Как это тонко подмечено)))))))))) Отличного дня!!!

08.02.2017 в 08:06

Пишет  ILisssa:

Отож

@темы: Настроенческое

---

Л_ё_к_а, добро пожаловать))))) Располагайтесь с удобствами)))))) На "Вы"? На "Ты"? Завтрак?

@темы: Привет

---

Ну что? Опять на работу?)) Отличного дня!!!!!!!

@темы: Настроенческое

---

Цыганская звезда - 2

Название: Цыганская звезда
Автор: HelenRad
Бета: мухомурчонок
Размер: точно большой миди
Пейринг: основной - снарри, обитатели Хогвартса в роли цыган и все Малфои
Жанр: экшн, приключения, романс
Рейтинг: не ниже R
Краткое содержание: цыганское АУ, весь синопсис которого кратко изложен здесь sirinrosher.diary.ru/p211687089.htm
nover, svoboda_09, ole_elo, zlatik-plus, поросенок М, спасибо огромное за укур!!! А мухомурчонок, спасибо за розыск материалов по матчасти)))) И отдельное спасибо Старина Ник за удачную фольклорную экспедицию к носителю языка!!!
в процессе!!!

Небольшой словарик

дикло - шейный платок, чаще шёлковый и обычно очень яркий.
вардо - цыганский семейный дом на колёсах. Это повозка на конной тяге, отделанная резьбой и другими украшениями.
шувани - «ведающая сокровенным знанием» цыганская ведьма.
бендер - шалаш, который служит убежищем для цыганской семьи. Именно в бендерах цыгане рождаются и умирают.
атчин-ане - место стоянки табора.
чавво - мальчик, мальчики, или шире - дети.
чури - специальный нож для резки амулетов.
джукел, джук - собака, пёс.
гауджо - не цыгане.
джоддакаи - цыганский фартук особого покроя, также неотъемлемая часть магического одеяния шувани.
дава тукЭ мирО лаф - даю тебе слово.
башно - пидарас
татти граи - конь-огонь
веш-джук - лиса
тэ скарин мандэвэл - чтоб тебя бог покарал
ту ман шунэса? - ты меня слышишь?
джьа про кар! - пошёл на... хуй

1 часть

ledira.diary.ru/p211822903.htm


***

Как Гарри ни устал от дороги и разбивки атчин-ане*, но только стих общий гомон, он поспешил в своё вардо и открыл сундук. Блэк по обыкновению где-то шлялся, и никто не мог помешать осуществить задуманное. Уголь, скрипя, оставлял след на плотной бумаге, вырисовывая две фигуры рядом. Сначала Северус… едва заметная улыбка, чуть запрокинутая голова, расстёгнутая рубаха и отброшенное в сторону дикло… Гарри балдел от собственной смелости, давая волю воображению. Себя он изобразил так, как недавно привиделось: удобно устроившим голову на коленях Северуса и жмурящимся от удовольствия. А кто бы не жмурился, если так ласково перебирают волосы?

Гарри смотрел на дело своих рук, не в силах избавиться от мысли, что только что перешёл запретную черту. Одно дело — фантазии, о которых может догадаться разве что шувани, и совсем другое — нарисованное тому подтверждение. Гарри осознавал, что лучше ему этот набросок уничтожить сразу, но никак не мог себя заставить. Теперь он понимал тех, кто приписывал портретам, выходящим из-под его кисти, волшебство. В неверном свете свечей ему казалось, что пальцы Северуса, зарывшиеся в его волосах, шевелятся, а его улыбка становится довольной… Гарри тихо чертыхнулся и спрятал набросок в тайник — этой тайной рисковать было нельзя!

Проснулся Гарри под стук посуды. Женщины уже встали и варили на костре похлёбку, в которую по кочевой традиции настрогали вяленого мяса. Мужчинам сегодня предстояло хорошо поработать, сооружая кузню. Дальше Хагрид справлялся сам — подковывал лошадей и изготавливал селянам нехитрую утварь, всегда соперничая с местными кузнецами, — но устройство навеса и установка лафета для мехов и горна всегда делалось сообща. Иногда только искусство Хагрида кормило весь табор… впрочем, Гарри тоже жаловаться не приходилось: знатные господа, портреты которых он писал, всегда щедро оплачивали его работу.

Гарри вышел из бендера, когда услышал, как Ронни собирает чавво* в поход за дровами для кузни. Очевидно, хозяин поместья разрешил вырубку некоторых деревьев. Наскоро поев, он отправился с ними, рассудив, что так от него будет больше пользы.

Вырубкой руководил, конечно же, Блэк, который хоть и не появился ночью в таборе, казался выспавшимся и отдохнувшим, куда до него Гарри… вот же кобель… и спал небось на пуховой перине, впрочем, кто этих господ разберёт? Хотя на эту загадочную госпожу де Малфой очень хотелось посмотреть — где Гарри ещё увидит гулящую женщину? В их таборе такое было немыслимо, но у господ свои причуды, если уж её сынок поглядывал на Гарри так, будто готов был с ним немедля предаться блуду… а ведь там ещё и хозяин имеется. Вот бы посмотреть — наверняка уже немощный старик.

Скорее всего, Гарри выглядел полным идиотом, когда понял, что этот эффектный мужчина и есть хозяин поместья. Как?! Как такому можно изменять, пусть даже и с Блэком? Мистер де Малфой был не просто красив, в нём было что-то такое необъяснимое, что если бы речь шла о конях, Гарри назвал бы это породой. Это как если представить себе жеребца арабской породы исключительной белой масти. Эта особенная стать кохейлан-сиглави, которую ни с чем не спутать, эти нарядные сухие формы и высокий рост, этот особый изгиб шеи…

— Позвольте представить мою супругу, госпожу де Малфой, — голос у де Малфоя был вкрадчивым, но Гарри слышалась в нём угроза, пока скрытая. — Вас характеризовали как выдающегося живописца.

Гарри скромно склонил голову и ответил заученной фразой:

— Что вы, мой лорд, я всего лишь скромный ученик мистера Лавгуда.

— Я слышал об этом. Думаю, вам надо оговорить детали… гм-м… вашего сотрудничества, — холодный взгляд де Малфоя сверкнул сталью, — а я с вашего позволения побеседую с вожаком.

— С баро, — привычно поправил Гарри и прикусил язык. — Простите, мой лорд, мою непочтительность…

Гарри низко склонил голову и не видел выражения лица де Малфоя, но слышал, как тот презрительно фыркнул:

— Чего ещё ждать от черни…

— Скажите, а возможно ли написать мой портрет в образе цыганки?

Гарри показалось, что госпожа де Малфой попыталась сгладить грубость мужа, и это показалось странным. Или она хотела задобрить художника, чтобы получить исключительный портрет?

— Вы можете улыбнуться? — попросил Гарри.

— Что?

— Улыбнитесь, пожалуйста.

Удивительно, как улыбка меняла облик этой чопорной леди. Она словно помолодела, и даже показалась Гарри хорошенькой, что, впрочем, не извиняло её похождений. Но кто он такой, чтобы её осуждать?

