Стандарты-2

[LediRA]

(с)

Название: У меня есть стандарты
Автор: HelenRad
Бета: мухомурчонок
Размер: макси
Пейринг/Персонажи: Азирафель, Кроули, Люцифер, Габриэль, Мишель, Вельзевул, Хастур, Лигур, Дагон, Сандальфон, Уриил, Мама
Категория: слэш, гет, джен
Жанр: романс с элементами приключений
Рейтинг: ?
Предупреждения: АУ, где все люди
Краткое содержание: Этот ангел определённо понимал, с чем имеет дело, и тем интересней становился в глазах Кроули. Ну и улыбка, стандарты там всякие, условности... склонность к авантюризму опять-таки и даже почти криминальные наклонности (как виртуозно Азирафель помог ему уничтожить улики!). Нет! С такими людьми Кроули точно раньше не сталкивался.

1 часть

Эпизод первый. Сцена третья. Азирафель

Эпизод первый. Сцена третья. Азирафель

Заказывая столик в пабе «Дельфин», Азирафель не мог предположить, куда это его заведёт. Казалось бы, чего проще — сходили, отлично провели время за приятной беседой и гастрономическими изысками. Только вот беда была в том, что Азирафель в принципе предпочитал совершать такие походы в одиночестве и оказался не готов к избытку впечатлений. Началось всё с появления Кроули в брюках, которые были слишком тесными, чтобы считаться приличными. Азирафель всегда полагал себя выше и умнее того, чтобы подобным образом реагировать на чьи-то ноги, пусть даже длинные и стройные. Может быть, так проявляет себя пресловутая вторая молодость?

Но так или иначе это было только начало. В автобусе они с Кроули сели рядом, и за те семь километров, что отдаляют Саут-Даунс от Истборна, в голове Азирафеля промелькнуло великое множество фантазий, далеко не столь невинных, как простое соприкосновение кончиками пальцев. Надо ли говорить, что эль лишь усугубил ситуацию? Немного обнадёживало лишь то, что чувства, вспыхнувшие столь внезапно и на такой зыбкой почве, никогда не бывают прочными. Стало быть, вполне можно ограничиться просто флиртом. Невинным, безопасным и не влекущим за собой никаких последствий. А то, что сердце замирает, пропуская удар, или же наоборот начинает отбивать чечётку, лишь вносит в жизнь приятное разнообразие. Только так!

Приняв решение просто насладиться ситуацией, Азирафель выдохнул и немного расслабился. Разумеется, он не собирался позволять себе лишнего, заводить отношения и уж тем более вязнуть в них. Нет! Внимание такого плейбоя, как Кроули даже льстило Азирафелю — он никогда не был привлекательным для людей подобного толка, а потому сейчас чувствовал себя немного бунтарём, тем, кем бы мог стать, если бы решился на... или если бы этого действительно ему когда-нибудь хотелось.

— Азирафель, вы собираетесь искусить меня устрицами?

— А почему нет? С яблоками у меня неплохо вышло.

Кроули забавно терялся, здорово повышая самооценку Азирафеля, и такая игра в двусмысленности уже начинала нравиться. Главное, не зайти слишком далеко, но с самоконтролем у него проблем никогда не было. Кроули совершенно точно был игроком, и в том, чтобы переиграть его на его же поле, была своя прелесть. Только игра. Только!

После ужина они сначала зашли в магазин, чтобы купить Кроули темные очки, без которых тот просто не мыслил жизни, после чего прогулялись по набережной. Они недолго постояли у парапета, любуясь опускающимся в море солнцем — закат Кроули был к лицу! — а потом уселись на лавочке и просто болтали обо всём. Так непринуждённо общаться у Азирафеля не выходило ни с кем, и он удивлялся лёгкости, с которой рассказывал Кроули то, что не привык обсуждать ни с кем. Даже с Мамой. Наверное, всё же дело было в игре.

— А у вашего брата тоже есть стандарты?

— Конечно, есть, — Азирафель жмурился на чернеющее небо. — Только они у нас не совпадают. А почему вы не стали учиться дальше? Из вас мог получиться прекрасный профессор.

— А зачем? Мне это не нужно, и вот даже вы выбрали другую стезю.

— Не то чтобы я сильно выбирал...

Азирафель ушёл из Оксфорда после небольшого скандальчика, который умело затушили, но осадок всё равно остался. Он постарался забыть этот эпизод и уж точно не собирался о нём рассказывать кому бы то ни было. Даже Кроули. Особенно Кроули.

— Мне очень нравится то, что я делаю, — Кроули поморщился и сложил на груди руки, словно защищаясь. — Та авария, что вы увидели... это настоящая катастрофа. Её просто не должно было быть... с тормозами там всё было нормально.

— А в чём же дело?

— Скорее всего, я просто слишком разогнался, когда вылетел на гравийный участок, и меня занесло. Машина тоже умеет обижаться... и мстить.

— А зачем вы вообще взяли эту машину?

Кроули снял очки и прикрыл глаза ладонью, прежде чем ответить:

— Не устоял. Она была слишком хороша. Легендарная шестая «Бентли спид» двадцать шестого года. Объём двигателя шесть с половиной литров, сдвоенный карбюратор, предельная скорость сто миль в час, — Кроули потёр лицо руками и надел очки. — Таких было выпущено всего две... и... ей не было цены.

Он выглядел настолько несчастным и потерянным, что Азирафель попытался его успокоить:

— Это была всего лишь машина... вещь.

— Я жалею, что избавился от неё... не могу перестать думать о том, что её можно было восстановить... хотя у меня всё равно не хватило бы на это денег, даже, если бы я продал свою квартиру в Мейфэре.

Азирафель накрыл ладонью его руку и ласково потрепал:

— Всё будет хорошо, вот увидите.

Кроули долго смотрел на него через чёрные стёкла очков, а потом осторожно убрал руку.

— Пока не вернётся Люцифер, — горько усмехнулся он. — И мне очень не понравился разговор с Хастуром и Лигуром. Похоже, там что-то произошло. Знать бы ещё что.

— Завтра узнаете. Они ведь приедут утром?

— Приедут, — Кроули тяжело вздохнул. — Куда они денутся?

— Никуда, — согласился Азирафель. — В вашем возрасте принято спешить...

— В моём возрасте? — усмехнулся Кроули. — Мне уже давно советуют остепениться.

— Да будет вам! В тридцать лет даже думать о таком рано.

