Стандарты-8

[LediRA]

(с)

Название: У меня есть стандарты
Автор: HelenRad
Бета: мухомурчонок
Размер: макси
Пейринг/Персонажи: Азирафель, Кроули, Люцифер, Габриэль, Мишель, Вельзевул, Хастур, Лигур, Дагон, Сандальфон, Уриил, Мама
Категория: слэш, гет, джен
Жанр: романс с элементами приключений
Рейтинг: пока R
Предупреждения: АУ, где все люди
Краткое содержание: Этот ангел определённо понимал, с чем имеет дело, и тем интересней становился в глазах Кроули. Ну и улыбка, стандарты там всякие, условности... склонность к авантюризму опять-таки и даже почти криминальные наклонности (как виртуозно Азирафель помог ему уничтожить улики!). Нет! С такими людьми Кроули точно раньше не сталкивался.

1 часть
2 часть
3 часть
4 часть
5 часть
6 часть
7 часть

Эпизод третий. Сцена третья. Азирафель

Эпизод третий. Сцена третья. Азирафель


Азирафелю иногда казалось, что всё это происходит не с ним. Ну или в какой-то иной реальности. Потому что настоящий он не мог мчаться по жизни на такой скорости, даже не желая притормозить. Настоящий он, наверное, и поныне сидит в коттедже «Осень», любуясь на происходящее из окна и разжигая по вечерам огонь в камине. Почему нет? Ведь ещё недавно именно это считалось бесконечно комфортным, а потому желанным. Когда всё успело измениться? А самое забавное, что сам Азирафель всё тот же. Прежний. Как он сказал Кроули? «Ты слишком быстрый для меня»?.. Глупец.

Хотя разве мог настоящий Азирафель наплевать на условности и примчаться в Лондон к человеку, знакомство с которым состоялось столь недавно, да ещё при таких необычных обстоятельствах? Если о таком думать, то начинало казаться, что это уравнение не имеет решений — уж слишком много в нём переменных! — но тогда почему Азирафелю при этом так хорошо? Ночь — самое время обо всём подумать, но сосредоточиться получалось только на музыкальной шкатулке. Кроули ничего не мог знать о его детских желаниях, но как-то же он почувствовал? Или, скорее, угадал. Непостижимо!

Рядом с Кроули Азирафель переставал мыслить здраво, зато испытывал такой фейерверк эмоций, что не успевал поражаться тому, как годами мог без них обходиться. Словно вдруг кто-то изменил все настройки его жизни, отчего краски стали ярче, запахи интенсивнее, а чувства острее. И было похоже, что этот «кто-то» мастер своего дела, потому что возвращаться обратно Азирафель не собирался. Он действительно присмотрел себе небольшое помещение в Сохо, где мог бы открыть антикварный магазин, с двумя лишними комнатами, прекрасно подходящими для жизни. Много ли ему надо?

Азирафель даже успел встретиться с хозяином этой недвижимости и обсудить стоимость аренды, которая показалась довольно сносной. Так что он с чистой совестью мог говорить Кроули, что занимается делами, и предвкушать грядущие выходные. Азирафель был готов к любым сюрпризам. Наверное.

Стук в дверь номера приличной гостиницы — не тот звук, который стоило терпеть. Пусть Азирафель и забыл повесить табличку «Не беспокоить», но стучать-то зачем?

— Будьте так любезны, объясните...

За дверью стоял Кроули, потрясённо разглядывая не обременённого лишней одеждой Азирафеля:

— Нгх...

— Проходите, дорогой, я сейчас умоюсь и приведу себя в порядок. Видите ли, я не ожидал увидеть вас так рано...

— Э-э... мы же договаривались, нет?

— Который час? — прокричал Азирафель из ванной, вытаскивая изо рта зубную щётку.

— Девять.

Азирафель мог бы напомнить Кроули о его нелюбви к ранним подъёмам и вообще утру, но решил, что этому должно быть какое-то объяснение. Возможно, это часть сюрприза?

— Вы извините, я был не готов к встрече гостей, — Азирафель вытер мокрые кончики волос полотенцем и улыбнулся. — Мы куда-то опаздываем?

— Да. Внизу ждёт такси.

— Даже так? А как же завтрак?

— Через час всё будет.

— Интригуете? Ну-ну, — Азирафель взглянул на Кроули. — Вы не могли бы подождать внизу, пока я одеваюсь?

— Конечно, — Кроули мгновенно оказался у двери и, открывая её, подмигнул: — Возьмите с собой документы. Пожалуйста.

Интерес Азирафеля был достаточно распалён для того, чтобы он собрался за рекордные четыре минуты. Кроули курил рядом с машиной, но при виде Азирафеля быстро затушил сигарету и забрался в салон, сев за его спиной. Водитель явно знал, куда ехать, потому что без слов нажал на педаль газа, набирая скорость. Азирафель собирался не спрашивать ни о чём до конца поездки, но искушение оказалось слишком велико.

— Кроули, может быть, пока мы едем, вы введёте меня в курс дела? — осторожно начал он.

— И всё испорчу?

Кроули, наверное, специально наклонился к самому уху Азирафеля, и от его горячего дыханья волоски на шее встали дыбом. Интересно, отдавал ли он себе отчёт, как сильно заводят Азирафеля эти почти невинные шалости? Но сюрприз, определённо, удался. Правда, когда водитель с М4 свернул на Грейт-Вест роуд, сомнений в маршруте не осталось, хотя его конечная точка вызывала теперь просто огромный интерес. Машина остановилась на парковке аэропорта Хитроу, и Азирафель отметил, что Кроули оставил чересчур щедрые чаевые водителю. Однако на предложение разделить траты лишь широко улыбнулся:

— Азирафель, сегодня угощаю я.

Понять такое желание было довольно просто.

— Хорошо, тогда следующий раз за мной.

Упоминания о следующем разе хватило, чтобы улыбка Кроули стала просто ослепительной:

— Через неделю, да? — уточнил он.

— Да, — подтвердил Азирафель, ухватив его за рукав, чтобы не убегал. — Может, теперь скажете, куда мы летим?

— Прочтёте на посадочном талоне.

Кроули оба билета забронировал на своё имя, и почему-то обстоятельство, в котором он не знал фамилии Азирафеля, показалось очень важным. Ему, очевидно, такие мелочи казались несущественными, и это заставляло сердце сжиматься от нежности и ещё чего-то такого, чему не находилось названия. А ведь Азирафель, напротив, знал о Кроули почти всё, но это «всё» тоже не имело никакого значения. Как и то, куда они полетят. Какая, к чёрту, разница?

И всё же Кроули удалось его удивить.

— Ницца? Серьёзно?

— Вам не нравится? — заволновался Кроули.

— Очень неожиданно, — признался Азирафель. — Но почему?

— Там сейчас хорошо... туристов уже немного, а погода должна быть хорошая. Вы там были?

— Нет. Не довелось. А вы?

— Был. Давно. Когда ещё увлекался гонками.

