Название:
Не тот мальчикАвтор: HelenRad
Бета: мухомурчонок
Размер: макси
Пейринг: Азирафель, Кроули, А.Дамблдор, Л.Малфой, С.Снейп, С.Блэк, Г.Поттер и все-все-все)))
Жанр: экшн, приключения, юмор
Рейтинг: PG-13 - R
Краткое содержание: Бог не играет со Вселенной в кости. Её игра изящна и непостижима. Если, конечно, это её игра.
Предупреждения: АУ обоих канонов
предыдущие части1 часть
2 часть
3 часть
4 часть
5 часть
6 часть
7 часть
8 часть
9 часть
10 часть
11 часть
12 часть
13 часть
14 часть
15 часть
16 часть
17 часть
18 часть
19 часть
20 часть
21 часть
22 часть
23 часть
читать дальше— Я до тебя доберусь, гадский ублюдок! Мне известно, чем ты тут промышляешь! Совращаешь женщин, заманиваешь их в дьявольские сети! — орал Шедвелл, наступая на Азирафеля, словно побитый молью ангел мести.
— Я перезвоню позже, — пробормотал Азирафель в трубку и попытался убедить идиота, что тот ошибся дверью.
— Видел я, какие делишки ты тут обделываешь, — с пеной у рта рычал Шедвелл, явно ощущая себя участником крестового похода.
— Вы ошибаетесь, любезный.
— Не в этот раз! Я слишком долго ждал своего часа.
Он ещё и фанатик... хорошо, если не шизофреник, с него станется. Не отводя глаз от Азирафеля, сержант-ведьмолов допятился до двери, которую, не глядя, открыл и захлопнул такой силой, что задребезжал колокольчик.
— Колокольчик, — отметил очевидное Шедвелл.
Схватив книгу «Превосходные и Недвусмысленные Пророчества», которую Азирафель не успел далеко убрать, он громыхнул ею по столу.
— Книга, — буркнул Шедвелл и, порывшись в кармане, достал зажигалку. — Свеча!
Похоже, римские католические ритуалы всё ещё не канули в Лету и будоражат недалёкие умы. Азирафель приготовился услышать что-то вроде: «Мы исключаем его из лона нашей Святой Матери Церкви, и мы осуждаем его на вечный огонь с Сатаной, его ангелами и всеми нечестивцами до тех пор, пока он не сломает оковы демона, налагаем епитимью и исполняем наш долг перед Церковью», после чего собирался выставить этого балбеса за дверь и попытаться снова дозвониться Кроули. Однако, пылая праведным гневом, Шедвелл слишком близко подошёл к пентаграмме, всё ещё мерцавшей голубым светом.
— По-моему, вам лучше отойти, — начал Азирафель.
Шедвелл походил на токующего тетерева, не слышащего ничего, и Азирафель уже решил его по-тихому отправить домой, надеясь, что в неразберихе начинающегося Апокалипсиса никто Наверху даже не заметит этого маленького чуда.
— В соответствии с полномочиями ведьмолова, — нараспев бубнил Шедвелл, — я обязываю тебя покинуть место сие...
Драгоценные мгновения были потеряны, и бормочущий идиот ступил в круг, где никакое чудо Азирафеля не имело силы.
— ...избави нас от лукавого...
— Прочь из круга, болван!
— ...и не возвращайся, искуситель...
Терпение Азирафеля было не бесконечным. Он бросился к Шедвеллу и попытался силой вытащить его из круга. Тот упирался, продолжая бубнить:
— ...и не возвращайся ты ВОВЕК!
Азирафель уставился на палец с почерневшим ногтем, а потом опустил взгляд, с ужасом понимая, что Шедвелл вступил в круг во второй раз за последние пять минут.
— Ой, бля... — не сдержался Азирафель.
Последнее, что он успел сделать, так это вытолкнуть придурка из круга и закрыть глаза, потому что перемещение порталом, предназначенным лишь для общения, — испытание для сильных духом. Мало того, что одолевали крайне неприятные ощущения в виде дезориентации, тошноты и головокружения, так это было ещё и дьявольски больно.
Азирафель не сразу открыл глаза, прекрасно понимая, где находится. Обычно он приходил сюда, пользуясь парадным входом, и, как ему казалось, всё отлично помнил — и простор огромных залов, и великолепную панораму Земли, и приглушённое звучание голосов, которые он не забыл. Особенно голос архангела Михаила:
— Азирафель, как неожиданно, мы уже и не чаяли тебя увидеть.
— Я, конечно, давно не появлялся, — Азирафель на миг почувствовал себя нашкодившим подростком и улыбнулся, расправляя плечи. — А сейчас мне бы очень хотелось поговорить с Гавриилом.
— Прямо сейчас он занят. По итогам инвентаризации недосчитались многих единиц, и кстати...
Как же Азирафелю надоели эти вопросы!
— Похоже, меч придётся вычесть из моего жалования, — поморщился он, — но мне всё равно...
Но Михаил его не слушала, пристально разглядывая:
— Меч вычтем, но куда ты дел тело?
— Тело? — изумился Азирафель. — А что не так с телом?
— Его нет, — улыбка Михаил была очень формальной.
Азирафель уставился на свою ладонь, с ужасом понимая, что её можно назвать фантомной. Да и всё тело вызывающе просвечивало, при этом продолжая болеть.
— Не может быть!
— Ну почему же?! — во взгляде Михаил на мгновение мелькнуло сочувствие, но пропало бесследно, как и физическое тело Азирафеля. — Ты являешься на битву, Азирафель, на ту самую, что мы ждали шесть тысячелетий, без меча, без тела, но со странным желанием поговорить с Гавриилом. Сдаётся мне, это дурно попахивает.
— Брось, Михаил, — улыбнулся Азирафель, стараясь обратить всё в шутку. — Чем это может попахивать? Обыкновенной рассеянностью.
— И почему у этой рассеянности такой отчётливый аромат серы? — Михаил скривилась и помахала перед лицом ладонью, словно и впрямь отгоняла неприятный запах. — Может быть, есть объяснение?
Азирафель не понял, как они с Михаил оказались у небольшого столика, на котором начали возникать фотографии: Азирафель и Кроули во время представления в «Глобусе», а вот они же в Сент-Джеймском парке кормят уток, а вот они там же на скамейке... надо же! А ведь Азирафель прекрасно помнил каждую встречу.
— Что ты скажешь на это, Азирафель?
— Жаль, нет снимков времён расцвета Римской империи. Мне нравились тоги.
— А по существу? — в прищуренных глазах Михаил чудился холодный блеск стали.
— Мы с Кро... демоном Кроули обретаемся на Земле почти с самого сотворения и, конечно же, не раз встречались.
— Вы выглядите очень довольными, — Михаил сделала вид, что не заметила досадную оговорку.
— Не хотелось привлекать внимания смертных, — Азирафелю надоела пустая болтовня, и он решил перейти к делу. — Михаил, всё это, разумеется, очень познавательно, но мне нужен Гавриил.
— Зачем?
— Я знаю, как остановить Армагеддон, для этого...
— Азирафель, — Михаил улыбнулась с фальшивой заботливостью. — Тебе не стоит отвлекать Гавриила от дела своими нелепыми идеями.
— Но ведь Армагеддон уже начался!
— Вот именно! — теперь Михаил улыбалась по-настоящему. — Это прекрасно. Мы столько лет этого ждали.
Азирафель похолодел. Что это, как не отражение слов Метатрона о сладости битвы и готовности сражаться?!
— Но, может, Гавриил считает иначе?