Кроули рассмеялся и довольно взглянул на Азирафеля поверх очков:

— Вы мне только что сильно польстили.

— Насколько сильно?

Азирафель с интересом ждал ответа: для себя он уже решил, что Кроули слишком молод для чего-то серьёзного, и мысленно несколько раз назвал его «мальчишкой». В свои сорок пять он мог себе это позволить.

— Увы, но мне недавно пошел пятый десяток.

К такому почти равенству ещё надо было привыкнуть.

— Нам пора возвращаться, — спохватился Азирафель. — Уже поздно.

— Да, — Кроули не пошевелился.

— Мы опоздаем на автобус.

— Есть ещё и такси, — меланхолично отозвался Кроули. — Хороший вечер...

Этого Азирафель отрицать не мог. Сидеть на скамейке вместе с Кроули было гораздо приятнее, чем одному. Даже если просто молчать. Наверное, это был один из лучших вечеров в жизни Азирафеля: очень тихий, очень уютный и очень разделённый... на двоих. Такое не-одиночество немного настораживало своим внезапным желанием чего-то большего, и отказаться от него было тоже очень непросто. Но неотвратимо.

Домой они вернулись на такси и почти сразу разошлись по комнатам. И несмотря на то, что день получился очень насыщенным, Азирафель долго не мог уснуть. Он даже открыл окно настежь и уселся на подоконнике, разглядывая звёзды, чего не проделывал с ранней юности. Кроули, сам того не ведая, разбудил что-то в его душе. Какие-то смутные желания, стремление к чему-то ещё, к какой-то другой жизни. Похоже, сам Кроули даже не задумывался о таких материях, а просто жил, да и ещё и умудрялся получать от всего этого огромное удовольствие. Им можно было любоваться, восхищаться и где-то даже завидовать, но, чтобы повторить, требовалось что-то серьёзнее мимолётного увлечения. К тому же опыт Азирафеля подсказывал, что такие увлечения до добра не доводят. Никогда и никого.

Августовские ночи уже были холодными, и Азирафель продрог гораздо раньше, чем разобрался в собственных переживаниях. Однако время на это у него было, а, стало быть, и волноваться не стоило. Он прикрыл окно и, поёживаясь, отправился в постель, где очень быстро уснул безо всяких сновидений и прочих глупостей.

25.09.20

Утром Азирафель постарался не шуметь. Он уже понял, что Кроули просыпается поздно, и не хотел ему мешать. На кухню он пробрался почти на цыпочках и занялся завтраком. Пожалев, что вчера так и не вспомнил про кофе, Азирафель решил приготовить яблочный пирог, который был хорош даже с чаем. Нарезая яблоки, он думал об искушении и вспоминал смущение Кроули, в котором, казалось, его невозможно уличить. Задумавшись, Азирафель порезал палец, и это его немного вернуло на землю.

Пирог уже был готов, чай заварен, какао почти остыло, а Кроули всё ещё не думал просыпаться. Тогда Азирафель открыл двери и словно невзначай уронил металлический поднос. Грохот получился отменный, и в гостиной тут же послышалась возня, сопровождавшаяся тихими ругательствами.

— Доброе утро, Кроули, вы уже проснулись?

— Нгх...

— Завтрак готов. Мы вчера не купили кофе, но я заварил чай. Зелёный с мятой и лимоном. Вы пьёте такой?

Кроули пробормотал что-то невразумительное и почти сразу показался на пороге комнаты. Халат Азирафеля был ему коротковат, отчего босые ноги выглядели очень живописно. Кроули зевал, пытаясь пригладить всклокоченные волосы, но тёмные очки уже были на нём.

— Брое тро... — зевнул он и явно собирался потянуться, но, заметив взгляд Азирафеля, быстро одёрнул халат и довольно внятно продолжил: — Пахнет вкусно.

— Это искушение, — улыбнулся Азирафель. — У него всегда особый аромат.

Как же ему нравилось, когда Кроули не находился с ответом!

В этот раз пирог особенно удался, и, принимая похвалу от Кроули, Азирафель не мог перестать думать о вкусе искушения. Должен же быть у него вкус? Или запах — к примеру, райские яблоки, ваниль, корица и кардамон? Но говорить о таких вещах всё же не стоило. Чувство меры хорошо всегда, а не только за завтраком.

Когда на улице засигналили, Кроули встрепенулся и, выглядывая в окно, переменился в лице:

— Чёрт! Это Лигур и Хастур... так рано... Азирафель, вам не составит труда их встретить, пока я буду переодеваться?

Азирафелю было не трудно, тем более что в таком виде Кроули на улицу выходить точно не стоило. Даже к приятелям.

— Доброе утро, господа! Отличная сегодня погода.

— Э-э... а ты кто?

— Хозяин этого дома и владелец антикварного магазина. А вы, я так полагаю, Хастур и Лигур?

Приятели Кроули были мотоциклистами или, как их теперь принято называть, байкерами, и выглядели соответственно: чёрные джинсы, кожаные куртки, огромные очки и банданы со странными этнорисунками. Мотоциклы у них тоже были чёрными, с редкими серебристыми деталями и объёмными кожаными ранцами по бокам. Они с таким интересом разглядывали Азирафеля, будто он предложил им полёт в космос по сходной цене, и они никак не могли решить, зачем им такое счастье.

— Правильно полагаете, — один из гостей снял бандану, оказавшись коротко стриженым блондином, и, закурив, кивнул: — Я Хастур. А у вас «Додж», да?

— Да.

— Не хотите его красиво оформить? Небо там... молнии... недорого возьму. Могу ещё крылья, это сейчас тренд такой.

— В смысле? — Азирафелю показалось, что Хастур говорит на каком-то другом языке, и потому ничего не понятно.

— Хастур занимается аэрографией, — терпеливо пояснил Лигур. — Делает это очень красиво и предлагает свои услуги.

— Ну да, — Хастур затянулся и сплюнул себе под ноги. — А разве я не это сказал?

— Я вижу, вы уже познакомились, — Кроули успел не только одеться, он даже волосы уложил как-то по-особому. — Здорово, парни! Привезли?

— Как ты и просил. Только прокладки клапанной крышки взяли аналоги, оригинал уже слишком давно не выпускают. И кофе тебе взял, раз ты здесь завис, — Лигур смерил взглядом Азирафеля и поскрёб шею. — Поговорить бы.