«Увлекался»? Азирафель не ожидал от Кроули такой скромности, но потом подумал, что победой в «Формуле-1» тот бы непременно похвастался, но, скорее всего, не уверен, что Азирафель знает про «двадцать четыре часа Ле-Мана». Правда, стоило признать, что если бы не досье, любезно собранное Габриэлем, то Азирафель пребывал бы в неведении. Хотя он и сейчас не был уверен, что понял всё правильно и выучил все термины, а потому мягко сменил тему разговора:

— Вы так говорите, будто ни разу не разгонялись на «Змее».

— «Змей» — это другое.

— Очевидно.

Кроули огляделся и, заметив ресторан, довольно усмехнулся:

— Позвольте искусить вас завтраком?

— Искушение слишком велико, — обрадовался Азирафель.

Они действительно успели позавтракать до начала посадки, после чего плавно переместились в самолёт и уже через два часа ступили на Лазурный берег. Погода, как и обещал Кроули, была великолепной.

— Какие у нас планы?

Кроули пожал плечами:

— Вещей у нас нет, поэтому предлагаю погулять по городу, где-нибудь пообедать...

— А когда мы будем возвращаться?

— Завтра вечером, — Кроули немного нервно облизнул сухие губы. — Я снял нам два номера в отеле, поэтому отдохнуть и выспаться мы тоже сможем. Обратно мы вылетаем в восемь вечера. Я не слишком быстро?

— Нет, — Азирафель взял его за руку. — Всё хорошо.

— Э-э... тогда ладно...

Азирафель вспомнил о так и нереализованных пунктах плана, решив заодно позволить проявить Кроули инициативу:

— А здесь есть музеи?

У Кроули вытянулось лицо:

— Не знаю. Вы хотите пойти в музей? — он неверяще уставился на Азирафеля. — В смысле, вам это нравится?

— Да. А вам?

— Эм-м... привыкну.

— Но если вы не хотите...

— Хочу, — быстро отозвался Кроули. — Никогда не был в музее. Но люди зачем-то туда ходят...

— Вам понравится, — пообещал Азирафель. — Но сначала всё же давайте прогуляемся по городу и пообедаем.

Кроули не возражал, но чтобы лучше гулялось, прямо на стоянке аэропорта взял в аренду машину. Азирафель тоже оценил этот жест, потому что гулять он любил с комфортом, а выбранный Кроули кабриолет отлично попадал в настроение: бирюзово-синий с белым салоном, он словно был создан для этого путешествия.

31.10.20

— Садитесь, ангел!

Настроение Кроули оказалось очень заразительным, или, может, Азирафель уже устал отрицать очевидное и позволил себе расслабиться. Хотя... он позволил себе вообще всё, и теперь пьянел от ощущения свободы, чувствуя невероятную лёгкость.

— Вы же уберёте крышу, Кроули?

— Ради этого всё и затевалось!

Азирафель никогда не мог оценить прелести кабриолетов — путешествие без крыши казалось ему верхом безрассудства, но сейчас оно было лишь вишенкой на торте. Он вообще не успевал отслеживать происходящие с ним перемены, а оттого чувствовал себя немного дезориентированным, что вовсе не означало желания отказаться хоть от чего-то. Даже в мелочах. Особенно в мелочах.

Осеннее солнце уже не пекло, а немного пригревало, ветер ласково ерошил волосы, а лазурная гладь моря переливалась всеми оттенками бирюзы и сини. Кроули делал вид, что следит за дорогой, но Азирафель кожей ощущал его взгляды, восхитительно горячие в своей откровенности и такие же нежные. Сейчас было даже странно думать, что можно добровольно отказаться от этого — солнца, ветра, моря и Кроули. От Кроули особенно. Азирафелю казалось, что до сих пор он и не жил, а потому сполна собирался насладиться моментом.

— Кроули, не могли бы вы остановиться?

— Здесь?

— Спасибо. Можно было не так резко, — улыбнулся Азирафель. — Давайте прогуляемся по пляжу?

— Э-э...

— Нам нужно развернуться, чтобы припарковать машину, — понял его беспокойство Азирафель. — На противоположной стороне я видел свободные места.

Людей разной степени раздетости на пляже было немного — всё-таки сезон уже благополучно завершился, — но их хватило, чтобы задуматься о собственном виде.

— Азирафель, что вы делаете? — в восхищённом взгляде Кроули резвились черти.

— Всего лишь снимаю галстук, — Азирафель лукавил: он не только снял бабочку, но и расстегнул несколько пуговиц на сорочке. — Мне казалось, что такие мелочи не должны вас шокировать. Утром вас ничего не смутило.

— Нгх...

— Вы что-то сказали? — улыбнулся Азирафель.

— Вам показалось.

Азирафель мог поклясться, что смущающегося Кроули кроме него никто никогда не видел, и от этого на душе становилось теплее.

— Не хотите присесть? — Кроули взглядом указал на белоснежную скамейку, слегка укрытую тенью пальмы.

— Мне больше нравится вон тот ресторанчик.

— Точно! Как я мог забыть о десерте?!

— Крайне неосмотрительно.

С открытой террасы ресторана открывался совершенно сказочный вид на море, а лёгкий шум волн придавал трапезе неповторимый колорит. Азирафель облизал ложечку и, искоса взглянув на Кроули, понял, что безумно хочет его поцеловать. Чтобы ощутить вкус вина на его губах, поймать изумлённый вздох, предназначенный только для него, и наконец-то коснуться стильной татуировки у виска, прежде чем потянуть за волосы, заставляя запрокинуть голову, чтобы поцеловать шею...

Кроули безотрывно смотрел на него, и в его взгляде Азирафель видел отражение собственного желания, такого же острого и неукротимого. Время словно остановилось, позволяя забыть обо всех сомнениях, но когда Азирафель коснулся пальцев Кроули, по ним словно пробежал разряд тока. Это слегка отрезвило, но желание никуда не делось, а лишь слегка затаилось, прикрывшись правилами приличий и прочей никому не нужной ерундой.

У ресторана был собственный магазинчик сувениров, и Азирафель просто не мог пройти мимо. Было забавно разглядывать все эти безделушки, мысленно подбирая понравившимся место в своём доме. Разумеется, он не собирался ничего покупать, но ничто не мешало ему просто полюбоваться.

— Ангел, как вам такое?

Интересно, а можно когда-нибудь привыкнуть к этому обращению? У Азирафеля каждый раз перехватывало дыханье, когда Кроули его так называл.

— Что это?

— Шейный платок. Вы же любите тартан.

Тонкий шёлк в любимых цветах Азирафеля показался очень нарядным и даже несколько вызывающим. Впрочем, почему нет? Азирафель поначалу думал, что Кроули поможет ему повязать этот платок, но, взглянув на его искусанные губы и сжавшиеся кулаки, решил его пощадить. Хотя желание поцеловать вспыхнуло с новой силой.

— Ну как?

— Красиво, — выдохнул Кроули.

— Беру!