— Достаточно?

Во взгляде госпожи де Малфой появились озорные искры, и Гарри стало понятно, что Блэк в ней нашёл. В ней чувствовалась сила и какая-то непокорность. Такая могла бы пойти ночью в лес на свидание… ой, могла!

— У вас есть красная накидка?

— Нет, но завтра мне её сошьют. Нужен шёлк?

— Желательно, — улыбнулся Гарри, представляя себе общую композицию. — А вы могли бы во время сеанса разуться?

— Ваши женщины ведь ходят босые?

— Да. Именно поэтому.

— Хорошо. А можно будет попросить на шею амулет?

Настоящие амулеты чужакам не полагались, но ей-то это откуда знать? Можно будет попросить Невилла выстрогать что-нибудь красивое, такое, что можно повесить на чёрный кожаный шнурок… точно! На алебастрово-белой коже такое украшение будет смотреться очень интересно.

— Да, конечно, я позабочусь об этом.

— Вот и хорошо. Приходите завтра утром.

Вообще-то Гарри думал, что это она будет приходить к нему.

— Мне бы хотелось писать вас здесь… на фоне костра…

— Фон можно написать и потом. У нас же будет не одна встреча?

— Конечно, не одна.

— Вот и славно. А кто этот человек?

Госпожа де Малфой показала на мистера Лавгуда, который очень живописно смотрелся среди кибиток. Из-за любви к экстравагантным костюмам поселяне его считали странным, но Гарри видел на своём веку более странные вещи, чем удивляться ярко-жёлтому сюртуку и фиолетовым штанам.

— Это мистер Лавгуд. Он мой учитель.

— Тот самый?!

Гарри не знал, какой смысл вкладывала она в эти слова, поэтому осторожно заметил:

— Я знаю только одного мистера Лавгуда.

— Но это же он бросил всё и ушёл за прекрасной цыганкой?

Гарри, не удержался от короткого смешка:

— Чего только про него не болтали. На самом дела баро пригласил его, чтобы он меня учил… а нашим женщинам не следует путаться с гауджо*.

— У вас такие порядки?

— Да, — Гарри не удержался и добавил: — А ещё наши женщины выбирают одного мужа на всю жизнь.

Не то чтобы это было его дело… но госпожа де Малфой ничуть не смутилась.

— А мужчины? Они тоже преданы одной женщине?

— Да, это так…

Гарри показалось, что он увидел во взгляде госпожи де Малфой печаль, и тут же представил, как это выражение будет смотреться на портрете. Должно получиться нечто необычное…

— Хорошо. Значит, завтра утром я буду вас ждать. Подходите к дому, а дальше вас проводит Добби. Мой слуга.

Госпожа де Малфой дождалась от Гарри подтверждающего кивка и поспешила к супругу, который как раз закончил договариваться с баро. Он обернулся и окинул Гарри оценивающим взглядом, а баро только плотно сжал губы. На душе заскребли кошки.





***

— Подойди!

Гарри и в голову бы не пришло перечить, особенно, когда понимал, что он сам стал причиной гнева баро. Интересно, а что ему сказал этот Малфой? За несколько десятков шагов Гарри успел передумать многое и совсем не ожидал услышать:

— Купи себе в городе сапоги… — Гарри уже открыл рот, чтобы сказать, что у него есть, но баро так же тихо продолжил: — Нехорошо приходить босяком в дом знатных господ.

— В дом?

— Да. Господин де Малфой дал понять, что удобство своей супруги ставит выше гостеприимства.

Гарри соображал быстро. Очень быстро. Получалось, что если он будет играть не по правилам этих Малфоев, то пострадает весь табор. Найти место для атчин-ане накануне большой конной ярмарки в окрестностях Эпплби было очень непросто, особенно такое удобное…

— Я постараюсь.

— Тебе ведь не трудно?

В ироничном голосе Северуса Гарри услышал отголоски боли.

— Простите меня, баро… я…

— Ты вёл себя, как идиот. Постарайся не усугублять ситуацию, и будь осторожен с господами…

Больше баро не произнёс ни слова — он отвернулся от Гарри и подошёл к Артуру, с которым что-то долго обсуждал. Гарри ничего не оставалось, кроме как убраться подальше. Сердце сжималось от боли, стоило представить, что Северус навсегда разочаровался в нём.

Покупать сапоги с Гарри отправился Блэк, который отлично разбирался в таких вещах, и через пару часов от его советов хотелось взвыть. Блэк не позволял купить ничего простого и практичного, объясняя это желанием баро не ударить в грязь лицом, и в итоге Гарри стал обладателем щегольских сапог с небольшим каблуком и мягкими складками на голенище. После чего Блэк оценивающе оглядел его и, не спрашивая мнения, купил тонкие суконные брюки и серо-зелёную рубашку. Когда Гарри возмутился, он спокойно ответил:

— Баро не хотел, чтобы о тебе думали, как об оборванце.

— Но…

— С оборванцами не считаются, Гарри! — Блэк довольно подмигнул и, решив, что разговор окончен, направился к единственной табачной лавке.

В его словах был смысл. Может, если Гарри будет выглядеть, как степенный буржуа, то и отношение к нему будет иное, чем к грязи под ногами?

Так или иначе, утром у дома Малфоев Гарри появился, ощущая себя почти настоящим денди… только зря он, конечно, забыл о расчёске. Хотя после быстрой скачки на Нимбусе о благообразной причёске всё равно пришлось бы забыть. В сапогах Гарри было очень неловко: подошва была чересчур жёсткой, не позволяя чувствовать стремена так, как он привык. Впрочем, наслаждаться скачкой это не мешало.

Его встретил невысокий слуга в богато расшитой ливрее, но такой старый, что, казалось, дунь на него, он и рассыплется.

— Добби к вашим услугам, сэр Гарри.

Оставалось только вспомнить, как надо отвечать.

— Ваша хозяйка говорила, что вы меня проводите.

— Да, сэр… конечно, сэр… — Добби подхватил Нимбуса под уздцы, склоняясь в поклоне перед Гарри. — Хозяйка велела вести вас к беседке.

— Хорошо.

Наверное, хозяйка разбиралась в живописи, и это был не первый портрет, для которого она позировала. В беседке было отличное освещение, и Гарри удобно расположился, сняв со спины Нимбуса вьючный ящик с рабочими материалами. Мольберт у него был сборный, и на его подготовку ушло не меньше получаса. Всё это время Добби стоял рядом, восхищённо следя за его действиями, и периодически говорил комплименты. Может быть, хозяева строго-настрого запретили оставлять Гарри одного на их территории?

— Почему ты не отвёл коня, Добби? Ему здесь не место.

Мелодичный голос хозяйки застал Гарри врасплох. Он заметил, как Нимбус объедает нежную зелень с какого-то декоративного кустика, и поразился мягкости вердикта. Или это хозяйка прониклась его внешним видом?