— Вы можете пройти в дом, — вежливо предложил Азирафель.

— Можем, — согласился Хастур, — но оно тебе надо? В этой дыре есть где промочить горло?

— В Истборне, — Кроули прищурился. — Дашь свой байк?

— Бери, — Хастур широко улыбнулся и махнул подбородком на Азирафеля: — А его с собой возьмёшь?

— Не думаю, что наша компания заинтересует мистера Азирафеля, — начал Кроули.

Судя по тому, как презрительно скривился Хастур, отказ в данном случае был бы неуместен — кто знает, какие в их компании социальные нормы?! — и Азирафель сам не понял, как шагнул вперёд:

— Ну почему же, Кроули? Мне очень интересна ваша компания. И если ваши приятели не против...

— Мы только за, — хохотнул Хастур. — Обеими руками. В Истборне, говоришь? Тут должна быть красивая дорога... небо там... скалы... море... очень вдохновляет, если вы понимаете, о чём я.

— Хастур у нас натура творческая, — спокойно пояснил Лигур. — Ценит красоту природы. Тогда погнали? Хастур, ты со мной.

— Сначала запчасти выгружу. И инструменты. А то будет, как тогда, — Хастур повязал бандану и принялся доставать из ранца коробки.

— Тогда мы всё потеряли, — Лигур хмуро усмехнулся и достал из своих сумок два ящика, в которых явно были инструменты, и начатую пачку кофе, скреплённую офисным зажимом для бумаги. — Держи, взяли вчера в твоём кабинете.

— А что вы делали вчера в офисе? — насторожился Кроули.

— А вот об этом мы поговорим в пабе, — цепкий взгляд Лигура скользнул по Азирафелю и остановился на Кроули. — После пинты пива.

Очевидно, там и правда была какая-то проблема, и Азирафель уже ничуть не сомневался в своём выборе — ему и в самом деле было очень интересно, что происходит. Кроули отнёс запчасти в гараж и там же оставил кофе, явно чтобы не тянуть время. Хастур без лишних вопросов уступил свой мотоцикл и, легко запрыгивая на сиденье за спину Лигура, обхватил того за талию. Кажется, он ещё подмигнул Кроули, но это не точно — Азирафель мог и напутать, потому что только сейчас оценил масштаб проблемы. Дело в том, что он никогда не ездил на мотоцикле. И на велосипеде тоже... правда, в юности он занимался верховой ездой, но никогда этого не любил, в отличие от Габриэля. Чёрт! Тем временем Лигур уже нажал на газ, его мотоцикл взревел и тут же скрылся за поворотом.

— У вас проблема, Азирафель? — Кроули слишком хорошо всё понимал.

— Дело в том, что я никогда прежде не делал ничего подобного, — признался он.

— Может, тогда останетесь? Я объясню...

— Нет, — Азирафель одёрнул рукава домашнего кардигана и уселся на заднее сидение мотоцикла, ухватившись за переднее. — Я справлюсь.

Кроули кивнул и почти мгновенно оказался в седле. Слишком близко от Азирафеля... слишком...

— Будет проще, если вы станете держаться за меня, — тихо сказал он. — Я поеду очень аккуратно.

— Хорошо, — согласился Азирафель. — Но разве для этого не нужен шлем? Я видел...

— Предполагается лёгкая прогулка... вы всё ещё можете отказаться.

— Ну уж нет!

Кроули медленно обернулся и, словно не веря своим глазам, взглянул на Азирафеля. Восхищения в этом взгляде было ровно столько, что хватило решимости не только обнять Кроули за талию, но и, уткнувшись лбом в его спину, прокричать:

— Погнали!

Двигатель взревел, и мотоцикл, чуть подпрыгнув, сорвался с места. Наверное, это и правда была лёгкая прогулка, скорее всего, даже по очень живописным и вдохновляющим местам. И вполне возможно, что Кроули вёл мотоцикл очень аккуратно. Всё могло быть! Только вот Азирафель ничего этого так и не заметил. Он прижимался к жилистому телу, чувствуя неповторимый запах Кроули, и даже закрыл глаза от переизбытка впечатлений. Всего этого было много. Слишком много... а поездка закончилась слишком быстро. Даже чересчур.

26.09.20

Оказалось, что Кроули догнал приятелей, потому что к пабу они подъехали почти одновременно. У Азирафеля получилось довольно непринуждённо спрыгнуть на землю — всё-таки навыки верховой езды никуда не делись! — и, похоже, произвести впечатление на Лигура. Хастур как натура возвышенная был немного в стороне от таких вещей и на многое не обращал внимания. Зато Кроули не упускал ничего, и, чувствуя на себе его восхищённый взгляд, Азирафель словно сбрасывал с себя десяток лет, и может, даже не один. И это — чёрт бы его побрал! — было здорово: лёгкость, ощущение свободы и какой-то запредельной скорости, а ещё желание что-то изменить.

Азирафель никогда не бывал в этом неприметном пабе на самой окраине Истборна, и его приятно поразил выбор пивных закусок. Он заказал себе ореховый эль, а к нему картофель двойной обжарки в трюфельном масле, который можно было таскать из устланной бумагой плетёной корзинки просто руками, обходясь без столовых приборов и прочих проявлений этикета. Взгляд Кроули вообще действовал на Азирафеля, как мощный стимулятор, ведь иначе ему бы и в голову не пришло облизывать кончики пальцев между глотками эля. Но всё это ничуть не мешало вести очень интересный разговор.

— Кроули, ты в то утро видел машину шефа? — Хастур почесал кончик носа краем пивного бокала.

— Не то чтобы видел... — начал Кроули.

— Да нет, — перебил его Хастур. — Все уже знают, что ты был с утра в офисе и, как обычно, не отметил пропуск на выходе.

— А на камерах разве не видно?

Азирафель не мог похвастаться тем, что отлично знает Кроули, но понял, что у того появилась какая-то надежда. Или, может, забрезжила новая идея, как выбраться из непростой ситуации.

— Ну их, эти ебанутые камеры! — Хастур презрительно махнул рукой. — У них, видите ли, был скачок напряжения, слетел какой-то стабилизатор и сдохла батарея...

— И? — Кроули едва не подпрыгивал на стуле.

— И всё ёбнулось! — торжественно припечатал Хастур, поднимая бокал.

— Что именно?

— Записи с камер... и главное, всё так удобно... именно в этот день...