— Он раздаёт новобранцам оружие, — Михаил взглянула на Азирафеля из-под опущенных век. — Я так не думаю. И прежде, чем отвлекать Гавриила от благого дела, тебе надлежит принять под командование взвод.
Никакой взвод Азирафель, разумеется, брать не собирался, а Михаил, похоже, даже представить не могла, что кто-то мог отказаться от такой чести. Сообщать о причинах несогласия и вступать в конфликт, рискуя быть задержанным, было просто глупо.
— Но у меня нет тела!
Азирафель был уверен, что это весомый аргумент, но Михаил считала иначе:
— Без него можно обойтись. Вспомни о первых днях этого мира.
— Но я уже привык... может быть, я быстро смотаюсь на Землю, займу чьё-то тело и...
— «Смотаюсь»? Что за жаргон?! К тому же лишь демоны могут захватывать чужие тела. Не догадываешься почему?
Где-то протрубил сигнал сбора — войско начинало собираться, и времени оставалось всё меньше и меньше. Азирафелю нужно было срочно попасть на Землю, найти там Кроули, подходящее тело для перемещений, попасть в Тадфилд, причём проделать это всё можно было в любом порядке, главное — оказаться в Тадфилде в отдельном теле и вместе с Кроули, и тогда...
— Немедленно встань в строй, Азирафель. Грядёт Великая битва.
Твою ж мать! Азирафель катастрофически опаздывал, и вырваться ему предстояло немедленно. Он огляделся, замечая огромный глобус, на котором, если приглядеться, было так удобно наблюдать за смертными. Стоило лишь сосредоточиться. И, кажется, это была действующая модель, напрямую связанная с прототипом, а значит...
— Отойди от глобуса, Азирафель, а то...
— Да что со мной ещё может случиться? — улыбнулся Азирафель. — Тело я уже потерял, так может, хотя бы меч найду.
Он мгновенно отыскал на глобусе Британию и ткнул в неё пальцем, стараясь попасть в район Лондона. Если его расчёт правильный, то это сработает, как портал.
— Азирафель, не смей!
Поздно! Он уже посмел! И не только коснуться какого-то глобуса. Всё-таки слово Барти при возвращении стало решающим и всё расставило по местам. Это действительно была свобода. Немного пьянящая, слегка дерзкая, но именно она делала Азирафеля по-настоящему счастливым. И пока его затягивала воронка перемещения, он представлял, что скажет Кроули по возвращении, и был готов расхохотаться от переполнявших чувств. Наградой ему стал потрясённый взгляд Михаил.
24.12.19***
Разумеется, первым делом Азирафель отправился искать Кроули. Опыта в таких делах у него не было, и почему-то, настраиваясь на демона, он натыкался на такую стену боли и беспросветного отчаяния, что не смог его обнаружить и сдался. К счастью, Азирафель бывал в его мейфэрской квартире, правда, в другой реальности, но если судить по тому, как Кроули отыскал там своё жильё — разницы не было никакой. Надо лишь сосредоточиться и...
— Барти! Что происходит?
Барти зачем-то пытался проломить стену и явно не видел Азирафеля. Но зато он его услышал.
— Азирафель! — появившаяся улыбка мгновенно пропала. — Где ты?!
— Я тут, прямо перед тобой.
— Но... я тебя не вижу!
— Так получилось. Я потерял тело.
— Что? — Барти в отчаянии пнул стену. — Проклятье! И что же теперь нам делать?!
— Я планирую найти подходящее тело, — Азирафель порадовался, что Барти не может увидеть его выражения лица, и нарочито бодро продолжил. — Потом мне надо будет разыскать Кроули и отправиться в Тадфилд.
— Кроули помчался к тебе, а потом в Тадфилд. Вы разминулись.
— Чёрт! — не сдержался Азирафель. — Что у вас произошло?
— Всё было нормально. Мы добрались до квартиры, Кроули взял у консьержа набор ключей, представив меня как сына. Тот пробормотал, что я слишком взрослый, но быстро заткнулся, стоило Кроули на него взглянуть...
Азирафелю эти подробности начали казаться лишними, и захотелось немного ускорить рассказ.
— А потом? Кто к вам пришёл?
— Когда мы оказались в квартире, Кроули первым делом пошёл к цветам, а я услышал странные звуки в гостиной. Там оказался такой же экран, как на стадионе, только, конечно, не такой большой. И с него на меня уставился человек с жабой на голове.
— Хастур?! — Азирафелю стало не по себе.
— Да, — Барти передёрнуло. — Я не понимаю, зачем пушистику было давать имя этого придурка.
— Это герцог Ада, — машинально ответил Азирафель. — Довольно влиятельный, по их меркам.
— Он начал задавать мне дурацкие вопросы про мальчика, долину Мегиддо, Адскую гончую... и жутко разозлился, когда я честно сказал, что ничего не понимаю...
— Ещё бы!
— Но тут появился Кроули, и я начал понимать ещё меньше. Он заговорил с этим Хастуром, как с приятелем, назвал меня бестолковым големом и сказал, что задумал одну шутку...
Азирафель прекрасно понял, как именно Кроули пытался вывести Барти из-под удара, и теперь уже не сомневался, кто был тем «старым знакомым», помешавшим разговору с Кроули, но всё ещё хотел знать подробности.
— Что было дальше?
— Хастур разозлился, сказал, что Кроули дошутился, и велел ему дожидаться своей судьбы, которая будет страшной, — Барти вздрогнул от воспоминания. — После чего Кроули не просто отключил эту штуку, но и развернул её экраном к стене, а потом, ничего не слушая, запер меня здесь.
— Запер?
— Ну да. У него в квартире странные двери, которые при повороте образуют стену. И как её открыть, я не представляю! Я слышал, как всего в нескольких футах от меня Кроули чем-то шуршит, но ничем не мог ему помочь. Потом раздался звонок, но не в дверь, а такой странный, Кроули начал разговаривать, но я ничего не расслышал, потому что тут же зазвонили в дверь.
Азирафель обругал себя за идею разделиться. В конце концов, Кроули бы не одобрил попытку достучаться до самого верха, но и мешать бы не стал! И не допустил бы вторжения Шедвелла, и не подвергался бы такой опасности.
— Как он выкрутился?
— Я точно не понял. Сначала этот Хастур визжал и кричал что-то про святую воду и коллегу демона, потом Кроули пообещал обрызгать его из пульверизатора, но Хастур что-то сделал, и Кроули сказал, что он прошёл испытание, и теперь Тёмный совет доверит ему возглавить армию. Кажется, это была хорошая новость, потому что Хастур обрадовался и потребовал доказательств. Тогда Кроули предложил позвонить в Тёмный совет... а потом я не понял, что произошло, потому что всё стихло, и только через несколько минут снова появился Кроули, прокричал мне, что идёт к тебе, а потом вы «рванёте в Тадфилд», а меня здесь никто не найдёт, и вполне возможно, что я всё переживу...
— И что?
— И всё! Хлопнула дверь, и я понял, что попал в ловушку, из которой нет выхода.
Азирафель вздохнул:
— Мне кажется, что Кроули был прав. Тебе, действительно, лучше отсидеться здесь, и всё будет хорошо.
— Азирафель, ты хоть не начинай! Какое «хорошо»?! Вы там, а я тут... — Барти вдруг замер. — Точно! Тебе же нужно тело, а оно у меня есть!
— Ты сейчас о чём? — осторожно поинтересовался Азирафель.
— О теле! Ты можешь вселиться в меня.
— Но это опасно.
— Ты хочешь рисковать, вселяясь в кого-то, чьи планы могут не совпасть с твоими? И тратить силы, подавляя чью-то волю? А я мало того, что полностью тебя поддерживаю, так ещё и не подведу! И время тратить не придётся.
