Название: Не в этом дело (рабочее)
Автор: HelenRad
Бета: мухомурчонок
Размер: ?
Пейринг: будет
Жанр: экшн, приключения, херт/комфорт, юст
Рейтинг: ?
Краткое содержание: история про попаданку, которая попала...)))))
по заявке VaHfLeska: Хочу прочитать про попаданца! Женщина/девушка)- фанат Северуса Снейпа попадает в тело Гарри/Невилла/Драко /НМП. Попадает и начинает активно любить Севушку! И защищает и спасает и вообще комфортит его по-полной!
читать дальшеМысль остаться ночевать на работе казалась все привлекательнее. Действительно, что ждет дома, кроме продавленного дивана? В подсобке диван даже получше — не так сильно ободрана обивка. Удобства? Ну, если ванну на кухне можно считать удобством, то да. Только в ее коммуналке, чтобы воспользоваться этой роскошью, надо было договориться с соседями, а если учесть, что выпивший Шурик презирал любые договоренности и считал жалкие попытки помыться способами соблазнения себя любимого...
Да пошло оно все! Катя презирала себя за неумение дать отпор, за боязнь склок, ей было проще согласиться сделать что-то крайне неприятное, чем возразить и отказаться. Она отказала только один раз, когда напившийся в честь Нового года Костя полез ей под юбку, называя при этом Светкой. «Так всю жизнь и проломаешься, дура!» Ну и пусть! Окружающих она презирала не меньше, чем себя...
Катя выглянула в окно и поежилась. Низкое серое небо сыпало мелкими крошками замерзшего дождя, которые у самой земли подхватывались пронизывающим ветром и неслись веселой поземкой. А через час стемнеет... Катя на всякий случай проверила сапоги, которые так и не высохли с утра. Топили в библиотеке плохо.
Посетителей не было. Районная библиотека и так была не самым популярным местом, а в такую погоду и вовсе замирала. Катя даже ходила на цыпочках, боясь спугнуть уютную тишину. Она не верила в сказки, но в сгущающихся сумерках отчетливо представляла себе оживающих книжных героев и была готова вести с ними долгие задушевные беседы. Найденный в ящике стола пакетик овсянки решил дилемму. Она не поедет домой, а лучше завалится на узкий диван и с удовольствием почитает. Катя с предвкушением погладила корешок книги Harry Potter and the Deathly Hallows, первую половину которой с удовольствием читала до обеда, пока не позвонили из статистики с требованием предоставить совершенно дурацкий отчет, изгадивший окончание дня. С цифрами она дружила не очень, а отчеты ненавидела всеми фибрами души, считая их пустой тратой времени.
Наконец, цифры кое-как сошлись, будучи подогнаны совсем варварским способом, и Катя с чувством выполненного долга заварила в щербатой кружке овсянку. Отличный ужин! Полезный и такой... английский, можно даже представить, что кашу подал дворецкий, который очень расстроился из-за того, что хозяйка отказалась от свежевыжатого апельсинового сока. Мысли о соке заставили уныло возмутиться желудок, и Катя впихнула в себя липкую кашу, запив ее сладким чаем. Теперь можно и почитать...
Слезы капали на страницы, заставляя тонкую бумагу некрасиво вспучиваться, но Кате было все равно. Сначала она рыдала, когда змея разорвала горло профессора Снейпа, а при прочтении истории принца-полукровки с ней случилась настоящая истерика. Как же так? Такая любовь... и вот ТАК? И остались только призрачный патронус-лань и бесконечное always. Катя проклинала свою неустроенную жизнь и горевала о Северусе Снейпе — бесстрашном принце-полукровке, рыцаре без страха и упрека... была бы ее воля! Вот она бы...
Сны были яркими и какими-то уж очень нереальными. Она носилась среди звезд, уцепившись за полу самой Тьмы, а та искушающе спрашивала: «Ты, правда, хочешь все изменить и переиграть?», «У тебя хватит решимости?», «Ты сможешь сделать так, чтобы он полюбил тебя?» Катя с дурацкой улыбкой кивала, и только последний вопрос заставил ее загрустить. «В чем дело?» — спросила Тьма. — «Или ты уже не так уверена в силе своего чувства?» И тогда Катя расплакалась. Она жалобно рассказывала о вечном отсутствии денег, замызганной коммуналке, о самой заурядной внешности и немаркой надоевшей одежде с рынка. «Как я такая могу кому-то понравиться?» — сморкаясь в подол мантии Тьмы, спрашивала Катя и сама же себе отвечала: «Никак!»
Тьма смеялась, и, казалось, что от этого смеха дрожат горы и замедляют движение реки. «Ты думаешь, дело в этом?» А в чем же еще? Катя с обидой смотрела на клубящуюся Тьму, силясь разглядеть звезды глаз. Смешно ей! Внезапно Тьма отпустила ее, и Катя полетела вниз, с ужасом понимая, что разобьется, а вслед ей неслось: «Не в этом дело…»
Катя открыла глаза, находясь все еще под впечатлением липкого кошмара, и от души заорала, увидев прямо перед лицом мерзкое подобие Тьмы с воронкой вместо рта. Она орала и орала, срывая голос и отталкивая от себя эту приставучую тварь, с ужасом понимая, что кошмар продолжается, и что гнилая солома под ней не похожа на уютный диванчик, как и серые грубо отесанные камни — на оклеенные веселыми цветастыми обоями стены ее родной библиотеки. Тварь с видимым сожалением просочилась сквозь кованую ржавую решетку. Вдали слышался лязг отпираемых затворов. Катя с облегчением привалилась к стене и прикрыла глаза. Сон получался чересчур правдоподобным.
— Мистер Малфой... мистер Малфой...
Скорбный голос резал слух и напоминал о ремонте библиотеки, когда кто-то альтернативно одаренный додумался пилить пенопласт тупой пилой. Скорее бы уже этот Малфой отозвался... фамилия показалась знакомой и должна была непременно что-то означать. Вот только что... скорее бы проснуться!
— Дементор один с утра тут кружил... я думал, что загнал их всех... но пока за медальоном сходил... то... сё...
Дементор? Катя почувствовала, что начинает покрываться липким потом. Какого черта?!
— Мистер Малфой... — продолжал звать мерзкий голос. — Доктора бы...
— Доктора? Пожалуй! И рапорт по всей форме, что во время дежурства мистера Страббса...
— Пощадите, сэр...
— ... один неучтенный дементор, по халатности...
— Не надо, сэр...
— ...мистера Страббса, самовольно и без приказа высосал через поцелуй душу Люциуса Абраксаса Малфоя.
Не может быть! Катя резко распахнула глаза и уставилась на говорящих, чему очень обрадовался грузный неопрятный мужчина:
— Мистер Джекоббс, смотрите...
Его высокий собеседник в плаще средневекового покроя зло обернулся и с недоверием взглянул на Катю:
— Мистер Малфой? Вы меня понимаете?
Она ни черта не понимала, но твердо знала, что считаться Малфоем в таком месте — очень даже неплохо, а вот если она начнет что-то доказывать...
— Да!
— Сколько пальцев на моей руке?
— Пять!
Высокий прищурился:
— Что ж... раз уж все не так плохо, то отказать вам во встрече с адвокатом я не могу. Пройдемте!
Больше всего на свете Кате хотелось зарыться в солому, закрыть глаза, досчитать до десяти и проснуться на диване в своей библиотеке.
— Ну же...
Она встала и на негнущихся ногах пошла вслед за этим Страббсом-Джекоббсом. Оставаться в месте, где в любой момент может появиться дементор, точно не стоило. Тело слушалось плохо и ощущалось бесконечно чужим. Она довольно сильно приложилась головой, недостаточно склонив ее в проходе. Подбадривая себя мыслями, что это только сон, она вошла за своим конвоиром в маленькую душную комнатку.
— Люциус! Что они с тобой сделали?
Судя по всему, с адвокатом Люциус был дружен, поэтому как минимум должен назвать его по имени… черт! Если кто-нибудь хоть что-то заподозрит, то выбраться отсюда не удастся. Катя представила собственную смерть в чужом теле на жалкой кучке гнилой соломы, а потом попробовала вообразить Малфой-менор... смерть получилась намного красочнее…
— Дементор… он меня почти…
Она потерла шею и прислонилась к стене, разыгрывая большую слабость.
— Что? Дементор в камере?
