёвому крёстному. Мог же Блэк хотя бы попытаться вести себя прилично? Ну, чисто теоретически. К сожалению, для оптимизма не имелось никаких оснований — Блэк совершенно точно был практиком. Поэтому Гарри придётся столкнуться и с проявлениями непритязательного юмора, и с солёными словечками, которыми Блэк выражал свои мысли, и с идеями, в основном дурацкими.
Не то чтобы Северус был предвзят, но общество Блэка могло оказать чрезмерное влияние на неокрепшие умы, и непонятно, чем руководствовался Совет попечителей авиашколы, приглашая такого оригинального профессора. Оставалось лишь надеяться на разумность Гарри — он выгодно отличался и от взбалмошного Джеймса, и от импульсивной Лили. Как следует всё обдумав, Северус решил не вмешиваться, тем более что в Лондоне будет возможность почаще навещать Гарри, а при необходимости и напомнить Сириусу об обязанностях крёстного.
Вещи он собрал гораздо быстрее, чем планировал, наверное, потому что по-настоящему нужного было немного. Вот и получилось, что в Лондон Северус возвращался с тем же минимальным набором, что и в юности. Разве что сейчас вещи были по размеру и чуть лучше. Но не намного. Северус усмехнулся, подумав, что подводить итоги жизни он пока не готов, и, наверное, Риддл всё-таки прав — надо что-то менять. Но ожидание завтрашнего дня оказалось большим испытанием, и чтобы не сойти с ума, Северус отправился к Рею, надеясь, что он тоже не спит.
— Привет, — Северус понизил голос, сам не зная почему. — Ты как?
— Сам видишь, — Рей попытался улыбнуться, — как после аварии.
— Болит?
— Да.
Разговор не клеился, но уходить Северус не собирался. Он положил куртку на пол у кровати Рея и сел на неё, чтобы не тревожить раненого.
— Завтра мы будем в Лондоне. Там тебе помогут, — Северус потёрся щекой о ладонь Рея. — Обязательно помогут.
— Никогда не считал тебя оптимистом.
— И не начинай. Я — реалист.
— Тогда ты должен верить в волшебство.
Так далеко реализм Северуса не заходил, и требовалось срочно поменять тему разговора:
— А ты помнишь, как мы с тобой встречали сорок пятый?
— Такое забудешь... никогда в жизни я так не мёрз, как в этой проклятой Силезии. Если бы ты не разжился той шинелью, — Рей едва слышно вздохнул, — я бы, наверное, сдох.
— Тогда ты говорил то же самое, — Северус прижался щекой к горячей ладони Рея и взглянул ему в глаза.
— А ты помнишь, что отвечал?
— Разумеется.
Рей улыбнулся:
— Ты был готов навсегда поселиться даже в Гренландии, лишь бы не было колючей проволоки и охраны.
— Угу... и завести собаку, которая бы не норовила тебя сожрать.
— А ещё ты обещал, что умрём мы вместе.
— Обещал.
— Сев, а теперь пообещай, что если вдруг со мной что случится, ты будешь жить.
— Не болтай ерунды!
— Я серьёзно, Сев... ты ведь можешь затравить самого себя до смерти.
— Рей, ты говоришь не о том.
— Неужели? Если бы я тебя не знал, мне было бы проще.
— Почему это?
— Потому что тогда бы я переживал только за исход операции.
— А так приходится обо мне? — Северусу стало обидно. — Не думал, что ты считаешь меня идиотом. К тому же идиотом беспомощным.
— Сев... — Рей осторожно погладил его по лицу, кончиками пальцев разглаживая бровь. — Я просто не хочу, чтобы тебе было больно... из-за меня.
— Какой ты всё-таки идиот.
Рей печально усмехнулся:
— Но я больше не ревнивый идиот.
— Нет? — фыркнул Северус. — Мне начинать волноваться? Или ты присмотрел себе кого помоложе и теперь готовишь почву для побега?
— Именно! Вот только встану, и как помчусь...
— Я тебе помчусь! — Северус хотел добавить что-нибудь про бег, но осёкся и пробурчал: — Главное, встань.