Интересно, понимал ли Барти, что только что развеял последние сомнения Азирафеля? Свобода воли подразумевала выбор, который Барти уже сделал, предоставляя Азирафелю право сделать свой.
— Хорошо.
— Ты согласен?
— Да. Только я никогда прежде не делал ничего подобного, — Азирафель постарался сосредоточиться, убеждая больше себя, чем Барти. — Демоны частенько балуются, захватывая тела смертных... ну, знаешь, одержимость и всё такое... это не должно быть слишком сложно.
Азирафель представил, как попадает в тело Барти, чувствуя то же, что и он, и получая возможность двигаться. На мгновение ему стало очень жарко и отчего-то заболело сердце, а потом он взглянул на свои руки и, поднеся их к лицу понял, что они совершенно не прозрачные.
— Барти, — осторожно позвал он и почувствовал, как рука осторожно касается лица сначала кончиками пальцев, а потом начиная растирать его ладонью.
— У нас получилось, Азирафель!
Смеяться, не прикладывая к этому никаких усилий, было немного странно, как и ощущать чужое присутствие в обретённом теле, но оно того стоило!
— Получилось!
Дверь, с которой так долго возился Барти, открылась по щелчку пальцев Азирафеля.
— Охренеть!
— Я тоже так думаю, — усмехнулся Азирафель.
Тело Барти ощущалось почти так же, как и тело Кроули, поэтому Азирафель чувствовал себя на редкость комфортно, а то, что Барти ему полностью доверял, позволяло контролировать все действия. Лучшего невозможно и представить! Разумеется, не считая возвращения своего привычного тела, но на такой исход надежды не было совсем.
Консьерж кивнул на прощанье и даже не спросил про ключи, которые Азирафель решил не отдавать. И только оказавшись на улице, он вдруг задумался о том, как добраться до Тадфилда, раз Кроули уже отправился туда на своей «Бентли».
— Барти, ты умеешь водить машину? — поинтересовался Азирафель как бы между прочим.
— Нет.
— Жаль.
— Но если у вас есть машина, вы могли бы ей управлять сами, — подсказал Барти.
Пришлось признаваться:
— У меня нет машины, и я не умею водить.
— Но тогда... где бы мы её взяли?
— Позаимствовали, — Азирафелю не слишком нравилось в этом признаваться, но сейчас им предстояло нарушить не один закон.
— Я умею водить мотоцикл. Ну, как умею? Регулус... брат Блэка... как-то учил. Тогда мы хотели быть крутыми...
Азирафель не дал Барти договорить:
— Великолепно! Тогда мы угоним мотоцикл и доберёмся до Тадфилда ещё быстрее!
— Я никогда не ездил слишком быстро.
— Пустяки! Главное, что ты умеешь. А я тебя подстрахую.
Подходящий мотоцикл нашёлся на соседней улице у кофейни, и даже шлем лежал на промокшем от дождя сидении. Азирафель полностью уступил тело Барти, ни на мгновение не удивившись, когда тот надел шлем так, будто проделывал это десятки раз, и, прыжком оказавшись в седле, нажал на педаль, отчего мотоцикл взвился на дыбы, как норовистый конь, и помчался по дороге.
— Отлично, Барти! Гони!
И Барти погнал! Опыт был довольно интересным, хотя Азирафель и не планировал его повторять. Конечно, это не было похоже на езду верхом, но определённые неудобства всё-таки были. Этот пронизывающий ветер, например, от которого спасало лишь чудо.
— Я не знаю, где Тадфилд, — прокричал Барти.
— Пустяки, дорогой, я покажу. Нам главное — выбраться из Лондона.
Однако это оказалось не так просто. Стоило подъехать к так любимой Кроули трассе М25, чтобы убедиться в приближении конца света: кольцевая дорога, которая когда-то должна была улучшить движение в Лондоне, разгрузив его дороги от лишнего транспорта, сейчас окружала город сплошным кольцом огня, которому не было видно конца. Азирафель никогда ещё так часто не ругался, но сейчас просто не смог сдержаться.
25.12.19— Мы можем его объехать? — встревожился Барти.
— Похоже, что нет.
Азирафель попытался взять себя в руки и найти какой-нибудь выход. Желательно, подальше от бушующей стены огня. Даже в малых дозах эта стихия его устрашала, что уж говорить о таком?!
— Мотоцикл Сириуса мог летать...
— Что? — встрепенулся Азирафель.
— Мотоцикл Сириуса... — снова начал Барти.
— Не продолжай!
— Здесь это невозможно?
— Нет, ты просто мешаешь сосредоточиться.
Азирафель обругал себя за забывчивость — ведь совсем недавно он видел такой трюк! — и, с трудом отцепив пальцы от руля, щёлкнул, призывая чудо. Мотоцикл послушно оторвал от земли сначала переднее колесо, потом заднее, и помчался вперёд и вверх, стремительно набирая скорость. Огненная стена больше не представляла преграды, и Азирафель с облегчением подумал, что Кроули тоже должен до такого додуматься. В конце концов, чем «Бентли» хуже мотоцикла? Лететь на ней точно гораздо комфортнее, в кресле-то.
— А-а-а-а-а! Охренеть!
Азирафель засомневался, стоило ли сообщить сыну, что в приличном обществе не следует так говорить, но, подумав, промолчал. Во-первых, Кроули тоже любил резкие выражения, во-вторых, вроде бы таких взрослых детей уже не воспитывают... ну и, наконец, сам Азирафель тоже был не без греха.
— Нравится? — только и поинтересовался он.
— Очень! — отозвался Барти. — Всегда мечтал так.
Однако когда пейзаж внизу стал походить на топографическую карту, пришлось немного поумерить пыл разогнавшегося мотоцикла. Кроме того, Азирафель боялся проскочить Тадфилд, потому что сверху не было видно ни одного указателя, да и дороги никто не догадался подписать.
— Снижаемся! — скомандовал Азирафель.
— Может, ещё немного? Хотя бы объедем ту тучу... странная она какая-то...
Приглядевшись, Азирафель понял, что именно показалось Барти странным — туча клубилась какими-то тёмными пятнами, оказавшимися скоплениями рыбы. Армагеддон во всей красе, спешите видеть. Интересно, кракен уже всплыл? Когда туча оказалась у них за спиной, мотоцикл начал снижаться и скоро мягко опустился на оба колеса. Ну, как мягко? Подпрыгнув в седле, Азирафель сразу вспомнил, за что не любил верховую езду. Хорошо, что сейчас телом больше управлял Барти, с лёгкостью удержавшийся на месте.
— Теперь погнали! — крикнул Азирафель.
Указатели не лгали, и скоро мотоцикл, не снижая скорости, въехал Тадфилд и помчался по его тихим улочкам. Стоило признать, что первоначальный план навестить дом Янгов сорвался — приёмный сын Артура должен уже быть на месте, причём в компании Адской гончей и четырёх всадников Апокалипсиса! — поэтому Азирафель направил мотоцикл к авиабазе, дорогу к которой потрудился запомнить в другой реальности.
Память не подвела — уже спустя пять минут мотоцикл лихо затормозил у ворот авиабазы, и Азирафель запоздало сообразил, что не додумался придать и себе и мотоциклу вид, подобающий случаю. Правда, если честно, за форму с её знаками отличия тогда отвечал Кроули, и шанс что-нибудь напутать был очень велик. Охранник поправил висящий на груди автомат и смерил их с Барти недовольным взглядом. Хотя, на вкус Азирафеля, выглядел он вполне прилично. Наверное, всё дело в природной подозрительности типов, назначенных охранять. Азирафель поставил мотоцикл на упор и прислонился к нему, раздумывая, как действовать дальше.