— И теперь никто не узнает, что я заходил в офис за ключами, — Кроули нервно хохотнул, отпивая из бокала, — и забыл отметить пропуск на выходе. Отличная новость, парни!

— Это не всё, — Лигур мрачно осушил свой бокал и щелчком попросил повторить. — Именно в это время пропала любимая игрушка шефа.

— Да ну! — Кроули сдвинул очки на кончик носа, чтобы лучше видеть. — «Бентли» двадцать шестого года? Не пизди!

— И не думал. Там сейчас такое творится! До твоего допроса просто руки ещё не дошли, пока треплют нервы всем, кто в тот день дежурил... — Лигур прищурился. — Пока.

— Нас дёрнули, потому что мы не отключаем мобильник на выходные, как некоторые очень умные, — Хастур хотел сплюнуть на пол, но передумал. — Дежурил Привратник... ну, ты помнишь, тот толстый, что ещё медальки всякие любил носить? Так вот, он попал под раздачу... что поделать? Оказался не в том месте и не в то время.

— Это вообще-то его работа, — перебил Лигур. — Слышал бы ты Вельз...

— А что она? — Кроули с интересом закусил губу.

— Пф-ф... она-то была уверена, что через КПП не пролетит и муха, а там такой бардак, — Хастур закурил.

— А что с резервными копиями записей с камер? — вмешался Азирафель. — Они же должны быть.

— А ты сечёшь! — Хастур прищёлкнул языком. — Сервак заглючил. Его погромисты забрали, попытаются восстановить, но пока вроде глухо.

— И что теперь? — Кроули вновь решил вернуться к волнующей теме.

— Что-что? Вовремя ты слинял, вот что! — Хастур задумчиво выпустил из носа сизый дым. — Вельз надо на ком-то пар выпустить... дрючит охрану.

— А с машиной-то что? — не унимался Кроули. — Нашли? Хоть какие-то следы?

— Ищут, — Лигур кивком поблагодарил официантку и снова припал к бокалу. — Но сдаётся мне, это тухлая история.

— Думаешь, не найдут? — Кроули нервно облизнул губы.

— «Бентли» двадцать шестого года? — Лигур презрительно скривился. — Она обязательно всплывёт. Может, и не сразу.

Азирафель мысленно поёжился от такой метафоры и ничуть не удивился, ощутив, как под столом к его ноге прижалось острое колено Кроули. Тот, очевидно, нуждался в поддержке, а потому Азирафель слегка подвинулся навстречу. Всё складывалось гораздо лучше, чем можно было надеяться. Если бы ещё не тот сервер... но и там была надежда. Всё-таки не стоит экономить на безопасности — это правило!

— Смотря как глубоки те воды, — задумчиво заметил Азирафель. — Наверняка это была продуманная операция, ведь сошлось всё: и отлучка охранника, и авария, и проблемы с сервером.

— Угу, — отозвался Лигур. — И то, что в пятницу я не успел поставить на неё геолокацию.

— Не успел?!

Кроули обрадовался так явно, что Азирафелю пришлось накрыть его колено ладонью и слегка сжать, отвлекая и вынуждая замолчать.

— Нет, — Лигур презрительно фыркнул. — Потому что замена обшивки салона кому-то показалась важнее. Заменили, чего уж... кому-то...

— В общем, проебались все, — резюмировал Хастур. — Не знаю, как вы, парни, но я солидольчик-то в подсобке заныкал, чтобы шеф не насухую драл.

Очевидно, это была шутка для своих, потому что смеялся даже Лигур, который быстро стал серьёзным:

— Короче, ты, Кроули, заканчивай со своей халтурой и включай уже телефон.

— Я его разбил...

— Кому-то другому расскажешь, — ухмыльнулся Лигур. — Более доверчивому. Решил отдохнуть? А мы что, понять не сумеем? Видимо, есть в твоём Азирафеле что-то, ради чего ты и в отпуск сорвался, и телефон отключил.

— Эй, Лигур, я ещё здесь, — напомнил Азирафель.

— Ага, а твоя рука на колене Кроули.

— Твою ж мать! — восхитился Хастур, заглядывая под стол. — И правда.

— Вас это смущает? — невинно поинтересовался Азирафель, не убирая руки.

— Ни капли, — хищно оскалился Лигур. — А вот Кроули, похоже...

— Не дождётесь! — Кроули явно решил поддержать игру и, подвинувшись чуть ближе, приобнял Азирафеля за плечи.

— Не, ну если вы так, то я буду завидовать... — скривился Хастур и закурил. — Сильно.

Азирафель не помнил, когда в последний раз так эпатировал публику, но не мог отрицать того, что ему это нравилось. Наверное, именно так и выглядит пресловутая «вторая молодость», о которой он прежде лишь читал. Хорошо хоть, ему хватило везения не влюбиться в какого-нибудь жиголо — это было бы просто смешно! — да и вообще ни о какой влюблённости речь не шла. Просто игра, просто развлечение, всё просто, но — чёрт возьми! — ощущения от всего этого были невероятными. Азирафель даже не сомневался, что воспоминания об этом летнем приключении будут самыми лучшими и станут согревать его долгими зимними вечерами.

— Не тому завидуешь, Хастур, — фыркнул Лигур. — Лучше подумай о том, что этот счастливчик останется здесь, а нам надо возвращаться в офис. И хрен его знает, успела ли Вельз сцедить весь свой яд или нам ещё что-то достанется.

— Точно, — Хастур с тоской оглядел дно пустого бокала. — Нам пора. Кроули, ты назад снова поедешь на моём байке?

— Нет, парни, мы возьмём такси, — широко улыбнулся Кроули.

— Такси? — скривился Хастур. — На хера? Или ты после двух кружек эля больше не в седле?

— Именно! — улыбка Кроули стала ещё шире. — Я внезапно полюбил правила.

— Ещё бы, — Лигур бросил быстрый взгляд на Азирафеля и оскалился в ответной улыбке. — Готов поспорить, ты без ума от заднего сиденья машины.

— Завидуй молча.

Кроули выпустил руку Азирафеля, только когда байки Лигура и Хастура скрылись за поворотом:

— Спасибо, что подыграли. Теперь у меня почти готовое алиби.

— Мне было нетрудно, — улыбнулся Азирафель.

— А как же ваши стандарты?

— С ними тоже всё отлично.