Госпожа де Малфой, на самом деле, уже позировала прежде приглашённому художнику, поэтому не удивительно, что она заняла очень выгодное место. Солнечный свет, пробиваясь через кружево листьев, придавал её коже очень приятный оттенок, а выбор наряда Гарри мог бы назвать безупречным — темно-синее шёлковое платье с глубоким вырезом и наброшенный на обнажённые плечи алый плащ с капюшоном, под которым она спрятала свои длинные волосы. Госпожа де Малфой сама выбрала очень правильную позу, подчёркивающую все достоинства фигуры, и очаровательно улыбнулась:

— Так?

— Отлично, — восхитился Гарри, — но раз уж вы изображаете нашу женщину, позвольте указать вам на одну неточность образа.

— Какую же?

— Волосы надо забрать в косы, и ещё вот здесь, — Гарри ткнул себя в лоб, — надо заплести две тонкие косички и скрутить их так, чтобы кончики смотрели вверх.

— Зачем? — удивилась она.

— Чтобы подчеркнуть ваш статус замужней женщины.

— Это так важно?

— Да. Если вы не хотите, чтобы вас считали распутной. Это знак чужим мужчинам, чтобы не смотрели на вас.

Госпожа де Малфой понятливо кивнула и, откинув капюшон, принялась расплетать ленты из сложной причёски. Небольшая расчёска оказалась у неё в полотняной сумочке, висящей на поясе. Там же было и зеркальце.

— Вы поможете мне?

— Я не умею… — растерялся Гарри. — Я никогда не плёл косы… никому…

Его бросило в жар, стоило представить, что будет, если хозяин поместья застанет его за этим компрометирующим занятием. Или слуги… те точно молчать не станут.

— Подержите зеркало.

Хозяйка, кажется, даже рассердилась на такое предположение Гарри, и если бы он не знал о её распутном нраве и связи с Блэком, то непременно бы поверил этому притворству.

Гарри мог с уверенностью сказать, что госпожа де Малфой очень красива, но было в её облике что-то ещё, такое, что заставляло забывать о её поведении, отдавая дань нежной женственности. Почему-то представить её в объятиях Блэка не получалось. Но не мог же Гарри так фатально ошибаться?

Первый сеанс длился больше трёх часов, Гарри увлечённо сделал целую серию набросков, чтобы понять, как будет лучше смотреться хозяйка, и какие тона ей подойдут больше.

— Господин приглашает вас к столу. И вашего гостя тоже…

Крысоподобный грум и подкрадывался, как крыса — совершенно бесшумно. Или это Гарри так увлёкся?

— Хорошо, Питер, ступай. Мы подойдём.

Гарри хотел сказать, что совсем не голоден, что сидеть за одним столом с господами слишком много чести, но хозяйка мило улыбнулась:

— Не могу же я отпустить вас, не накормив?

Про один стол Гарри, конечно, подумал зря — кто он и кто они? — но варёная баранина с бобами была хороша и искупала все волнения этого дня. В принципе, ему даже удалось избежать встречи с хозяевами, которой так опасался Северус. На кухне, кроме него, сидел Добби и восхищался, наверное, его аппетитом, подливая слабое вино. Почувствовав себя сытым и довольным, Гарри встал:

— Ты приведёшь моего Нимбуса, Добби?

— Конечно, сэр Гарри. Добби приведёт вашего чудесного коня. Идёмте со мной.

Чтобы попасть на улицу, им пришлось миновать два полутёмных коридора, и когда Гарри уже хотел выйти на свет через открытую слугой дверь, его окликнули:

— Гарри, постой. Мы не договорили… — из темноты коридора вышел хозяйский сын и, довольно улыбаясь, цыкнул на Добби: — Иди, куда шёл.





***

Гарри мгновенно разгадал коварство замысла, вот только от спасительной двери его отделяло не меньше пяти шагов, а путь преграждал этот напыщенный говнюк. И всё ведь рассчитал! Конечно, Гарри не сможет достойно ответить ему из-за своего зависимого положения... и помешать никто не сможет — в этой части дома хозяева не бывают, а слуги не рискнут помешать хозяину... а тот уже теснил Гарри к стене, жарко шепча:

— Научишь меня парочке трюков? Тебе же несложно... а я тебе колечко подарю... с настоящим изумрудом... вы же любите золото?

Пространства для маневра оставалось всё меньше, и Гарри кожей ощущал тепло чужого тела и, казалось, даже чувствовал запах возбуждения. Все инстинкты противились насилию, и Гарри с трудом сдерживался, чтобы не вмазать по лицу, выражение которого казалось безумным.

— А хочешь ещё браслет? Золотой... с камнями... и...

Гарри почти увернулся, но молодой де Малфой упёрся ладонями в стену с обеих сторон его головы:

— Ну же... ну давай... тебе же это просто... вы ведь любите такие игры...

Гарри вжимался в стену и мог только мотать головой:

— Нет... нет...

— Я тебя озолочу... поддайся... давай... скажи, что ты хочешь...

— Да пошёл ты!

Гарри изо всех сил оттолкнул наглеца, впечатывая его в противоположную стену. Очевидно, де Малфой не ожидал такого отпора, потому что даже не нашёл подходящих слов и только изумлённо смотрел, как Гарри выскочил из полутёмного коридора на улицу.

— Я сказал — нет! — глядя прямо в глаза ошарашенного хлыща, прошипел он и с чувством захлопнул дверь.

Гарри не помнил, как оказался у беседки, собирая свои немудрёные принадлежности. Его потряхивало от злости и осознания собственной беспомощности. Ох, с каким удовольствием он бы набросился на де Малфоя и бил бы его... бил... бил... Гарри с удивлением посмотрел на разбитый в кровь кулак, только сейчас почувствовав боль.

— Ваш конь, сэр...

Добби подобострастно улыбался, и от понимания в его взгляде хотелось взвыть. Гарри выпрямил спину и стиснул зубы, чтобы не наговорить лишнего — всё-таки слуга был ни в чём не виноват.

— Спасибо.

— Хозяйка будет ждать вас завтра в это же время, и она просила напомнить об амулете.

Можно подумать, амулеты делаются по мановению волшебной палочки!

Только оказавшись в седле, Гарри почувствовал себя лучше. Внезапно он понял, от чего предостерегал его Северус, и на душе стало совсем погано. Ведь откуда-то он узнал о пристрастиях хозяев! Не удивительно, что маркиза запала на Блэка... с таким-то мужем! Как же Гарри сейчас их ненавидел! По всему выходило, что старший де Малфой грязно домогался Северуса... а когда это было? Так на прошлой ярмарке! Два года назад они ведь уже были в этих краях, только тогда Гарри был слеп и не замечал очевидного, потому что как он не силился, вспомнить чего-то подобного не удалось. Но, с другой стороны, баро не тот человек, который позволил бы за таким наблюдать...

Разбитые костяшки на руке саднило, но это ни в какое сравнение не шло с болью в сердце, появляющейся каждый раз, стоило представить Северуса в объятиях хозяина поместья... конечно, он не хотел здесь останавливаться, и если бы похотливый Блэк не договорился о портрете... Гарри так резко натянул поводья, что Нимбус встал. Получается, Северус согласился только из-за Гарри?! Воздух показался раскалённым и обжёг лёгкие изнутри, не давая вздохнуть.