— Да… только что…
— Невероятно!
Адвокат усадил Катю на покосившийся стул и развил бурную деятельность. Он отправил, наверное, десяток патронусов, со злой мстительностью поглядывая на всё больше бледневшего охранника. От пережитого потрясения Катю охватил озноб, и когда она начала отбивать зубами чечетку по стеклу стакана, пытаясь напиться, адвокат не выдержал:
— Нет, Люциус… ночевать сегодня ты будешь дома!
Почему-то в это хотелось верить. От одних воспоминаний о жадной твари, которая может пробираться сквозь решетки, Катя была готова переплыть Северное море, на острове в котором, если ей не изменяла память, и находилась самая страшная магическая тюрьма. Адвокат сыпал какими-то фамилиями, называл номера каких-то уложений, а согревшаяся Катя почти задремала, очень надеясь, что стоит ей уснуть здесь, как она тотчас же проснется на диванчике в своей любимой библиотеке.
— Люциус! Не спи!
Катя несколько раз помотала головой, отгоняя сон, и с тоской уставилась на протянутые бумаги.
— Подпиши.
Твою ж мать! Наверняка у Малфоя какая-нибудь вычурная подпись, которую невозможно подделать… да еще это чертово перо! Катя всего один раз в жизни держала в руке перо — когда расписывалась в собственном паспорте. Тогда получилось просто отвратительно… изображая, что вдумчиво читает текст, она пыталась найти выход. От напряжения перо в руке дрогнуло. Ну конечно! Дрожащими даже больше, чем следовало руками, она небрежно вывела:
«Л. А. Малфой»
Мгновение подумав, она добавила на конце неповторимую виньетку. Почерк был ее собственный…
Бумаги исчезли в зеленом пламени камина и уже через пару минут вернулись щедро изукрашенными многочисленными резолюциями, среди которых Катя разглядела одну — «Под залог». Ее выпускают!
А дальше все было, как во сне. Высокий, тот самый, который то ли Страббс, то ли Джекоббс, долго тряс ее руку, уверяя в бесконечной лояльности, адвокат набросил на плечи подбитый мехом плащ и заглянул в глаза, словно пытаясь там что-то увидеть, после чего вывел на улицу, продолжая удерживать за руку. Кате хотелось расплакаться от облегчения, желательно на плече у своего спасителя. Удерживало только то, что адвокат оказался меньше ростом и чересчур субтильного телосложения. А кроме того, вдруг не так поймет? Да и вообще она и имени его не знает… Катя освободила руку и почувствовала себя немного увереннее.
— Люциус, тебя проводить?
Адвокат мог показаться назойливым, но учитывая то, что найти без него свой дом оказывалось невозможно, Катя ограничилась кивком, надеясь, что если и сделает что-то не так, то сейчас это будет отнесено на счет нервного срыва. Очевидно, на большее адвокат и не рассчитывал. В лодке он сел рядом и всю дорогу рассказывал, что Люциусу сейчас нельзя колдовать, и что палочку он отдаст в руки Нарциссе, после чего торопливо заверил, что аппарирует их сам и «очень аккуратно».
«Очень аккуратно», очевидно, означало, что он довольно тесно прижмется и будет нервно дышать в шею. Ну-ну… лично ей прижиматься к вонючему после тюрьмы мужику было бы противно. Может, у него нос заложен? Сама аппарация запомнилась тошнотворной рябью действительности и напомнила ощущения от наркоза. Она даже ожидала обидных хлопков по щекам и дурацких вопросов, но вместо этого вдруг поняла, что стоит перед коваными воротами, а адвокат смотрит на нее, будто ожидая чего-то.
— Люциус, откроешь?
Хотелось буркнуть про то, что у нищих слуг нет, но она вовремя спохватилась. Может, у этих магов, как у вампиров, есть какие-то ритуалы по приглашению в дом? А не вампир ли часом этот адвокат? Может, он под шумок к яремной вене примеривался, но не достал? Катя с подозрением оглядела сопровождающего. Вместо болезненной бледности — легкий румянец и никаких клыков… ладно! Она подошла к воротам и попыталась толкнуть их ладонью. От внезапно нахлынувшей эйфории захотелось взлететь. Неужели так ощущается магия?
Причудливо кованые цветы ворот заискрились, а потом вдруг неподъемная с виду конструкция легко распахнулась, и Кате показалось, что затаившиеся в цветах железные драконы что-то одобрительно проворчали. Она кивнула адвокату, надеясь, что он сам поймет, что делать дальше, и уверенно пошла по выложенной булыжником дорожке. «Как на Дворцовой», — мелькнула шальная мысль и тут же пропала, вытесненная восхищением от вида дома, очень похожего на Мраморный дворец. Хотелось присвистнуть: «Живут же люди!», но следом навалилось понимание того, что это ее дом… точнее, дом Люциуса… приплыли!
Высокие двери распахнулись, и ей навстречу выбежала красивая женщина в платье, похожем на бальное. Катя ревностно отмечала замотанную бесконечной нитью жемчуга длинную шею, сверкающие антикварные серьги, умелый макияж… «Стерва!» — решила она.
— Люци…
Красотка бросилась ей на шею и принялась целовать. Жену Люциуса совершенно точно звали Нарцисса, но он ведь явно зовет ее не так официально… черт!
— Мы с Драко по тебе скучали, — между поцелуями шептала она.
Ага… скучали они… а почему тогда Драко не вышел встретить любимого папочку? Зазнался? Ответ пришел вместе с убийственным пониманием — Драко только недавно научился ходить. Катя сглотнула подступивший к горлу ком.
— Дорогая, какое сегодня число?
— Двадцать второе декабря, — невозмутимо ответила «дорогая».
— А год?
— Восемьдесят первый.
Твою ж мать! Вот это занесло… с мыслями поехать в родную коммуналку и засветить Шурику пришлось расстаться — тот еще ходил в детский сад и ел манную кашу. А потом она вдруг отчетливо осознала, что ей отсюда не выбраться…
Нарцисса что-то щебетала, вызывая глухое раздражение — ведь явно же прикидывается глупее, чем есть на самом деле. Хотелось заставить ее замолчать, но по многолетней привычке Катя лишь стиснула зубы… замолчит же она когда-нибудь? Поэтому предложение привести себя в порядок пришлось как нельзя кстати.
— Хочется уже смыть с себя эту азкабанскую грязь…
Катя похвалила себя за небрежный тон, и вообще, чтобы не промахнуться, лучше всего обращаться обезличенно.
— Конечно-конечно, милый… — немного рассеянно ответила Нарцисса. — Тинки приготовит тебе ванну.
Катя, само собой, читала про домовых эльфов, но, когда впервые увидела одного из этой братии, чудом сдержалась, чтобы с визгом не отпрыгнуть в сторону. Сморщенная кожа, поникшие уши, застиранное полотенце вокруг бедер и огромные глаза с мировой скорбью во взгляде. Нет, они, конечно, очень полезные и работящие, но их присутствие сильно напрягало. Особенно то, что они незамеченными могут шнырять повсюду. Это же хуже Шурика! Думала, хоть здесь удастся с комфортом полежать в ванне… хотя, если домовика послать, то он пойдет…
Ванная комната впечатляла размерами и роскошью убранства. «Я же Малфой», — приободрила себя Катя и усилием воли захлопнула неаристократично открывшийся рот.
— Тинки, поди вон!
Получилось убедительно, и ушастое недоразумение исчезло. Теперь можно было и разглядеть себя. Быстро сбросив одежду, Катя застопорилась на несвежих подштанниках. Любопытство и стыд заставляли подрагивать руки и путаться в каких-то невозможных веревочках и пуговицах. «Сейчас-сейчас… в конце концов, это теперь мое тело…»
Наконец, подштанники упали на пол, и, вышагнув из них, она решилась посмотреть в зеркало. Тело, скорее всего, было очень красивым, но она не могла оторвать взгляд от одного конкретного места. Ну, член… ну… подумаешь… как будто хвост, только спереди… и ходить не мешает… только отвлекает… немного. Она несколько раз прошла, привыкая, и немножко похихикала оттого, что глупо выглядит. Окончательно осмелев, она взяла член в руку. А ничего такой… увесистый. Трогать его оказалось приятно. Отстраненно она наблюдала за растущей эрекцией и убеждала себя, что это все чистая физиология, представляя анатомию процесса. А-а-а… к чертям! Движения становились все увереннее, а ощущения — приятнее. Для удобства пришлось присесть на широкий бортик ванны и развести ноги. Идеально!