Азирафель расплатился и первым вышел из магазина. Он увлёк Кроули на скамейку под навесом, колонны которого создавали иллюзию уединённости. Разумеется, праздно прогуливающиеся люди никуда не делись, но если не оглядываться, то они ничуть не мешали.

Музыканты, расположившиеся неподалёку, напротив, всячески способствовали лиричному настроению, играя блюз. Очень, кстати, качественно, но почему-то почти не собрав зрителей. Может, действительно не сезон?

— Спасибо, Кроули, — тихо сказал Азирафель и, словно невзначай, накрыл его ладонь своей.

— М-м... за что?

Азирафель мог наговорить кучу банальностей и про внезапное появление в его жизни, и про вторую молодость, и про проснувшиеся желания, но всё это было слишком картонно и не соответствовало его переживаниям. На мгновение он ощутил себя Хастуром, презентующим свою работу, и едва не рассмеялся. Едва. Потому что стоило взглянуть в глаза Кроули, как все слова стали не нужны, мгновенно обесцениваясь и превращаясь в дымку над морем.

— Кроули, я сейчас...

Договорить Азирафель не сумел, потому что расстояние до губ Кроули оказалось чертовски мало. Тёмные очки, которые Кроули носил весь день на самом кончике носа, упали на асфальт набережной, но до них уже никому не было дела. Азирафель прервал поцелуй лишь для того, чтобы коснуться губами зажмуренных глаз Кроули и счастливо засмеяться, ощутив щекотку длинных ресниц.

— Кроули, я...

Закончить фразу опять не получилось: Кроули перехватил инициативу, целуя его так жадно, что в голове не осталось ни единой мысли. Только чувства, невероятные, обжигающие и настолько откровенные в своей искренности, что кружилась голова.

— Кроули, — выдыхал Азирафель снова и снова. — Кроули...

Ничего подобного он прежде не испытывал и даже представить не мог ситуации, в которой бы смог проявлять такую несдержанность в общественном месте. Зрители не заставили себя ждать. Когда за спиной одобрительно засвистели, Кроули, не прерываясь, поднял средний палец. На пару мгновений, потому что руки ему были нужны, чтобы крепко держать Азирафель за воротник пиджака... будто боялся, что он сбежит. Наивный.

— Ангел... какой же ты ангел... — Кроули уткнулся лбом в лоб Азирафеля и, заглянув ему в глаза, тихо рассмеялся: — Похоже, у нас аншлаг... не тем музыканты зарабатывают...

— Воображаю эти представления, — Азирафель перевёл дыханье и поцеловал Кроули в кончик носа, как давно хотел. — Можно?

— Всё, что угодно...

Азирафель осторожно коснулся татуировки и, ласково её погладив, пробрался пальцами в ярко-рыжие волосы, такие же мягкие, как он запомнил. Кроули откровенно прижимался к его ладони, словно большой и очень ласковый кот.

— Кроули...

— М-м-м...

— Мне просто нравится твоё имя...

— Скажи это ещё раз...

— Кроули... Кроули... Кроули...

Азирафель всё-таки поцеловал доверчиво подставленное горло, чувствуя себя совершенно счастливым. Наверное, всё так и должно было случиться, потому что больше они никуда не торопились, словно уже дошли и теперь лишь выясняли некоторые детали. Они до вечера просто гуляли по набережной, останавливаясь лишь для того, чтобы поцеловаться, а когда над морем начали сгущаться сумерки, вернулись к машине. Азирафель не чувствовал голода, но когда Кроули привёз их в гостиницу, с удовольствием согласился поужинать в ресторане. Разойтись по номерам и расстаться казалось неправильным, и он надеялся, что после нескольких бокалов вина Кроули осмелеет настолько, что всё случится само собой.

Что должно случиться, Азирафель мог себе представить, но сейчас, когда дело сдвинулось с мёртвой точки, ему стало немного не по себе. Наверное, чересчур долгое воздержание не пошло ему на пользу, и он ждал слишком многого от незатейливого, в общем-то, действа. Может быть, поэтому ужин прошёл, словно в тумане, и Азирафель не понял, как оказался у двери своего номера. Он нерешительно подёргал ручку, подбирая слова, чтобы ненавязчиво пригласить Кроули... на чашечку кофе? На бокал вина? На... чёрт-чёрт-чёрт! Как всё сложно-то! Он уже открыл рот, чтобы честно сказать, чего хочет, но Кроули его опередил. Выпалив:

— Я не буду спешить, ангел! Клянусь! — он быстро поцеловал Азирафеля и скрылся в своём номере.

И что это было?!

01.11.20

Досаду, сменившую разочарование, пришлось запить коньяком из бара, найденного в номере. Азирафель с трудом сдержал порыв догнать Кроули и всё ему объяснить. Глупость, конечно. Как бы это выглядело? «Уже можно»? Даже звучит глупо, не говоря уж обо всём остальном.

Море за окном серебрилось в лунном свете, и Азирафель вышел на балкон, прихватив с собой коньяк. Где-то внизу шумела Английская набережная, и ему даже показалось, что по ней промчался знакомый кабриолет. Разумеется, такого не могло быть: Азирафелю просто очень хотелось увидеть Кроули, вот и мерещилось всякое. Коньяк не приносил никакого удовольствия, как и вид с балкона, который в другой раз мог показаться изумительным. В другой раз. Если бы они смотрели на море вместе... проклятье! Это уже становилось похоже на зависимость, с которой Азирафель не собирался бороться.

Пора было уже признать собственную влюблённость, настолько круто изменившую жизнь, что впору удивляться. Ни разу в жизни Азирафель не целовался на улице под восторженное улюлюканье случайных зрителей. Да и в Ниццу на выходные он никогда не летал, чего уж скрывать — ему просто было не с кем.

Со Стивеном всё было совсем не так... Азирафель устало потёр лицо и вернулся в номер, чувствуя себя озябшим. Впрочем, трясти его могло и на нервной почве. Он слишком давно не вспоминал свою первую настоящую, как тогда казалось, любовь, чтобы сейчас не попытаться сравнить. Тогда всё закончилось катастрофой, о чём ему любезно напомнили и Мама, и Габриэль — спасибо им, конечно, но сколько можно?! — но ведь там всё было иначе. У Стивена были свои интересы, как оказалось, довольно корыстные, а Кроули не знал об Азирафеле ничего, чтобы его в таком заподозрить. Даже фамилии, как бы странно это ни звучало. И билеты, и номер в отеле он забронировал на своё имя... два номера, с досадой поправил себя Азирафель.

Кроули хватало того, что он успел узнать о нём за время проживания в Саут-Даунсе, и это казалось таким же невероятным, сколь и непостижимым. Он больше внимания уделял наблюдению за тем, как Азирафель облизывает десертную ложечку, чем действительно важным вещам. И он точно не задумывался о будущем... вернее, не так: он всем собой демонстрировал самую горячую заинтересованность в отношениях, при этом изо всех сил стараясь соблюсти пожелание Азирафеля не спешить. И — чёрт возьми! — это было прекрасно. С таким не приходилось сталкиваться раньше, и этот феномен хотелось изучить детальнее. Хотя, стоило признать, что на такое может не хватить и жизни.