В такси Азирафель сел на сиденье рядом с водителем и всю дорогу чувствовал затылком взгляд Кроули. Говорить о том, что хотел бы оказаться на заднем сиденье, он не собирался. Как и оборачиваться, хотя хотелось. Очень.

Эпизод первый. Сцена четвёртая. Кроули

Эпизод первый. Сцена четвёртая. Кроули


Кроули был уверен, что в такси они с Азирафелем сядут рядом и всю дорогу будут вести приятную беседу, пусть даже избегая говорить о чём-то серьёзном. Когда этого не произошло, ему захотелось взвыть от досады: «Почему так-то?» Даже объективно оценивая свои шансы... ну, хорошо, стараясь быть объективным, Кроули полагал, что лёд тронулся, и Азирафель готов сделать следующий шаг. Невзирая на собственные стандарты или же, наоборот, потворствуя им. Неужели он ошибся? Неужели эти улыбки — к чёрту улыбки! — неужели эти поглаживания по колену ничего не значили? Не мог же Азирафель так... или мог?

Больше всего на свете Кроули хотелось прижать Азирафеля к стене и не отпускать, пока тот не объяснит, что означают его слова. И в то же время он отчаянно боялся получить в ответ отстранённое: «Ничего!» и короткий кивок в сторону двери, куда бы ему следовало пойти. Нет! Так рисковать точно не стоило, и именно поэтому, выходя из такси, Кроули нашёл в себе силы приветливо улыбнуться, прежде чем отправиться в гараж. Работа всегда успокаивала его, позволяя сосредоточиться сначала на диагностике и поиске проблемы, а затем на её решении. В такие минуты Кроули чувствовал себя почти профессором.

Он разложил инструменты, надел тонкие чёрные перчатки и, повесив пиджак на спинку водительского сиденья, приступил к таинству. «Додж» Азирафеля был достаточно стар, чтобы обрасти проблемами, но пока ещё не мог считаться винтажной классикой, достойной частной коллекции. Судя по всему, у машины был единственный владелец, и Кроули принялся с упоением перебирать ходовую, находя подтверждение своим выводам о манере езды Азирафеля, отражающей его характер. Мало кто задумывается о том, как много может рассказать о своём владельце старый автомобиль.

Меняя прокладки двигателя и оценивая меру износа его поршней, Кроули задавался вопросом, для чего понадобилось покупать именно эту модель, к тому времени уже устаревшую, но явно бережно хранившуюся в гараже. А ещё стало интересно, где носило её хозяина лет пятнадцать назад, когда, судя по шильдику на проводке, последний раз кто-то заглядывал под капот, чтобы поработать. Амортизаторы, кстати, были убиты в то же время, и странно, почему такой любитель комфорта их до сих пор не поменял — наверное, потому что ни разу не отдавал свой пикап в ремонт, ограничиваясь только нерегулярной сменой масла, наверняка по случаю.

— Кроули, вы не хотите чай?

— Не сейчас, — он показал Азирафелю руки в испачканных мазутом перчатках. — А вы не часто выгоняете его из гаража.

— Как вы догадались? Мне казалось, что машина не выглядит застоявшейся...

— Казалось, — усмехнулся Кроули. — Она скучает уже больше десяти лет.

— Правда? — по лицу Азирафеля пробежала тень трудно различимых эмоций, после чего он поджал губы и вежливо поинтересовался: — А что вы ещё заметили?

— Только то, что раньше вы были гораздо активнее.

— И только?

Кроули не понравилась настороженность в его голосе, и он решил отступить:

— А ещё у вас нет своего автомастера.

— Да, — Азирафель с достоинством кивнул. — Нет. И?

— И всё. Я просто это отмечаю и предлагаю свои услуги.

— Я обдумаю ваше предложение, — Азирафель чопорно поправил манжеты. — И я был бы вам очень признателен, если бы вы отрегулировали мне фары и зеркала. Вы ведь справитесь?

— Разумеется.

Кроули стало обидно. Значит, то, что он сейчас перебирал двигатель, сокращая расход топлива, осталось не замеченным, а дурацкие фары и зеркала — это труд, достойный восхищения? Как всё-таки хорошо, что у шефа, пусть и не разбирающегося в его работе, хватало ума не делать таких замечаний. Хотя, может быть, он просто не хотел выглядеть некомпетентным... ни в чём. А Азирафелю было просто плевать на такие мелочи.

— Я вас чем-то обидел, Кроули?

— Нет.

— Вы точно не хотите чай? С пирогом?

— Нет.

Кроули сейчас, определённо, было не до вкуса искушения.

— А что с вашим телефоном? Вы же говорили, что он разбит.

— Я и сейчас это говорю, — буркнул Кроули.

— Но если вам вдруг будут звонить, вы должны быть на связи.

— Ничего не могу поделать, он разряжен.

— Так зарядите.

— А вы думаете, что я всегда беру с собой на прогулку зарядку?

— Я могу купить вам этот шнур, — предложил Азирафель. — Мне не трудно.

— Будьте так любезны, — от вежливости у Кроули уже сводило челюсти.

— Хорошо. А когда я вернусь, мы пойдём пить чай.

Азирафель ушёл, а Кроули ещё несколько минут не мог себя заставить продолжить работу. Он не понимал, играет ли с ним Азирафель, а если играет, то во что и по каким правилам.

Кроули нравилась его работа. Он получал огромное удовольствие, чувствуя, как заставляет оживать груду металла, как, повинуясь его воле, меняются задуманные конструктором технические характеристики, и ощущал себя в такие минуты настоящим творцом. И, наверное, именно поэтому не любил зрителей этого почти интимного действа, хотя в чём-то другом ему нравилось привлекать к себе восхищённые взгляды, иногда очень даже нескромные, совершенно не ангельские, вспоминать которые сейчас было почти кощунством.

— Кроули, я принёс провода.

Азирафель в самом деле принёс провода. Вместо того, чтобы узнать модель телефона, он просто купил все зарядные устройства, которые нашлись в магазине.

— Впечатляет! — честно отозвался Кроули.

— Да будет вам! Кто же знал, что все они такие разные. Кстати, а у вас что за телефон?

Вместо ответа Кроули заглянул в машину и, достав из кармана пиджака трубку, продемонстрировал изображённое на задней панели яблоко.

— Мне это о чём-то должно сказать? — пожал плечами Азирафель. — Я и без того понял, что вы фанат яблок. Кстати, вы обещали составить мне компанию за чаем с пирогом.