По-хорошему, ему следовало дождаться Кроули, разоружить охранника и въехать на территорию базы под видом проверки, как в прошлый раз. Азирафель немного потянулся, расправляя спину. Краем глаза он наблюдал за охранником, который начал проявлять признаки беспокойства и уже неотрывно следил за странным нарушителем спокойствия, обосновавшимся на нейтральной территории. Кроули опаздывал.
— Мы чего ждём? — занервничал Барти.
— Кроули. Он должен вот-вот подъехать.
— Хорошо, — Барти на мгновение задержал дыханье. — Тот маггл в форме наставил на нас ту штуковину.
— У него ничего не выйдет, — щёлкнул пальцами Азирафель, чувствуя, что общая нервозность постепенно одолевает и его. — Ну, где же он?!
Кроули был рядом. Сначала Азирафель услышал знакомую музыку сэра Меркьюри, а потом и увидел «Бентли», чувствуя, как сжимается от страха сердце: машина горела, но Кроули не думал её покидать. На последних звуках «Богемской рапсодии» «Бентли» остановилась, а Кроули легко соскочил с её подножки и, покачиваясь, направился к ним.
— Отличная тачка, — пояснил он. — Сейчас таких не делают.
— Дорогой, ты как? — Азирафель почувствовал, как сдавило горло, мешая говорить.
— Как? — без привычных очков Кроули выглядел немного дезориентированным. — Херово. Бывало лучше. Никак.
Он несколько мгновений смотрел в глаза Барти-Азирафеля, а потом вдруг его взгляд дрогнул, и, зажмурившись, Кроули прошептал:
— Ангел...
Кажется, он ещё ругался, причём совершенно некуртуазно и совсем не стильно, но Азирафель плохо разбирал слова, потому что Кроули вдруг замолчал, стиснул его в объятьях, вцепившись так, будто боялся потерять, и замер, уткнувшись носом в шею. Он весь пропах гарью, а его модный пиджак оказался безнадёжно испорчен. Похоже, Кроули не стал заморачиваться с полётом, а просто прорвался через это кольцо огня, только чтобы добраться до авиабазы. Говорить Азирафель не мог, но зато он мог обнять Кроули, осторожно устроив ладонь между острых лопаток.
— Тш-ш-ш...
Крылья трепетали, принимая не самую изысканную ласку. Барти деликатно уступил своё тело полностью, даже, кажется, зажмурился, чтобы не смущать, и Азирафель был ему за это очень благодарен. Однако охранник не отличался душевной чуткостью:
— А ну, отойдите от забора! Объект охраняется силами...
Договорить ему помешал грохот взрыва, который привёл Кроули в чувство.
— «Бентли»?! Моя девочка... — он выпустил Азирафеля и, медленно повернувшись, пошёл к догорающим останкам машины. — Я купил тебя новёхонькой... за столько лет ни царапины... верой и правдой...
На непредвзятый взгляд Азирафеля подобные утверждения не совсем соответствовали истине: царапины на «Бентли» появлялись и исчезали регулярно, к тому же он сам был свидетелем, как Кроули однажды сломал дверь, хотя разбитые в другой реальности фары, наверное, можно было не считать.
— Считаю до трёх! — надрывался охранник.
Кроули вместо того, чтобы как-то противодействовать, нетвёрдой походкой отправился к «своей девочке» и, дойдя до какой-то отлетевшей от неё железки, опустился на колени.
— Я буду стрелять!
В наступившей тишине шорох велосипедных шил показался громче звука приближающего поезда. Или он просто так сильно отзывался в напряжённых нервах? Азирафель обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как четверо подростков на велосипедах быстро проехали под поднявшимся специально для них шлагбаумом. Их сопровождал маленький белый пёс с грязными лапами, всё время норовивший укусить велосипед за колесо. Сетчатые ворота тоже разъехались, пропуская гостей.
— Стоять! Кто из вас это сделал?!
Остановить подростков охранник не успел и теперь метался, размахивая оружием и явно не знал, что делать. Наконец он решил, что взрослые представляют большую угрозу, и вновь направил ствол оружия на Барти-Азирафеля:
— Руки вверх! Живо!
Это уже никуда не годилось! Азирафель подошёл к стоящему на коленях Кроули и помахал рукой перед его лицом, привлекая внимание:
— Сделай уже что-нибудь!
Охранник клацнул какой-то штуковиной, похоже, собираясь стрелять.
— Кроули!
— Ангел, — устало поморщился Кроули, — я всё ещё переживаю трагедию. Ты должен в этом разбираться...
Поняв, что толку от него сейчас немного, Азирафель щёлкнул пальцами, отправляя охранника куда подальше. Без его оружия.
— Ангел?
— А чего ты хотел, Кроули? Надеюсь, я не послал его на Северный полюс.
— Не надейся! Ему там самое место.
Кроули тяжело поднялся и, угрожающе крутя в руках подобранную железяку, направился к воротам, открывшимся, стоило ему поднять руку. Навстречу целенаправленно двигался открытый автомобиль с вооружённой командой, готовой к устранению любых препятствий и даже перестрелке, не особенно задаваясь вопросом о происхождении нарушителей. Лицо Кроули просветлело, и он мрачно усмехнулся:
— То, что надо в моём настроении.
— Не переусердствуй, дорогой.
— Я быстро.
Азирафель поднял оставшийся на земле автомат и, покрутив его в руках, повесил за ремень на шею.
— Ты умеешь им пользоваться? — оживился Барти.
— Ещё нет, — Азирафель понял, что улыбается, — но дурное дело не хитрое. В праведных руках оружие придаёт вес духовным аргументам.
— А кого ты собрался убивать? Ваших же такое не очень берёт... или я ошибаюсь?
Сердце Азирафеля снова заныло, но он нашёл в себе силы улыбнуться.
— Вот заодно и проверим.
На душе скребли кошки. Проверять, как это работает, совершенно не хотелось, но, кажется, ничего другого уже не оставалось.
— Карета подана! — Кроули лихо затормозил в паре дюймов от Барти-Азирафеля и любезно открыл дверь. — Ангел, в машину!
26.12.19Пока Азирафель собирался с мыслями, чтобы усесться рядом с Кроули, Барти уже запрыгнул на жёсткое сиденье едва ли не на ходу.
— Ангел, серьёзно? Ты так умеешь? — одобрительно фыркнул Кроули.
— Ну, ты ведь понимаешь, что это Барти... — стал оправдываться Азирафель.
— Которому я сказал не выходить из комнаты! — перебил Кроули. — Вечная проблема отцов и детей.
Наверное, всё-таки стоило признаться.
— Это в некотором роде я... мне нужно было тело, а Барти любезно предложил своё.
Кроули кивнул, показывая, что он всё понял, и, скосив взгляд, поморщился:
— И всё же этот плащ тебе не идёт.
— Но он же чёрный, дорогой.
— Вот именно. Но байк вы угнали классный, тут не поспоришь, — Кроули снова искоса взглянул на Азирафеля. — Ты потерял тело при пожаре?
— Нет. Я случайно вознёсся, — Азирафель вздрогнул, вспомнив эту боль. — А что за пожар?
— Твой книжный сгорел, — Кроули поёжился. — «Случайно» он...
Азирафель прикрыл глаза ладонью, переживая новость. Глупо, конечно, но жальче всего было книгу пророчеств Агнессы, обретённую в другой реальности и так бездарно упущенную. Вот и не верь после такого в предначертанное. Наверняка в их реальности просто не могло быть лишнего экземпляра этой книги, как и тех, которым полагалось сгореть при пожаре Александрийской библиотеки. Забавно вышло...