Азирафель улыбнулся, представляя себе жизнь с Кроули. Вопреки опасениям, это получилось очень хорошо. Гораздо лучше, чем думать об унылом и одиноком существовании в коттедже «Осень». Интересно, а Кроули о таком думал? Азирафелю казалось, что заснуть после этого насыщенного дня просто невозможно. Он, и правда, долго смотрел в потолок, уже выключив свет. И думал о Кроули. Это были очень приятные мысли. Очень.

Проснулся Азирафель в прекрасном настроении. Он быстро привёл себя в порядок и через несколько минут уже стучал в номер Кроули. Ответом была тишина. Спит? Обижается? Принимает душ? Азирафель решил спуститься в ресторан на завтрак и подождать Кроули там, раз уж они не договорились ни о чём ином. Но, похоже, тот думал точно так же.

— Кроули, доброе утро!

Он взглянул на Азирафеля поверх очков покрасневшими от бессонницы глазами, и на его губах появилась улыбка:

— Доброе, ангел.

Выпечка в «Хайят» всегда была превосходной, а их десерты отличались разнообразием, что сделало завтрак просто великолепным. С появлением Азирафеля к Кроули вернулся его прежний довольный и респектабельный вид, отчего все сожаления о бездарно проведённой ночи растаяли без следа.

— Какой у нас план сегодня?

— Ты же хотел пойти в музей.

— Возможно. А чего бы хотел ты?

— Небольшую морскую прогулку с обедом, — Кроули прикусил губу. — На палубе очень много мест, где можно избежать нескромного внимания.

— Правда? — сердце Азирафеля забилось чуть чаще от столь явного намёка на продолжение. — Звучит соблазнительно.

— Решено! Музеи подождут.

Это и в самом деле было отличное решение. Азирафель не мог вспомнить ни одной хоть чуточку приятной морской прогулки — обычно они с Габриэлем выходили из каюты дышать «морским воздухом» и уже через час умудрялись рассориться так, что забывали о манерах и приличиях. Потом узнавали родители, следовали какие-то совершенно дурацкие наказания... а вот чтобы в зрелом возрасте и для удовольствия...

На палубе действительно отыскалось совершенно чудесное место, где можно было целоваться без лишних зрителей. Конечно, мимо проходили люди, но их редкий променад нельзя было сравнить с оживлённостью Английской набережной.

— Азирафель, а когда ты собирался уехать из Лондона?

Чувствовалось, что этот вопрос сильно волновал Кроули, хотя он старательно делал вид, что лишь отдаёт дань вежливости, интересуясь подобным. Азирафель тоже не мог оставаться равнодушным, потому что следующим должен был стать вопрос: «А что дальше?» И задать его собирался он сам.

— У меня номер оплачен до понедельника, — осторожно начал он.

— А может, ты тогда задержишься хотя бы до вечера?

— Ты же работаешь, Кроули. Говорил, что какой-то важный заказ...

— Шеф разрешил с ним не торопиться, — поморщился Кроули. — Поэтому я могу сказать Вельз, что мне надо к врачу... ну, после того шлагбаума. Она отпустит.

Он смотрел с такой надеждой, что отказать было просто немыслимо. Азирафель осторожно коснулся татуировки, получая огромное удовольствие оттого, что может себе это позволить, и поцеловал Кроули в висок, скользнув губами по мочке уха.

— Это значит «да»?

— Да, Кроули, да...

Они снова целовались, и теперь страсть трансформировалась в нежность, от которой сжималось сердце и хотелось большего, намного большего... Когда Азирафель пробрался кончиками пальцев в вырез рубашки, лаская острую ключицу, которую захотелось отметить самым варварским способом, в кармане завибрировал телефон. Это могла быть только Мама.

— Прости, дорогой, мне надо ответить.

Зацелованный Кроули казался одновременно трогательным и распутным... потрясающе... Азирафель не сразу сумел сосредоточиться на звонке и повернуть крышку телефона.

— Добрый день, милый.

— Здравствуй, мама.

Динамик телефона был сделан качественно и позволял Кроули слышать каждое слово. Не то чтобы это сильно смутило Азирафеля — знакомства с Мамой всё равно не избежать, так что пусть приобщается.

— Как ты себя чувствуешь? У тебя усилилась одышка. Что сказал доктор?

Во взгляде Кроули появилась тревога, но Азирафель жестом дал понять, что всё нормально, и продолжил:

— Завтра у меня последняя консультация.

— Ты словно куда-то спешишь, милый.

— У меня дела, — подтвердил Азирафель.

— С тем, чьё имя ты рекомендовал запомнить?

— Да, мама. Тебе это удалось?

— Пожалуй, да. Кроули, кажется?

— Именно. Извини, мне пора.

— Удачи, милый.

— Спасибо. И тебе тоже.

Азирафель щёлкнул крышкой телефона, заканчивая разговор, и с удовольствием поцеловал потрясённого Кроули в кончик носа.

— Ты рекомендовал запомнить моё имя? Матери?

— Маме, — улыбнулся Азирафель и подтвердил: — Да.

— А зачем?

— У тебя разве нет идей?

— Есть, но они слишком...

— Какие?

— Охрененные.

— Наверное, так оно и есть, — согласился Азирафель без лишней скромности.

— А ещё у тебя есть телефон.

— Да.

— Но... ты ведь говорил...

— Говорил. Но потом подумал, что он мне нужен.

— Ты купил его недавно? — от удивления брови Кроули скрылись под растрёпанной чёлкой.

— Да.

— Ты хочешь сказать, что он новый?

— Да, — Азирафель снова улыбнулся.

— Но он же старый...

— Дорогой, я же говорил тебе, что у меня есть стандарты?

— Да.

— Так вот, этот телефон им соответствует.

— Ангел, у тебя самые странные стандарты в мире.

— Но они тебе нравятся?

— Да.

— Вот и отлично.

— Хорошо, а тебе можно звонить?

От эйфории, вызванной произведённым эффектом, Азирафель забылся настолько, что позвонил Кроули для того, чтобы он записал его номер. К счастью, Кроули и сам был слегка дезориентирован и не догадался спросить, откуда он его узнал: рассказывать про досье Азирафель был ещё не готов.

Эпизод третий. Сцена четвертая. Кроули

Эпизод третий. Сцена четвертая. Кроули

В аэропорту Ниццы Кроули едва удалось справиться с чувством потери, настолько острым, что заныло сердце. Почему-то казалось, что в Лондоне всё снова станет, как было ещё неделю назад. Ведь мог же Азирафель остаться ещё на один день, просто желая красиво попрощаться? Верить в такое не хотелось, но избавиться от дурацких мыслей не получалось. На этом фоне собственные неприятности показались Кроули мелкими и не катастрофическими. Хотя, конечно, идея сыграть на чужие деньги изначально была идиотской... с другой стороны, это был шанс вернуть потраченные с карты деньги...