В чувство привёл Нимбус, который повернулся и укоризненно взглянул на хозяина, мол, что же ты? Что... что! Гарри чувствовал себя распоследним идиотом — Северус из-за него переступил через собственную гордость, а он не смог выполнить простейшей просьбы. Он слегка сжал ногами тёплые бока и качнулся, давая понять Нимбусу, что стоит двигаться дальше. Может, Северус нашёл способ отказать? Томимый самыми противоречивыми чувствами и подозрениями, Гарри отправился к Невиллу — может, он уже сделал амулет?

Невилл сидел на земле и с упоением что-то вырезал, не обращая внимания на снующих вокруг чавво. Судя по всему, это и был амулет для маркизы. Где Невилл находил коренья для работ, Гарри не знал, но всегда с удовольствием наблюдал, как оживает чури* в руках мастера. Острая сталь, словно по собственной воле, отсекала всё лишнее, и бездушная деревяшка становилась вещью, которой можно было любоваться, не переставая. Гарри сел рядом. Перевёрнутая подкова удерживала солнце, и оставалось только удивляться, как структура дерева образовывала рисунок на амулете, придавая объём и красоту.

— Плохой день? — поинтересовался Невилл, не отрываясь от работы.

— Так себе... — Гарри дернул плечом, словно отгоняя муху. — Красиво выходит.

— Такой рисунок лучше бы смотрелся в металле... а по центру я бы вставил драконий глаз... знаешь, такой жёлтый? — Невилл сдул прилипшую ко лбу чёлку и покрутил амулет, щуря один глаз.

— Ага...

Спокойствие Невилла было заразительным, и вот уже Гарри смог опустить плечи и выдохнуть. Удивительное дело — в обычной жизни приятель производил впечатление увальня, но стоило ему взять в руки чури, как он преображался: движения становились точными, и в Невилле начинала проявляться грация крупного зверя... совершенно точно хищника. И в то же время от него так и веяло покоем и безмятежностью... как ему это удавалось? Загадка.

— Я такой Луне сделаю... и подарю, — улыбнулся Невилл. — Ей пойдёт.

— А где она?

— Все ушли в Эпплби. Женщины — гадать, мужчины — торговать, лудить... да мало ли дел? Остался только Хагрид, старуха Минни и баро... ну и я вроде при деле...

При упоминании баро Гарри снова сжался. Неужели тот не пошёл, чтобы не попадаться на глаза, кому не надо? Или наоборот, ждёт? От благостного настроения не осталось и следа.

— Мне надо с ним поговорить...

Гарри уже встал, но был остановлен тихим:

— А он оседлал Всполоха и в поместье отправился.

— Давно?

— Да странно, что вы не встретились... наверное, по дороге разминулись...

Дослушивать Гарри не стал. Он и сам не понимал, что сделает и что скажет Северусу, когда отыщет, просто оставаться на месте, зная, что он там, было немыслимо. Никогда ещё Гарри не седлал Нимбуса так быстро, даже не поговорив и лишь наскоро почистив. Он скинул неудобные сапоги и, вскочив в седло, помчался по дороге, надеясь догнать... остановить...

— Куда ты так торопишься?

Всполох появился словно из-под земли — Гарри мог поклясться, что за тем деревом только что никого не было.

— Баро!

— Что случилось?

— Ты почему здесь?! У тебя свидание? Ты к нему, да? К нему?!

— Что за нелепость? — Северус казался удивлённым.

— Я всё понял! Ты был с ним тогда... и теперь опять за старое?! Я не позволю, понял?! Не позволю!

Северус смеялся, запрокинув голову. Никогда прежде его не приходилось видеть таким, и только сейчас до Гарри стало доходить, что именно он только что сделал, и в чём обвинил баро.

— Какой же ты шутник, Гарри, — отсмеявшись, сказал Северус и, тронув поводья, сорвался с места.

Догонять его Гарри не стал. Вместо этого он спешился и, обняв Нимбуса за шею, уткнулся лицом в его бархатную шерсть. Баро решил обратить всё в шутку, избавляя Гарри от ответственности за ужасные обвинения... он даже умудрился мимоходом избавить его от груза страшных подозрений, но легче от этого не стало, потому что несколько минут назад Гарри разрушил хрупкое равновесие, что было между ним и Северусом. И как теперь жить?





***

До вечера Гарри не возвращался к атчин-ане, а потом уже не видел в этом смысла. Желудок, конечно, требовал чего-то посущественней ранней черники, но Гарри не обращал на него внимания. Он спустился к реке и, расседлав Нимбуса, решил его искупать. Да и самому не помешало бы остудиться и очиститься, смыв все мерзости и проблемы этого дня…

Новую одежду портить не хотелось, поэтому Гарри полностью разделся и, вскочив на спину Нимбуса, направил его в воду. Благо, была ночь, а место он выбрал самое уединённое. Гарри несколько раз нырнул, а потом подплыл к Нимбусу и принялся чистить его руками, без обычной щётки. Тот только довольно фыркал и тихо ржал, игриво прихватывая зубами Гарри за плечи. Чуть-чуть… как же приятно было обнимать его за шею и шептать о том, что наболело, а Нимбус понимающе хмыкал и норовил лизнуть в лицо.

— Гарри! — в ночной тишине тихий голос Северуса прозвучал раскатом грома.

Луна светила ему в спину, и казалось, что силуэт коня и всадника — это амулет, целиком вырезанный Невиллом из дерева. Гарри прямо в воде забрался на спину Нимбуса, и они с ним начали выбираться на берег. Всполох бил себя хвостом по бокам, отгоняя комаров, и, казалось, осуждающе смотрел на Гарри. Поднять взгляд выше, чтобы увидеть осуждение в чёрных глазах Северуса, не было сил.

— Гарри, посмотри на меня.

Во взгляде Северуса плескалась тревога, забота и ещё что-то такое, что заставляло позабыть обо всём. Только бы он не переставал смотреть… так… Северус отвел взгляд первым. Он легко спрыгнул на поросший травой берег и поднял с земли рубаху Гарри.

— Оденься, — неожиданно хрипло сказал он.

Только сейчас Гарри вспомнил, что полностью обнажён, а некоторые реакции тела всё же лучше не демонстрировать… особенно так явно. Он соскользнул со спины Нимбуса и, стоя вполоборота, взял протянутую рубашку. Когда их пальцы соприкоснулись, Гарри словно обжёгся, а Северус отвернулся и отошёл на несколько шагов, прежде чем усесться на землю. Гарри натянул одежду на мокрое тело и, растрепав волосы, чтобы быстрее сохли, сел рядом, почтительно стараясь не задеть.

— Поешь вот…

Северус достал из-за пазухи кусок пирога, завернутый в тонкую ткань, и от такой заботы у Гарри перехватило дыханье. Означало ли это, что всё будет как прежде? Пирог с ревенем, чёрное небо, усыпанное звёздами, которые отражались в чёрной-чёрной реке, плещущейся под ногами, тихо фыркающие неподалёку кони и Северус рядом… чего ещё желать? Только почему-то Гарри чувствовал себя так, будто стоит на краю пропасти, и малейший порыв ветра столкнёт его вниз…

— Гарри, нам нужно поговорить.