Против такой постановки вопроса возражать было бессмысленно, да Кроули и не хотел. Благодаря работе настроение заметно улучшилось, а посиделки с чаем замедляли процесс ремонта, а значит, продляли его сроки. Только идиот отказался бы от такого, а Кроули считал себя достаточно умным и без особого труда мог быстро оценить ситуацию.

— Спасибо за шнур, — поблагодарил он. — А остальные вы можете выставить в своём магазине. Со временем они начнут цениться.

— Возьму на вооружение вашу бизнес-идею, — Азирафель потёр руки, заканчивая разговор о шнурах, и улыбнулся: — Чай готов.

И когда только успел? К чаю у Азирафеля полагалось вино, а пирог как-то незаметно сменился сыром и фруктами. Но Кроули не возражал. Во-первых, он уже успел оценить «Шатонёф-дю-пап», а во-вторых, застольный разговор становился всё интереснее.

— Мне кажется, ваши приятели при случае подтвердят ваше алиби, — Азирафель смотрел на него поверх бокала. — Они знают вашу любовь к... гм-м... определённого рода приключениям, и, видимо, этот случай вписывается в общую канву.

— Ну, вам-то виднее, — огрызнулся Кроули.

— Безусловно. А отпуск вы взяли в расчёте на курортные забавы?

— Именно поэтому потребовалась неделя, — уточнил Кроули.

— Я так и понял. И часто вы так развлекаетесь?

— Только в отпуске... с вами мне всё равно не сравняться.

— Что вы имеете в виду?

— Ваше приключение... лет десять-пятнадцать назад.

Выпад достиг цели, но вместо того, чтобы начать оправдываться, еще больше запутываясь, или же наоборот, всё отрицать, Азирафель поднялся и, пожелав Кроули спокойной ночи, с достоинством удалился. Что ж... и ругать некого за испорченный вечер. Всё сам. Кроули допил вино из открытой бутылки и отодвинул столик ближе к окну, чтобы не путался под ногами. Конечно, можно было вернуться к работе, но отчаянно не хотелось. Кроули немного побродил по опустевшей гостиной и, открыв окно, устроился на подоконнике, словно специально для этого созданном. На небе загорались первые звёзды, любоваться которыми он очень любил.

28.09.20

Кроули не знал, чем себя занять, а потому, когда совсем замёрз, решил просто уснуть. Обычно это всегда ему помогало, но только не сейчас. Вместо того, чтобы вытянуться на мягком диване и, согревшись, потеряться среди грёз, он раз за разом вспоминал поездку в Истборн. Если поначалу ему казалось, что Азирафель запросит пощады, как только байк наберёт скорость, то уже через пару миль Кроули был готов молиться всем известным богам, чтобы эта поездка закончилась побыстрее... или, наоборот, не заканчивалась никогда. Он так и не смог определиться, чего хочет больше.

Вышло так, что Азирафель, без тени сомнений и колебаний, практически заключил его в объятья, для верности ещё и прижавшись к спине, что открыло невероятный простор для фантазии. Знал бы он, какие невероятные усилия приходилось прилагать, чтобы просто жать на газ, а не остановиться у обочины и... Кроули искусал в кровь губы, мечтая о поцелуях, да хотя бы в том месте над обрывом, где никто не смог бы ничему помешать или остановить — никто, кроме самого Азирафеля.

Кроули разглядывал потолок, лишь бы не закрывать глаза и перестать, наконец, фантазировать о том, как всё могло бы получиться. «Могло бы» — отвратительное сочетание слов с привкусом упущенных возможностей и совершеннейшей безнадёжности. Азирафель здорово отыграл на публику весь спектр эмоций довольного жизнью любовника. Неторопливо, с чувством, с достоинством — мать его! — и со знанием дела... Кроули вспомнил про телефон и поставил его заряжаться — было бы глупо пропустить звонок от шефа или Вельз. Не просто глупо — опасно. А мысли не спешили менять русло. Разумеется, ревновать к прошлому было глупо и бессмысленно. Кроули и сам не раз говорил об этом случайным партнёрам, чьих имён не стремился запомнить. Таков был его стиль — скорость, натиск, победа. Всегда победа — чёрт бы её побрал! — всегда удовольствие, всегда успех. Это было привычно, это было красиво и это никогда не заставляло его чувствовать дурацкую неуверенность или страх.

Когда Кроули кому-нибудь предлагал ни к чему не обязывающие отношения, он никогда не боялся отказа. Никогда в жизни. Во-первых, он знал себе цену, потому что сам назначил её такой высокой и почти недостижимой. А во-вторых, он не сомневался, что жалеть об отказе придётся кому-то другому, а точно не ему. И вот когда всё успело так перемениться? Что в этом Азирафеле такого особенного?! Кроули перевернулся на живот и несколько раз ударил подушку, прежде чем уткнуться в неё лбом. Неужели этот Азирафель настолько ангел, что не понимает, как хорошо могло бы быть им вместе?.. Если бы он только позволил, Кроули показал бы ему не только звёзды — фигурально выражаясь, они бы вместе создали свою вселенную. Вместе. Одну на двоих.

Он не мог перестать думать о том, чем сумел бы удивить Азирафеля настолько, что тому захотелось бы повторить. Снова и снова... снова и снова... Да что в нём такого, чего не было ни в ком другом? Наверное, дело было в том, что Кроули никогда прежде не встречал никого похожего на Азирафеля. Или встречал, но не обращал внимания. Именно так... потому что разве мог унылый торговец старьём заинтересовать стильного и блистательного Змея, как иногда называли Кроули приятели? Да ни в жизнь!

Кроули запутался ногами в мягком пледе и понял, что чувствует попавшая в паутину муха. Отчаяние! А ещё растерянность и боль от обиды. Это Азирафель должен был сейчас не спать, путаться в одеяле и мечтать о несбыточном! Насмотревшись, как ловко Кроули управляет байком и перебирает двигатель старой машины. А вместо этого, наверное, дрыхнет, и ничего нигде ему не жмёт. Да что ж такое-то?! Так нечестно! Несправедливо! Неправильно! Кроули выбрался из мягкого кокона и уселся, обхватив голову руками. Чертовщина какая-то... мистика...