Эх! Кроули не любил брать в долг ни у кого — особенно у такого мудака-клиента! — но покупка подарков для Азирафеля пробила в его бюджете изрядную брешь. Разумеется, Кроули сможет перезанять, чтобы потом расплатиться с зарплаты... ну или с очередной подработки, чтобы перекрыть долг... да, в конце концов, и за ремонт «Бентли» ему должны были неплохо заплатить. В общем-то, если бы не дурацкая поездка в Монако минувшей ночью, то всё ещё было бы пристойно... м-да... не стоило удваивать ставки, ох, не стоило! Да и играть, наверное, тоже. Удача — очень капризная леди... и очень ревнивая... это да...

— О чём задумался, дорогой?

— О завтрашнем дне, — честно ответил Кроули. — Ты ведь не исчезнешь?

— Разумеется, нет. И если тебе сложно отпроситься с работы...

— Нет! Даже не думай! Ты уже пообещал.

Азирафель улыбнулся, как умел только он, и осторожно взял руку Кроули в свою. Это здорово успокаивало и давало надежду, что всё будет хорошо. Как, например, с «Бентли», которую он старался не вспоминать. Да и чёрт с этими деньгами! Поездка того стоила, и Кроули был готов платить по счетам.

В самолёте Азирафель задремал, удобно устроив голову на плече Кроули, и это было просто шикарной точкой поездки. Никто и никогда не доверял Кроули настолько, чтобы позволить себе такое, да, в общем-то, и ему никогда бы не пришло в голову подставить плечо. Кроули всегда был одиночкой и очень гордился своей независимостью. До того, как встретил Азирафеля. Теперь он с той же горячностью отмечал любые подтверждения того, что они вместе, и был готов не спешить сколько угодно, лишь бы ничего не испортить. Судя по всему, пока ему это удавалось.

Кроули проводил Азирафеля до гостиницы и был ошеломлён, когда, прощаясь, тот поцеловал его в висок. Никого не смущаясь. Прямо на оживлённой Уорик-стрит.

— Сладких снов, Кроули.

— Нгх...

Дар речи Кроули обрёл, когда Азирафель уже скрылся за стеклянной дверью отеля, а перестал глупо улыбаться, только оказавшись в своей квартире. Он совершенно не понимал, что делать дальше с такими отношениями, но ему впервые было плевать — пусть идёт, как шло. Это было ни на что не похоже, но впервые в жизни ему казалось, что он чувствует, как за спиной вырастают крылья. Может быть, не такие прекрасные и белоснежные, как у ангела, но вполне себе настоящие. Он достал телефон и написал сообщение: «Уже скучаю. Завтра в 9.00?»

Чудес он не ждал. Вполне возможно, Азирафель ещё не разобрался, где в телефоне такая функция, но никто не мог запретить надеяться. Поэтому, когда телефон завибрировал, сердце Кроули пропустило удар.

«Я тоже. В 9.00 это хорошо».

«Я зайду за тобой?» — Кроули подумал и добавил смайлик с поцелуем.

«Буду ждать».

Через пару мгновений телефон снова завибрировал, и на экране появился ответный смайлик. Баклажан. Чёрт-чёрт-чёрт! Азирафель же не мог иметь это в виду? То, на что намекал? Скорее всего, просто промахнулся по кнопкам, а испорченный Кроули всё не так понял... Телефон снова завибрировал.

«Сладких снов, дорогой!»

«Самых сладких!»

Несмотря на пожелание, спал Кроули отвратительно. Ему снилась крутящаяся рулетка и бешено скачущий по кругу шарик. И даже во сне он отчётливо понимал, что проигрывает, потому что поставил всё, что у него было, на «тридцать шесть». Утром он позвонил Вельзевул и объявил, что ему очень нужен этот день. Он наплёл что-то про здоровье, болезни, госпиталь и, кажется, сумел ввести её в заблуждение, потому что она обречённо фыркнула: «Гуляй, с-стукнутый!» Это был практически карт-бланш.

Ровно в девять Кроули прохаживался у входа в гостиницу и очень удивился, когда Азирафель ему позвонил.

— Кроули, ты не мог бы зайти?

— У тебя много вещей?

— Нет, в ресторан. Предлагаю для начала позавтракать.

Завтрак точно не был лишним, потому что Кроули в суматохе сборов даже не вспомнил о такой мелочи. Азирафель помахал ему, приглашая за столик.

— Я заказал тебе яичницу с тостами и кофе. Может быть, ты хочешь что-нибудь ещё?

— Нет, спасибо.

Кроули никто не заказывал завтраки... но, с другой стороны, и пирог для него тоже пёк один только Азирафель. Он чувствовал себя немного странно и никак не мог понять, нормально ли радоваться таким мелочам, или у него окончательно снесло крышу.

— Хочешь колбаску?

Кроули ещё не успел отойти от баклажана и отругал себя за попытки видеть тайный смысл в невинных, в общем-то, вопросах.

— Да.

Кофе в этом заведении был отличный, а колбаска из тарелки Азирафеля и вовсе божественна. Настроение из просто прекрасного стало великолепным.

— А я хотел пригласить тебя на пикник, — Кроули старался говорить как можно небрежнее. — На «Змее». Ты же уже ездил со мной... получалось вроде бы неплохо. Мы бы взяли вино, фрукты... сыр... всё, что ты любишь...

Азирафель накрыл ладонь Кроули своей и слегка сжал.

— Это отличная идея.

— Правда?

— Да.

Кроули почувствовал себя так, будто выиграл в лотерею. А Азирафель продолжил:

— Мне только нужно оставить где-то свои вещи. Ты не сильно возражаешь, если до вечера они побудут у тебя дома?

Не только у Азирафеля были стандарты. Принципы Кроули не позволяли ему приглашать к себе домой никого. Это были устоявшиеся принципы, проверенные временем и ни разу не нарушенные.

— Нет, — Кроули облизнул пересохшие губы и допил кофе. — Прямо сейчас?

— Да. Было бы неплохо.

Когда они поднялись в квартиру, Азирафель огляделся и поставил сумку с вещами на стол, а потом улыбнулся, взглянув на горшки с цветами, заполонившие подоконник:

— Чудесный зимний сад.

Он всё помнил! Чёрт-чёрт-чёрт! Тогда ещё Кроули не собирался заходить так далеко. Теперь ему оставалось только добавить:

— И роскошный вид из окна.

Азирафель улыбнулся так, будто его ничуть не волновала склонность Кроули к некоторым преувеличениям.

— Тут очень мило, — сообщил он. — А куда мы поедем?

— В Суррей, — Кроули почувствовал себя увереннее. — Я тебе хочу кое-что показать. Тебе понравится... ты же любишь музеи и всё такое...

— А ты умеешь заинтриговать, — усмехнулся Азирафель. — Так чего же мы ждём?

Корзину для пикника собрала Дагон, которая соображала в таких вещах лучше Кроули. Оставалось только аккуратно упаковать всё по кофрам и выкатить «Змея» из стойла.