— Ангел, ты смеёшься?
— Нет, что ты... это нервное... просто вспомнил книгу, что ты для меня вынес из той реальности... она тоже сгорела... жаль...
— Что бы ты без меня делал?! — на этот раз Кроули не понадобилось расстёгивать ремень, чтобы достать слегка обгоревшую книгу. — Держи!
Отдавая книгу, Кроули другой рукой вывернул руль, объезжая ангар, и Азирафель едва успел подхватить выпавший из неё обрывок листа с опалёнными краями. Толком прочитать предсказание — а это явно было именно оно! — не удалось, потому что в этот момент Азирафель увидел четырёх подростков с той самой игривой собакой, противостоящих четвёрке — и в этом тоже не было ни капли сомнений! — всадников Апокалипсиса. Кроули затормозил как раз вовремя, чтобы услышать:
— Я не понимаю, — сказал тот, кто нёс на себе печать Смерти. — Само твое существование, безусловно, ведет к завершению этого мира. Так предначертано.
Он, похоже, отлично понимал, с кем говорит, и Азирафель перевёл взгляд на подростка, показавшегося ему самым обычным. Конечно, он не был похож на того Артура Янга, которого они узнали в другой реальности, но и сын владыки Преисподней, по скромному мнению Азирафеля, должен был выглядеть как-то иначе. Разумеется, без рогов и копыт, но вот поведение... утешающее поглаживание собачонки — точно немного не то, чего следовало ждать от Антихриста. Азирафель постарался не думать об этом, как и не смотреть на лица его спутников, иначе риск не сделать то, что должен, возрастал многократно.
— Я не знаю, зачем кому-то понадобилось предначертывать какое-то завершение, — невозмутимо ответил Антихрист. — Этот мир полон совершенно потрясающих вещей, и я еще не успел толком познакомиться с ними, поэтому я не желаю, чтобы вы валяли тут дурака или что-то завершали, даже не дав мне возможности во всем разобраться. Так что я не нуждаюсь в услугах вашей компании, и вы можете удалиться.
В чём он собирался разобраться? Азирафель наставил на него оружие, старательно отгоняя от себя мысли о возможной ошибке. Всё было предначертано и определено, и совсем скоро этот ребёнок возглавит армию демонов и поведёт в бой легионы, иначе и быть не могло. Однако что-то мешало нажать на тот рычажок, что должен был заставить оружие выстрелить. Наверное, всё-таки это был взгляд, выдававший решимость поступать именно так, как сказал, без игры и подлога.
— Ангел, чего ты медлишь? — прошипел Кроули.
— Может, подождём? — шёпотом отозвался Азирафель.
— Чего? — Кроули едва ли не подпрыгнул. — Пока он вырастет?! Давай, ангел!
Кроули был прав, тем более что как раз сейчас Война, искушающе улыбаясь, говорила о том, что Антихрист принадлежит им, как лучшая их часть, а Голод вкрадчивым голосом обещал, что он станет предводителем всего мира.
— От такого не отказываются, ангел! Давай же!
Момент был самый удачный — на них никто не обращал внимания. Кроме того, Азирафель прекрасно знал, что стоит исчезнуть Антихристу, как и всадники Апокалипсиса канут в небытие. Руки почти не дрожали, когда он прижал оружие к животу и попытался выстрелить.
— Нет!
Невероятное напряжение ни к чему не привело: на несколько мгновений тело перестало повиноваться Азирафелю, и уже руки Барти направили ствол оружия вверх, открыв беспорядочную стрельбу, показавшуюся бесконечной. Теперь всё внимание было приковано к ним, но злиться на Барти не получалось, как не получалось заставить его замолчать и не повторять до бесконечности: «Он же ребёнок... ребёнок... ребёнок... он же...»
— Хочешь, я разберусь с ними? — Война взмахнула мечом, клинок которого мгновенно объяло пламя.
— Это случайно не твой Огненный меч? — светским тоном поинтересовался Кроули.
У Азирафеля и раньше уже возникли такие мысли, и сейчас они лишь упрочились. Но отвечать он не стал, с замиранием сердца ожидая ответа Антихриста, от которого теперь зависело всё. На несколько мгновений всё стихло, а потом тот-самый-мальчик улыбнулся и, взглянув на своих друзей, спокойно сказал:
— Я хочу, чтобы вы разобрались с ними. Это всего лишь порождение кошмаров.
— Детишки, — рассмеялась Война, — ну чем вы играете? Подумайте, какие потрясающие игрушки могу предоставить вам я, в какие игры вы сможете играть. Не сомневайтесь, что станете обожать меня, детки. Потому что у вас появятся маленькие ружья. Вы будете жить во мне, и вам захочется умереть ради меня.
— Пф-ф! — презрительно усмехнулась подружка Антихриста, поднимая слегка дрожащей рукой простую палку. — А моя мама говорит, что война — это чисто мужской империализм в глобальном масштабе.
— Маленькая девочка, — засмеялась Война. — Беги домой играть в куклы.
— Я не одобряю повседневный сексизм!
Звонкий, ещё детский голос эхом разлетелся над авиабазой, и Азирафель замер, когда Огненный меч, соприкоснувшись с палкой в руках подростка, вдруг выпал из рук Войны, втягивая в себя грозную обладательницу.
— Молодец, Пеппер! — одобрил Антихрист.
— «Детки», — с отвращением проворчала Пеппер. — Рано или поздно каждому приходится решать, с кем ему лучше дружить.
Азирафель нащупал руку Кроули и сжал её, пытаясь сдержать любой порыв. Перед ними вершилась судьба мира, а стало быть, не стоило и пытаться помешать. Тем более что решение принимали те самые смертные, которых Она сама наделила волей. Может быть, всё затевалось как раз для этого? А тем временем Скверна и Голод тоже сгинули от рук друзей того-самого-мальчика. Невероятно. Непостижимо. Необъяснимо.
— Смерть, тебе придется сейчас же выполнить мой приказ, а я приказываю закончить вашу игру!
Азирафель с удивлением и восхищением смотрел на мальчика, созданного для того, чтобы уничтожить этот мир, но сделавшего совершенно иной выбор. Чувствовалось, что и Смерть пребывает в огромном замешательстве, говоря:
— Она уже закончена и без них. Она не может продолжаться. Триумф обычной энтропии. Но они могут вернуться, потому что они всегда поблизости.
«Они», очевидно, всадники, а «она»?.. Неужели?!. Азирафель не мог поверить в то, что всё решилось так легко. Этого просто не могло быть! А голос Смерти набирал силу:
— Я Азраил, сотворенная тень творения. Ты не можешь уничтожить меня. Если не желаешь уничтожить этот мир.
В тот же миг у Смерти выросли крылья, чёрные, как ночь, и такие же призрачные. Азирафель крепче стиснул ладонь Кроули, обещая, что теперь всё точно будет хорошо, хотя какое-то странное чувство не давало ему в это поверить. Крылья несколько раз громко хлопнули, предваряя исчезновение Смерти, а мальчик снова заговорил:
— Ну, вот и хорошо, — уверенно сказал он. — Просто отлично. Больше ничего не случится. Вся эта чехарда, которую они затеяли, должна прекратиться сейчас же!
Азирафель взглянул на Кроули и улыбнулся:
— Всё!
— Еще не конец, — решительно оборвал его Кроули. — Совсем не конец.