Рей тяжело вздохнул, но промолчал. Северус любил это уютное молчание — оно казалось ему залогом того, что всё у них хорошо. Ведь здорово же, когда людям комфортно молчать рядом? Ему даже удалось задремать, но Рей нерешительно потрепал его по волосам:
— Сев... Сев...
— Что случилось?
— Сев, не мог бы ты позвать миссис Флетчер?
— Зачем? Если тебе что надо, то я...
— Позови её, пожалуйста.
— Тебе нужен укол?
— Мне нужно отлить! — сердито отозвался Рей.
— Но я могу...
— Нет! — щёки Рея побагровели, а губы скривились в мучительной усмешке. — Позови миссис Флетчер. Я не хочу, чтобы ты... пожалуйста, Сев!
Северус понял, что спорить бессмысленно. Наверное, он и сам бы предпочёл помощь кого-то со стороны и привычного ко всему.
— Сев, это унизительно, понимаешь?
— Да, — он понимал.
Когда миссис Флетчер невозмутимо сделала свою работу и ушла, Северус решился:
— Рей, доктор Майер сказал, что ты проваляешься до лета.
— И что?
— Было бы лучше, если бы ты научился принимать помощь от меня. Наверняка же тебя надо будет и мыть... и всё остальное...
— И? — Рей снова покраснел. — Тебе не противно?
— Нет, мне не противно.
— Сев, я не хотел...
— Я тоже не хотел, чтобы ты в этом нуждался... но, наверное, именно в этом смысл «в богатстве и бедности, в здравии и болезни».
— Угу... ещё там было про горе и радость. Забудь, Сев. Мы-то с тобой жили во грехе.
— И думаешь, нам эта формула не подходит?
— Разумеется.
— Идиот ты, Рей. Какой же ты идиот!
— Уж какой есть.
— В том-то и дело, что есть. И больше всего я боюсь, что меня не пустят к тебе в больницу после операции, — о страхе, что ему могут не сообщить о смерти, Северус промолчал, потому что его вдруг озарило: — Рей! Я же могу взять тебя под опеку.
— Зачем?
— Чтобы опекать! И тогда никто не станет интересоваться, кто я тебе, и где твои ближайшие родственники. В общем, сказать, что предлагаю тебе руку, я не могу, но предложить плечо... почему нет?
Северус никогда прежде не заводил этот разговор, считая его лишённым смысла, но сейчас это была единственная возможность не только поддержать Рея, но и закрепить свои права на эту поддержку. Только вот Рей почему-то не спешил радоваться отличному выходу. Он тоскливо взглянул на Северуса и едва слышно прошептал:
— Только если всё будет совсем плохо. Я не хочу... так.
В ответ можно было только пообещать, что всё будет так, как захочет Рей, и что он всегда сможет передумать. В конце концов, Северус не собирался лишать его права выбора.
***
Ночевать Северус ушёл домой, откуда утром отправился сначала в штаб эскадрильи, где получил расчёт и документы, а потом в госпиталь — дожидаться Беллатрикс. Он не сомневался, что она появиться ещё до полудня. Доктор Майер, кажется, считал точно так же, поэтому, когда Северус вошёл в палату Рея, там уже была бригада санитаров. Эти лихие ребята умудрились просунуть под спину раненого гладко струганные доски, и теперь привязывали к ним тело Рея. Бинты делали его похожим на мумию из Египетского зала Британского музея. В музее Северус оказался благодаря Гарри, когда два года назад выдалась возможность показать ребёнку Лондон.
Тогда Северус бродил по тихим залам вслед за восторженно молчащим Гарри и с удивлением понимал, что разделяет его чувства. Особенно поразил Розеттский камень, испещрённый письменами на трёх разных языках. Северус подумал, что было бы очень интересно узнать, что там написано, и удивился, прочитав о расшифровке древнеегипетской иероглифики. А ещё он пообещал Рею показать «Палетку с грифами» и рассказать про указ царя Птолемея и амаранскую переписку на глиняных табличках. Надо ли говорить, что времени на это так и не нашлось?
