Название:
Не тот мальчикАвтор: HelenRad
Бета: мухомурчонок
Размер: макси
Пейринг: Азирафель, Кроули, А.Дамблдор, Л.Малфой, С.Снейп, С.Блэк, Г.Поттер и все-все-все)))
Жанр: экшн, приключения, юмор
Рейтинг: ???
Краткое содержание: Бог не играет со Вселенной в кости. Её игра изящна и непостижима. Если, конечно, это её игра.
Предупреждения: АУ обоих канонов
предыдущие части1 часть
2 часть
3 часть
4 часть
5 часть
6 часть
7 часть
8 часть
9 часть
10 часть
11 часть
12 часть
13 часть
14 часть
15 часть
читать дальшеЭтот вопрос всегда ставил Азирафеля в тупик, потому что после него следовала просьба о чуде. Объяснять отказ лимитом и путаницей в отчётах не получалось, поэтому приходилось тщательно выверять дистанцию между собой и смертными, чтобы не допускать и мысли о чём-то подобном. Сейчас ситуация вышла из-под контроля — наверное, они с Кроули слишком сильно погрузились в дела людей, стерев множество границ своими бесконтрольными чудесами. И вполне возможно, что в том строгом контроле их реальности был смысл...
— Мистер Азирафель, вы меня слышите?
— Да, конечно, слышу.
— Понимаете, я чувствую, что вы замечательный менталист, а то, как вы с мистером Кроули разобрались с дементорами, выдает в вас очень сильного мага. Если кто и сможет помочь Невиллу, так это вы.
С другой стороны, здесь не было никакого контроля за чудесами, и никто не мог помешать помочь утешить ребёнка, сделав его чуточку счастливее.
— Вы хотите, чтобы я с ним поговорил? — улыбнулся Азирафель.
— Не совсем, — Дамблдор опустил взгляд, словно испытывая неловкость. — Я говорю о его родителях.
— Они живы?
— Да. Но их состояние плачевно. Они продолжают блуждать в сумерках собственного сознания уже больше тринадцати лет, никого не узнавая и ни на что не реагируя. Целители уверены, что им поможет только чудо.
— Альбус, но почему вы решили, что я способен на такое чудо?
— Я могу на это лишь надеяться, — улыбнулся Дамблдор. — Хуже, чем есть, уже не будет.
— Но вы ведь понимаете, что я никогда не делал ничего подобного? — Азирафелю стало немного не по себе.
— Понимаю. Но если у вас получится, никому и в голову не придёт критиковать политику нового правительства.
— Вы, и правда, в это верите?
— Я могу на это лишь надеяться, — повторил Дамблдор, вставая. — С вашего позволения я пойду, а вы, пожалуйста, подумайте над моими словами. Если будете готовы рискнуть, дайте мне знать, и я провожу вас в клинику.
— Но я никогда прежде...
— Разумеется, дорогой Азирафель. Вы никогда прежде ничего такого не делали, но ведь и тот ритуал, что вы собираетесь проводить, тоже никто и никогда не делал, но мы все готовы рискнуть, — Дамблдор вздохнул и тихо закончил: — Пожалуйста!
— Я подумаю.
Дамблдор ушёл, а Азирафель никак не мог понять, что же ему всё-таки делать. В своей реальности он мог написать служебную записку Наверх и обосновать целесообразность этого поступка. И всё! Надо было всего лишь дождаться вердикта, который бы озвучил Метатрон. Сейчас решение было за Азирафелем, и от необходимости его принять делалось страшно. И разве не слишком много он на себя берёт? На всё была лишь Её воля. Была ли нарушением самостоятельность Азирафеля? А если была, то насколько серьёзным?
Дамблдор и представить себе не мог, в какое искушение вводил Азирафеля, но ещё большее неудобство доставляла мысль о том, что Кроули бы поддержал решение помочь. И не важно, чем бы он руководствовался — желанием ли рискнуть, или попробовать что-то новое, а может и вовсе состраданием, которое он так и не научился скрывать, — Кроули бы поддержал. И сколько бы Азирафель ни пытался, но игнорировать дальше тот факт, что он Падший, не стоило. Как и то, что свобода воли стала вызывать противоречивые чувства. Слишком противоречивые и не поддающиеся контролю.
Азирафель попросил у Винки какао, но даже оно не принесло обычного умиротворения. Чёртов Дамблдор! Чёртова политика! Чёртов выбор! Чёртова свобода воли! Чёртов Кро... Азирафель зажмурился и покрутил головой, пытаясь ослабить удавку галстука, сдавившего шею. Нет! Ругать Кроули он точно не станет. Ни в коем случае. Азирафель знал, как должен поступить — отказать Дамблдору и постараться не избегать беднягу Невилла. Чего проще? Такие чудеса строго регламентированы, и на них требуется особое разрешение. Но, с другой стороны, и ритуал, в котором он собирался участвовать, вызывал сомнения. Хотя ответственность за него и можно было переложить на смертных.
Коньяк горчил, вино казалось невыносимо кислым, а ликёр — приторно-сладким. Азирафель знал, как должен был поступить, но это вовсе не означало, что он этого хотел. Кроме того, очень захотелось сказать Кроули, что про Скитер он догадался правильно, и посмотреть, куда эти слова заведут. А вот это уже совершенно никуда не годилось!
Приложив некоторые усилия, Азирафель протрезвел, но не спешил возвращаться в свои комнаты. Он подошёл к зеркалу, чтобы поправить бабочку и привести в порядок помятый костюм, но вместо этого долго вглядывался в отражение собственного лица, пытаясь понять, изменился ли взгляд и можно ли по его виду сделать какие-то выводы. Похоже, он всё-таки отуземился гораздо сильнее, чем готов был это признать.
Только за полночь Азирафель вернулся к себе. Как можно бесшумнее он отворил дверь и понял, что зря старался. В гостиной сидели Кроули и Барти, старательно накачиваясь виски. Однако ироничное замечание так и не сорвалось с языка, потому что на полу Азирафель увидел кровь. Точнее, лужу крови. И это уже было серьёзнее дурацких сомнений и глупых мыслей.
— Доброй ночи, — Азирафель постарался улыбнуться. — Что-то случилось?
— О! Ангел... — Кроули икнул и сфокусировал на нём взгляд. — Ты быстро...
Барти устроился в кресле, почти как Кроули — усевшись на одну ногу и обняв прижатое к груди колено второй. Он тоже заметил Азирафеля и зажмурился с идиотской улыбкой, которой у него раньше не наблюдалось:
— Мисс... мистер Ази... Азирафель, — выговорил он с трудом: — А мы тут празднуем.
— Что?
— Счастливое избавление, — Кроули оттопырил губу, то ли пытаясь улыбнуться, то ли выговорить что-то сложное.
— От кого? — теперь уже лужа крови по-настоящему испугала Азирафеля. — Что вы натворили?
— Мы его поймали! — Кроули торжествующе поднял палец. — И посадили.
— Кого?