Конечно, нужно! Только вот что сказать, чтобы удержаться на краю?

— Да… — глухо отозвался Гарри.

— То, что произошло сегодня… оно… неприемлемо. Понимаешь?

— Да.

— И дело не только в том, что ты меня в этом обвинил… — Северус раскурил трубку и несколько раз затянулся, прежде чем продолжил. — Дело в тебе.

— Я понимаю…

— Ни черта ты не понимаешь! Я старался тебя опекать, как мог, как умел, только у меня ничего не получилось.

— Почему? — искренне удивился Гарри, и ещё больше удивился, услышав ответ.

— Дети не влюбляются в родителей!

Юлить и скрывать не имело смысла, как и оправдываться:

— Ты мне не отец, Северус…

Гарри впервые назвал его по имени и ничуть не удивился, когда тот вздрогнул, как от удара. Наверное, чтобы успокоиться, Северус глубоко затянулся и прикрыл глаза.

— А ещё я очень плохой опекун, раз не смог объяснить тебе простых истин. Помимо наших желаний, часто сиюминутных, есть ещё долг и честь. И мы лишаемся чести, поступая не так, как должно… это-то ты знаешь?

— Знаю! — Гарри упрямо прикусил губу, ожидая услышать, что речь пойдёт о его долге продолжить род.

— Так вот, если знаешь, то скажи, в чём состоит мой долг по отношению к табору.

— Твой?

— Да, мой… — Северус задумчиво огладил мундштук и быстро взглянул на Гарри. — Представь себя на моём месте, а к тебе вдруг приходит чавво Блэка. С такой вот идеей… Что ты ему скажешь?

Гарри молчал, не желая даже думать о подобном. Во-первых, у Блэка не было сына, а во-вторых… этот сын не любил Гарри! А Северус едва слышно принялся рассказывать о недопустимости таких отношений, об их порочности и грязи, о всеобщем осуждении и об изгнании из табора, как грязных и недостойных. Всё это было правильно и в то же время невыносимо слышать, хоть Гарри и сам себе твердил о том же бессчётное число раз. К тому же оставался ещё один самый главный вопрос.

— Северус, я обещаю, что никогда больше ничем таким тебя не потревожу, но скажи правду… скажи хоть один раз… ты меня…

— Замолчи, Гарри! — не прошло и мгновения, как Северус оказался верхом на Всполохе. — Молчи! И больше мы к этому возвращаться не будем!

Давно уже стих перестук копыт, а Гарри всё сидел и пялился на чёрную воду, не в силах перестать блаженно улыбаться. Ведь было совершенно ясно, что Северус сбежал, лишь бы не признаваться, а значит… А значит, не будет ничего, потому что он так хочет! Гарри метнул в реку плоский камешек и тихо вздохнул. Пусть даже не будет ничего, но теперь стало понятно, что Северус тоже… и от этого на душе сделалось тепло и легко. Теперь это будет их секрет… один на двоих… они оба будут делать, что должно, и даже если никогда об этом больше не заговорят, Гарри будет знать, но на самом деле… даже в мыслях он не мог дать названия тому, что происходило между ними, но так ли важны названия?

Нимбус подошёл к нему и ткнулся мордой в плечо, словно желая утешить. Иногда казалось, что этот конь умнее многих знакомых людей, а добрее так точно. Пора было возвращаться, и Гарри, неторопливо оседлав Нимбуса, отправился к своему вардо. Сна не было, зато было желание рисовать. Тот самый запретный рисунок, о котором никто и никогда не узнает, ведь уже осенью всё прекратится.

Блэка снова не было ни в вардо, ни в бендере, и Гарри мог только позавидовать такому постоянству. Интересно, а сам Блэк понимает, насколько счастлив? Маркиза показалась Гарри очень приятной женщиной, несмотря на распутство. А из-за новых знаний о любовных привычках де Малфоев её даже хотелось пожалеть. Впрочем, сейчас Гарри не было до неё никакого дела — его рисунок обрастал новыми деталями и наполнялся жизнью…

Любовь к достоверности потребовала у Гарри придать Северусу немного отстранённый вид. Словно бы тот сам не понимал, отчего вдруг начал осторожно перебирать чьи-то волосы, зато пальцы второй руки сами по себе переплелись с пальцами Гарри. И это было так правильно, что щемило сердце.

Гарри долго смотрел на свой рисунок, прежде чем убрать его в тайник. Он вглядывался в глаза Северуса, пытаясь увидеть то же, что разглядел сегодня, а когда это удалось, тихо пожелал спокойной ночи и отправился спать.




***

Утром Гарри больше всего хотел увидеть Северуса и ужасно боялся встречи с ним. Сердце сладко замирало, стоило представить обжигающий взгляд из-под опущенных ресниц, и делало кульбит, когда казалось, что баро зовёт его по имени. Глупое сердце! А Северус не спешил успокоить метания Гарри, и пришлось ехать на этюды, даже не увидев его.

У беседки крутился хозяйский сынок, который с противным прононсом начал:

— Maman скоро будет, а пока я хотел сказать, чтобы ты не зазнавался...

— Я не...

— Учти, де Малфои всегда получают то, что хотят, а вот по-хорошему или по-плохому — зависит от оппонента...

Гарри стиснул зубы, а заносчивый засранец достал из кармана сверкнувшее золотом кольцо и принялся им играть, ловко подбрасывая.

— Хочешь? Смотри, как блестит... и камешек зелёный к глазам... подумай!

Наверное, он заметил маркизу, идущую по дорожке, потому что, презрительно фыркнув, ускакал прочь незадолго до её появления. Сдержаться и не наговорить того, о чём пришлось бы горько пожалеть, стоило Гарри огромного труда. Для этого пришлось вспомнить друзей, старуху Минни, Блэка и, конечно же, баро. Недопустимо рисковать их благополучием, забывая о долге... бесчестно.

— Доброе утро!

Маркиза всегда здоровалась первой, отчего у Гарри теплело на душе, и он начинал улыбаться.

— Я принёс вам амулет. На счастье.

Гарри протянул ей амулет, который стараниями Невилла казался по-настоящему волшебным, хоть в него и не было вложено ни капли магии шувани. Только сейчас он заметил покрасневшие от слёз глаза. Неужели Блэк её обидел? Или супруг что заподозрил и устроил сцену ревности? Как бы узнать? Гарри принялся вдохновенно врать:

— Этот амулет принесёт вам счастье в любви...

— Пожалуй, как раз этого мне не надо!

Госпожа де Малфой ответила так резко, что стало понятно — обижена в любви! А значит, всё-таки Блэк. Гарри решил побеседовать с этим джукелом и объяснить идиоту, что так нельзя! Странно, но раньше то, как Блэк обращался со своими любовницами, оставляло совершенно равнодушным... наверное, это собственные переживания так влияли.

— Любовь нужна всем, — едва слышно ответил Гарри и виновато улыбнулся на обиженный взгляд. — Вы хорошо уложили волосы... очень правильно так... красиво...