Порозовевшие щеки и лихорадочный блеск глаз в отражении немного отвлекали, но не настолько, чтобы не понимать, что же она делает. Катя с огромным энтузиазмом дрочила Малфою и сама себе завидовала… какой же он роскошный мужик! Он… или она… какая разница?! Оргазм получился ярким и опустошающим. Немного кружилась голова… ошарашено поглядев на заляпанный пол, она… или он… опустился в теплую воду.
Ни фига ж себе… сильно! Но с раздвоением личности надо что-то делать. Обладая мужским телом, глупо думать про себя, как про Катю… очень глупо! Она — Люциус, а Люциус — он, значит, она — он… звучит по-идиотски, но от этого никуда не деться. Тут же всякие Веритассерумы, ментальные практики — в лучшем случае признают недееспособной… недееспособным, а в худшем… при воспоминаниях о дементоре вода в ванне показалась ледяной. Нет! Однозначно, она — это он. Люциус Абраксас Малфой даже звучит гордо.
С чего все началось? Вспомнилось бесконечное падение и напутствие Тьмы. Ага! Не в этом, значит, дело! А в чем? Что вызывало недовольство и протест? Нищета, коммуналка, внешность, одежда… М-да… обо всем этом Люциус мог знать только по книгам, да и то если читал что-то… маггловское, точно! А потом вдруг отчетливо вспомнилось. «Ты, правда, хочешь все изменить и переиграть?», «У тебя хватит решимости?», «Ты сможешь сделать так, чтобы он полюбил тебя?»
Трындец! А ведь это как раз то, на что она сдуру подписалась. Сдуру ли? Добиться любви Снейпа… разве не об этом она мечтала? Аlways, лань, и все это для нее одной, а она для него… стоп! Она сейчас — он… а у Снейпа только что умерла любовь всей жизни… бедненький… черт! А ведь Снейп не поймет, если Люциус ни с того ни с сего… а они вообще общаются? Добиться любви Снейпа хотелось по-прежнему, только вот задача начинала казаться невыполнимой.
Люциус Абраксас Малфой приуныл. Он механически растирал себя губкой, вяло размышляя о том, что женат, что у него маленький сын, и что он не представляет, возможны ли в магическом сообществе разводы, какие положены алименты пострадавшей стороне, и как он обо всем этом скажет этой Нарциссе, которая, судя по всему, ждет его в супружеской спальне. От мыслей о супружеском долге свело живот. Он точно не сможет… не сумеет… и эта стерва непременно всем расскажет… или не расскажет? В принципе, ей и самой невыгодно говорить кому-то о внезапной недееспособности супруга. А вдруг она потащит его в клинику? Или к какому-нибудь психологу? И там будет рассказывать, что вот раньше он был ого-го, а теперь… а теперь подорванное тюремным режимом здоровье надо восстанавливать! Точно! Азкабан же… это многое объясняет.
А теперь надо помыть волосы. Как же ему повезло-то! Роскошная грива… а как теперь смывать?
— Тинки!
Эльф появился мгновенно, вызывая подозрение, что крутился где-то поблизости.
— Что хочет великодушный хозяин?
— Великодушный хозяин хочет душ.
— Что?
Большие и без того глаза стали огромными.
— Вода с потолка. Теплая. Быстро!
И с потолка на самом деле хлынул теплый поток, водопадом омывая тело.
— Хозяин такой изобретатель, — подобострастно кивал эльф.
— В Азкабане мечтал о таком…
Люциус вылез из ванны и, набросив на влажное тело тонкий халат, пошел в комнату, оставляя за собой мокрые следы. В спальне, кроме огромной кровати, не было ничего. Кровать, к счастью, была пустая. Исследовать комнату не было сил. Завтра… все завтра. С огромным удовольствием он вытянулся на хрустящих от чистоты простынях и принюхался к тонкому аромату. Лаванда? Мята? Или что-то луговое? Как же хорошо, что кончился этот день… Люциус задул свечи в изголовье кровати и уже почти заснул, когда боковая дверь тихо открылась:
— Ты даже не пожелаешь мне спокойной ночи? Дорогой супруг…
Нарцисса… неужели за долгом?
***
Он проснулся один, цепляясь за ускользающее сновидение, с четким пониманием того, что упущено что-то важное. Итак… отчет, библиотека, сентиментальные рыдания над книгой, Тьма, уговор, Азкабан, дементор, неизвестный друг-адвокат, выход из тюрьмы под залог, Нарцисса… м-да. И что здесь не так? Всё! А если подумать? Охватившее нервное возбуждение мешало лежать, и он принялся расхаживать по спальне. Самым страшным воспоминанием, как ни крути, был дементор, и появление его в камере начинало казаться очень подозрительным. Если бы эти твари могли так свободно разгуливать по Азкабану, то никто из заключенных не продержался бы там и года. Сириус Блэк отсидел двенадцать лет и вышел оттуда, может, и психопатом, но точно сохранив себя. Да и бежавшие спустя два года Пожиратели Смерти точно избежали столь близкого знакомства со стражами Азкабана. Получается…
Получалось совсем хреново… на этом фоне меркло даже ночное фиаско с Нарциссой. Подумаешь, не встал… бывает! Он вспомнил липкий страх оттого, что придется прикасаться к чужой ему женщине, и поежился. И если еще учесть принципиальное отсутствие у него интереса к женскому телу… да и откуда бы ему взяться? Мытнинские бани не оставили ни малейшего шанса воображению — собственное отражение в большом зеркале привлекало гораздо больше… ну да, ладно… глупости — в сторону!
Его совершенно точно пытались убить. И эта попытка, судя по появлению Кати, была удачной, а значит, никто не гарантирует, что убийцу удовлетворит результат. Следовательно, эта попытка — не последняя. От осознания ужаса ситуации в животе скрутился ледяной узел. Основной вопрос — кому это выгодно? А кто его знает, кому… Люциус, наверное, понимал больше… стоп! Он — Люциус, пускай даже ничего не понимает в этом мире, но ему здесь жить… «Ты, правда, хочешь все изменить и переиграть?», «У тебя хватит решимости?» Спасибо, Тьма, за розданные карты и знание возможного варианта развития событий… жалко, эпилог дочитать не удалось.
Люциус подошел к большому зеркалу и положил на него ладонь:
— Слышишь меня? Где бы ты ни был… обещаю тебе — я разберусь! Я узнаю то, что нужно, и… отомщу за тебя! Клянусь!
Ошарашено Люциус смотрел, как на его запястье возникла алая лента, словно сотканная из воздуха. Такая же лента украшала и его отражение. Что ж, отлично! В кои-то веки у него появился шанс жить так, как хочется, а не так, как получается, и он сделает все, чтобы так и было… как бы пафосно это ни звучало.
— Тинки!
— Что угодно самому лучшему хозяину?
— Подбери мне одежду.
— Хозяин будет выезжать?
— Нет.
Хорошо жить тому, у кого магия льется с кончиков пальцев, пусть даже таких узловатых. Хотя… Люциус — маг, и не из последних. Он сумел открыть ворота в поместье, сумел принести магическую клятву, значит, магия — в нем, и остается только научиться ей пользоваться… и палочку вернуть. Этот адвокат обещал отдать ее Нарциссе. Надо проверить… да и с супругой не мешало бы поговорить после ночи. Объяснить, что Азкабан — не курорт, и после него вполне может быть и такое… Люциус живо представил себя на месте супруги. А ведь она сейчас наверняка чувствует себя отвратительно… вспомнив Костю с его пьяным откровением: «У меня на тебя не стоит!», Люциус оделся и решительно пошел мириться.
Найти Нарциссу в огромном доме оказалось непросто. Вот уже, наверное, минут двадцать он открывал разные двери, понимая, что все равно не запомнит расположения комнат. Правда, обнаружив библиотеку, потрудился отсчитать дверь от лестницы и, на всякий случай, подтащил к вожделенной двери большую вазу, примеченную в коридоре ранее. Эти лопоухие проныры были тут как тут:
— Почему любимый хозяин не позвал Рокси?
— Тинки не справился?
— Добби мог бы помочь…
Сколько можно?!