Следов борьбы в комнате не было. Даже овечки не выказывали особого страха, неторопливо маршируя по вытоптанному плацу. Пушистики печально наблюдали за Азирафелем из-под перевёрнутых бокалов и что-то жевали, не нарушая традиций.
— Бог... бог... — Барти сосредоточился, но сказать ничего не смог.
Терпение Азирафеля никогда не было бесконечным.
— Кроули, тебе надо протрезветь.
— Пф-ф! Зачем? Я веселюсь.
Тогда Азирафель зашёл с другой стороны и насильно протрезвил Барти, который ошалело уставился на него, явно не понимая, что происходит.
— Итак, Барти, что тут произошло?
— Это был боггарт, — Барти передёрнуло от неприятного воспоминания.
— Кто это? — продолжил допрос Азирафель.
— Фантастическая тварь, — откликнулся Кроули.
— Он появился у меня в комнате, — нахмурился Барти, — и принял вид дементора.
— Он так умеет?
— Ещё и не так! — снова встрял Кроули. — Меня он тоже решил пугать этим дерьмом.
— Я не сразу понял, кто это, — продолжил Барти. — Просто дементоры боятся только патронуса, а у меня не выходит это заклинание.
— Поэтому он просто выбежал с криком из комнаты, — Кроули поморщился, отгоняя от лица какое-то видение, — а следом за ним вползло это. В общем-то, я перенервничал...
— Ты его убил?
— Кого?
— Боггарта?
— Нет! Я его поймал.
— Как? — удивился Азирафель.
— Рукой, — просиял Барти. — Никогда не видел ничего подобного!
Такое восхищение явно льстило Кроули, потому что он сразу приосанился, довольно глядя на Азирафеля.
— Рас-с-скажи, как я это с-с-сделал!
— Это было невероятно! — Барти несколько раз кивнул. — Раз! И боггарт сжался в крошечный комок в кулаке Кроули.
— Хорошо, — Азирафель снова взглянул на кровь под столом. — А кого тогда вы убили?
— Никого.
Азирафель пальцем указал на улики:
— А это что?
— Это Кроули поранился, — смутился Барти. — Я хотел убрать, а потом увлёкся.
— Мы увлеклись! — подтвердил Кроули.
— Как ты поранился?
— Он пальцем пытался протолкнуть боггарта в бутылку, а стекло треснуло, — начал объяснять Барти.
— Угу! Совсем треснуло, — Кроули сосредоточенно уставился на свою ладонь. — Эти стёкла повтыкались... очень неприятно...
— Но Кроули всё быстро залечил, — снова вмешался Барти. — Он это очень ловко делает.
Азирафель вздохнул, уничтожая следы разгула:
— Есть что-то ещё, о чём мне надо знать?
— Да! — Кроули довольно улыбнулся. — Я его усыновил. Как ты хотел.
— Кого? — Азирафель уже догадался, но не хотел верить.
— Меня, — Барти невинно улыбнулся. — Так получилось.
29.10.19***
Азирафель прекрасно понимал, о чём в первую очередь подумали их коллеги, узнав, что они с Кроули живут вместе. Не то чтобы его это смущало или доставляло какие-то неудобства. Но почему-то, когда Барти вспомнил о завтрашнем дне, связывая его с отходом ко сну, Азирафель испытал лёгкую неловкость. Всё-таки Барти был уже своим, и вводить его в заблуждение казалось неправильным. С другой стороны, эта пауза была необходима для серьёзного разговора с Кроули, который тоже оценил двусмысленность ситуации и теперь ехидно улыбался, считая себя самым хитрым и коварным. Что ж! Азирафель вернул ему улыбку, совершенно невозмутимо проследовал в спальню и, закрывая дверь, невинно поинтересовался:
— Дорогой, ты скоро?
Кроули пробормотал что-то неразборчивое и, прежде чем переступить порог, протрезвел. Разумеется, он тотчас же решил отрицать собственное неблагоразумие.
— Ангел, какого чёрта? Зачем тебе понадобился этот спектакль? — зашипел он, захлопнув за собой дверь.
— Перед твоим сыном, ты хотел сказать? — уточнил Азирафель. — Может, расскажешь, как у тебя получаются такие вещи?
К его чести, Кроули мгновенно смутился и решил отступить:
— Это не я!
— Кроули, — вздохнул Азирафель, — что тут вообще произошло?
Кроули несколько раз обошёл небольшую спальню, стараясь держаться подальше от Азирафеля, а потом одним движением сменил одежду на пижаму и забрался в постель, сразу укрывшись одеялом. Наверное, это должно было символизировать готовность к диалогу... или нет... Азирафель плохо различал такие нюансы, поэтому просто уселся на кровать и строго взглянул на Кроули:
— И что же это было?
— Дементор. Он был просто огромный. И очень страшный. Он выплыл вслед за Барти в гостиную, и я понял, что всё плохо.
Это Азирафель как раз таки мог понять. Он видел, как на Кроули действовали эти твари, и, скорее всего, с Барти происходило что-то похожее.
— Но вы справились.
— Да! — Кроули оживился и, откинув одеяло, уселся на кровати. — Ангел, ты представляешь, он кинулся меня защищать!
— Кто?
— Барти. У него была только эта их дурацкая палочка, а нужное заклинание у него не получалось, и тогда он начал бросаться какими-то нелепыми проклятьями, а потом выяснилось, что это не дементор, и я его поймал.
— И всё?
— Практически. Всё ещё находясь под воздействием схватки, я немного не рассчитал сил, запихивая эту тварь в бутылку, — Кроули внимательно оглядел свой палец. — Горлышко разлетелось... ну а дальше ты знаешь.
— А как ты стал отцом?
Кроули помрачнел и вновь полез под одеяло:
— Сначала мы выпили...
— Отлично!
Азирафеля ужасно разозлило, что пока он терзался сомнениями по поводу влияния на дела смертных, убеждая себя, что лучшая политика — невмешательство, кто-то другой делал то, что считал нужным! Притом, что должен был точно так же даже не помышлять о таком! Не имея собственной воли. Или всё-таки...
— Кроули, а ты подумал о последствиях? Мы и так уже слишком сильно влезли в это дело. Мы планируем собрать душу из кусочков, возомнив себя...
— Лично я никем себя не мнил, ангел, — перебил его Кроули. — И мы да, влезли. И что такого? Этот мир никак не соприкасается с нашим, и мы ничего не нарушаем. Пойми, если они здесь научились раскалывать души и хранить эти кусочки, то должен быть способ и склеивать всё обратно. Всё в рамках закона, ангел!
Кроули вновь выбрался из-под одеяла, которое теперь напоминало гнездо, потому что он поджал ноги, усаживаясь. Азирафель готов был признать, что в его словах был определённый смысл, но всё-таки...
— И я же никак не упрекаю тебя, что ты тоже поиграл с душами.
— Не понимаю, о чём ты! — нахмурился Азирафель, отгоняя мысли о том, что Дамблдор успел уже поговорить с Кроули.
— А Поттер?! Ты ведь помог ему принять кусок души Лорда. Пусть и не самый большой, но здесь важна суть!