— Ну, как наши дела? — бодрая Беллатрикс появилась внезапно и сразу же начала командовать: — Нужны носилки с короткими ручками, чтобы разместить в салоне вертолёта. Кресла оттуда сейчас снимают, поэтому сопровождающим придётся сидеть на полу. Где Майер? — она оглянулась. — Привет, Снейп, надеюсь у тебя не много вещей?
— Добрый день, — Северус старался соблюдать приличия. — Вещей не много. Майера позову.
— Поторопись, времени мало.
Рей поймал взгляд Северуса и ободряюще улыбнулся:
— Всё будет хорошо.
— Конечно, будет!
Предполётный азарт так и не стал для Северуса пустым звуком, к тому же Майера и в самом деле стоило поторопить — заставлять «Драгонфлай» ждать было накладно. Поэтому, кивнув Рею, Северус поспешил на поиски доктора. Тот с интересом разглядывал вертолёт, севший на дороге прямо у госпиталя.
— Мистер Снейп, вы уверены, что это не опасно?
— Уверен.
Майер потёр шею, словно ему мешал воротник:
— Только не надо думать, что я боюсь... вернее, что я боюсь за себя. Раненому нужен покой. Если там будет трясти...
— Самую малость, — успокоил его Северус. — Вы же сами хотели приобрести такой опыт.
— Я не верил в его реальность, — сварливо пробурчал Майер. — И не думал, что вертолёты такие маленькие. Мы же не поместимся там все.
— Поместимся.
В чём-то опасливый доктор был прав. Места в вертолёте и в самом деле было немного, а сидеть на полу оказалось очень неудобно. Северус бы не обратил на это внимания, если бы не Рей, который почему-то решил взять на себя вину за некомфортные условия. Пришлось его успокоить:
— Зато когда бы нам ещё удалось полететь на «Драгонфлае», — прокричал Северус, перекрикивая рёв двигателя и шум винтов.
— Я бы обошёлся без этого удовольствия, — отозвался Рей.
— И я тоже.
Майер безучастно смотрел на стенку перед собой и, кажется, молился. Полёт ему явно пришёлся не по душе, и Северусу оставалось лишь надеяться, что Рею не понадобится помощь врача — толку от того было сейчас немного. Поэтому, когда Рей заговорил, стало по-настоящему страшно:
— Я больше не захочу летать, — Северусу с трудом удавалось разбирать слова. — Никакого удовольствия...
— Захочешь! Обязательно захочешь.
И всё же, когда пилот знаками показал, что собирается садиться, Северус испытал огромное облегчение — впервые им овладело разочарование от полёта, не оправдавшего ожиданий. Или общее настроение так на него повлияло. Зато после приземления стало понятно, что Риддл не зря озаботился пригласить доктора — Майер не только толково организовал транспортировку Рея в госпиталь, но и долго беседовал с тем самым хирургом, который должен был сотворить чудо. Ну, по скромному мнению Северуса.
В лондонском госпитале Рея тоже разместили в отдельной палате, только здесь врач выдал это за свою заслугу, потому что несколько раз упомянул об уважении к мистеру Риддлу. Отдохнуть после перелёта Рею не дали, сразу же отправив на исследование рентгеновскими лучами. Северус вызвался помочь, и, к его удивлению, ему дали белый халат и позволили сопровождать. Перекладывая неподвижного Рея с каталки, он понял логику работников госпиталя — это, действительно, было непростое дело. Особенно когда Северус понял, что почти любое его действие причиняет Рею боль.
Северус устроил Рея на кровати, убрав, наконец, эти дурацкие доски, и уже думал, что самое страшное позади, но тут услышал тихое:
— Я не чувствую ног. Совсем.
— А раньше... ну, в госпитале Уика, чувствовал?
— Тогда мне казалось, что болит всё... а сейчас... — Рей тяжело сглотнул. — Болит спина, руки, шея, голова... даже волосы на голове болят... а ноги нет... не болят, словно их вообще нет. А они есть — я видел в отражении.