— Всем спасибо! Все свободны!
Глаза у эльфов чуть не вылезли из орбит, но тут Тинки нашелся:
— Любимый хозяин не подарил нам одежду!
Черт! Они, что ли, подумали…
— Все в сад! Срочно!
Эльфы тотчас же исчезли, как их и не было. Наверное, в сад… Люциус выглянул в окно и увидел ковыляющего за руку с эльфом Драко. Сердце сжалось. Какой же он еще маленький! Не верится, что будет когда-то соперничать с Гарри Поттером из-за снитча. Стоп! Гарри! Он же такой же маленький, как и Драко, а его уже отдали тетке, которая так и не сможет его полюбить… «Ты, правда, хочешь все изменить и переиграть?»
Да здесь играть и играть! А ведь еще где-то недалеко сходит с ума от горя Снейп, который, дай ему волю, так навсегда и замурует себя в своем траурном образе. Черт! Как же все непросто! Но ничего… задумавшийся Люциус следующую дверь не распахнул, как все остальные, а лишь приоткрыл, мягко отжав ручку.
— Северус, я за него просто боюсь… он не похож на себя.
В голосе этой холодной Нарциссы звенела тревога. Люциус подобрался: как же хорошо, что дверь только чуть приоткрылась, а собеседники ничего не заметили.
— Нарси, после Азкабана…
Какой голос! Люциус замер от понимания — это же настоящий Снейп! Тот самый, с ланью, и который «всегда», который сейчас…
— Да знаю я… Август говорит, что Люца чуть было не поцеловал дементор.
— Глупости! Если бы тот пробрался в камеру, то от Люца бы сейчас ничего не осталось.
Сколько скепсиса! И никому в голову не придет, что от Люциуса просто хотели избавиться. А ведь Снейп и сам был в Азкабане, и знает порядки… что ж — еще одно подтверждение. Но какой голос…
— Но Август…
— Да Розье ради одобрения Люца подтвердит любую ересь…
Ага… адвокатом был Август Розье, очевидно, какой-то родственник Пожирателя Смерти Эвана Розье. И чего это он должен расстараться ради Люциуса?
— Северус, ты нам поможешь?
— Конечно, Нарси, ты же знаешь…
Все интереснее и интереснее… нигде не было написано про особые отношения Нарциссы Малфой и Северуса Снейпа, но почему-то казалось, что этих двоих что-то связывает. Внезапно вспыхнувшая ревность искала выход, и Люциус чуть сильнее сжал дверную ручку. Дверь скрипнула, отворяясь. Ну, что ж… так тому и быть!
— Доброе утро!
***
И это Снейп? Тот самый? Вот этот неухоженный пацан? Щуплый и похожий на ощипанную ворону? И не в черной, а в темно-серой мантии… серьезно? Да не может быть!
— Да, Нарси, извини, что не поверил. Что-то определенно произвело на Люца неизгладимое впечатление.
А высокомерия-то сколько! Отчего-то все мысли о том, чтобы пожалеть, приобнять, приласкать улетучились, и осталось только желание вывести этого ехидного засранца из себя. Вот оно какое — фирменное обаяние Снейпа!
— Люц, закрой рот — глупо выглядишь.
— На себя посмотри…
Наверное, он ляпнул что-то не то, потому что интерес во взгляде Нарциссы сменился сожалением. Подумаешь… цаца! Снейп же демонстративно подошел к зеркалу и оглядел себя.
— Посмотрел, и что?
И где потухший взгляд? Где нежелание жить? Люциус вспоминал книжные подробности и пытался себя убедить, что Снейп — прекрасный актер, а на самом деле он плачет ночами в подушку… и пижама у него черная, в отличие от мантии! Про положенную каноном застиранную ночнушку думать не хотелось в принципе.
— Рад, что ты себе нравишься.
— Нравлюсь? Люци, ты меня с собой не путаешь? Только ты приходишь в восторг от своего отражения.
Люциус вспомнил свое поведение в ванной и не нашелся с ответом. На помощь, как ни странно, пришла Нарцисса.
— Останешься на ланч, Северус? Ты обещал…
— Спасибо, конечно, но…
— Никаких «но», я жду вас через пять минут в голубой столовой.
Твою мать! И как эту столовую найти? Может, хоть Снейп знает? Целых пять минут… и о чем с ним говорить? О зельях? О защите от темных искусств?
— Северус, мне надо, чтобы ты научил меня Сектумсемпре.
Ага! Снейпа-то можно смутить!
— Откуда… Люци, как?
Снейп с порозовевшими кончиками ушей нравился гораздо больше. Но сознаваться не стоило.
— Видишь ли, Северус… — покровительственный тон получился неожиданно, но очень к месту. — Я ведь дементора видел…
— И что?
— Как тебя…
Сравнение с дементором заставило Снейпа стать серьезным:
— Только не говори, что он заходил к тебе в камеру…
— Но, в отличие от тебя, он пытался меня поцеловать.
— Люци… это невозможно… тебе ли не знать, что они никогда не пытаются. Они это делают.
— Я его спугнул…
— Ты невыносим!
— Возможно… так ты меня научишь?
Снейп сердито посмотрел в ответ и пробурчал:
— Где ваша голубая столовая? Нарцисса ждать не любит…
Ах так?!
— Ты же прекрасно ориентируешься и ничего не забываешь… вот и веди.
Тем более что во время утренних поисков столовой он не находил, к тому же голубой. Снейп точно решил, что над ним издеваются, потому что зло фыркнул и пулей выскочил из кабинета. Посмеиваясь, Люциус направился следом.
Надо было выходить раньше! Может, Снейп и неплохо ориентировался, но потеряться в бесконечной череде дверей было проще простого. Когда они второй раз прошли мимо вазы с библиотекой, Люциус не выдержал. Решение пришло внезапно и показалось очень изящным:
— Тинки!
— Что угодно любимому хозяину?
— Перемести нас с гостем в голубую столовую.
Перед мгновенным перемещением Люциусу послышалось ехидное: «Что, Люци, надоело?», впрочем, оно могло и показаться.
Нарцисса невозмутимо сидела за столом, а рядом с ней на высоком стульчике…
— Па… Севус…
Драко был очень подвижным ребенком… чтобы удержаться на ногах, он схватился за скатерть, стянув со стола супницу и еще какую-то интересную штуковину явно с соусом. Стулом он разбил напольную вазу. Да за такое!..
Ребенок карабкался по ошарашенному Люциусу, в то время как Нарцисса убрала беспорядок тремя взмахами палочки. Точно! Они же волшебники. Снейп смахнул с рукава не самой чистой мантии пылинки и, неприлично радуясь, что Драко выбрал не его, уселся за стол. Тоже мне… педагог.
За свои двадцать семь лет Люциус ни разу не держал на руках ребенка. Как-то все не было повода… да и почему-то казалось, что маленькие дети постоянно писаются… и руки у них липкие и грязные… подозрительный взгляд Нарциссы привел в чувство. Прижав к себе вертящегося ребенка, чтобы ненароком не выронить, Люциус сел за стол, уместив наследника на коленях. Ну, если и описается… что они — не волшебники? Кстати, надо забрать у Нарциссы палочку.
Нарцисса смотрела на него с пугающим сочувствием:
— Слабость, Люци?
Что опять не так?
— Рокси! Посади молодого хозяина на место.
Неужели он никогда раньше не усаживал любимого, судя по всему, сына на колени? Все родители так делают… он видел… очевидно, не здесь. Люциус небрежно заправил край белоснежной салфетки за воротник, как видел в каком-то старинном фильме, выбрал из некоторого разнообразия вилок самую универсальную и взялся за нож. Версаль, мать их!
Снейп ржал. По-другому это не назовешь. Он старался прикрыть рот ладонью, надеясь соблюсти приличия:
— Нарси, ты права… он не похож на себя.
Что теперь-то? Может, ножом он орудовал слишком энергично? Так у него просто рука болит. Люциус болезненно поморщился и, отбросив столовые приборы, принялся усиленно растирать сначала локоть, а потом и запястье.
— Болит… — слабым голосом пояснил он.
Снейп в два шага оказался рядом:
— Посмотри мне в глаза.
А вот фиг! Что Снейп – легиллимент, Люциус еще не забыл, а воспоминания про любимую библиотеку — совсем не то, чем хотелось делиться, кроме того, по закону подлости, Снейп непременно увидит, чем он вчера занимался вечером… и ночью… да и вообще…
— Люци, не придуривайся.