Азирафель отвернулся, пытаясь собраться с мыслями. Спорить с Кроули он не мог, как и объяснить, каким образом он полностью увяз в столь непростом деле. И почему это дело оказалось вдруг таким личным.
— Хорошо, согласен, мы здесь немного увлеклись, но усыновление... он же отправится с нами и...
— И что с того? То есть ты с лёгкостью мог представить, что он мой сын и что я его бросил, но когда я с этим согласился и всё исправил, ты вдруг переполошился. Я не понимаю, ангел!
А вот Азирафель прекрасно понимал, почему это казалось ему неправильным, но переубеждать Кроули, когда тот настолько уверен в своей правоте, было совершенно бесперспективным занятием, поэтому он махнул рукой и поморщился:
— И каким образом ты это сделал?
— Как и положено, — Кроули недоумённо пожал плечами, — на крови. Я же поранился о ту бутылку, ну и... не пропадать же.
Довод был совершенно чудовищный, но Кроули и сам это видел, слишком старательно пряча довольную улыбку. Азирафель хотел было сообщить, что считает его порождением хаоса, но передумал. Зато очень легко получилось сказать:
— А я пообещал Дамблдору чудо.
Улыбка медленно оставила лицо Кроули, и в его взгляде появилась тревога:
— Ты ведь говоришь о своём обычном маленьком чуде? Типа отсыпать благодати и всё такое? Я, конечно, замечал, что ты это делаешь, но не вмешивался.
— Нет, Кроули. Я пообещал чудо исцеления.
— А воду в вино ты ещё не превращал?
— Это же школа, — нахмурился Азирафель.
— Угу... только это тебя и остановило, — Кроули поморщился и несколько мгновений что-то подсчитывал, прежде чем сказать: — Ангел, но я не вижу в этом проблему.
— Да?
— Да! Никто же ничего не узнает. Я точно не проболтаюсь, Барти тоже... и всё!
— Ты не понял, Кроули. Это буду знать я.
— И что? Ты ведь тоже можешь промолчать. И в отчёте это не обязательно указывать.
— Мне понятна твоя точка зрения.
Азирафель улёгся на кровать, поворачиваясь к Кроули спиной. Как можно не понимать, что такие чудеса не зря строго регламентировались? Только Она могла решать, возможно ли такое.
— Ангел, — Кроули почему-то шептал. — Ангел, ты меня слышишь?
— Допустим.
— А если посмотреть на это с другой стороны? Мы же здесь оказались не просто так. Может, в этом как раз и был замысел? Непостижимый. И ты просто не можешь его постичь, и посоветоваться тебе тоже не с кем... начальства же нет. А ты есть. И ты представитель светлой стороны... и раз ты способен на это чудо, то это вполне может быть... ну, ты понял!
Кроули всегда был хорош в казуистике. Точно так же он уговорил Азирафеля принять участие в воспитании Антихриста.
— Ты уверен? — Азирафель перевернулся на спину, принимаясь разглядывать тени на потолке.
— Конечно, уверен! И ты всё ещё несёшь свет и истину, своими поступками побуждая смертных к добру, — Кроули тоже улёгся на спину, подложив руки под голову. — Или ты это так волнуешься о нашем Соглашении? Что теперь я должен совершить что-то равноценно плохое?
К своему стыду Азирафель совершенно упустил это из виду. Наверное, дело было в том, что он перестал считать Кроули противником, и то древнее Соглашение заиграло совсем другими красками. А ведь Кроули вполне мог так не считать... и даже потребовать сатисфакции...
— Ты хочешь?.. — Азирафель запнулся, пытаясь подобрать слова. — Для отчёта?
— К чёрту отчёт! — сердито зашипел Кроули. — Я и без него обойдусь. Мне казалось, что мы хотя бы здесь можем не изображать бурную деятельность. Тем более, твоё деяние никак не отразится в отчёте, и вообще... если тебе это нужно, я ведь могу ничего этого не заметить... а если захочешь, то даже не обсуждать...
Азирафелю показалось, что кровать под ним закачалась. Они с Кроули сейчас подошли к самому краю, но пока каждый из них оставался на своей стороне. Только вот остальные были бесконечно далеки от этой границы. Настолько далеки, что казались всего лишь призраками, плодами воображения. А они с Кроули были реальны. Даже слишком. И Азирафель медленно протянул руку, привычно уже нащупывая ладонь Кроули.
— Давай спать? — предложил он.
Кроули на мгновенье замер, а потом повернулся, переплетая с Азирафелем пальцы:
— Я же говорил, что тебе понравится!
30.10.19Конечно же, Азирафель не уснул. Он смотрел в потолок, пытаясь угадать среди танцующих теней какие-нибудь символы или знамения, и прислушивался к тихому дыханью Кроули. Тот даже во сне не выпускал руки Азирафеля, и это почему-то заставляло сердце сжиматься. Думать о том, на какой стороне они сейчас оказались, было просто страшно, ведь Азирафель точно знал, как его действия выглядят Сверху. И никаким отчётом этого уже не изменить, потому что остановиться не получалось, да и не хотелось, если уж быть совсем откровенным.
Азирафель не мог перестать думать о возвращении в своё время и свою реальность. А ещё он не мог не заметить, как сильно менялись его размышления. Если вначале он был уверен, что они появятся в той же самой точке, откуда пропали, и продолжат делать ровно то же, что и делали, то сейчас от этой уверенности не осталось и следа. Во-первых, теперь они точно знали, где искать Антихриста. А во-вторых, у Азирафеля крепло убеждение, что свои не станут ему помогать. Там, Наверху слишком много ожиданий связано с Апокалипсисом. Там готовятся к Битве. Последней Битве этого мира. Последней для Земли.
И дело совсем не в уютных ресторанчиках, где тебя знают в лицо, не в соли и не в яичнице. И не в малосольной семге под укропным соусом. Не в кроссвордах из «Дэйли телеграф». Не в антикварных магазинчиках. И даже не в раритетных первоизданиях. Азирафель повернул голову и несколько мгновений разглядывал непривычно расслабленное лицо Кроули, прежде чем прошептать:
— С арфой в руках я буду так же счастлив, как и ты с вилами, дорогой.
И ведь Внизу происходит ровно то же самое — подготовка к Битве. Похоже, только им с Кроули не нужен Апокалипсис. Правда, у Азирафеля была ещё одна идея. В конце концов, у него всегда была возможность обратиться к Ней, минуя бюрократические ступени. Напрямую. Как когда-то давно, когда Она его не просто слушала, но и отвечала. Но для этого им предстоит ещё вернуться. Вместе с Кроули... Иногда Азирафель мечтал о том, что попросит у Неё за него, и тогда всё изменится. Абсолютно всё. Должна же Она услышать и понять? Потому что сколько бы Кроули ни говорил об этом, Азирафель был убеждён, что «наказать» и «не прощать» — совершенно разные понятия, а любое наказание рано или поздно заканчивается. Как и эта ночь...
— Ангел, ты уже проснулся? Пора, что ли?
Как же, оказывается, Азирафелю нравился такой Кроули — полностью расслабленный и слегка разнеженный сном. Он приоткрыл один глаз, пытаясь сфокусировать взгляд, но снова зажмурился и зевнул:
— Может, не пойдём на завтрак?