Северус не знал, плохо это или хорошо, но тревога Рея передалась и ему.
— Мне кажется, что ничего страшного нет, — попытался успокоить он. — У тебя же там нет никаких переломов. Вот и не болит.
— Думаешь?
В голосе Рея было столько надежды, что Северус побоялся, что у него случайно дрогнет голос, и кивнул. Но этого хватило.
— Хорошо бы, — Рей устало прикрыл глаза.
Северус не мог избавиться от какой-то дурацкой неловкости, словно бы обманул ребёнка, поэтому обрадовался появлению оплаченной Риддлом сиделки и отправился на поиски чудо-врача. Доктор Фергюссон сразу узнал Северуса, хоть и показалось, что он не обратил на него внимания при встрече. Он запер дверь и, показав на разложенные на столе негативы, устало сжал пальцами виски.
— Проклятая мигрень, — пожаловался он. — Как я и предполагал, мой коллега, действуя практически наощупь, не заметил несколько осколков... вот... вот и вот.
Северус чувствовал себя идиотом, разглядывая какие-то серые разводы на снимке. Он был слишком далёк от медицины, чтобы понимать происходящее, поэтому больше ориентировался на тон голоса доктора.
— Это же не страшно, правда?
— Ну, как вам сказать... их надо убирать как можно быстрее. И вот этот участок мне не даёт покоя, — он снова показал на одному ему видимые «участки».
— Что там?
— Боюсь, что здесь смещением задет спинной мозг.
— И чем это грозит?
— Посмотрим. Завтра у вашего друга возьмут необходимые анализы и начнут готовить к операции.
— Вы ведь ему поможете?
— Посмотрим.
Таким же беспомощным Северус чувствовал себя, оказавшись в плену, но и тогда у него была возможность что-то делать, пусть даже готовить побег, в успешность которого не верил ни дня. А сейчас он не мог ничего! Даже в медицине он совершенно не разбирался, и это здорово злило. Северус ненавидел неизвестность.
— Доктор Фергюссон, скажите, а что можно почитать про травмы позвоночника?
Очевидно, врач правильно оценил его способности, потому что хмыкнул:
— Начните с анатомического атласа, мистер Снейп.
***
Когда Рей уснул после дозы снотворного, Северус понял, что в больнице ему больше делать нечего. Дом Люциуса он нашёл сразу и долго ходил вокруг, не в силах просто постучать и войти. Северус не сомневался, что его хорошо встретят и устроят со всеми удобствами. Возможно, ему даже будут рады... впрочем, кого он обманывает?! Ему точно будут рады. И Драко, и Нарцисса, и Люциус. Особенно Люциус, который и не подозревал, какие мысли и желания будил у лучшего друга. К счастью.
Северус никогда не считал себя святым — в конце концов, он воевал, и ему приходилось убивать. Но в то же время он старался жить правильно, или хотя бы не нарушая общепризнанных правил поведения цивилизованного человека. Не то чтобы это всегда получалось, но Северус старался. С Люциусом всегда было непросто — с самой первой встречи, когда он появился в казарме с таким видом, будто заселялся в номер дорогого отеля и был недоволен пылью на рамке картины. Это позднее Северус узнал его поближе и научился различать оттенки настроения по едва заметной усмешке или неожиданно потеплевшему взгляду, а тогда он видел лишь надменность и прохладную снисходительность и поспешил поставить на место зарвавшегося ублюдка. Кто ж знал...
Наверное, если бы не война, то Люциус так и остался бы для Северуса тем самым снобом. И кто знает, было бы это хуже, чем то, что произошло потом. С другой стороны, а что, собственно, произошло? Ничего такого, о чём следовало бы говорить, вернее даже, то, о чём говорить категорически не стоило. Наверняка их дружбе пришёл бы конец, узнай Люциус о мыслях Северуса, поэтому хорошо, что он ни о чём не знал. Но чем больше проходило времени, тем мучительней становилось желание всё бросить и рвануть в Лондон, чтобы убедиться в наличии пропасти между мечтами и реальностью. И ведь однажды Северус всё-таки сорвался, и хорошо, что он тогда додумался взять с собой Гарри — для Люциуса было естественно пересечь страну, чтобы показать ребёнку музей.