— Северус!
— Нарси, но он же…
— Он не в себе!
Ого, как умеет это небесное создание! Такого металла в голосе Люциусу не удавалось добиться ни разу, и, несмотря на кроткое выражение лица Нарциссы, спорить с ней не хотелось. Драко попытался подлезть поближе, но тотчас же был отправлен на прогулку с каким-то эльфом. М-да… а точно Люциус был главой семьи?
— Северус, что у тебя есть?
— Укрепляющий бальзам, Кроветворное, Успокоительное, Сон-без-сновидений, Костерост…
Удивительно, но перед Нарциссой ехидный Снейп отчитывался с прилежностью школьника. Люциус поежился — оставалось только надеяться, что номинальная супруга не держит на него зла за минувшую ночь.
— Давай Укрепляющий… и мне Успокоительное.
Снейп послушно капал что-то в бокал, и Люциус из-под ресниц наблюдал, как покачивается кончик его примечательного носа. Хоть в чем-то не обманули.
***
Люциус, тихо постанывая, позволил уложить себя в постель и только тогда вспомнил, что так и не взял у Нарциссы палочку. А поколдовать хотелось… хотя бы попробовать… вот только как быть с заклинаниями? Люциус хорошо помнил только три Непростительных и еще… Он зажмурился. Акцио, Аллохомора, Вингардиум левиоса, Ступефай, Редукто, Бомбардо, Люмос и Репаро. М-да… наборчик тот еще, но на безрыбье, как говорится… кончики пальцев покалывало от желания помахать палочкой, и он решился.
— Нарси… — слабым голосом позвал он.
В голове крутилось совсем уже неуместное — «брат Митька помирает, ухи просит». Нарцисса появилась почти сразу.
— Тебе стало хуже? Колдомедик из Мунго будет через четверть часа, ты же знаешь, что они редко соглашаются посетить больного, но Бра…
— А Снейп что?
— Ушел варить для тебя что-то эксклюзивное.
Надо было прояснить хотя бы этот вопрос.
— Что у тебя со Снейпом?
Нарцисса несколько раз пошевелила губами, прежде чем возмутиться:
— У меня с ним Драко!
Ни фига себе поворот!
— … все девять месяцев я жила только на его зельях, которые он варил независимо от ваших собраний, рейдов и прочих игр…
— Игр?!
— Только попробуй сказать, что дело, которое привело тебя в Азкабан, было чем-то иным! Так вот, я буду бесконечно благодарна Северусу за рождение нашего сына, и твои глупые предположения абсолютно неуместны!
— Прости, пожалуйста… просто в Азкабане я много думал…
— И совершенно напрасно, — при упоминании тюрьмы Нарцисса смягчилась.
— Больше не буду…
Нарцисса удивленно приподняла бровь, явно отмечая не свойственное Люциусу поведение, и чтобы прекратить множить ее подозрения, Люциус продолжил:
— Август отдал тебе мою палочку?
— Да.
— Ты же не будешь говорить, что вернешь ее после визита доктора?
Похоже, эта мысль ее даже не посещала.
— Что за глупости?
— Верни ее, пожалуйста…
В руку легла вожделенная палочка, и ее рукоять приятно потеплела.
— Распорядиться принести трость?
Зачем? Ах, да! Он же использует трость как ножны.
— Пока не надо.
Нарцисса прохладно кивнула и оставила его одного. С палочкой. Пальцы непроизвольно принялись поглаживать ее навершие, украшенное головой змеи. Люциус никогда не думал, что готовая к броску кобра может быть красива, но эта была прекрасна… особой, хищной красотой. Ну что? Надо пробовать…
— Акцио стакан!
Стакан с силой ударился в грудь, облив какой-то дрянью.
— Тинки!
— Что хочет любимый хозяин?
— Почисти меня… и высуши!
Как же хорошо быть эльфовладельцем! Но магию осваивать надо. И срочно… этих же чар — чертова уйма: и высушивающие, и чистящие, и заглушающие и еще хрен знает какие. А как он будет защищаться? Ведь те, кто подослали дементора, вполне могут себе позволить нанять убийцу и обставить все как дуэль. Не будешь же водить с собой эльфа?! Да и вдруг тот не станет нападать на волшебника, пусть даже и врага. Надо бы почитать…
Люциус выбрался из постели и крадучись направился в библиотеку. Если Нарцисса заметит, что он тренирует Акцио, то свалить все на Азкабан не выйдет, а она, хоть и блондинка, но совсем не дура.
Найденная, благодаря приметной вазе, библиотека поражала своими размерами. Люциус заворожено ходил между стеллажей, ласково поглаживая корешки книг и чувствуя их отклик. О такой библиотеке можно было только мечтать. Наверняка здесь все подчиняется строгому порядку, осталось только найти каталог и понять, как им пользоваться… особый запах старинных пергаментов, чернил и пыли будоражил воображение. Можно будет…
— Люциус, ты здесь?
Нарцисса! Ощущая себя преступником, пойманным на месте преступления, Люциус осторожно выглянул из-за стеллажа. Сердце бешено колотилось. А вдруг он раньше не любил здесь бывать и сейчас выдал себя с головой?
— Люциус!
— Я здесь…
— Целитель Браун ждет тебя в кабинете.
Твою мать! Про существование такого целителя Люциус даже не подозревал, как и не представлял, в каких он с ним отношениях, и что могут показать диагностические чары.
Все оказалось не так страшно. Целитель, оказывается, знал Люциуса с детства и обнаружил, что Азкабан нанес существенный урон здоровью любимого пациента. Он отозвал в сторону Нарциссу и воодушевленно принялся рассказывать ей, как следует ухаживать за «бедняжкой Люциусом». Хорошо хоть не «пусиком»…
— Моя дорогая девочка, вашему супругу надо больше гулять…
Ага! На болотах…
Наконец целитель ушел. Люциус, проникшийся к Нарциссе огромным уважением и верой в ее способности, решил, что сейчас самое главное — наладить с ней хорошие отношения и узнать последние новости. Кстати, можно попробовать совместить.
— Нарси, а что вообще происходит?
— Где?
— В обществе.
— Темный Лорд сгинул, а общество терзают бесконечные суды, аресты, доносы, никто ни в чем не уверен.
— Кого-то отпустили?
— Тебя, Каркарова, Снейпа.
— Каркаров рассказал все, что знал, Снейпа вытащил Дамблдор, меня — деньги.
— И связи Розье. Он, кстати, о тебе спрашивал.
— Говори, что я плох.
— Не передумаешь? Мальчик очень хочет быть полезным…
— Слишком… хочет.
Во взгляде Нарциссы промелькнуло удовлетворение.
— Наигрался?
— Не до игр... — Люциус решился: — Нарси, дементор был.
— Ты бы не выжил.
— Повезло.
— Что ты помнишь?
— Ничего!
— Ты хочешь сказать…
— Я помню только некоторые имена и отдельные факты. А вот лица…
— Поэтому ты так странно смотрел на Северуса… а целителя Брауна и вовсе не вспомнил?
— Да! — с облегчением признался Люциус. Уж лучше слыть лишенным памяти почти идиотом, чем чужаком.
— А Драко? — губы Нарциссы дрогнули.
Странно, что она не спросила про себя…
— Только имя и убежденность, что ему нужно давать чуть больше свободы. С такой гиперопекой он никогда не научится…
— Люци, ты снова за свое?
— Представляешь, а я ведь этого не помню…
Люциус с содроганием ждал, что Нарцисса предложит позвать Снейпа, чтобы тот попытался поработать с воспоминаниями, но то ли тот еще такому не научился, то ли Нарцисса об этих умениях ничего не знала…
— А что с Поттером?
— Он же погиб!
— Как погиб? Он же мальчик-который… — Люциус запнулся.
— А-а… ты о ребенке. Про него никому ничего не известно. Ходят слухи, что Дамблдор отправил его на континент, но сам понимаешь…
— Он в Британии… я это знаю.
— И что?
— Нам надо оформить над ним опеку.
— На каком основании?
— Он сирота, никому…
— Нет, я о другом — кто тебе позволит? Дамблдор — председатель Визенгамота и сейчас в силе. Посуди сам, в таком же родстве с ребенком находятся десятки магов, и многие изъявляли желание его опекать.