— А у тебя есть уроки?
— Угу, — Кроули снова зевнул и доверительно сообщил: — Люблю спать... Может, Барти отправим вместо меня к третьекурсникам? Чем его можно удивить?
— Это исключено!
— Почему? — Кроули всё же открыл глаза, но не прекратил щуриться, будто свет одной свечи ему сильно мешал. — Он знает всё о поурочных планах и писал неплохие отчёты, я видел.
— Он в розыске.
— А я-то нет! В конце концов, он теперь тоже Кроули... кстати, надо проверить, как его показывает Карта, — он мгновенно оживился и окончательно проснулся, когда разглядел в комнатах Азирафеля двух Кроули. — Ангел, ты только посмотри, как здорово всё получилось.
— Всё ещё не разделяю твоего восторга.
— Я не знаю, зачем, но нам это точно пригодится, — заявил Кроули.
— Но не сегодня, — Азирафель выразительно на него взглянул.
— Хорошо, не сегодня, — согласился Кроули. — Но в принципе...
На завтрак они почти не опоздали.
Азирафель уже знал, что ответит на предложение Дамблдора о чуде, но всё равно собирался поговорить с Барти. Ему нужно было знать наверняка, с чем он будет иметь дело. Именно поэтому он проводил Кроули до его класса, а сам отправился вовсе не в библиотеку. Барти развлекался игрой с пушистиками, крошками заманивая их в специально созданный лабиринт и заставляя искать выход.
— Доброе утро, — улыбнулся Азирафель. — И как их успехи?
— Совсем не хотят думать, — фыркнул Барти. — Подозреваю, что им нечем.
— Возможно, вы правы. У вас найдётся для меня несколько минут?
— Конечно, мистер Азирафель. И не могу отделаться от ощущения, что это будут не самые простые минуты.
— У вас отличная интуиция, Барти. Я бы хотел поговорить о деле Лонгботтомов.
Барти мгновенно помрачнел и сцепил руки в замок, словно пытаясь удержаться от чего-то страшного. Азирафель наблюдал, как белеют от напряжения его пальцы, но больше ничего не говорил, ожидая ответа.
— Что бы вы хотели узнать? — Барти попытался улыбнуться, но вместо этого его лицо исказила судорога.
— Мне нужно знать, что там произошло.
— Зачем вам это? — голос Барти словно раздавался откуда-то издалека, мгновенно лишившись всех оттенков.
— Дамблдор попросил меня их вылечить, для этого мне придётся столкнуться с их страхами и переживаниями... теми, что довели их до такого состояния.
— Их довели не страхи, — Барти обхватил себя руками, пытаясь унять нервную дрожь. — Это была боль. Невыносимая боль.
— Их пытали?
— Да.
— Кто?
— И я тоже, — Барти заговорил быстро, захлёбываясь словами, словно боялся что-то забыть и о чём-то умолчать. — Сначала это было даже немного смешно... нет, не смешно... дурацкое слово... сначала это казалось игрой... такой, знаете, взрослой. Кто-то объявил, что шутки кончились, и теперь будет настоящее веселье... их привязали к стульям, будто бы они могли убежать... но это было больше для декораций... Беллатрикс любила театр... ну, знаете, Шекспир, все дела... она и объявила начало первого акта... её муж протянул мне бутылку какого-то пойла, чтобы я не «обоссался от страха»... это он так сказал... а потом дал мне палочку и сказал, чтобы я начинал...
Азирафель слишком долго жил, чтобы его можно было удивить чем-то подобным. Он видел методы дознания, бывшие в ходу у испанской инквизиции, знал, как добивались своего японские палачи, и даже иногда соглашался с Кроули, когда тот уверял, что фантазия смертных в уничтожении себе подобных способна удивить любого демона. Единственное, чего Азирафель не мог понять — это причины того, что воспитанные в лучших традициях гуманизма люди вдруг начинали делать друг с другом такое, что ломало в первую очередь их самих. А Барти продолжал свою исповедь:
— Я никогда раньше не пробовал наложить Круциатус на человека... я тренировался на пауках и не думал, что у меня что-то получится... а оно получилось... мне сказали проклясть её... я поднял палочку, и ко мне подошла Беллатрикс. Она встала позади меня и взяла меня за руку... она хотела позлить своего мужа и начала шептать мне непристойности...
Теперь Азирафелю стало страшно за рассудок Барти. Все эти годы он держал в себе эти ужас и боль, и это медленно разрушало его, словно очаг проказы. А он рассказывал и рассказывал, то переходя на едва слышный шёпот, то срываясь на крик. Барти обличал самого себя, как злейшего врага, не упуская ни одной мелочи. Он рассказывал о криках жертв, о собственной браваде, о том, что когда пришла очередь Беллатрикс, то у неё ничего не вышло, зато в суде она взяла это на себя и кричала, что ни о чём не жалеет. Он рассказывал о том, как у него дрожали руки, и как, вернувшись домой, он пнул Винки, которая случайно оказалась рядом.
— Это было больно, Азирафель... мне было так же больно, как и им... но они были правы... они были жертвы... а я... мне было стыдно смотреть в глаза матери, и я наорал на неё... а потом ушёл из дома и две недели таскался по каким-то барам... я пил, чтобы заглушить эту боль... я слабак... никчёмный слабак...
Барти начал раскачиваться и даже не замечал, что разодрал ногтями предплечья, а когда попытался стереть с лица слёзы, только размазал кровь. Азирафель молча обнял его, позволяя уткнуться в грудь, и долго гладил по спине, успокаивая и утешая. В этом случае благодать была совершенно бессильна. Барти выдохся не скоро, и, похоже, у него совсем не осталось сил. Он затих, и Азирафель не стремился нарушить эту тишину, потому что она была чертовски правильной и очень нужной. Она исцеляла... и поэтому он вздрогнул, услышав тихий голос Барти:
— Вы же поможете им, правда?
— Да.
Другого ответа у Азирафеля больше не было.
31.10.19***
Дамблдор приветливо улыбнулся, вставая из-за своего стола, чтобы поприветствовать:
— Добрый день, дорогой мистер Азирафель. Отчего-то кажется, что у вас для меня есть хорошие новости.
— Полагаю, что да. Я готов осмотреть родителей Невилла и оказать им помощь по мере возможностей. Но мне бы хотелось сохранить инкогнито.
— Я вас отлично понимаю, — кивнул Дамблдор. — Вас не слишком огорчит, если ваши лавры достанутся их целителю?
— Нет, — улыбнулся Азирафель, — раз уж он до сих пор не сдался. Однако вы говорите о выздоровлении, как о решённом деле... Вы мне настолько доверяете?
— Похоже, что так, — Дамблдор снял очки и принялся их протирать. — Пожалуй, больше, чем себе.