— Держи, — Кроули протянул Азирафелю свой шлем.

— А ты?

— Возьму резервный. Поехали!

— Погнали, — согласился Азирафель.

Кроули решил, что для пикника нет лучше места, чем Бруклендс, первый в мире специально построенный автодром. Свою последнюю гонку трасса принимала в августе 1939 года, но до сих пор сохранились её участки, где можно было беспрепятственно погонять и исполнить кое-какие трюки. А ещё там был Музей Бруклендса — наверное, самый крупный музей авиации и автомобилей, где довольно часто проводили автосалоны и просто выставки раритетных машин. Таких, как варварски уничтоженная «Бентли».

Вторая совместная поездка взволновала Кроули ничуть не меньше прошлой. Казалось, он каждым нервом чувствовал прикосновения Азирафеля к спине, а от его мягких, но сильных объятий кружило голову. Кроули трижды успел пожалеть, что решил ехать так далеко, но теперь это уже было делом принципа — он ведь пообещал Азирафелю! Странными они, эти принципы, стали.

— Смотри, ангел, здесь начинались гонки! — прокричал он, сворачивая недалеко от Уэйбриджа. — Здесь Джордж Стэнли стал первым в истории гонщиком на мотоцикле Singer с движком триста пятьдесят кубов, который разогнался более шестидесяти миль за час. Это было в девятьсот двенадцатом году...

— Ты гораздо круче!

Так Кроули был готов ехать до самого вечера.

03.11.20

Погода им благоволила. Скоро тучи немного развеялись, и среди них показалось неяркое осеннее солнце, вызывающее желание зажмуриться, подставляя лицо. А уж если при этом оказаться в объятьях ангела, то счастье становилось совсем полным. Дагон знала, что делала, когда дала ему плед для пикника такого скромного размера. Наверное, в одиночку на нём было бы и просторно, но какой смысл? Особенно когда можно прижаться к Азирафелю и слизывать вино с его губ, уверяя, что это совсем не то, что пить из бокала.

— Кроули, а ты можешь меня научить?..

— Всему! — мгновенно отозвался он.

Азирафель довольно рассмеялся и продолжил:

— Водить мотоцикл. Я понимаю, звучит немного нелепо, но я никогда в жизни не пробовал ничего подобного.

— Но...

— Я пойму, если ты откажешься... не каждый решится доверить...

— Тебе всё, что угодно, — горячо перебил его Кроули. — Сейчас?

— А чего тянуть? — Азирафель допил вино из пластикового бокала и легко поднялся. — Тебя ведь это не затруднит?

Кроули не стал говорить, что его не затруднило бы отдать Азирафелю почку, если, конечно, та ему зачем-то нужна. Да и чем-нибудь посущественнее он бы тоже мог поделиться... к чему слова?

— Спасибо, ты такой...

— Только не говори «милый», — проворчал Кроули. — Это точно не про меня.

— И всё-таки, — Азирафель улыбнулся и отряхнул светлые брюки. — Я очень рад знакомству с тобой.

Кроули понятия не имел, как реагировать на эти слова. Раньше после такого он бы игриво хлопнул случайного партнёра по заднице и пообещал показать звёзды, но сейчас...

— Э-эм... спасибо... я тоже.

Чтобы немного сгладить неловкость, Кроули решил перевести разговор на тему, которая начала слегка его тревожить. Почему-то с самого начала казалось, что Азирафель такой же одиночка, как и он сам, причём наличие брата прекрасно укладывалось в эту концепцию — раздражающие родственники бывают у многих! — но наличие мамы, да ещё запомнившей его имя, это уже какой-то другой уровень социальности.

— Скажи, а твоя мать... откуда она обо мне узнала?

— Я сказал, — Азирафель снова улыбнулся. — Чтобы она не волновалась.

До этого дня Кроули был уверен, что любая мать не одобрила бы знакомства с ним своего сына. Почему-то до сих пор все престарелые леди, с которыми приходилось иметь дело, полагали, что он «сбивает с пути» их кровиночку и обязательно научит чему-нибудь дурному. Это если забыть о том, что обычно именно эти благополучные и хорошо воспитанные мальчики пытались убедить Кроули, что кокс — это круто, а трахнуться в туалете клуба — отличное приключение.

— А-а... и она перестала?

— Наверное, — Азирафель легкомысленно пожал плечами и погладил «Змея». — Я тебя с ней как-нибудь познакомлю.

Это было слишком похоже на предложение серьёзных отношений, чтобы быть правдой. Хотя всего на пару мгновений Кроули позволил себе поверить в такое. Он уже успел заметить, что стандарты у Азирафеля довольно странные, так что, кто знает, может, Кроули им соответствует. Хоть в чём-то.

— А сколько ей лет?

— Скоро будет семьдесят.

— О-о! Она из тех старушек, что вяжут носки на Рождество?

— Даже не знаю, умеет ли она вязать, — развеселился Азирафель. — Недавно она завела щенка. Воспитывает его, — он устроил руки на руле и взглянул на Кроули. — Ну, показывай, как тут что работает.

— Всё довольно просто...

Кроули думал, что не умеет объяснять те вещи, что сам понимал интуитивно, но оказалось, он ошибался. Уже через полчаса Азирафель смог не только поехать на «Змее», но и выполнить довольно сложный разворот и даже немного разогнаться на прямом участке пустой трассы. Ну и кто здесь хотел помедленнее?

— Нравится?! — прокричал Кроули, когда Азирафель в очередной раз проезжал мимо.

В ответ тот только сильнее нажал на газ и умчался вдаль. Кажется, ему это действительно понравилось. Впрочем, Кроули ещё не знал никого, кто не оценил бы его «Брэкаут 114» — он притягивал взгляды не меньше, чем сам Кроули, а может, и больше.

— Никогда не думал, что скажу такое, — раскрасневшийся Азирафель выглядел совершенно счастливым. — Но мне понравилось.

— Хочешь, мы подберём тебе байк?

— Не настолько, — рассмеялся Азирафель. — Мне надо привыкнуть к этой мысли.

— О-о! Ты ступил на скользкую дорожку.

По понедельникам Музей Бруклендса оказался закрытым для посетителей, но почему-то это никого не расстроило. Азирафель погладил руку Кроули, то ли пытаясь утешить, то ли привлекая к себе внимание — будто в этом была необходимость!

— Даже не знаю, куда теперь тебя пригласить, — улыбнулся он. — Но ты ведь не расстроишься, если это будет обед в «Ритце»? Или пикник? Или...

— Всё что угодно, ангел, — Кроули порадовался, что очки немного скрывают его эмоции. — Это ты намекаешь, что пора возвращаться?

— В принципе, да.

— А я ещё могу искусить тебя ужином в клубе?

— Теперь моя очередь искушать.

Наверное, это был один из лучших поцелуев в жизни Кроули. Но всё-таки не стоило забывать о самом первом, на набережной в Ницце — тот пока был вне конкуренции. И Кроули уже начинал входить во вкус. Домой он не торопился, помня о том, что после ужина им придётся расстаться. А что может быть лучше, чем просто ехать по трассе в объятьях Азирафеля?