Говорить комплименты Гарри не умел, но маркиза любезно кивнула:

— Я поняла. Достаточно...

— А хотите, вам погадают? По-настоящему, без прикрас и обмана?

Гарри и сам не понял, зачем стал предлагать такое, но госпожа де Малфой оживилась:

— Пожалуйста... м-м-м... как вас зовут?

— Гарри...

— Пожалуйста, Гарри, отведите меня к гадалке. Мне это очень надо.

— Хорошо... — отвлекать шувани по таким пустякам считалось дурным тоном, но почему-то казалось, что этот случай особый. — Хотите прямо сейчас?

— Хочу!

Госпожа де Малфой позвала Добби и потребовала оседлать лошадь. Она скептически оглядела свой костюм и явно решила, что он отлично подходит для небольшой прогулки верхом.

— Госпожа, старый Добби не сможет вас сопровождать... вы же не хотите, чтобы пошли разговоры...

— Никто ничего не узнает, — маркиза довольно улыбнулась. — И меня проводит этот молодой человек. К тому же я не покину пределов собственного поместья!

Она нетерпеливо переступала на месте, словно пританцовывая. Добби продолжил жалобно причитать про приличия, но она не стала слушать, резко обернувшись к Гарри:

— Вы же сопроводите меня?

— Конечно, госпожа де Малфой.

— Вот и отлично!

С небольшой каурой кобылкой маркиза управлялась очень ловко, хотя Гарри и не понимал, как можно ездить боком — это же неудобно! Нимбус резво рысил след в след, давая возможность подумать о том, что сказать шувани, которая никогда не гадала гауджо.

Странно, но старуха Минни была первой, кого они встретили, подъезжая к атчин-ане. Не зря про шувани болтали, что та умеет превращаться в кошку и обладает таким же чутьём и интуицией. Она пристально взглянула на гостью и даже не стала спрашивать, зачем Гарри её привёл, заговорив сразу по делу:

— Тебе, дорогая, следует разуться и трижды обойти вокруг костра, ни с кем не разговаривая. А потом я расскажу, чем успокоится твоё сердце.

Сказать, что маркиза была удивлена, было бы огромным преуменьшением. Она, заворожено глядя на шувани, соскользнула с лошади и молча сняла нарядные туфли с богато украшенными пряжками. Старуха Минни взяла её за руку, сама трижды обвела вокруг тлеющих углей костра и кивком головы позвала за собой. У вардо она остановилась и, подав знак ждать, легко поднялась по откидным ступеням.

Гарри во все глаза смотрел, как появившаяся через пару минут шувани в своём джоддакаи из трехцветного тартана величественно кивнула и пригласила гауджо в свой вардо. О таком раньше даже не приходилось слышать, не то что наблюдать вживую. Гарри огляделся, поражаясь царящей вокруг тишине — даже всегда гомонящие чавво куда-то убежали. Около вардо, разрисованного всеми цветами, стоял мистер Лавгуд. Он тоже выглядел удивлённым и задумчиво перебирал разноцветные птичьи кости в занавеске, закрывающей вход. Мистер Лавгуд сделал её сам и очень гордился мелодичным перестуком костей, которые, по его уверению, исполняли «музыку ветра».

— Доброе утро, Гарри. Как тебе удалось?

Он действительно считает, что Гарри на такое способен?

— Шувани сама предложила...

— Да нет же! — мистер Лавгуд нахмурился. — Как тебе удалось привести сюда Нарциссу Блэк?

Теперь уже Гарри не понимал ничего, а мистер Лавгуд принялся сбивчиво объяснять. Оказывается, он знал госпожу де Малфой с детства, и она выходила из того же рода, что и их Блэк!

— У неё есть ещё две сестры: Андромеда — она отвергла жениха, с которым сговорились родители, и её со скандалом выгнали из дома и лишили наследства... про неё больше никто ничего не слышал. А вот вторая сестра — Беллатрикс удачно вышла замуж, блистала при дворе и была признанной любовницей герцога де Морти...

Узнать про сестёр госпожи де Малфой было интересно, вот только Блэк поразил гораздо больше. Кто бы мог подумать, что он был из настолько знатной семьи... теперь и его связь не казалась странной — подобное тянется к подобному, а среди господ такая родственная близость никого не удивляла.

— Мои родители хотели сосватать мне Нарциссу, и я был не против... Вот только куда мне спорить с маркизом?

— Вы её любили?

— Нарциссу? — мистер Лавгуд потрясённо замолчал. — Нет, что ты! Кто ж о таком думает? Родители хотели для меня выгодной партии...

— А как же ваша супруга?

— Я не был женат, — печально улыбнулся мистер Лавгуд.

— А Луна?

— Её мать была моей натурщицей... ни о каком браке я не думал... но она умерла от чахотки, оставив мне маленькую девочку, с которой я сначала не знал, что делать... а у нас как раз встал наш табор... вот и предложил баро её...

— Ты хотел её продать? — изумился Гарри.

— Лавгуды детей не продают! — он сердито засопел. — Я сам хотел заплатить! А потом не заметил, как оказался твоим учителем...

— Жалеете?

— Разве о таком можно жалеть? — искренне изумился мистер Лавгуд. — До этого я вроде бы и не жил. Я словно та гусеница, которой понадобилось заключить себя в кокон, чтобы стать бабочкой... у меня появились крылья, и я полетел...

Иногда поэтические сравнения мистера Лавгуда получались ужасно смешными, и Гарри приложил огромное усилие, чтобы не расхохотаться — учитель бывал очень обидчивым.

07.02.17

***

Гарри никогда не задумывался о том, что для него значит быть свободным, поэтому откровения мистера Лавгуда застали его врасплох. А что если бы за него всё кто-то решал? Когда и на ком жениться, где жить, куда ходить и кто его при этом должен сопровождать... Гарри зябко повёл плечами, стоило ему представить, как тот же баро говорит, что если он не женится на Джинни, то его выгонят прочь... немудрено, что Блэк сбежал из семьи!

Поэтому он не стал возражать, когда проводить госпожу де Малфой вызвался мистер Лавгуд. Она вышла от шувани настолько потрясённая, что ни о каком позировании для портрета не могло быть и речи. Что, интересно, она такого услышала? А вот старуха Минни, наоборот, выглядела очень довольной. Но не спрашивать же о таком?

Гарри с удовольствием отправился помогать Хагриду, который собирался подковать Всполоха и почистить ему копыта. Почему-то казалось, что баро непременно придёт проверить своего любимца... только вот ожидания оказались напрасными.

Пока Хагрид занимался копытами, Гарри любовался красавцем-конём, думая, как он подходит хозяину: статный, высокий, темпераментный, с выразительным взглядом черных глаз. Не удержавшись, он обнял Всполоха за шею, начиная перебирать гриву.

— Хороший ты человек, Гарри... и ты лошадей любишь... и они тебя... — Хагрид тяжело дышал, работая низко наклонившись. — Вот Всполох-то мало кого к себе подпускает, а с тобой нежится... а уж Нимбус-то как тебя любит... такое под тобой вытворяет... сразу видно... любит тебя... и сахарок ты никогда не жалеешь...