Азирафель понял, что в эту минуту Дамблдор ничуть не лукавил и не пытался льстить. Он действительно так думал. К счастью, ему не требовалось никаких ответных заверений. Дамблдор смахнул пылинки с мантии и, подойдя к камину, принялся водить палочкой над очагом. Азирафель уже слышал о перемещениях по каминной сети, но и представить себе не мог, на что это похоже. Впрочем, путешествие оказалось не так ужасно, как могло показаться, и стоило признать, что оно было гораздо комфортнее, чем трястись на лошади от Лондона до Эдинбурга. Правда, чтобы ступить в огонь, Азирафелю пришлось сделать гигантское усилие.
— Вы никогда прежде не пользовались камином для перемещений, — заметил Дамблдор, помогая Азирафелю выбраться в просторный холл.
— Как-то не было поводов. Что теперь?
— Я провожу вас в палату, а дальше разберёмся.
— А вы большой авантюрист, Альбус, — Азирафель с трудом успевал за Дамблдором. — И не могу сказать, что это комплимент.
— Я вас отлично понимаю, но поверьте моему опыту, так будет лучше для всех.
Похоже, Дамблдор так спешил, чтобы никого не встретить, потому что, лишь заслышав голоса, несколько раз взмахнул своей палочкой, и его роскошная фиолетовая мантия, расшитая звёздами, вдруг стала лимонно-жёлтой и приобрела такой крой, что сразу стала походить на форменную одежду. Кстати, тотчас же на его голове появилась шапочка с эмблемой госпиталя. Трюк можно было счесть удачным, потому что проходящие мимо люди с интересом косились на Азирафеля и словно не замечали Дамблдора.
— Шалость удалась, — довольно усмехнулся тот и распахнул перед Азирафелем дверь палаты: — Прошу.
Азирафель вошёл и огляделся, ничуть не удивляясь, что обитатели этой небольшой комнаты никак не отреагировали на его приветствие. Коротко остриженная женщина скользнула по нему пустым взглядом и принялась сосредоточенно перекладывать фантики от конфет. Мужчина даже не взглянул в их сторону. Он лежал на спине и болезненно морщился, пытаясь достать ногой до спинки кровати. Стоило только подумать о том, что Невилл даже не помнит их другими, как сердце Азирафеля сжалось от жалости.
— Вас оставить? — Дамблдор перешёл на шёпот.
— Да, — так же тихо ответил Азирафель.
— С Алисой или с Френком? Или...
— Или. Мне они нужны вместе.
— Хорошо. Вас запереть или вы сами?..
— Будет лучше, если это сделаете вы, Альбус.
Кажется, Дамблдор и сам понимал, почему так будет лучше. Он согласно кивнул и вышел почти бесшумно, если, конечно, не сравнивать его с Кроули. По двери сразу же побежали голубые огоньки, напоминая, что в этом мире колдовство всегда заметно — будь то лучи проклятий или вот такие искры. Чудеса, которые творил Азирафель, замечали лишь те, кого они касались. И то не всегда.
— Алиса, ты меня слышишь? — осторожно позвал он. — Алиса.
Она склонила голову, будто прислушиваясь, но вскоре стало очевидно, что так она реагирует на все звуки. Азирафель подошёл ближе и взял её за руку, повторив:
— Алиса, ты меня слышишь?
Она с недоумением уставилась на свою руку и скривилась, как ребёнок, решивший заплакать.
— Алиса... тс-с... не надо... пойдём со мной.
Слух у неё совершенно точно был хорошим, только вот незнакомый голос, похоже, пугал, даже если звуки складывались в её имя.
— Алиса, я пришёл за тобой, — снова позвал Азирафель, слегка сжимая тонкие пальцы. — Пойдём.
— Куда? — едва слышно спросила она, и голос её был лишён каких-то эмоций.
И всё-таки это был ответ! Азирафель улыбнулся и, погладив пальцем её запястье, сосредоточился на чуде. Он представил, как зашёл в абсолютно тёмную комнату, где пряталась от монстров маленькая девочка. Он чувствовал её страх, потому что даже темнота никак не спасала от жуткой встречи. Монстры были повсюду, и они были не прочь поживиться.
— Где выход, Алиса? — прошептал Азирафель, чувствуя, как она замирает от ужаса.
— Тс-с... — её было едва слышно, и Азирафелю даже показалось, что его губ коснулся прохладный палец, а потом Алиса вдруг прижалась к нему и зашептала прямо в ухо: — Молчи, иначе они придут за нами. Выхода нет... совсем нет...
Азирафелю захотелось немедленно сотворить дверь, чтобы выбраться, наконец, из душной каморки, в которую превратилась тёмная комната. Теперь она была не больше шкафа, если, конечно, бывают шкафы без дверей.
— Нас уже похоронили, — снова зашептала Алиса, — если мы притворимся мёртвыми, они уйдут.
— Но мы живы.
— Нет... потому что мы с тобой в гробу... ты кто?
— Меня зовут Азирафель.
— Наверное, ты ангел...
— Можно и так сказать.
— Но если ты ангел, ты можешь прогнать их?
— Могу, — согласился Азирафель. — Огненным мечом.
— Но если меч будет гореть, нас увидят...
— И убегут. Пойдём со мной, Алиса.
— Куда?
— Домой.
— А зачем?
— Тебя там ждёт Невилл.
— Какое красивое имя... — Азирафелю показалось, что она улыбается. — А кто это?
— Тебе надо вспомнить, Алиса.
— Но я... я не могу... это невозможно...
Азирафель ещё раз погладил её по руке:
— Что ты чувствуешь, когда я говорю «Невилл»?
Алиса несколько мгновений молчала, а потом прошептала:
— Любовь. Я его люблю. Больше всего на свете... — Алиса охнула и расплакалась, на разные лады повторяя, что любит Невилла.
Азирафель не мешал ей, чтобы она как можно крепче ухватилась за эту мысль, и когда Алиса замолчала, он тихо сказал:
— Невилл тебя ждёт.
— Где?
— К нему надо дойти.
— Где он?
— Снаружи. Он тебя ждёт.
— Но там холодно... и страшно...
— Ему тоже. Но он всё равно ждёт. Тебя.
Алиса решительно вытерла слёзы и, вцепившись в руку Азирафеля, куда-то потянула его.
— Пойдём... быстрее... он ждёт... я ему нужна...
Азирафель не выпускал её руки, и был совершенно прав, потому что, когда ей не удалось открыть дверь палаты, она бросилась к окну. Алиса звала Невилла всё громче и громче, а потом вдруг замерла и расплакалась. Она медленно опустилась на пол, с ужасом глядя вокруг себя, пока её взгляд не остановился на Азирафеле. Она несколько мгновений рассматривала его, и наконец в её взгляде отразилось понимание:
— Это вы?
— Да, я, — Азирафель улыбнулся и уселся рядом с ней, протягивая руку. — Рад с вами познакомиться, Алиса.
Она коснулась кончиками пальцев своего лица, начиная его ощупывать, потом потянула за волосы, пытаясь их увидеть... тогда Азирафель протянул ей зеркало:
— Так будет проще.