Нарцисса перечисляла аргументы так, словно не раз обдумывала этот вопрос.
— И что же?
— И тишина.
М-да… а ведь возможен и еще один вариант:
— А если Блэк заявит свои права?
— Он же в Азкабане и как раз за предательство Поттеров.
— Я точно знаю, что он невиновен. Один допрос под Веритассерумом — и он свободен.
Уж в этом-то Люциус был абсолютно уверен.
— Не может быть! — Нарцисса побледнела.
— Может. Почему тетушка Вальбурга не потребовала соблюсти эти формальности?
— Боялась…
— Чего?
— Что всплывут новые подробности, и сына приговорят к Поцелую…
— Пусть настаивает, требует… она в своем праве.
— Люци, откуда тебе это известно?
— Да, Люци, откуда?
Снейп появился неожиданно и совершенно бесшумно. Сколько он слышал?
— Ты ничего нам не хочешь рассказать?
***
Как же сейчас Люциус был благодарен тете Вере, матери небезызвестного Шурика, за ее трепетную любовь ко всем сериалам, а также за ее глухоту, из-за которой сериалами наслаждались все жители коммуналки, независимо от желания. Частичная амнезия! Идеальное решение и только у нас! Куда этим магам до порождений масс-медиа. А если и ляпать, то ляпать уверенно!
— Нарси, Северус, я, может быть, еще долго бы не собрался поговорить с вами откровенно, но... я даже рад, что все так получилось.
— И как же получилось? — ядовито поинтересовался Снейп.
— Только по-настоящему близкие мне люди смогли догадаться, что со мной что-то не так.
— Если учесть, что больше ты ни с кем не общался, то да.
Как же этот Снейп бесил!
— Когда-нибудь на твоей могиле напишут: «Захлебнулся собственным ядом».
Люциус прикусил язык. К чертям такие пророчества! Однако Снейп даже бровью не повел:
— А на твоей — «Не смог отойти от зеркала».
Далось ему это зеркало!
— Мальчики, перестаньте. Рассказывай, Люци.
Вот он — его звездный час.
— Дементор был. Скажу больше — его заперли вместе со мной, очевидно, намереваясь решить все проблемы. Я не знаю, сколько времени мы провели вместе с этой тварью, но каким образом мне удалось сохранить рассудок, у меня нет даже предположений.
Снейп тихо пробурчал про то, что нельзя потерять то, чего нет, но осекся под злым взглядом Нарциссы. Можно было продолжать, что Люциус и сделал со скорбным вздохом.
— И вот теперь я практически ничего не помню о своем прошлом, и что особенно неприятно, не знаю, кому и зачем понадобилось меня убивать. Идеи есть?
— Ты всегда был скрытным, — начала Нарцисса, — и никогда не посвящал меня в свои дела.
— А зря... — вырвалось у Люциуса.
— В этом ты тоже изменился...
— А в чем еще? — Северус казался всерьез заинтересованным.
— Манеры, походка, жесты, почерк, особенности построения фраз...
Да ей в разведке работать! Про почерк-то она откуда узнала?
— Я плохо чувствую собственное тело...
— Однако родовая магия признала его, и поблекший было листок на гобелене вновь ожил, — Нарцисса прищурилась и испытующе посмотрела на него.
— Что с магией? — деловито поинтересовался Северус.
— Слушается, но плохо, — Люциус печально пожал плечами. — А кроме того, я не помню никаких заклинаний...
Шокировать — так шокировать! Снейп даже рот приоткрыл от изумления:
— Вообще?
— Помню Непростительные и несколько бытовых.
— Бл... — Снейп взглянул на Нарциссу и прикусил язык.
— Как это верно подмечено.
Нарцисса сжала указательными пальцами виски и подытожила:
— Итак, у нас есть враг настолько могущественный, что может повлиять на стражей Азкабана. Кто он — мы не знаем. Кроме потери памяти Люци утратил магические навыки...
Как же согрело это «мы» и «у нас»... а Нарцисса с надеждой посмотрела на Снейпа:
— Северус, есть идеи?
— Искать...
— Что искать?
— Информацию. Люци наверняка оставил распоряжения и на этот случай, кроме того, в его бумагах могут быть зацепки...
— Это понятно, — Нарцисса нетерпеливо постукивала носком туфли по ножке стола. — А еще?
— Учить его... — Снейп небрежно махнул головой в сторону Люциуса. — Всему. Этикету... Люци, прости, но твое поведение за столом вызвало недоумение даже у меня... заклинаниям, дуэлингу. Тело должно вспомнить...
А уж как Люциус-то на это надеялся. До сих пор тело вспоминало только посторонние навыки и несколько раз искало сигареты в заднем кармане брюк. Естественно, безрезультатно.
— Когда начнем?
Люциус предвкушающе потер руки. Заклятья... дуэлинг... Снейп... все складывалось просто превосходно.
— Этикетом займемся прямо сейчас. Люциус, кто подбирал тебе домашнюю мантию?
Что опять не так?
— Домовик принес...
Нарцисса только закатила глаза и перевела взгляд на Снейпа.
— Северус, приходи завтра с утра. Заклятья лучше отрабатывать на свежую голову. А сегодня ему все равно надо пить твое зелье и больше отдыхать.
Снейп согласно кивнул и церемонно распрощался. Глядя на закрывшуюся за ним дверь, Нарцисса задумчиво произнесла:
— Хоть какая-то хорошая новость...
— И какая же?
— Северус немного ожил.
— Немного? Ты хочешь сказать...
— Ты определенно на него хорошо влияешь.
Действительно, хорошая новость. На душе стало чуть теплее.
***
Учительницей Нарцисса была еще хуже, чем профессор Снейп! И палочкой, в отличие от Люциуса, владела виртуозно. Несколько Жалящих, и желание поставить локти на стол пропало без следа, а когда она заставила этими локтями прижимать к бокам тяжелые книги и, одновременно выпрямляя спину и орудуя ножом, придать лицу непринужденное выражение, Люциус не выдержал. Непринужденное, мать ее, выражение!
— Да ты... да я... знаешь?!!
— Догадываюсь. Но если ты себя выдашь на каком-нибудь приеме, то Визенгамот в полном составе потребует тебя освидетельствовать и признать недееспособным.
— В полном составе?
— Да. Ты помнишь суд?
Суда Люциус, конечно же, не помнил, но догадывался, что это было за шоу. И Нарцисса подтвердила его подозрения.
— Тебя судили полным составом. Заседание переносили трижды, до тех пор, пока Розье все-таки не уследил за переменами.
— Меня судили без адвоката?
— Да. И в нарушение всех норм не позволили защищать себя самому. Тебе просто не дали слова.
— Что со счетами?
— На часть наложен арест, а об остальных просто не знали.
— Где я мог хранить особо важные документы?
— Где угодно.
— В смысле?
— Не мне судить о твоей логике, но до сих пор она нас спасала. После твоего заключения в Азкабан меня навестил гоблин и передал от тебя записку с номером счета в маггловском банке и адрес моего поверенного. Ты предусмотрел все... кроме дементора.
— Надеюсь, я предусмотрел и его...
— Я тоже.
— Нарси, а есть что-то еще, что я должен знать?
Нарцисса как-то странно посмотрела на него, словно взвешивая «за» и «против», а потом решилась:
— Люци, только не выдумывай ничего на мой счет.
— В смысле?
— Не надо в меня влюбляться... все немного не так.
Люциус прикусил язык, с которого чуть не сорвалось, что он и не собирался, а Нарцисса продолжала:
— Мы с тобой союзники. И в горе, и в радости, и наши брачные клятвы не позволят даже пожелать навредить друг другу, но...
— Что «но»?
— Это совершенно не касается близких отношений. Наследником я Род обеспечила, а на большее ты обещал не рассчитывать.
— Обещал?
— Да. И держал свое слово.
— Мне это было тяжело?
— Не думаю... — Нарцисса прикусила губу, но не сдержала язвительного: — Временами ты был неразборчив...
— Снейп?
— Ты только ему об этом не скажи! Нет... но вот что ты наобещал Розье, я даже предположить не могу...
— Мы с ним?..
— И не только с ним. Надеюсь, сейчас ты будешь благоразумнее...
Ну да... надеяться, что такой красавчик будет грустить в одиночестве, не приходилось, но оставался еще один вопрос:
— А зачем ты приходила ночью?