— Можно подумать, ты жалеешь... — буркнул польщённый Гарри. Из всех обитателей табора именно Хагрид меньше всего был расположен к похвалам, предпочитая грубоватый юмор.

— И я не жалею, — согласился он. — Поэтому и могу сладить с любым конём... а вовсе не потому, что сильный... сила же она всегда пшик сплошной супротив ласки...

Хагрид разогнулся и, отдышавшись, ласково потрепал Всполоха по холке:

— Ах, ты ж татти граи*... — и, взглянув на Гарри из-под кустистых бровей, поинтересовался: — Хочешь сводить его на речку? Он с тобой-то пойдёт... а я пока твоим Нимбусом займусь... и приведу его... его тоже обижать не надо…

Кто бы спорил! Но запрыгивая на спину Всполоха, Гарри думал совсем не о коне. Интересно, а что шепчет Северус в это чуткое ухо? Наверняка что-то ласковое, как это принято… и несколько долгих мгновений Гарри жалел, что он не Всполох, чтобы все эти слова предназначались только ему. А если ещё вспомнить, как при этом сильная ладонь ласкает шею… проклятье! Надо бы охладиться. Да и отвлечься не мешало…

Гарри вылез на берег, стуча зубами. Хоть день и выдался жарким, вода в реке была довольно холодной, да ещё и место он выбрал с сильным течением. Чтобы согреться, он немного попрыгал на берегу и растёр себя рубашкой. Северус так и не появился, и оттого настроение стало просто отвратительным.

В бендере обнаружился спящий Блэк. Гарри вспомнил заплаканные глаза маркизы, и им овладела злость, а отсутствие свидетелей лишь подстегнуло желание поскандалить.

— Дрыхнешь, джукел? Тэ скарин мандэвэл*!

— Чего это? — оскалился спросонья Блэк.

— Наблядовался?

— Э-э… ты что?

— Ты самовлюблённый башно и думаешь только о себе!

— Какая муха тебя укусила?

— Не понимаешь?

— Нет!

— Хорошо… спрошу по-другому! Где ты был сегодня ночью?

— Тебе-то какая разница? Был и был! Там уже меня нет!

— И что ты там натворил?! По твоей вине плачет достойная женщина…

Кажется, Блэк на мгновение смутился, но мгновенно собрался и перешёл в наступление:

— Не лезь в мои дела, щенок! Ту ман шунэса? Джьа про кар!*

Такого оскорбления Гарри стерпеть не смог! Он налетел на Блэка и, пнув его в голень, от души приложил по породистому носу. Конечно же, Блэк в долгу не остался — он вообще очень любил помахать кулаками и вспыхивал просто моментально, — и завязалась драка, в которой в ход пошли даже зубы. Если совсем по правде, то это раздражение копилось давно: Блэк частенько позволял себе резко высказываться о баро и не всегда умел вовремя заткнуться…

В себя Гарри пришёл, едва не захлебнувшись от непонятно откуда взявшейся воды.

— Охладитесь!

Только Хагрид мог притащить целую кадку воды, и только он мог додуматься вылить её прямо в бендере.

— Сдурел?

Блэк зажал окровавленный нос и со злостью уставился на Хагрида. Но тот не растерял ни крохи своего спокойствия и умиротворения:

— Вода — она это… даже на бешеных веш-джук* действует… бла-га-твор-но!

Хагрид всегда выговаривал сложные слова веско и по слогам. Блэк мог только скрипеть зубами, но продолжать драку при кузнеце, славящемся недюжинной силой, было глупо. Злость Гарри, казалось, вообще была смыта водой. Он независимо взглянул на Блэка и вышел прочь.

Первым он увидел Ронни, возвращающегося со своего нехитрого промысла — лудильщиком он был неплохим, но очень любил таскать с собой кроме необходимого ещё целую кучу кухонной утвари на случай «вдруг купят». За несколько лет ему удалось продать только одну кастрюлю, потому что прижимистые поселяне предпочитали делать покупки на ярмарке, но Ронни не унывал, считая тот случай отличным знаком. Друг подкатил тележку к своему бендеру и помахал Гарри, подзывая подойти.

— Привет!

Ронни огляделся и, заговорщически подмигнув, пошёл в сторону реки. Заинтригованный Гарри поспешил следом. Убедившись, что их никто не подслушивает, Ронни загадочно начал:

— Что я узнал…

Он поиграл бровями, и Гарри заинтересованно спросил:

— Ну?

— Даватукэ миро лаф*, — клятвенно заверил Ронни и перекрестился. — Там такое…

— Да что там?

— У маркиза есть настоящая чистокровная скаковая… — глаза Ронни едва ли не светились.

— Ну, так понятное дело… он маркиз, и Блэк говорил, что разведением увлекается.

— Ты не дослушал! Она белая!

— Врёшь!

— Да чтоб я сдох!

— Ронни, они не бывают белыми! Какие угодно: гнедые, рыжие, тёмно-гнедые, караковые, вороные… серые, наконец! Но не белые точно!

— Когда я врал?!

— Ну, значит, тебе наврали!

— Чарли разговаривал с распорядителем ярмарки. Маркиз будет её выставлять, но не на продажу, а как производителя. Может, и кобылку себе подешевле сторгует, а потом жеребёнком отдаст.

Такое вполне могло быть, но белая чистокровная скаковая…

— Ты тоже хочешь взглянуть?

Казалось, Ронни научился читать мысли. Отрицать не имело смысла:

— Конечно, хочу… но как?!

— А давай ночью? Ты же знаешь, где у маркиза конюшни?

— Неужели ты думаешь, будто их не охраняют?!

— Охраняют, ага! — Ронни довольно улыбнулся. — А я заговор один полезный знаю… на раз внимание отвлекает!

— Чтобы заговор сработал, нам надо быть шувано!

— Не обязательно! Вот баро, говорят, может колдануть просто по наитию. И заговорами лечить может… и зелья умеет делать… мать говорила…

— Так то ж баро…

Как всегда, когда речь зашла о Северусе, Гарри напрягся, стараясь ничем не выдать своей тайны. Даже простодушный Ронни иногда бывал прозорлив вне всякой меры.

— А что баро, не человек, что ли? Он может, значит, и у нас получится!

Уверенности Ронни было не занимать, и чтобы побыстрее сойти со скользкой темы, Гарри предложил:

— А давай этой ночью? Мы же только посмотреть…

Друзья хлопнули друг друга по рукам, скрепляя соглашение. Ночью так ночью!

Обзорам

<b><a href="http://ledira.diary.ru/p211858224.htm" target=_blank>"Цыганская звезда"</a></b>, снарри, миди, в процессе, автор [L]HelenRad[/L]

запись создана: 02.02.2017 в 05:51

@темы: Фики мои, Фандомное, Снарри, Цыганская звезда

---

С понедельником!!! Хорошего дня!))))

@темы: Настроенческое

---

159$E, добро пожаловать)))) Устраивайтесь поудобнее))) На "Вы"? На "Ты"? Ужин? Лёгкий?