Алиса долго изучала своё отражение, а потом снова расплакалась, горько и безутешно, как умеют только дети. Азирафель взял её за руку и постарался незаметно благословить, просто чтобы немного облегчить душевную боль. Похоже, это помогло, и скоро рыдания стихли. Алиса взяла предложенный платок и принялась было вытирать лицо, но вдруг снова замерла, а её взгляд вновь наполнился ужасом:
— Невилл, — прошептала она. — Где он?
— В Хогвартсе, — честно ответил Азирафель.
— Уже?
— Да.
— Сколько прошло лет?
— Больше тринадцати, — Азирафель был не силён в здешней истории, но в деталях этого дела он разобрался слишком хорошо.
Алиса прикрыла ладонью рот, очевидно, чтобы не закричать, и, сделав несколько вдохов, потеряно пробормотала:
— И что теперь делать?
— Жить.
— Но... как так-то?
Алиса снова начала плакать, и Азирафель решил её немного отвлечь:
— А сейчас мне потребуется ваша помощь.
— Зачем?
— Чтобы вернуть вашего мужа.
— Френка? — взгляд Алисы остановился на соседе по палате: — Это он?
— Да.
— Не может быть...
Азирафель помог Алисе подняться и усадил её на кровать мужа, поручив держать его за руку. Больше она ничем помочь не могла. Впрочем, Азирафель не мог сказать этого наверняка, потому что Френка удалось вытащить гораздо быстрее, правда, и благодати для него потребовалось намного больше. Но кто бы жаловался? Чудо немного изнурило Азирафеля, но всё равно он чувствовал себя прекрасно. И это было вовсе не из-за хорошо проделанной работы... или не только из-за неё. Впервые со дня сотворения мира у него не было ни капли сомнений. Всё было правильно!
01.11.19***
Когда Азирафель наконец-то вернулся к себе, его встречал только Кроули, занятый дрессировкой овечек. Судя по тому, что дверь в комнату Барти была закрыта, а пушистики сидели под стаканами, Кроули вошёл в педагогический раж.
— Ангел, — обрадовался он, оставляя овечек в покое, — я заказал для тебя суши. И какао. И лимонный шербет.
— Отличное сочетание, — улыбнулся Азирафель. — А что-нибудь покрепче?
— Всё что угодно, ангел. Коньяк? Виски? Ром?
— Вино.
Азирафель ещё не успел опуститься в кресло, а Кроули уже протягивал ему бокал:
— А мороженое? Ты ведь его ешь. Вишнёвое... или клубничное... хочешь?
Азирафель устроил ноги на пуфе, поближе к огню камина, и мечтательно улыбнулся:
— Спасибо, Кроули, ты очень...
— Не называй меня хорошим, — прошипел Кроули. — Ты ведь знаешь...
— Знаю. Поэтому говорю, что ты милый. И мне очень приятна твоя забота.
— Это не забота. Мне просто совсем нетрудно... и это я чтобы ничто не мешало слушать твой рассказ, — Кроули поморщился, очевидно, недовольный собственными словами. — В общем, это я просто так.
— И мне это очень приятно.
— Ладно, — Кроули решил сменить тему разговора. — Лучше расскажи, как всё прошло.
— Всё отлично, — только сейчас Азирафель ощутил, насколько сильно устал. — Дамблдор был так мил, что уладил все формальности.
— Какие?
— Ну, ты ведь понимаешь, что я не мог оказаться целителем? Альбус любезно всех отвлекал, и нас даже никто не потревожил.
— Это достижение, — проворчал Кроули.
— Мне было удобно, — улыбнулся Азирафель. — Кроме того, он сумел привести целителя и представить дело так, что выздоровление Алисы и Френка — результат многолетней работы.
— Да что ты говоришь?!
— Угу, — Азирафель кивнул, — целитель даже собирается написать монографию об этом уникальном случае.
— А разве твои пациенты собираются молчать?
— Мне удалось с ними договориться. И у них теперь всё будет хорошо.
Казалось, Кроули расстроило, что об этом чуде никто не узнает. Всё-таки для него такие вещи были важны, но Азирафель решил не заострять на этом внимание. Он с удовольствием сделал несколько глотков из бокала и покрутил шеей, окончательно расслабляясь. Даже суши не вызывали сейчас интереса, что было весьма непривычно и довольно странно.
— Кроули, а как прошёл твой день?
— Моё расследование завершилось успехом.
— Твоё расследование? — удивился Азирафель. — Не знал, что ты его проводишь.
— Но должен же я был узнать, откуда у нас появилась эта тварь? — Кроули кивнул на бутылку, в которой томился боггарт.
— И ты узнал?
— Разумеется! — Кроули довольно усмехнулся. — И не только узнал.
Так вот откуда торчали уши внезапного обострения педагогического дарования Кроули — овечкам досталось не просто так, а за компанию.
— И кто же тот злоумышленник?
Кроули щёлкнул пальцами и приложился к горлышку возникшей в его руке бутылки коньяка:
— Ты ведь помнишь, что инцидент случился после визита Малфоя?
— Только не говори, что это он!
— И не скажу! Это было бы столь же просто, насколько и нереально. Малфой слишком уважает своего Лорда, чтобы над ним подшучивать.
— Ты хотел сказать «боится»?
— Нет, я хотел сказать «уважает». Это же Малфой.
— Ты разглядел в нём недюжинное бесстрашие?
— Всего лишь разумную практичность. А раз это был не он, то злоумышленник должен захотеть причинить вред ему. Я побеседовал со своим сыном... — заметив удивлённо приподнятую бровь Азирафеля, Кроули любезно пояснил: — С Барти. Так вот, он показал мне, как можно заключить эту тварь в ловушку, чтобы незаметно прикрепить её к мантии...
— Зачем?
— Вот! — Кроули поднял палец. — Этот вопрос ключевой. И как только я им задался, всё сразу прояснилось. Разумеется, это была шутка!
— Шутка? Такая?
— Вот такая странная шутка, — кивнул Кроули. — А много ты знаешь завзятых шутников в замке? Их выдал выбор жертвы!
— Их?
— Вот только не надо делать вид, что ты не подумал на Уизли! Тем более что они сознались и понесли серьёзное наказание!
— Серьёзное? — насторожился Азирафель. — Они же дети.
— Да брось ты! Розги бы им точно не помешали.
— Розги? Кроули, ты ведь...
— Я ведь! — подтвердил Кроули. — Но не потому, что я великий гуманист и друг детей. Всё-таки я демон.
— И потому твоё наказание должно быть демонически изощрённым, — улыбнулся Азирафель.
— Именно! Я отдал их Снейпу. В рабство.
— Это как?
— Назначил у него отработки до тех пор, пока он не останется довольным. Полагаю, они надолго запомнят эту выходку.
Кроули с удовольствием рассказывал о том, как проводил дознание, и каким было выражение лица Снейпа, когда тот понял, с кем ему придётся иметь дело на отработках, а Азирафель вдруг представил, что всё это происходит после их возвращения. Было бы чудесно иметь возможность вот так обсуждать происшествия минувшего дня, расслабленно болтая обо всём и ни о чём одновременно. Мысли о том, что должно произойти, чтобы это стало возможным, Азирафель постарался отбросить. Очень постарался. Такое могло прийти в голову лишь от большой усталости... Зевая, Азирафель прикрыл ладонью рот.