Забирая ключи от гаража, Дагон насмешливо взглянула на Кроули:

— Накатался?

— Нет, — усмехнулся Кроули.

— Заметно, — она потёрла пальцем шею. — Тебе идёт.

Выходя из клуба, Кроули взглянул на своё отражение в зеркальной двери и опешил — на шее у него красовался засос, очень аккуратный, но оттого не менее заметный. И почему-то сейчас его совершенно не хотелось прятать. Даже наоборот. И в ресторане, куда они пришли, Кроули, не стесняясь, позволял его разглядеть всем желающим и прежде всего самому Азирафелю. Кроули заметил, как темнеет взгляд, то и дело останавливающийся на его шее, и от этого получал удовольствие гораздо большее, чем от вина или какого-то десерта. Хотя наблюдать за наслаждающимся едой Азирафелем он тоже мог сколько угодно.

— Ну, всё, нам пора, — Азирафель облизнул ложечку и жестом подозвал официанта, предлагая их рассчитать.

Ужасно не хотелось уходить, чтобы расстаться, но Кроули уговаривал себя не быть таким жадным. Он и так получил больше того, на что мог рассчитывать. Намного больше.

— Ты вызовешь такси от меня?

— Да, конечно, — улыбнулся Азирафель.

До дома они дошли, обмениваясь ничего не значащими фразами, но Кроули это совсем не волновало, потому что Азирафель взял его за руку, и это можно было считать обещанием следующей встречи. Лифт, немного поскрипывая, довёз их до последнего этажа, откуда до квартиры Кроули было ещё два лестничных пролёта.

— Прошу.

Азирафель взглянул на Кроули из-под опущенных ресниц и первым оказался в небольшой квартире.

— У тебя тут мило, — сообщил он, оглядываясь. — Смешение всех стилей.

— Можно и так сказать...

Когда Кроули заселялся в эту квартиру, денег ему хватило только на диван, правда, очень хороший. Конечно, он постарался придать уют своей берлоге... ну там, кирпичные стены покрасил серой краской и задвинул в угол модуль для одежды, купленный за бесценок в «Икее». Тогда он считал это отличной временной заменой шкафа, но после того, как занавесил его шторой, передумал менять. Да и зачем тратить лишнее? Правда, стол себе Кроули купил очень манерный, в стиле арт-деко: с каменной столешницей и золочёными резными ножками, точнее лапами. Позже. После хорошего выигрыша. Сейчас же, разглядывая всё это великолепие глазами Азирафеля, Кроули захотелось оправдаться:

— У меня здесь дизайн как бы ещё в процессе разработки. Я ещё не определился с общим концептом... ну, понимаешь...

— Понимаю, — тихо ответил Азирафель. — Я тебя понимаю.

А вот Кроули не понимал ни черта, потому что Азирафель вдруг оказался очень близко и, приобняв его за талию, увлёк в головокружительный поцелуй. Из последних сил Кроули пытался вспомнить, почему это плохая идея. Он чуть отстранился и, уткнувшись лбом в лоб Азирафеля, прошептал:

— Я же не сдержусь...

— Я тоже...

04.11.20

Пол в маленькой квартире закачался, когда Азирафель потянул Кроули в сторону дивана. Этого просто не могло быть, но оно казалось таким реальным. Кто из них первым дал волю рукам, Кроули не смог бы вспомнить и под страхом смерти, но ощущение обжигающе нежной кожи под ладонями ему не забыть никогда. Как и горячечный шёпот: «Давай же... давай уже... можно!» Кто из них шептал? Да какая разница! Кроули бы даже не смог поручиться, кто из них первым начал требовать большего. Реальность постоянно норовила ускользнуть от него, и приходилось за неё цепляться... пальцами, ногами и даже зубами... Комната кружилась, диван раскачивался и только глаза Азирафеля оставались в эпицентре бури, удерживая от падения.

— Я же тебя... я же тебя... — Кроули попытался сказать главное.

— Зна-а-аю, — выдохнул Азирафель. — Знаю...

Его взгляд потемнел и через несколько мгновений расфокусировался, отпуская Кроули, которого это толкнуло за грань, раскалывая реальность на миллион осколков, в каждом из которых, как в зеркале, отражалась усталая и немного грешная улыбка его ангела. Да... да!

Комната всё ещё продолжала качаться, но уже скорее по инерции — от безумного кружения не осталось и следа. Зато остался Азирафель, горячий и очень нежный. Он ласково перебирал волосы Кроули и целовал в висок, там, где была татуировка. Наверное, надо было что-то сказать, но слов не было. Никаких. Только звенящая пустота там, где ещё недавно роились планы по соблазнению.

— Это было... — голос Азирафеля потрясающе охрип, но звучал лучше любой хитовой мелодии.

— Да, — шепотом отозвался Кроули, пытаясь потереться затылком о ласкающую ладонь. — Да.

Азирафель принялся целовать его шею, обнимая и прижимая к себе. Идеально. Наверное, Кроули снова начал спешить, но сдержаться он уже не мог:

— Ты останешься?

Азирафель мечтательно улыбнулся и кивнул:

— На ночь?

На всю оставшуюся жизнь! На вечность, что будет после! Навсегда...

— На сколько захочешь.

Азирафель стиснул его в объятьях и прошептал, снова целуя в висок:

— Начнём с этой ночи...

Как же многообещающе это прозвучало! Продолжая его обнимать, Азирафель попытался поправить подушку, чтобы удобнее лечь.

— О! Откуда это у тебя?

Чёрт-чёрт-чёрт! Кроули совсем забыл про украденную фотографию... Интересно, а он сможет хоть когда-нибудь не облажаться?! Хоть раз?..

— Понимаешь... я не смог удержаться... это было... у тебя здесь такая улыбка...

Прозвучало ещё хуже, чем казалось на первый взгляд. То есть мало того, что Кроули обшарил гараж, так он ещё прихватил себе то, что захотел, лишь на том основании, что ему понравилось. Однако Азирафель не спешил его отталкивать, как и вставать с дивана.

— Скажи это ещё раз, — прошептал Азирафель в его макушку.

Кроули медленно повернулся и неверяще на него уставился:

— И ты даже станешь говорить про мою маму, которая в детстве не научила меня не брать чужое?

— Я сам забросил эти фотографии подальше, а тебе запретил себя фотографировать...

Если бы у Кроули ещё оставались какие-то сомнения, то сейчас они бы точно исчезли: Азирафель был ангелом! Более того, он был его ангелом. Фотография упала на пол, потому что оригинал был намного лучше.

На этот раз они целовались гораздо вдумчивее, и наконец-то дошло дело до остальной одежды. Когда Кроули избавил его от изрядно измятой рубашки, Азирафель не возражал, глядя на него, как на изысканный десерт. Брюк на нём уже не было, и оставалось гадать, привиделись ли Кроули старомодные подтяжки или был ремень... какую-то же пряжку они расстёгивали?.. Кстати, брюки Кроули тоже исчезли, как и худи, а вот пиджак Азирафеля живописно болтался на спинке стула.