Их разговор услышал тот-самый-мальчик и взглянул на них так, будто впервые увидел. От его взгляда по спине Азирафеля пробежала волна холода — не часто встретишь того, кто не только видит твою истинную сущность, но и обладает огромной силой. Такой, об обладании которой мечтать не только опасно, но и страшно.
— Простите, а почему это вас двое в одном теле? — вдруг удивился Антихрист.
— В общем, — вздохнул Азирафель, — это долгая история...
— Вдвоем в одном теле жить очень неудобно, — очень по-взрослому распорядился мальчик. — Я считаю, что вам лучше опять разделиться.
Азирафель даже представить не мог, что всё так легко разрешится: миг! — и он вдруг оказался между Барти и Кроули в своём теле, таком привычном и родном. Вроде бы ничего не изменилось, хотя пальто, кажется, стало чуть чище.
— Что ж, теперь всё в порядке, — улыбнулся Азирафель.
— Нет, — покачал головой Кроули. — Нет. Не всё, как ты не понимаешь? Далеко не всё. Это противоборство не так-то легко остановить. Неужели ты думаешь, что все войны начинались только потому, что пристрелили какого-нибудь герцога, или один идиот отхватил ухо другому, или кто-то неверно выбрал местечко для размещения ракет? Ничего подобного.
Азирафель не нашёл слов, чтобы возразить. Кроули, к огромному сожалению, был прав, и с этим уже ничего не поделать. А тот голосом полным боли продолжал:
— Все это лишь... ну, в общем, это лишь повод, который не имеет ровным счетом никакого значения. На самом деле войны порождает ненависть, существующая между двумя сторонами, когда сила этой ненависти постепенно нарастает и, наконец, что-то переполняет чашу терпения. Любая мелочь, — Кроули поморщился, взглянув на Антихриста. — Как тебя звать... э-э... мальчик?
27.12.19— Его зовут Адам Янг, — ответила молодая женщина, появившаяся непонятно когда, впрочем, как и её кавалер.
— Именно так. Адам Янг, — подтвердил подросток.
— Славная работенка. Тебе удалось спасти земной мир. Теперь можно и отдохнуть, — Кроули скривился, изображая улыбку. — Делу время, потехе час, всё такое... хотя, по большому счету, сам черт не разберет, где кончается одно и начинается другое.
Азирафелю не оставалось ничего другого, как подтвердить:
— Мне кажется, ты прав. Я уверен, что наши хотят Армагеддона. К великому сожалению.
— Может, кто-нибудь объяснит нам, что происходит? — строго спросила Пеппер, скрестив на груди руки.
Азирафель пожал плечами:
— Это очень длинная история, — начал он. — Я был дежурным по яблоне, а он...
Кроули явно собирался прервать рассказ, но не успел: полыхающая молния ударила в нескольких метрах от Адама, связав землю и небо раскаленным столбом.
— Началось, — обречённо выдохнул Кроули, и Азирафель был полностью с ним согласен.
Пожалуй, только Гавриил мог обставить своё появление на Земле такими эффектами — кто-то другой вспомнил бы, с кем предстоит иметь дело, и не стал бы пытаться давить авторитетом и мощью. Впрочем, вздыбившийся коркой асфальт, огненный шлейф и чёрный дым свидетельствовали о том, что и Внизу придерживались той же концепции. Вельзевул появилась позже всего на пару мгновений, но внимания привлекла не меньше. Вечные противники переглянулись и синхронно двинулись к Адаму Янгу, безошибочно выделяя его среди прочих. Они шли, как на параде, Азирафель даже невольно залюбовался выходом начальства, настолько, что не услышал вопрос, заданный Вельзевул. Но Адам отлично владел ситуацией:
— Что? — поморщился он, будто не расслышав, и тут же ответил: — Нет. Меня зовут Адам Янг, а вас?
— Лорд Вельзевул, — с несколько издевательским поклоном представил Кроули своего шефа.
— Предатель Кроули, — у Вельзевул лишь брезгливо дёрнулась верхняя губа, но внимание по-прежнему было сосредоточено на мальчике.
— «Предатель»? Какое отвратительное слово, — пробормотал Кроули.
— Остальные ещё хуж-же. Не сомневаюсь, тебе придется сообщить мне уж-жасно много.
Если Кроули и хотел возразить, то, поймав убийственный взгляд, замолчал, покрепче перехватив железку, оставшуюся от «Бентли».
— Итак, мальчик... — Гавриил принял торжественно-величественный вид, — Адам Янг. Мы, конечно же, ценим твою помощь, но Армагеддон надо запустить снова. Могут возникнуть временные неудобства, однако их надо стойко выдержать ради окончательной победы добра...
— Ради чего придется терпеть, еще неизвестно, — перебила его Вельзевул. — Но все действительно должно решиться немедленно, мальчик. Таково твое предназначение. Так предписано.
— Зачем?
— Битва должна состояться! — терпение Вельзевул было не безгранично.
— То есть вы хотите всё это уничтожить... — Адам немного растерянно оглянулся: — Всех этих дельфинов, китов, — пёс жалобно гавкнул, и Азирафель запоздало сообразил, что это и есть Адская гончая, — собак... просто для того, чтобы посмотреть, кто победит. Прямо, как мы с Джонсонитами. Но ведь победа всё равно будет ненастоящей, потому что всё начнётся сначала. Вы снова заселите Землю, а потом отправите кого-то, чтобы строили и разрушали козни. А люди только-только начали додумываться, что нельзя причинять столько вреда природе и экологии, и могло бы получиться...
— Ага! — обрадовалась Вельзевул. — Ты всё-таки хочешь править миром.
Гавриил хотел что-то добавить, но Адам не дал ему вставить и слова:
— Я подумал об этом и понял, что не хочу. Мне хватает дел здесь, с моими друзьями. Я люблю придумывать новые игры, но было бы нечестно, если бы они играли только по моим правилам.
Вельзевул и Гавриил переглянулись, явно испытывая лёгкую тревогу.
— Ты не можешь отказаться быть тем, кто ты есть, — назидательно начал Гавриил. — Твое рождение и предназначение являются частью Великого замысла. Известные события должны произойти. Выбор уже сделан.
— Я не против бунта, — подхватила Вельзевул, — но порой бунт прос-сто невоз-змож-жен!
— Но я не бунтую! — Адам казался спокойным и очень рассудительным. — Я лишь выясняю, чего вы хотите. И мне кажется, что вам тоже не стоит воевать. Как и людям. Любая война — плохо!
— Чепуха! — отмахнулся Гавриил. — Ты не можешь противоречить Великому Замыслу. Ты для этого рождён. Подумай!
— Это предначертано! — подхватила Вельзевул.
На мгновение показалось, что Адам готов дрогнуть и отступить, и чтобы его поддержать, Азирафель шагнул вперёд:
— Вы говорите о Великом Замысле, но ведь он всё ещё непостижим!
— Это Высший Замысел, — Гавриил одарил Азирафеля презрительным взглядом, — и это всем прекрасно известно. Миру отпущено шесть тысячелетий...
— И он сгорит в огне, — подхватила Вельзевул.
— Да-да, всё верно, — улыбка Азирафеля вышла немного нервной. — Я просто спрашиваю, остался ли он непостижимым?
— Не имеет значения! — слишком поспешно возразил Гавриил.
— Иными словами, вы не уверены?..
Договорить Азирафелю не дал Кроули, мгновенно вставший с ним плечом к плечу:
— Её замысел непостижим, а вы всё ещё не можете быть уверены в том, что все эти события являются единственно верными.
— Так предначертано! — рявкнула Вельзевул.
— Но вы точно не знаете! А возможно, в другом месте предначертано что-то совсем другое, — ехидно заметил Кроули. — Только вам об этом ещё не известно, а оно там уже написано...