— Ты хочешь спать? — мгновенно оживился Кроули.
— Наверное, да, — Азирафель потёр ладонью лицо. — Не самый простой день был.
Кроули покинул диван так быстро, будто бы и не лежал на нём мгновение назад. Всё сразу же пришло в движение — остатки ужина бесследно пропали, столик сдвинулся в угол, у ног Азирафеля появились домашние туфли, а сам он чудесным образом облачился в пижаму. Не стоило и пытаться лукавить — такая забота была чертовски приятна.
— Спасибо, дорогой.
Позёвывая, Азирафель отправился в спальню, где с удовольствием растянулся на кровати. Кроули тут же укрыл его мягким пледом, а сам устроился рядом, едва слышно бормоча о неучтённых чудесах, отнимающих слишком много сил. В комнате сразу же наступил полумрак, и Азирафель снова поблагодарил Кроули за заботу, чувствуя себя немного странно, будто бы чего-то не хватало. Уже засыпая, он сообразил, чего именно, и протянул руку, безошибочно находя ладонь Кроули. Теперь всё было правильно.
Проснулся Азирафель мгновенно, прекрасно понимая, что уже утро, что он отлично выспался и что ему снился очень интересный сон. Азирафель не спешил открывать глаза, всё ещё переживая навеянные сном эмоции. Привидится же такое! За несколько мгновений до пробуждения Азирафель укрывался от дождя под крылом Кроули... и всё бы ничего, но это крыло было кипенно-белого цвета, а взглянуть на собственные крылья не хватило решимости. Сон был настолько реальным, что Азирафель ощутил на лице прохладные капли и почувствовал не только запах влажной земли и намокших камней стены, но и тепло, поднимающееся от них.
— С добрым утром, ангел, — Кроули лежал на боку, с улыбкой разглядывая Азирафеля. — Ты очень вовремя.
— Почему?
— Через четверть часа завтрак. Как думаешь, в утреннем «Пророке» будет про исцеление?
— Дамблдор собирался этим заняться, — Азирафель потянулся и сел, с легким сожалением отпуская руку Кроули. — Давай поспешим.
По пути в Большой зал им встретился Блэк, сообщивший, что после завтрака Дамблдор собирает профессоров у себя для небольшого объявления.
— Не знаете, что это может быть?
— Понятия не имеем, — ответил Кроули за них двоих. — А у вас, Сириус, есть какие-то мысли?
— Мыслей у меня много, — Блэк тяжело вздохнул, — но я, честно, здесь совсем ни при чём. Я уже вторую неделю стараюсь соответствовать.
— Кому?
— Если бы... всего лишь профессорскому званию. Альбус сказал, что мне надо научиться держать себя в руках. Я и держу... восьмой день пошёл... поэтому я не виноват.
Блэк казался таким несчастным, что Азирафель не выдержал и задал тот вопрос, что его тревожил:
— Вы твёрдо решили стать профессором?
— А кем же ещё? — Блэк пожал плечами. — Я всё равно больше ничего не умею.
— Держитесь, Сириус, — Кроули поднял кулак в знак солидарности. — Вы тот самый профессор, без которого Хогвартс чах, становясь похожим на пансион благородных девиц. Вы вдохнёте жизнь в его замшелые стены!
Всё это слишком напоминало небольшое чудо, чтобы Азирафель мог остаться в стороне:
— Кроули, и как ты это объяснишь?
— Ну и что? Это не мой выбор. Кому-то хотелось повеселиться, а я всего лишь помог. Считай это уменьшенной моделью мироздания. Свобода воли для каждого и все такое. Непостижимая штука, так ведь?
Азирафель вздохнул. Почему-то он был уверен, что эта шалость не имеет никакого отношения к их Соглашению, которое, похоже, превратилось во что-то иное.
03.11.19***
Большой Зал встретил гулом голосов, таким же монотонным, как и всегда. Можно было подумать, что в мире ничего не происходит, но Азирафель не стал бы категорично на этом настаивать. За столом Гриффиндора не хватало всего одного студента, и Азирафель улыбнулся, скользнув взглядом по пустующему месту Невилла. Всё шло так, как и должно — Альбус сдержал своё обещание и отправил одного студента домой, скупо отметив в журнале «особые семейные обстоятельства». Казалось бы, ничего особенного...
Наверное, так не считал лишь Поттер, который рассматривал Азирафеля с откровенным любопытством, будто мог о чём-то догадываться. Улыбнувшись и кивнув ему, Азирафель перевёл взгляд на довольного Дамблдора, которому явно не терпелось сделать объявление. Всё шло своим чередом, и Азирафель рассчитывал до прилёта сов-почтальонов выпить чашечку какао и полакомиться французскими вафлями с нежным кремом.
Однако, похоже, Блэк принял пожелание Кроули чересчур близко к сердцу. Он устроился рядом со Снейпом, который мгновенно принял отстранённый вид и выпрямил спину так, будто уселся на кол. Но такая мелочь не могла смутить Блэка, решившего вдохнуть жизнь в Хогвартс. Судя по тому, что Снейп начал стремительно краснеть, а рук Блэка над столом не было видно, модель мироздания местами работала странно. Азирафель укоризненно взглянул на Кроули, но тот и не думал оправдываться:
— А что ты хотел, ангел? Иногда свобода воли выглядит именно так.
Стул Снейпа с грохотом опрокинулся, когда тот резко встал.
— Северус, куда вы так спешите? — добродушно поинтересовался Дамблдор.
— К чёрту! — коротко рыкнул Снейп и покинул Зал так быстро, что это напоминало бегство.
К Блэку тут же подсела Хуч, которая начала ему что-то нашёптывать, задорно сжимая кулаки.
— Готов поспорить, они делают ставки, — пробормотал довольный Кроули, — и поэтому науськивают Блэка... будто ему это надо.
— Думаешь, нет?
— Ха! Да он сам готов науськать кого угодно. И на что угодно.
Шорох крыльев множества сов отвлёк Азирафеля от увлекательного разговора. Хотя, скорее всего, это шуршали газеты, которые совы несли своим хозяевам. «Ежедневный Пророк» мягко опустился в протянутую руку, и стоило развернуть сложенный лист, как в глазах зарябило от заголовков «Сенсация», «Срочно в номер», «Экстренное сообщение». Разумеется, героями выпуска стали Лонгботтомы и их целитель. Самой трогательной оказалась статья Скитер о счастливом воссоединении семьи - ей совершенно заслуженно отвели целый разворот. Азирафель снова ощутил на себе пристальный взгляд Поттера и ободряюще улыбнулся.
— Рита молодец, — в чашке Кроули плескалось вино, — у неё есть стиль!
— Разумеется, дорогой, — Азирафель озадаченно уставился в свою наполнившуюся вином чашку. — Тебе не кажется, что это немного чересчур?
— Конечно, нет! Нам с тобой определённо есть что отметить.
— Но не за завтраком же!