Северус сел на скамейку, кутаясь в куртку, скорее, по привычке — холода он совсем не чувствовал. Ему нужно было время, чтобы взять себя в руки и запрятать подальше неуместные и ненужные воспоминания, которые лезли наружу, и подумать о Рее, который точно не заслужил такого отношения. О Рее, который нуждался в Северусе, и которому было бы больно от таких мыслей.
— Здравствуй, Северус.
Люциус всегда умел подкрадываться незаметно, даже когда этого не желал. Одного взгляда хватило, чтобы понять, что он ничуть не изменился: всё такой же элегантный, красивый и недостижимый.
— И тебе доброго вечера, Люци. Ты как здесь оказался?
— Иду домой. Глазам не поверил, увидев тебя здесь.
— Да вот, покурить присел, — неловко соврал Северус, доставая пачку сигарет. — Будешь?
— Буду.
Люциус уселся на скамейку рядом с ним и закурил, изящно прикрыв огонёк зажигалки от ветра. Сердце сладко заныло, и Северусу стоило огромных усилий не только сохранить отстранённую безучастность, но и отвернуться в сторону, выпуская дым.
— Ты как?
— Это я у тебя хотел спросить. Ты из госпиталя?
— Да.
— И как Рей?
— Готовят к операции. Сейчас спит.
— Понятно. А я из лётной школы.
— Ты видел Гарри?
— Разумеется.
— И как он?
Люциус принялся рассказывать о Гарри, и неловкость, возникшая в начале разговора, исчезла бесследно. Северус поймал себя на шутке в адрес Блэка и понял, что давно уже не смеялся, хотя, конечно, сейчас в его смехе звучали истеричные нотки. Кажется, Люциус всё понял правильно.
— Пойдём, Сев. Тебе надо немного отдохнуть.
Северус безропотно поднялся и пошёл вслед за Люциусом, лишь у самого дома вспомнив об элементарной вежливости:
— Люци, а как Нарцисса поживает?
— Поживает? — Люциус иронично приподнял бровь. — Пожалуй, отлично. Борется за права женщин.
— Это как? — опешил Северус.
— Ратует за равную оплату равного труда. Достойное занятие.
— Ты её поддерживаешь? — поинтересовался Северус, лишь бы что-то спросить.
— Во всём, — кивнул Люциус.
— Беллатрикс ещё говорила про Лили.
— Да. Чудесная девочка, она часто живёт у нас. Том и Бель ведут очень активную жизнь и почти постоянно в разъездах. Они бы, наверное, таскали за собой дочь всюду, но Нарси настояла, что девочка нуждается в хорошем образовании и в какой-то стабильности.
— Нарцисса здорово во всём этом разбирается.
— Да.
Люциус открыл дверь своего дома и отступил в сторону, пропуская Северуса:
— Проходи.
— Кстати, а ты рассказал Гарри о... — Северус запнулся.
— Да. И пообещал завтра проводить его в госпиталь.
— А Гарри не злится на меня?
— С чего вдруг?
— Что я ему не написал.
— Он очень чуткий мальчик и прекрасно понимает твоё состояние.
И это была чистейшая правда. Гарри и в самом деле отличался умением войти в положение другого, и Люциус лишний раз это подтвердил, продолжив:
— Он, кстати, ещё просил меня посодействовать приёму в школу своего двоюродного брата. Что скажешь?
— Неплохой мальчишка, он гостил у нас каждые каникулы и помогал механикам на авиастанции.
— Понятно, — Люциус задумчиво прикусил губу. — Он ведь сын героя войны?
— Не совсем героя. Его отец воевал во Франции, но получил только нашивку за ранение. Его тяжело контузило, — Северус поморщился, вспоминая, — он умер в госпитале в сорок шестом, и Петунья одна поднимала сына.
— Понятно, — повторил Люциус. — Что ж, устрою его по квоте. А ты почему про него не говорил?