Просто так терпеть насмешки судьбы Кроули не собирался, и никакого плана у него тоже не было. Зато желания проверить, чем там так сильно занят Азирафель, хоть отбавляй. Именно поэтому спустя пару минут он уже поднимался по старой деревянной лестнице, больше всего опасаясь, что скрипнет одна из ступеней. В тишине дома этот скрип прозвучал бы громче любой сигнализации. Кроули плохо представлял, что будет делать, если дверь в спальню окажется заперта, но сильно удивился, обнаружив её распахнутой настежь.

Сделать последний шаг и решиться заглянуть в комнату было непросто. Кроули пришлось вжаться спиной в стену и скользить по ней, чувствуя себя настоящим змеем. Тем неожиданнее оказалось обнаружить не только пустую спальню, но и кровать без малейших следов присутствия Азирафеля. И куда он мог деться? Внимание привлекла тень под тем самым дурацким фонарём, убившим красотку «Бентли». Подойдя поближе к окну и приглядевшись, Кроули понял, чем занимался Азирафель. Вместо того, чтобы спокойно спать в своей постели или хотя бы пить чай с пирогом, он красил столб, уничтожая последние улики. Засмотревшись, Кроули едва не пропустил возвращение Азирафеля, но скрип двери застал его уже на диване.

— Кроули, вы спите?

Наверное, кто-нибудь умный и хорошо воспитанный сразу бы откликнулся на тихий шёпот и мог бы рассчитывать на продолжение приятного вечера, но Кроули слишком боялся выдать себя. Сбившееся дыханье и раскрасневшиеся щёки подсказали бы Азирафелю, что его чересчур любопытный гость обыскивал дом. А потому Кроули замер, изо всех сил притворяясь спящим.

— Кроули?

Едва слышный звук приближающихся шагов сменился тихим вздохом где-то в нескольких дюймах от дивана. Теперь Кроули отчётливо слышал неровное дыханье, столь созвучное собственному, что казалось лишь его эхом. Открыть глаза было сродни подвигу, поэтому Кроули зажмурился изо всех сил, отчаянно боясь поверить в происходящее... а ещё спугнуть.

— Кроули.

Звук собственного имени из уст Азирафеля казался ему райской музыкой, а осторожное прикосновение к плечу — самой изысканной из ласк.

— Кроули...

Кажется, он забыл, как дышать, потому что мгновением позже ощутил, как Азирафель невесомо касается его волос, убирая их от виска, и замирает кончиками пальцев на татуировке, которой Кроули когда-то сильно гордился. Время словно замерло, чтобы пуститься вскачь, когда он не сдержал вдох, заставляя Азирафеля отдёрнуть руку и метнуться к двери.

— Сладких снов...

Очень своевременное пожелание! Когда Кроули решился открыть глаза, в комнате уже никого не было. Надо ли говорить, что лишь под утро он забылся тревожным сном, полным ночных шорохов, тусклого света фонаря и отчаянной надежды.

Грохот на кухне возвестил Кроули о начале нового дня. Оказалось, что Азирафель разбил свою чашку, пытаясь позавтракать без лишнего шума. Обычно так и бывает — чем тише ты стараешься себя вести, тем неожиданней выходит результат.

— Доброе утро, Кроули. Я сварил вам кофе. Хотите овсянку?

Варить кофе Азирафель не умел, овсянку Кроули терпеть не мог ещё с детства, но каким-то непостижимым образом на качество завтрака всё это ничуть не повлияло.

— Как вам спалось? — Азирафель был сама любезность.

— Прекрасно. А вам?

— Спасибо, хорошо. Я с утра покрасил фонарный столб. На всякий случай. Не думаю, что кому-то в голову придёт брать с него образцы краски, но лучше перестраховаться.

— Спасибо вам.

— Сегодня вторник, у меня законный выходной, поэтому я могу составить вам компанию в гараже.

— Зачем? — насторожился Кроули.

— Может быть, смогу быть вам полезным.

— Вы и так уже сделали для меня слишком много...

— Мне это не составило никакого труда.

Удивительно, как вежливые слова могут всё усложнить! Казалось бы, они как раз созданы для облегчения общения, но после такого даже мечтать о том, чтобы прижать Азирафеля в гараже к стене и от души поцеловать, стало почти невозможно. Почти, потому что Кроули специализировался именно по невозможному.

— Мне это было бы очень приятно.

— Договорились! — просиял Азирафель. — И доедайте пирог.

29.09.20

Конечно же, Кроули доел всё, что было предложено — он уже перестал удивляться своей сговорчивости! — и отправился в гараж с мыслями о пользе овсянки. Наверняка после фастфуда и некоторого злоупотребления алкоголем такая диета должна благотворно повлиять на... ну, хоть на что-то.

— А как называется эта штучка? — заинтересовался Азирафель.

— Какая именно?

— То, что вы держите в руках, — Азирафель улыбнулся и уточнил: — Фаллической формы.

Прежде чем ответить, Кроули прокашлялся, чтобы скрыть смех.

— Это пыльник рулевой рейки... мне казалось, что он похож на улей.

— Правда? — Азирафель чуть склонил голову, изучая предмет. — А вы романтик.

— А вы?

— Я прожжённый реалист.

— И много в вашей реальности фаллических символов?

— Вообще ни одного, кроме, разумеется, принесённых вами.

Это определённо был флирт! Только вот Кроули не понимал, что с этим делать. Было в облике Азирафеля что-то такое, отчего привычные действия казались не просто неуместными, но и странными. Не говоря уже о том, чтобы помыслить, как бы невзначай хлопнуть его по заду или предложить весело провести время. Поэтому Кроули немного завис и пока подбирал подходящие слова, которые бы подтвердили готовность подхватить игру, но не показались оскорбительными, Азирафель успел открутить зеркала и уронить все болты в яму под машиной. Если бы это был кто-то другой, Кроули указал бы ему на ошибку, не стесняясь в выражениях, и возможно, навсегда бы отбил охоту браться за инструменты. Но это был Азирафель, поэтому Кроули лишь улыбнулся:

— Крепёж всё равно надо было менять.

— Мне тоже так показалось.

Кроули никогда не работал с напарником, предпочитая — из-за криворуких помощников — действовать в одиночку. В последнее время, правда, он отдавал всю грязную работу рядовым механикам, но с удовольствием проверял их, прекрасно зная, где можно накосячить. С Азирафелем всё было иначе. Кроули с готовностью отвечал на все его вопросы и позволял лезть везде, куда тому хотелось. Несомненно, это затягивало процесс, но удовольствие того стоило.

— Всё! — Азирафель решительно снял перчатки. — Пора обедать.