— Большими буквами, — подхватил Азирафель.
— И подчёркнуто! — согласился Кроули. — Может быть, испытание предназначено не только для мира, а для какой-то одной из его реальностей? Или вовсе для вас?! Не приходило в голову?
— Она никогда не разыгрывает своих преданных слуг, — голос Гавриила звучал недостаточно уверенно, и в нём слышалась тревога.
— Ой ли! — усмехнулся Кроули. — Так уж и никогда?
Молчание показалось Азирафелю немного затянувшимся, но иначе было нельзя. Внимание всех собравшихся было сосредоточено на Адаме Янге, а он думал. И страшно было представить, насколько абсолютно всё сейчас зависело от его решения. А мальчик улыбнулся:
— Я не понимаю, почему так важно, что там у вас написано. Даже если речь идет о людях. Ведь можно вычеркнуть одно и написать другое.
Легкий ветерок пронесся над авиабазой. Собравшиеся в небе воинства подернулись рябью, подобно миражу. Наступил момент такой тишины, которая, возможно, была за день до Сотворения. Адам стоял, глядя на представителей двух миров, и довольно улыбался, уверенно балансируя между Небесами и Адом.
— Нам надо посовещаться, — объявил Гавриил и, подхватив Вельзевул под локоть, отвёл в сторону.
О чём они совещались, никто, конечно же, не услышал, но когда они обернулись, Азирафелю очень не понравились их взгляды, адресованные ему с Кроули. Наконец они вернулись, и Гавриил смерил Адама грозным взглядом:
— Ты непослушный маленький...
— З-зас-сранец, — подхватила Вельзевул. — И можешь мне поверить, когда об этом узнает твой отец, он будет недоволен!
— А он обязательно узнает, — подтвердил Гавриил.
— Уж поверь мне! — припечатала Вельзевул, прежде чем исчезнуть.
Гавриил тоже ушёл, совершенно незаметно и не прощаясь. И небесный свод покачнулся, став просто небом, а клубившиеся облака начали распутываться и растворяться. Азирафель почувствовал, как сильно устал, только когда понял, что Кроули его продолжает поддерживать плечом, не давая упасть.
— Как думаешь, теперь уже всё? — улыбнулся ему Азирафель.
— Не для нас, — поморщился Кроули.
— У вас нет оснований для тревоги, — тихо сказал Адам. — Я всё про вас знаю. Не переживайте.
Азирафель хотел было возразить, но вдруг замер от посетившей его мысли: и ангелы, и демоны ведь изначально были Её детьми, даже Люцифер. А если Люцифер — отец Адама, то получалось...
— Не может быть... — прошептал Азирафель.
Его услышал лишь Кроули и мгновенно встревожился:
— Что?!
— Он Её внук...
Адам улыбнулся ему с таким видом, будто всегда это знал и сейчас поражался недогадливости окружающих. Азирафелю стало не по себе, а в животе словно появился комок льда. А если бы Барти его не остановил? Азирафель отошёл в сторону, пытаясь отдышаться. Прямо под ногами у него валялись атрибуты всадников Апокалипсиса: весы, корона и меч. Впрочем, меч уже можно было изъять и, наконец, избавить себя от вечного вопроса, где он. Азирафель начудесил коробку, как раз такую, что в неё легко поместились весы и корона, и, подняв меч, задумчиво разглядывал его лезвие, которое сейчас и не думало пламенеть. Как легко когда-то он отдал его смертным, и к чему это привело?
— Да будет тебе, ангел... ну, подумаешь, чуть не ошибся... с кем не бывает?
Всё-таки утешать Кроули совершенно не умел. Азирафель согласно кивнул и попытался улыбнуться:
— Видишь, не зря мы его усыновили... и свободная воля — потрясающая штука.
— Как думаешь, Она знала?
Кроули старательно делал вид, что ответ его не сильно интересует, но для того, чтобы в это поверить, Азирафель слишком хорошо его знал.
— Наверное... я не слишком силён в непостижимом.
Адам весело смеялся со своими друзьями, и Азирафель наконец-то обратил внимание на ту женщину со спутником, которые появились слишком внезапно, но явно тоже входили в число посвящённых. Удивительно, но у неё в руках была точно такая же книга Пророчеств, как и та, что за последние сутки была уже дважды спасена Кроули. Надо бы выяснить...
— Вам не кажется, что что-то горит? — улыбка медленно исчезала с лица Барти. — Но ведь все закончилось? Сейчас уже ничего не должно случиться! Наше... наше противостояние, подходящий момент или время... осталось в прошлом! Все закончено!
Земля содрогнулась, и от гулкого рокота заложило уши.
— Это уже Сам. Его Отец! — Кроули вдруг рухнул на колени, будто его с силой прижало к земле. — Но Армагеддона не будет. Это личное.
28.12.19Азирафелю показалось, что Кроули почти готов сдаться — после всего, что они пережили, после того, как всё уже закончилось, он сдавил голову ладонями, будто опасаясь, что она взорвётся, и снова заговорил про побег на Альфу Центавра... Бетонная площадка дрожала под их ногами, раскалываясь и вставая на дыбы. Наверное, тут были задействованы какие-то другие механизмы, такие же древние, как и сама Земля. Казалось, только Адам Янг сохранял спокойствие в этой обстановке. Он с сожалением взглянул на Кроули, потом на Азирафеля:
— И что теперь делать?
— Бежать! — тут же отозвался Кроули. — Сейчас сядем в джип...
— Вы не поняли, — Адам покачал головой, — от этого не убежать, потому что некуда. Это наша земля.
Кроули с трудом поднялся и, разглядывая кусок железа в руках, сказал, ни к кому не обращаясь.
— Он появился здесь гораздо раньше.
— И что? Разве он хоть что-то сделал для Земли, чтобы иметь на неё права? — резонно заметил Адам. — Хоть какие-то?
— А вы? — заинтересовался Кроули.
— А у нас есть шанс... только я не успеваю это обдумать.
Точно! Ему требуется время... Азирафель замер, понимая, что сейчас нужно сделать, пока не стало слишком поздно.
— Кроули! Ты понял?
— Да.
Конечно же, он понял. Кроули сжал в кулаке бесполезную железку и раскрутил ее, а потом поднял руки, сотворяя чудо. Время остановилось, и Азирафель вдохнул полной грудью, расправляя крылья. Как хорошо, оказывается, очутиться в тишине и покое.
— Где мы? — взглянув на крылья, Адам, казалось, совсем не удивился, но он с любопытством разглядывал изменившееся пространство.
— Не знаю, — пожал плечами Кроули, — это твоё место.
— Тогда это будет лес Хогбэк, — пожелал Адам и, оглядывая заросший овраг, присвистнул: — Класс!
— Адам, ты собирался подумать, — осторожно напомнил Азирафель.
— Да, собирался! — мальчик наморщил нос, будто сдерживая слёзы. — Что я могу сделать? Я ведь ещё ребёнок, а Он...
— Ты можешь, Адам, — Азирафель встал с ним рядом и, взмахнув мечом, заставил полыхнуть лезвие огнём. — На твою... нет, на нашу удачу тебя предоставили самому себе, и ты вырос человеком! Не воплощением Зла или воплощением Добра, ты стал просто воплощением человека — и это лучшее, что могло случиться и с тобой, да и со всеми нами. Что бы ты сейчас ни решил, мы будем с тобой!
Азирафель взмахнул пламенеющим мечом и взял за руку Адама. Кроули взял мальчика за другую руку и выдохнул:
— Мы будем с тобой, Адам, пусть я и не думаю, что эта штуковина, — он покрутил железку от «Бентли», — хоть как-то повлияет на ситуацию.