— Я же понимаю, что тебе непросто... Гарри вот устроил, сына Артура... ты же не можешь всех так... облагодетельствовать.
— Всех нет, — вздохнул Люциус, — только своих.
Северус мог спросить, когда это Дадли стал для Люциуса «своим», но вовремя сообразил, для кого на самом деле старается друг, и прикусил язык, чтобы не заострять на этом внимание. Тем более что вошедшая в комнату Нарцисса могла всё неправильно понять.
— Северус, рада тебя видеть. Жаль только, что по такому печальному поводу.
— И тебе доброго вечера. Мне тоже жаль, что не получается встречаться просто так.
— Зато ты успел прямо к ужину. А ещё я тебя хотела познакомить с Лили.
Нарцисса была прекрасной хозяйкой, благодаря её стараниям вечер получился почти семейным, и Северус ни разу не ощутил своей неуместности в этом доме. Наверное, всё дело было в воспоминаниях, которых оказалось слишком много для одного, а разделённые, они здорово объединяли. Всех причастных. Не исключая даже юную Лили. А может, на Северуса так подействовал коньяк из запасов Люциуса, который согревал душу и развязывал язык. Так или иначе, разомлевший Северус заговорил о любви к хозяевам дома и, наверное, немного увлёкся. А потом позволил Люциусу не только отвести себя в комнату для гостей, но и поцеловать в лоб. О том, что это могло означать, решено было подумать завтра.
@темы: Севолюц, Фики мои, Фандомное, Снежная история, Снейсибер, Когда растает снег, Гарридрака
-
-
15.10.2018 в 11:52-
-
15.10.2018 в 12:00Вдохновения! /буду ждать ХЭ
-
-
15.10.2018 в 12:05Элана Алд, всё будет хорошо. Правда)) Но не сразу. Спасибо))
-
-
15.10.2018 в 13:16-
-
15.10.2018 в 13:22судя по тэгам - очень даже))
-
-
15.10.2018 в 13:51мухомурчонок, жизнь вообще непростая штука)))
-
-
15.10.2018 в 16:19-
-
15.10.2018 в 16:52-
-
15.10.2018 в 18:24-
-
15.10.2018 в 20:32-
-
16.10.2018 в 00:22Обещанное продолжение! Такое долгожданное! Спасибо-спасибо!
-
-
16.10.2018 в 09:44muwimuwi, бедняга, ага... и ведь столько раз ускользал от смерти... и везло ему со страшной силой... эх! Спасибо)))
Lada Mayne,
evgeniy28, только на радость! Спасибо)))
SnowBlues, очень рада)))) теперь бы не разочаровать))))) Спасибо)))
-
-
16.10.2018 в 09:54-
-
16.10.2018 в 10:02-
-
16.10.2018 в 11:50-
-
16.10.2018 в 11:56Пейринг: всё непросто)) судя по тэгам - очень даже))
Зато с гарридракой всё понятно
-
-
16.10.2018 в 13:57.greenleaf., много у них осталось недосказанного, а запутанного ещё больше. Будем распутывать))
-
-
17.10.2018 в 06:34-
-
17.10.2018 в 07:33-
-
17.10.2018 в 09:06Если Сев не хочет, тогда я могу поинтересоваться.... Как там наш обожаемый?
-
-
17.10.2018 в 10:50-
-
17.10.2018 в 12:16вечная дилемма для Снейпа))
-
-
17.10.2018 в 17:55Спасибо!
-
-
17.10.2018 в 22:55-
-
18.10.2018 в 08:57Lada Mayne, не спросить было выше её сил)) Спасибо)))
evgeniy28, Риддл в этой реальности состоялся и как политик, и как человек. Но у него тоже есть уязвимые места)) А Бель с Севом играют на равных. Спасибо!!!
-
-
18.10.2018 в 09:05-
-
18.10.2018 в 09:10-
-
18.10.2018 в 10:02и не только ему явно - вот так вот с тоской и начнешь вспоминать страшное, но яркое время войны))
-
-
19.10.2018 в 09:29-
-
19.10.2018 в 09:33