И кто бы стал спорить?

— Хорошо. Что у нас на обед?

Азирафель немного смутился:

— В Саут-Даунсе нет ни одного приличного места, где можно пообедать, зато по дороге в Бичи-Хэд я знаю место, где подают чудесные устрицы. А ещё там отличное белое вино.

— Звучит заманчиво.

— Искушение состоялось? — невинно поинтересовался Азирафель.

На такое ответ мог быть только один:

— Даже не сомневайтесь.

— Тогда я закажу такси.

— А как же автобус? — не смог сдержаться Кроули.

— О, я же говорил, вам понравится... но автобус ходит исключительно по выходным.

Устрицы Кроули не любил и никогда не понимал восторга гурманов на их счёт, а вот вино вызывало у него более тёплые чувства. Но это было до того, как он увидел довольную улыбку Азирафеля при виде открытых раковин с желеобразными моллюсками на них. О, он определённо был редким гурманом и ценителем и наслаждался каждым мгновением происходящего. И как красиво он это делал! Кроули перестал дышать, наблюдая за млеющим от блаженства Азирафелем. Это было ни с чем не сравнимое наслаждение, настоящая феерия удовольствия, чистый восторг.

— Вы ничего не едите...

— Зато я пью! — Кроули одним глотком осушил бокал, но это не смогло утолить его жажду. — Отличное вино.

— Рад, что вы оценили, но мне кажется, вам надо заказать форель на углях.

Форель Кроули съел, не чувствуя вкуса, потому что Азирафелю принесли какие-то невероятно нежные кольца кальмара в кляре, и тот продолжил свою гастрономическую негу. Можно было лишь порадоваться, что в ресторанчике кроме них никого не было, потому что зрелище наслаждающегося обедом ангела Кроули не был готов делить ни с кем.

Когда после десерта Азирафель предложил прогуляться, Кроули пребывал в состоянии такой эйфории, что даже не спросил, куда они пойдут. Разве это имело хоть какое-то значение? Однако маяк Бичи-Хэд понравился Кроули с первого взгляда, и он даже достал телефон, чтобы сфотографировать Азирафеля на его фоне.

— Не надо этого делать, Кроули.

— Но почему?

— Просто не надо. Я не люблю фотографироваться.

Кроули вдруг подумал, что когда его отпуск закончится, у него не останется ничего, что могло бы напомнить об Азирафеле: ни фотографии, ни номера мобильного... да ему даже сообщение невозможно отправить, такое, ничего не значащее, перед сном... просто смайлик...

— Мне очень жаль, Кроули, но нет, — Азирафель взял его за руку и слегка сжал.

Кроули показалось, что он сжимает его сердце, потому что на мгновение стало вдруг тяжело дышать. Именно эти слова он боялся услышать всё это время, и теперь, когда они прозвучали, он почувствовал себя почти оглушённым. Хотя... может, он не так понял, и речь всё ещё идёт о съёмке?

— Если вы не хотите, то я не буду вас фотографировать, Азирафель.

— Не сомневаюсь... не хотите присесть?

— Да... наверное... мне надо...

Со скамейки открывался прекрасный вид на маяк у подножья отвесных белоснежных скал мыса Бичи-Хэд. Очевидно, это было отличное место для видовой съёмки, потому что неподалёку кружили два дрона, на которых с трудом, но угадывались эмблемы телеканалов. Кроули было проще смотреть на море, чем поймать полный сожаления взгляд Азирафеля.

Налетевший ветер трепал волосы Кроули и заставлял глаза слезиться. Хорошо, что очки спасали от лишних вопросов. Или не спасали. Азирафель снова взял его руку в свою и принялся поглаживать тыльную сторону ладони.

— Что вы делаете этим вечером?

— Что?! — Кроули, не веря своим ушам, уставился на Азирафеля.

— Я бы хотел предложить вам небольшой пикник. В саду.

— Пикник... ага... — Кроули всё ещё плохо понимал, о чём речь. — В саду...

— Именно в саду. Вечером там можно разжечь огонь в переносном очаге, жарить маршмеллоу и пить вино. Как вам такая идея?

— Нгх...

Кроули не находил слов. Переход от отчаяния к эйфории получился для него слишком стремительным. Зато Азирафеля ничего не смущало — он принялся описывать прелести вечернего сада и лёгкий аромат дыма, отчего у Кроули слегка закружилась голова. Хотя, скорее всего, так на него действовали вовсе не слова Азирафеля, а его прикосновения, бережные и ласковые.

— Просто пикник, ничего особенного.

— Конечно, — сумел выдавить Кроули. — Отличная идея. Так я уже вызываю такси?

Машина приехала через четверть часа, но если бы она опоздала, не случилось бы ничего страшного, потому что всё это время Кроули с Азирафелем молча разглядывали маяк, не переставая держаться за руки. И это было невероятно.

Когда закатное солнце опустилось за вершины деревьев и в лёгких сумерках поползли тени, Азирафель разжёг огонь в небольшом бронзовом очаге и уселся на плед, принимаясь деловито нанизывать маршмеллоу на шпажку. Кроули сидел рядом и боялся его спугнуть. Он не мог представить, что для себя решил Азирафель и как далеко готов в этом зайти, но понимал, что примет от него абсолютно всё, просто потому что... да какая разница почему?! Всё, что угодно!

— Завтра я собираюсь поработать, — вдруг заявил Азирафель.

— Удивительное совпадение, я тоже, — усмехнулся Кроули.

— Мне иногда приходится делать налоговые отчёты, — Азирафель поёжился. — Редкая гадость.

— Понимаю, — Кроули сочувственно вздохнул. — Эти бумаги такая муть.

— Вот-вот... и никакой от них панацеи...

Взгляд Азирафеля был полон тихой грусти, на смену которой сначала пришла ирония, а потом мелькнул интерес. Хороший такой интерес, правильный. Кроули облизнул пересохшие губы и почувствовал, что не может дышать: Азирафель мог бы ему помочь, и даже, кажется, знал как. Он слегка подался навстречу, и именно в это мгновение зазвонил телефон. Момент был безнадёжно испорчен, но Кроули попытался его спасти, сделав вид, что ничего не слышит. Не получилось.

— Кроули, вам звонят.

— Да...

— Ответьте, пожалуйста. Это может быть важно.

Скорее всего, так оно и было, потому что мелодия звонка становилась всё громче, а на экране значилось «Вельзевул».