— Спасибо, — очень серьёзно кивнул Адам, и лес вокруг стал такой же пустыней, что окружала когда-то сад Эдема. — Я знаю, что делать.
— Надеюсь, — прошептал Кроули, раскручивая железку. — Я запускаю время!
В тот же миг вернулся душераздирающий гул, и земля, казалось, ещё больше начала раскачиваться под ногами, а её поверхность пошла трещинами, больше похожими на каньоны. Удержаться на ногах теперь стоило большого труда, а запах серы стал совершенно невыносимым.
— Вот Он! — прохрипел Кроули, пытаясь выпрямиться. — Сам... явился...
Адам на мгновение сжал ладонь Азирафеля, словно прощаясь, и тут же отпустил, бесстрашно шагая навстречу жуткому чудовищу, вылезшему из недр земли, словно из жерла вулкана. Очевидно, желая запугать, Люцифер явился в самом грозном своём воплощении и, конечно же, начал с упрёков:
— Что ты творишь, мой мятежный сын?
Рядом с ним Адам казался слишком маленьким и хрупким, чтобы не просто противостоять, а хотя бы сопротивляться, но, к огромному удивлению Азирафеля, сдаваться он точно не собирался.
— Сын?! — насмешливо переспросил Адам. — Разве отцам нужно ждать одиннадцать лет, чтобы объявиться, и то лишь для того, чтобы отругать? Ты не мой отец!
— Что?! — взревел Сатана, и Азирафелю показалось, что он слышит, как от этого голоса сходят лавины где-то в швейцарских Альпах.
— Ты не мой отец, — твёрже повторил Адам, — и ты не имеешь никаких прав меня воспитывать!
Теперь Азирафель понял, что происходит, и восхитился изяществом и красотой решения. Такая мысль просто не приходила ему в голову, где сейчас было слишком тесно от размышлений о непостижимости, воле, любви и свободе выбора. Кажется, Кроули тоже оценил замысел, потому что выдохнул:
— Давай, Адам, ты сможешь! Ещё раз!
Словно услышав его, Адам устало покачал головой:
— Ты не мой отец и никогда им не был...
Это было то самое мгновение, которое неумолимо меняет весь мир. Адам был на своей собственной земле, и это был его мир, который стоил того, чтобы жить. Окончательно и бесповоротно.
— Интересно, Она знает? — прошептал Кроули.
— Наверное, да... говорят, что внуков любят больше, чем детей, — так же тихо ответил Азирафель.
Кроули на мгновение застыл, и в его взгляде появилось восхищённое понимание:
— Как говорил один наш хороший знакомый — охренеть!
И ведь не поспоришь. А тем временем грохот затих, трещины на земле пропали, и лишь в месте появления Сатаны еще вилась дымка, которую уже почти развеял лёгкий вечерний ветерок. А потом послышался шум подъезжающей машины, и слегка заскрипели тормоза.
— Что здесь происходит? — Артур Янг наконец выбрался из машины. — Адам? Адам!
Но дети не стали дожидаться воспитательной беседы — они уже почти скрылись из вида на своих велосипедах. Адская гончая бодро тявкала и вновь атаковала колесо, не причиняя ему никакого вреда.
— Что еще он здесь натворил? — казалось, Артур Янг не рассчитывал получить ответ. — Куда этот мальчишка опять помчался? Адам! Вернись сейчас же!
Чтобы не вызывать лишних вопросов, Азирафель спрятал меч за спину и подмигнул Барти, который понятливо поднял коробку с вещами всадников Апокалипсиса, прижимая её к себе как величайшую ценность. Наверное, так оно и было, хотя что с этим наследием делать, всё ещё было неясно. Не нести же к себе в магазин? Азирафель вспомнил о пожаре, и сердце заныло.
— Добрый вечер, мистер Янг, вы меня не помните? — женщина, чья зажатая под мышкой книга всё ещё будоражила воображение Азирафеля, мило улыбнулась, поправляя очки. — Я Анафема Девайс, ваша соседка из Жасминового коттеджа.
— Приятно познакомиться, мисс... — Артур покосился на её спутника и продолжил: — мисс Девайс. Что мой хулиган опять натворил? Я встретил мистера Тайлера, он наговорил мне кучу неприятных вещей.
— Он преувеличил, — наконец подал голос кавалер этой Анафемы, поборов природную скромность. — Я... мы с Анафемой присмотрели за ними... всё нормально.
— Нормально? Они пробрались на авиабазу и неизвестно чем тут занимались.
— Я всё вам объясню... меня зовут Ньют Пульцифер и я программист...
Программист-Ньют уводил мистера Янга к машине, явно пытаясь произвести впечатление на Анафему, а та с интересом разглядывала Азирафеля, вернее, книгу, выглядывающую из его кармана.
— Я не покажусь слишком бестактной, если спрошу, откуда у вас эта книга?
— Что вы, мисс! — отозвался Кроули. — Какие условности между своими?
— Я коллекционирую редкие издания, — улыбнулся Азирафель.
— «И не заградит путь их ни рыба, ни гроза, ни дорога, ни Диавол, ни Ангел», — процитировала она по памяти. — «И ты будешь с ними, Анафема».
Этими словами начиналась книга, и теперь Азирафель уже не сомневался, что речь шла об этой молодой мисс.
— Вы тоже это расшифровали? — Анафема прикусила губу, пристально разглядывая Азирафеля. — «Явятся Четверо на конех, и паки Четверо, и Трое с теми в небеса поскачут, и Един помчится во пламени». Вам не кажется, что кого-то одного не хватает?
— Всех хватает, — пробурчал Барти и вытащил из кармана пушистика. — Он был с нами. Скакал в небесах, если можно так сказать.
Странно, но эта мелочь обрадовала Азирафеля гораздо сильнее, чем он мог предположить. Жаль, конечно, что Барти взял только Хастура. Пушок, пожалуй, будет скучать.
— Барти, но зачем?
— Какая прелесть! — Анафема не устояла перед обаянием пушистика, сразу же начиная его гладить и почёсывать то место, которое считала шеей. — Это ваш любимый хомячок?
— Почти, — Барти почувствовал себя особенно неловко под взглядом развеселившегося Кроули и, конечно же, начал оправдываться. — Мне казалось, вы будете по ним скучать.
— По ним?
— Ну, не мог же я их разделить? Второй остался где-то на кровати, — кончики ушей Барти покраснели.
— Что? — скривился Кроули. — В моей постели поселился этот... пушистик?
Азирафель вспомнил, что Кроули так и не поладил с Пушком, и поспешил перевести разговор на нейтральную тему.
— А ваш кавалер, милая мисс Девайс, упоминался в том Пророчестве?
— Конечно, — Анафема немного смутилась. — Он появился именно так, как и было предсказано на триста девяносто четвёртой странице. И это именно он остановил запуск ракет.
— Мне кажется, он волнуется, — улыбнулся Азирафель.
Ньют с явным неудовольствием разглядывал Барти, к которому по этикету прошлого века Анафема стояла слишком близко. Впрочем, Азирафель мог ошибаться на этот счёт, потому что правила менялись слишком быстро, чтобы успевать за всем уследить.
— Он немного ревнует, — Анафема выглядела довольной. — Мы с ним просто не очень давно вместе. Он такой милый.
Чтобы закончить разговор, Барти снова засунул пушистика в карман, но Ньюту этого показалось мало, и он крикнул, обозначая свои позиции:
— Дорогая, мистер Янг любезно согласился нас подвезти. Ты идёшь?