Нагота никогда не смущала Кроули, но сейчас, когда он оказался перед Азирафелем в одном галстуке, возникло беспокойство, соответствует ли он тем-самым-стандартам. Впрочем, красноречивый взгляд Азирафеля быстро успокоил: похоже, что да.

— Если бы у меня оставались силы, я бы спросил, есть ли у тебя постельное бельё и вторая подушка.

— Бельё есть, а подушка одна, — Кроули был рад оказаться полезным. — И я вполне могу без неё обойтись.

— Какой же ты... — Азирафель снова втянул его в поцелуй.

И хоть Кроули хотел бы услышать, каким его видит Азирафель, целоваться ему нравилось больше. Гораздо больше. Брюки обнаружились за диваном, а трусы Кроули пропали бесследно, хотя он точно знал, что они были. Фотографию Азирафеля Кроули положил на стол, чтобы не помять. Расспросить о доспехах можно и позже

Азирафель затащил Кроули к себе в душ, предложив сэкономить на воде. Кто бы возражал? Тем более, что ополаскиваться всё равно пришлось холодной. Дрожа, они забрались под одеяло и сразу же прижались друг к другу, будто бы пытаясь согреться. Проверяя всё ещё неопределённые границы, Кроули приобнял Азирафеля ногой и совсем осмелел, встретив одобрение, после чего полез целоваться уже с далеко идущими целями: Азирафеля хотелось смаковать, как изысканный десерт, пробуя на вкус и лаская языком. Но чего точно не ожидал Кроули, так это неожиданной силы, с которой он был перевёрнут и распростёрт на диване.

— Что ты делаешь? — прохрипел он.

— Любуюсь, — Азирафель облизнулся. — Очень хорошо, что у тебя нет штор, а сейчас полнолуние.

— Это светит вывеска... — Кроули начал задыхаться от поцелуев в живот, — внизу магазин...

— Это, разумеется, очень важно, — Азирафель кротко улыбнулся, — но помолчи. Впрочем, можешь называть моё имя.

Кроули, если бы и хотел назвать его по имени, то не смог бы выговорить. Но никто не возражал, когда он стонал что-то очень похожее на «ангел», «пожалуйста» и «ещё»... Кроули видел мириады звёзд, причудливо тасуемых между созвездиями и туманностями, и понимал, что впервые делит их ровно пополам — и это казалось настоящим волшебством. Разумеется, в долгу он не остался, но и после они не уснули. Оказалось, что разговаривать, прижимаясь друг к другу и изредка прерываясь на поцелуи, гораздо приятнее, чем просто разговаривать. Так что уснули они уже под утро.

А вот тот, кто выдумал телефоны, должен гореть в аду! Вместе с Вельзевул.

— Что случилось? — шёпотом поинтересовался Кроули, пытаясь выбраться из-под руки Азирафеля, чтобы его не разбудить.

— Любимый клиент, — голос Вельзевул сочился ядом. — Хочет уз-знать, как продвигаетс-ся ремонт, и пос-смотреть, что ты уж-же с-сделал.

— Когда он будет?

— Через-з полчас-са. С-советую поторопитьс-ся!

Азирафель приоткрыл глаз:

— Что случилось?

— Да этот мудак опять хочет посмотреть, что я сделал. Ну почему именно сегодня? — Кроули собирался опоздать, чтобы сходить с Азирафелем в кофейню, ну и вообще ещё раз обо всём договориться. — Настоящий мудак!

— У меня брат такой, — понятливо отозвался Азирафель. — Конечно, мудаком я его не называю, но поведенческие паттерны очень схожи. И появляется он всегда не вовремя. Мне надо поторопиться?

— Нет, ты можешь досыпать. Я оставлю тебе ключ. А если ты позвонишь, когда соберёшься, то может быть, я вырвусь, чтобы выпить с тобой чашечку кофе.

— Хорошо, — улыбнулся Азирафель, потягиваясь. — Я, если честно, не люблю быстро вставать. Кроме того, отсюда открывается великолепный вид. Хотя с галстуком ты мне нравился больше...

Кроули расхохотался, чувствуя невероятное облегчение. Ни с кем и никогда он не ощущал такой лёгкости. И никакой тебе неловкости, возникающей обычно по утрам. И правильно! Она ведь возникала от мысли «какого чёрта?!», а теперь у Кроули был целый ангел.

Даже домчавшись до своего бокса, Кроули всё ещё продолжал улыбаться, вспоминая поцелуй, который он бы ни за что не назвал «прощальным», потому что никто не собирался расставаться. И это здорово мотивировало побыстрее разделаться с Габриэлем, чтобы урвать себе часик для похода в кафе. Может же у него быть обед?

Кроули быстро переоделся в рабочий комбинезон, представляя, во что сможет сыграть с Азирафелем в таком виде, и принялся разбирать двигатель, аккуратно раскладывая детали на огромном столе, похожем на операционный. Такое обычно впечатляло даже самых недоверчивых клиентов.

На этот раз Габриэль пришёл без сопровождения Вельзевул — кажется, он её всё-таки достал! — и первым делом уставился на шею Кроули. Неужели никогда не видел засосов? Похоже, что нет, потому что Габриэль несколько раз открыл и закрыл рот, прежде чем заговорить:

— А вы, я заметил, неплохо провели выходные?

— И вам доброго утра, Габриэль, — Кроули подтянул перчатки и, довольно улыбнувшись, продолжил. — Мне можно позавидовать.

Хорошо, что «убийство взглядом» — лишь красивый оборот речи, иначе лежать бы Кроули на холодном полу бокса, сражённому во цвете лет. Образно выражаясь.

— Хорошо, — Габриэль зачем-то стянул с себя лайковые перчатки и, не отдавая отчёт в своих действиях, сунул их в карман. — Хорошо. Это очень хорошо, что вы умеете развлекаться, но сейчас я бы хотел поговорить о работе.

— Говорите, — разрешил Кроули.

— Так вот. Мне нужен финансовый отчёт. За прошедшее время.

Кроули похолодел, изо всех сил стараясь не выдать внезапно подступившей паники. А Габриэль, холодно улыбаясь, продолжил:

— За эти дни вы потратили восемьдесят девять тысяч. Я бы хотел знать, какие запчасти вы уже купили, и какие вам ещё предстоит купить. До получения отчёта я заблокировал карту, чтобы не возникло путаницы. Полагаю, вам хватит времени до конца недели, чтобы всё подготовить. И я рассчитываю увидеть какой-то результат. В пятницу я хочу подвести итог вашей работы, — он смотрел на Кроули, как убийца в оптический прицел смотрит на жертву, предвкушая триумф. — Разумеется, промежуточный. Моему другу Люциферу тоже будет любопытно поприсутствовать при этом отчёте. Счастливо оставаться.

Дверь за собой он аккуратно прикрыл.