— Проверить собственные подозрения.
— И... я прошел проверку?
— Пятьдесят на пятьдесят...
— Это как?
— Догадайся!
***
То ли это была пресловутая «память тела», то ли природный дар, но к вечеру Люциус разобрался со столовыми приборами, хотя так и не запомнил, что для чего, а главное — зачем. К тому же, Люциус явно читал какие-то альтернативные книги по этикету, потому что на его уверенное «старший — младшего, мужчина — женщину» Нарцисса только хмыкнула:
— Все не так просто, милый.
Кого-то полагалось приветствовать легким кивком головы, кого-то лишь холодным взглядом, а кого-то... спектр приветствий «для своих» был слишком широк.
— А я точно всему этому следовал? — недоверчиво поинтересовался Люциус.
— Скажу больше — многие тебе подражали.
Хотелось побиться головой о стену. Поэтому когда в окно, ухая, влетела сова с письмом, он даже обрадовался, хотя, судя по ехидному взгляду Нарциссы, несколько преждевременно.
«Я буду после восьми. А.Р.»
Люциус покрутил смятый лист пергамента в надежде увидеть что-то еще. Тщетно. Может, это шифровка? Однако косой взгляд Нарциссы многое объяснил:
— Я не буду говорить, что предупреждала. Ты слишком многое ему позволил.
— Мы были... любовниками? — голос Люциуса дрогнул.
— А вот этого я не знаю. Ты очень любил играть, и мне кажется, никто не знает, где кончалась иллюзия и начиналось что-то материальное. Поэтому-то тебе и сходили с рук многочисленные похождения — не было никакой уверенности, что таким образом ты не отвлекаешь внимания от чего-то существенного.
— Ну, я и монстр... был...
Нарцисса ласково потрепала его по руке:
— Почему же «был»? Ты — единственный, кто пережил встречу с дементором в подобных условиях. К тому же, я не сомневаюсь, что ты найдешь выход.
— Почему?
— Потому что здесь... — Нарцисса кончиком пальца коснулась его лба, — и здесь... — аккуратно подпиленный ноготь нарисовал на груди игривое сердечко, — ты остался прежним.
Эх! Люциусу бы ее уверенность...
Розье появился за воротами поместья ровно в восемь часов вечера. Отдавая распоряжение эльфу проводить гостя в кабинет, Люциус поймал ехидный взгляд Нарциссы.
— Только игра, дорогая, — поспешил объяснить он.
— Угу... — усмехнулась Нарцисса. — Постарайся не заиграться... до утра, ты еще не до конца восстановился.
Розье с порога набросился на Люциуса с вопросами:
— Ты как? Что сказал Браун? Почему ты не писал?
— Стоп-стоп-стоп! — деликатничать с этим, не пойми кем, Люциус точно не собирался. — Август, что с моим делом?
— Ты так и не простил? Люци, пойми...
— Я понял. Какие условия моего освобождения?
— Домашний арест, никаких политических заявлений, никакой темной магии.
— Как долго?
— Пять лет, Люци... я сделал все, что мог... и я умоляю тебя быть благоразумнее.
— Например?
— Откажись от своих планов.
Знать бы еще — каких...
— Допустим...
— Люци, эти люди способны на все! Тот дементор в камере был всего-навсего предупреждением.
Люциус понял, что этот смазливый Розье точно знает о причине азкабанского покушения, причем предполагается, что и сам Люциус в курсе происходящего. Можно было рассказать сказку об амнезии и попробовать узнать все. С другой стороны, что в таком случае помешает Розье что-то утаить? Или наоборот, сказать лишнее? Ну, хоть ты тресни, не вызывал этот хлыщ доверия!
— Август, я понял.
— И что ты планируешь делать?
— Выходить из игры. Я не готов платить по изменившимся ставкам.
— И правильно... и молодец...
Взгляд Розье потемнел. Сняв шейный платок, тот провокационно облизнул губы и завлекающе откинулся на кресле.
Что, вот так сразу? Этот Розье напоминал Люциусу Светку Сергееву. Никогда не удавалось понять, почему мужики так ведутся на ее дешевые уловки, за которыми кроме безжалостного расчета не было ничего. Но ведь велись! И еще как... неужели и он сам был таким идиотом?
Розье, тем временем, налил себе в бокал вина и, пристально глядя в глаза, сделал глоток. Следя за движениями его кадыка, Люциус почувствовал легкое возбуждение. Так вот как оно работает! Можно, конечно, наплевать на все и взять то, что так щедро предлагалось, но почему-то не хотелось. То ли призрак Светки так отрезвляюще действовал, то ли сам Розье был неприятен... Люциус почувствовал себя триумфатором, заметив мелькнувшее во взгляде визави разочарование, когда, подойдя к низкому столику, невозмутимо налил себе вина из той же бутылки и вернулся в свое кресло. Ага! Размечтался... косолапый... перетопчешься!
— Я вижу, у тебя совершенно нет настроения...
— А если бы тебя на пять лет заперли в клетку?
— А если я пообещаю добиться пересмотра твоего дела? — мурлыкнул Розье и переместился на подлокотник кресла Люциуса.
— Обещать — не жениться, — назидательно сказал Люциус, делая вид, что не понимает намеков.
— Так я вроде бы и не прошу тебя жениться... — руки, оказавшиеся неожиданно сильными, опустились на плечи. — Ты так зажат, mon ami... позволь мне...
— Чего ты добиваешься, Август?
— Неужели непонятно? Тебя... — он запустил ладонь в волосы, безошибочно находя и лаская чувствительные места на шее и затылке. — Только позволь доказать мне... обещаю, я буду лучшим...
От вкрадчивого шепота на ухо по спине бежали мурашки. Хотелось довериться умелым рукам, обещающим наслаждение, а чужие губы уже невесомо ласкали ухо, искушающе шепча:
— Никаких обязательств... никакой ответственности... только удовольствие...
Неожиданно дверь кабинета распахнулась, и на пороге появился Снейп. Он понимающе и как-то снисходительно посмотрел на Люциуса:
— Простите, что помешал. Миссис Малфой ничего не сказала мне о... госте.
— Миссис Малфой иногда бывает крайне забывчива, — зло отозвался Розье. — Что ты хотел, Снейп?
— Всего лишь передать зелье и проследить за его приемом.
Люциус решительно встал и, подойдя к Снейпу, взял из его рук склянку с еще теплым зельем. Несмотря на гадкий вкус, горько Люциусу было совсем не от зелья, а от равнодушия во взгляде, оценившем и беспорядок в одежде, и взлохмаченные волосы.
— Спасибо, Северус.
Снейп сухо кивнул и, забрав пустой флакон, развернулся и вышел.
— Спокойной ночи.
Даже не обернулся! Глядя на узкую спину, затянутую на этот раз черным сукном, Люциус думал, что только что усложнил свою задачу. Да Снейп теперь его и близко к себе не подпустит...
— Спокойной, Северус... спокойной.
Тяжелая дверь бесшумно захлопнулась, и Люциус вспомнил, что он не один. Розье равнодушным не был:
— Только не говори, что это — он!
— Кто «он»?
— Твой новый mignon.
— С чего ты?..
— Значит, «Северус»? Про тебя говорили, что ты предпочитаешь странное, но чтобы настолько?! — не унимался Розье.
— Август, возьми себя в руки. Тебе же прекрасно известно, что Снейп всего-навсего выручает меня с зельями. От него зависит...
— Это от тебя зависит! И мне кажется, что твоему Снейпу стоит знать о твоей милой манере вышвыривать из своей жизни тех, кто перестает быть тебе полезным.
Розье порывисто встал. Крылья его точеного носа подрагивали, выдавая крайнее раздражение. Он элегантным жестом поправил на себе одежду и зло посмотрел на Люциуса.
— Как бы тебе не пришлось об этом пожалеть, mon ami.
— Я никогда и ни о чем не жалею!
— Посмотрим!
***
Скорый уход взбешенного Розье Нарцисса прокомментировала коротким:
— Не ожидала…
В ее голосе Люциусу послышалось одобрение.
— Ты специально подослала Снейпа?