— А-а! — отмахнулся Кроули. — Почему нет? К тому же у тебя нет уроков.
— Зато есть собрание.
Впрочем, собрание оказалось на удивление коротким. Дамблдор объявил, что отпустил домой студента, и попросил профессоров проявить к нему снисхождение. При этом он особенно выразительно разглядывал Снейпа, душевное равновесие которого уже и без того было подорвано за завтраком.
— Альбус, я готов идти вам навстречу бесконечно, — сердито прошипел тот. — Я могу Лонгботтому вообще выписать освобождение от моих уроков до конца года. Мне не жалко.
— Надо же, какая щедрость! — взгляд Макгонагалл метал молнии. — У вас, Северус, жалости нет вообще. Ни к кому! Вместо того чтобы радоваться вместе со всеми, вы вновь демонстрируете мелочное...
— Стоп-стоп-стоп! — Блэк поднял вверх ладони, отвлекая внимание на себя. — Снейп всего лишь...
— А вам, Сириус, лучше помолчать, — Макгонагалл была похожа на разъярённую кошку. — Ваш личный интерес напрочь лишил вас объективности, а между тем ваш дорогой Северус отвратительно ведёт себя по отношению к Гарри. Которого вам велит защищать не только Устав школы, но и ваши обязательства...
— Интересно, кто с утра наступил ей на хвост? — прошептал Кроули на ухо Азирафелю.
Ответить Азирафель не успел, потому что Снейп, наконец, отмер и пошёл в наступление:
— Минерва, вы упрекаете меня в предвзятости?
— Именно вас! Вы предвзяты к мистеру Поттеру! Без вашего вмешательства он бы сдал экзамен на «выше ожидаемого».
— И пусть сдаёт! — Снейп запальчиво махнул рукой. — Я его тоже освобождаю от своих уроков. Вместе с Лонгботтомом!
— Северус, не горячитесь! — попытался урезонить его Дамблдор.
— Я лишь стараюсь быть объективным!
— Правильно, Снейп, давно пора, — вмешался Блэк.
Но лучше бы он не вмешивался. Снейп одарил его обжигающим взглядом и сбежал. Азирафель было решил, что собрание на этом закончилось, но не тут-то было. Макгонагалл вышла в центр кабинета и проникновенно начала:
— Я не могу молчать! На моих глазах разыгрывается драма, а мои коллеги, — она выразительно взглянула на Хуч и Флитвика, — думают, что дают комедию!
— Минерва, пожалуйста, успокойтесь, — примирительно начал Дамблдор.
— Я совершенно спокойна! — вопреки своим словам Макгонагалл разорвала лист пергамента, случайно оказавшийся в её руках. — Я считаю, что заключать пари нечестно!
— Что я тебе говорил? — вновь прошептал Кроули. — Ни один демон такого не придумает.
— Вы о чём говорите, Минерва? — Дамблдор подпёр щёку ладонью, приготовившись слушать.
— О том, что некоторые коллеги поспорили, как скоро Сириус и Северус сойдутся. Мало того, что спорить о таком низко, так они ещё и не подходят друг другу! — Макгонагалл сдула со лба выбившуюся из причёски прядь и строго взглянула на Флитвика: — От вас, Филиус, я такого не ожидала!
— Что значит «не подходят друг другу»?! — зарычал Блэк. — Вам-то это откуда известно?!
— Я очень наблюдательна, Сириус, и знаю вас обоих с самого нежного возраста. Пару раз вы пытались убить Северуса.
— И что с того? Он тоже пытался, — Блэк сжал кулаки.
— Вот и я о чём! Одумайтесь, коллеги! В угоду желанию развлечься вы ставите на карту чужие жизни. Как вы будете себя чувствовать, когда они убьют друг друга? Сколько бы это ни стоило.
— Минерва, если вы не успели сделать ставку... — начала Хуч.
— Альбус, вы сами всё видите! — Макгонагалл не позволила ей договорить. — Наш коллектив оказался на грани морального разложения. Сделайте что-нибудь!
Однако прежде чем Дамблдор успел ответить, Блэк сложил на груди руки и с трагизмом в голосе, достойном самого Шекспира, поинтересовался:
— Неужели нашлись те, кто поставил не на меня?
Хуч зааплодировала:
— Сириус, я в вас всегда верила! Мои десять галеонов не дадут соврать.
— Альбус, вы только посмотрите! Им даже не стыдно!
— Я могу понять ваше негодование, Минерва. Чувства нельзя оценивать галеонами. Но полагаю, что это будет тема нашего следующего собрания. А сейчас напоминаю, что уроки сегодня никто не отменял.
Стоило признать, что хоть профессора и любили развлечься, к работе они относились с должным уважением, поэтому кабинет Дамблдора опустел за считанные минуты. На волне общего трудового вдохновения Азирафель отправился в библиотеку, несмотря на расписание. В конце концов, он собирался разложить фотоальбомы, а заодно и проверить их на оставшиеся следы той небольшой фривольности. Всё-таки подростки бывают очень любопытны.
Азирафель с удовольствием разглядывал альбомы с движущимися фотографиями, когда ему показалось, что в дверь кто-то скребётся. Неужели кошка Филча? А всего-то стоило несколько раз угостить её рыбкой... Азирафель заглянул в шкафчик, где, благодаря небольшому чуду, хранившиеся продукты были свежи и ароматны, и отрезал кусочек сыра. Он отрыл дверь, глядя на пол, и с удивлением понял, что это не кошка.
— О, Гарри, входите. Разве у вас нет уроков?
— Есть, но... — он смущённо пожал плечами, — Снейп меня отпустил.
— Вот как?
— Ну да... сказал готовиться самостоятельно и даже дал какую-то тетрадь с записями...
— Наверняка эти записи очень важны, — улыбнулся Азирафель, засунув в рот сыр, чтобы не вызывать лишних вопросов.
— Там такой почерк... — Поттер поморщился. — А я ведь ту книгу нашёл. Ну, вы помните?
— Про жабросли?
— Ага. Оказывается, Рон подложил её под ножку кровати, чтобы не шаталась.
Азирафель тяжело вздохнул. Вот поэтому он не любил отдавать книги подросткам — те совершенно не умели их ценить.
— Помогло? — нахмурился он.
— По-моему, стало качаться ещё больше, — доверительно сообщил Поттер. — Я вам её потом принесу. Завтра.
— Хорошо.
— Я просто сегодня к вам не очень собирался. Я ведь не знал, что Снейп так... а он так... сказал, что в порядке исключения, и чтобы я это Сириусу передал. А я передам, мне не трудно. Главное, чтобы он потом не передумал.
— Кто?
— Снейп, — Поттер вздохнул. — Он сегодня какой-то странный.
Азирафель догадывался, что этот визит неспроста, поэтому предложил:
— Будете какао, Гарри?
— Спасибо большое, — Поттер немного замялся, но всё-таки заговорил о том, что его волновало: — Мистер Азирафель, а я к вам по делу.
— Хорошо.
Гарри бросил на него несколько нерешительных взглядов, а потом выпалил:
— Это ведь вы спасли родителей Невилла?