— Вот еще…
Но никто и не ждал от нее откровенности. Люциус немного понаблюдал за игрой Нарциссы с Драко. Семейная идиллия… вот ведь гадство! Наверное, и ему надо что-то сделать. Почему-то ничего не приходило на ум, и тогда он стал вспоминать собственное детство. Что-то же ему нравилось?! Недолго думая, Люциус схватил с дивана подушку и слегка хлопнул ей Драко. Тот свалился на задницу и недоуменно уставился на него. В детских глазах закипала обида, грозящая вылиться слезами. Тогда Люциус стукнул подушкой Нарциссу, та сильно удивилась, но плакать не стала, а, подхватив другую подушку, ударила Люциуса в ответ. Драко завизжал и радостно захлопал в ладоши, явно болея за мать. Ах так?!
Прошло всего минут десять, а в гостиной словно внезапно наступила зима. Пух из разорванной подушки красиво кружил под потолком к дикому восторгу Драко, а Нарцисса все еще продолжала колотить Люциуса тем, что осталось от подушки.
— Только не по голове… это мое слабое место…
Неожиданно Нарцисса вызвала эльфа и отправила с ним Драко «готовится ко сну», пообещав скоро прийти. Люциус не понял такой перемены настроения, но мгновение спустя Нарцисса уселась на пол и расхохоталась.
— Что с тобой?
— Ни-че-го…
Из ее глаз брызнули слезы, а она продолжала хохотать, будто и не замечая этого.
— Нарси… — он подошел поближе и опустился на пол рядом с ней: — Нарси…
— Как я за тебя боялась… как я боялась… я и сейчас…
Она уткнулась ему в плечо, которому тут же стало горячо и мокро от ее слез. Люциус нерешительно обнял ее за плечи. Из него всегда был очень плохой утешитель — он в таких случаях терялся, забывал слова и словно деревенел, не зная, как быть, чтобы всё не испортить. Но Нарциссе, наверное, и не нужны были слова. Она уже давно затихла и, кажется, успокоилась, а он всё продолжал ее сжимать в объятьях, из последних сил цепляясь за реальность. Наконец, стало терпимо. Он немного отстранился и посмотрел в мокрое от слез лицо.
— Все будет хорошо, Нарси… я обещаю.
— Я знаю… ты ведь вернулся…
Люциусу стало не по себе. Как ей после этого сказать, что он вернулся не весь? Никак!
***
В спальне было темно и тихо, как в склепе. Уснуть почему-то не удавалось. Розье… Снейп… Нарцисса… их лица беспрестанно кружили перед глазами, не давая забыться. Когда-то давно со стрессами помогала справляться сигарета, только вот где ее взять? Хотя…
— Тинки!
— Что угодно любимому хозяину?
— «Честерфилд». Синий. И зажигалку. Быстро.
Эльф не сдвинулся с места. На огромные глаза навернулись слезы, и он начал биться головой об пол, тихо подвывая:
— Тинки — плохой эльф… Тинки не понимает хозяина… совсем… Тинки накажет…
Точно! Откуда домовику знать про сигареты?
— Тинки, стоп! Слушай меня внимательно. «Честерфилд» — это такие маггловские сигареты, синий — потому что надпись на синем фоне. Понятно?
Эльф робко выглянул из-под натянутых на глаза ушей и часто закивал.
— А зажигалка — это такая коробка с кнопкой, при нажатии на которую появляется огонь.
— Заклинание…
— Нет-нет-нет. Это надо взять в маггловском магазине. Обычно они лежат вместе рядом с кассой. В маленьких коробочках.
— Сколько надо любимому хозяину?
— Совсем немного…
Люциус не успел договорить, как проворный домовик исчез. Правда, появился он также быстро и гордо вывалил перед хозяином кучу всего. Помимо сигарет, там были зажигалки, сменные блоки бритв, презервативы, мятные леденцы и нить для чистки зубов.
— Тинки справился?
— Еще как! Можешь идти…
Люциус сгреб в сторону ненужное барахло и дрожащими от напряжения пальцами открыл пачку, выуживая сигарету. Сейчас-сейчас… он распахнул окно в сад и, завернувшись в одеяло, уселся на широкий подоконник, чиркая зажигалкой. Удивительно, но после первой затяжки он закашлялся, как пацан, пробующий курить в первый раз. А ведь, по сути, так оно и было… забавно… прямо сейчас он учит плохому здорового мужика…
Засыпая, Люциус вдруг вспомнил, что скоро Рождество, которое считается важнее Нового года и о традициях которого он практически ничего не знает, кроме омелы, пения хоралов и Санта-Клауса… м-да… совсем негусто… интересно, а маги поют хоралы?
— Нравится?
Тьма заглядывала в глаза, читая его как открытую книгу.
— Да! — с вызовом ответил Люциус.
— Ну-ну…
Смех Тьмы был очень тихим, но от него встали дыбом волоски по всему телу. Казалось, что невидимые нити, тонкие, но невероятно прочные сплетаются в невидимую же сеть, которая мгновенно опутала Люциуса. Он ощущал себя пчелой, увязшей в смоле, и не мог избавиться от чувства, что его, как и ту пчелу, через тысячу лет с интересом будет разглядывать какой-нибудь коллекционер.
— Страшно?
— Да!
— А ты молодец… все обычно врут и притворяются. Только самые смелые могут признаться в своем страхе.
Люциус молчал. Он еще не окончательно выжил из ума, чтобы спорить с Тьмой, а та крутила его в бесконечном звездном водовороте, отчего со дна души поднималась горечь. Наконец, он не выдержал:
— Ты вернешь меня обратно?
— Зачем? — Тьма казалась удивленной. — Начинается самое интересное.
— Что именно?
— Игра… мне интересно, какой выбор ты сделаешь теперь… чем ты будешь выбирать…
Люциус почувствовал легкое касание сначала ко лбу, а затем к груди, туда, где заполошно билось сердце.
— Хотя… мог быть еще и третий вариант, но он самый простой…
— Чего ты хочешь?
— Хочу? У меня нет желаний…
— А что есть?
— Время… бесконечное время… то, чего нет у вас… поэтому вы так торопитесь жить…
Тьма выдыхала слова, и они приобретали вес, значение и кружились вокруг Люциуса с тихим шорохом… как звезды.
— Тот, кто не торопится — получает всё…
Тьма разжала ладони и смотрела, как Люциуса утягивает в звездную воронку, а он чувствовал себя песчинкой — без сил, без воли, без магии… а вслед ему неслось:
— Всё… абсолютно всё!
Люциус сбросил с себя душащее его одеяло и уселся на кровати. Луна светила в окно, которое он так и не удосужился закрыть портьерой, образуя на светлом ковре яркие квадраты. И что это было? Подсказка?
Он вновь уселся на широкий подоконник, глядя на усыпанное звездами небо. Казалось, они только что закончили движение и едва заметно покачиваются, окончательно занимая свои места… в зрительном зале.
Люциус нащупал пачку сигарет и, щелкнув зажигалкой, ногой распахнул окно. Сигаретный дым щекотал ноздри, а пальцы дрожали все меньше. Вдох… выдох… вдох… и все-таки он поторопится! Завтра же с утра начнет поиски… сразу после занятия со Снейпом… может быть, даже вместе с ним. «Ты сможешь сделать так, чтобы он полюбил тебя?» Посмотрим… похоже, и правда, начинается самое интересное.
Обзорам
Название: Не в этом дело (рабочее)
Автор: HelenRad
Бета: мухомурчонок
Размер: ?
Пейринг: будет
Жанр: экшн, приключения, херт/комфорт, юст
Рейтинг: ?
Краткое содержание: история про попаданку, которая попала...)))))
по заявке VaHfLeska: Хочу прочитать про попаданца! Женщина/девушка)- фанат Северуса Снейпа попадает в тело Гарри/Невилла/Драко /НМП. Попадает и начинает активно любить Севушку! И защищает и спасает и вообще комфортит его по-полной!
читать дальше
Обзорам
Автор: HelenRad
Бета: мухомурчонок
Размер: ?
Пейринг: будет
Жанр: экшн, приключения, херт/комфорт, юст
Рейтинг: ?
Краткое содержание: история про попаданку, которая попала...)))))
по заявке VaHfLeska: Хочу прочитать про попаданца! Женщина/девушка)- фанат Северуса Снейпа попадает в тело Гарри/Невилла/Драко /НМП. Попадает и начинает активно любить Севушку! И защищает и спасает и вообще комфортит его по-полной!
читать дальше
Обзорам