@темы: Привет

---

А какой у меня подарок!!!! Красоты всем!!! И отличнейшего дня!!!!!!!!

svoboda_09, спасибо большое-пребольшое!!!!! Какие же они классные!!!!!!!!!!!!!



Или так...

@темы: Фандомное, Снарри, Арты к фикам, Цыганская звезда

---

Это просто праздник какой-то!!!!!!!!!!!!! Смотрю и не могу налюбоваться!!!)))))

ole_elo, спасибо за такую красоту!!!!!!!!!!! Прыгаю от восторга!!!!!!!!!!!

Чудесный задумчивый Северус




Нежная Луна

Грациозная Нарцисса

Нимбус и Всполох

@темы: Фандомное, Снарри, Арты к фикам, Цыганская звезда

---

Просто битва двух якодзун))))) Отличнейшего дня!)))

47-летний фотограф-любитель Мартин Докер сделал эти забавные кадры в саду Собачьего острова Лондона.

Фотограф говорит: «У меня много снимков птиц, лис и других животных, которые бегали в саду, но на этот раз природа удивила». Две белки, словно в сцене из фильма о боевых искусствах, подпрыгивали и наносили удары друг другу. Неизвестна причина драки и сколько бы продолжался этот бой, но один из зверьков применил грязный прием - он укусил соперника. Тот взвизгнул и убежал.

@темы: Настроенческое

---

Ну что? На работу? Отличного дня)))))

@темы: Настроенческое

---

Zena, рада видеть)))) Добро пожаловать))) На "Вы"? На "Ты"? Завтрак?

@темы: Привет

---

Хочу сказать, как художник художнику... Отличного дня!)))

Подсмотрено у  ryukavai:

Вы даже не догадываетесь, сколько всего могут рассказать о вас ваши эмоции. А опытным психологам порой достаточно всего одного взгляда на реакцию человека, чтобы понять, где он живет, чем увлекается или... кем работает.
AdMe.ru предлагает вам пройти этот простой тест и узнать, легко ли вычислить вас. Если результаты теста не совпали с действительностью, возможно, вы просто нетипичный представитель своей профессии.

Вы — художник!

А это значит, что вы умеете во всем подмечать неподдельную красоту мира и показывать ее другим. К тому же для вас важно, чтобы ваша работа приносила максимальную пользу людям. Такие люди частенько становятся музыкантами, работниками театра или кино-индустрии, школьными учителями или врачами.

Как-то мимо, но всё равно приятно)))))) Буду думать о своей нетипичности))))))

@темы: Настроенческое

---

junjouaya, добро пожаловать))) Устраивайтесь удобнее)))) На "Вы"? На "Ты"? Завтрак?

@темы: Привет

---

Китайцы, они знают... отличнейшего дня!!!

@темы: Настроенческое

---

Цыганская звезда - 1

Дорогая ole_elo, мы с мухомурчонок, поздравляем тебя с днём рождения и дарим то, что можем))))) Ведь подарок, сделанный своими руками лучший? Однозначно!
Всего-всего тебе самого замечательного)))) Удачи, успеха, здоровья... и любви!!! Чтобы непременно согревала)))))

Название: Цыганская звезда
Автор: HelenRad
Бета: мухомурчонок
Размер: точно большой миди
Пейринг: основной - снарри, обитатели Хогвартса в роли цыган и все Малфои
Жанр: экшн, приключения, романс
Рейтинг: не ниже R
Краткое содержание: цыганское АУ, весь синопсис которого кратко изложен здесь sirinrosher.diary.ru/p211687089.htm
nover, svoboda_09, ole_elo, zlatik-plus, поросенок М, спасибо огромное за укур!!! А мухомурчонок, спасибо за розыск материалов по матчасти))
в процессе!!!

Небольшой словарик

дикло - шейный платок, чаще шёлковый и обычно очень яркий.
вардо - цыганский семейный дом на колёсах. Это повозка на конной тяге, отделанная резьбой и другими украшениями.
шувани - «ведающая сокровенным знанием» цыганская ведьма.
бендер - шалаш, который служит убежищем для цыганской семьи. Именно в бендерах цыгане рождаются и умирают.
атчин-ане - место стоянки табора.
чавво - мальчик, мальчики, или шире - дети.
чури - специальный нож для резки амулетов.
джукел, джук - собака, пёс.

Поскакали?

Так вперед — за цыганской звездой кочевой —
На закат, где дрожат паруса,
И глаза глядят с бесприютной тоской
В багровеющие небеса.

Р.Киплинг

Баро Северус — это чёрная бекеша поверх всегда шёлковой рубашки. Это чёрное дикло* на шее, про которое говорят, что оно скрывает страшные шрамы. Это безупречно сидящие чулки и кюлоты из тончайшего сукна, застёгивающиеся под коленом на маленькие пуговки. Это ботинки с настоящей серебряной пряжкой или сапоги из мягкой кожи телёнка. Это трубка вишнёвого дерева, которую почти всегда сжимают тонкие длинные пальцы. Это наглухо закрытое чёрное вардо*, украшенное искусной резьбой, в котором, по слухам, не ночевала ни одна женщина, и ни один мужчина не поднимался по его ступеням... Гарри мог бесконечно долго делиться своими наблюдениями, только вот он никогда не станет этого делать — кэлдэрары никогда не обсуждают своего баро.

Гарри мог бы сказать, что благодарен своему баро за всё: и что приютил сироту, не побоявшись мести людей могущественного герцога де Морти, и что, заметив, как приёмыш рисует углем на стенах своего вардо портреты членов приёмной семьи, озаботился и купил ему холсты и краски. Не каждый баро смог бы не только остановить табор в имении обнищавшего художника, но и соблазнить его на полную приключений жизнь кочевника только для того, чтобы у подопечного появился учитель. Цыгане настороженно приняли мистера Лавгуда, и если бы не его дочь, моментально ставшая своей, ему пришлось бы непросто: приживалок не любили нигде, а он не умел ничего другого, кроме как «малевать».

Странно, но почему-то картины мистера Лавгуда не покупались, а его самого знатные господа не уважали, считая сумасшедшим. Зато за портретами, выходящими из-под кисти Гарри, была настоящая охота. Случилось так, что он оказался «модным художником»: кто-то пустил слух, что Гарри рисует настоящие «волшебные» портреты, которые оживают, стоит лишь отвести от них взгляд.

Гарри мог бы сказать, что благодарен своему баро и за другое. За неторопливую беседу обо всём на свете. За сизые кольца дыма его трубки, за которыми не разобрать выражения лица. За губы, на которых временами появлялась лёгкая улыбка. За собранные в хвост чёрные волосы, которые хотелось ощутить в руке. Гарри мог бы сказать, что благодарен за быстрые взгляды из-под ресниц, которые обжигали, как удар хлыста. Мог бы... но никогда не скажет, потому что за такое не благодарят!

— Так что мне ответить родителям Джиневры, Гарри?

Яркие искры разлетелись от костра, когда баро поворошил угли длинной палкой. Выражение его глаз разобрать было невозможно из-за огненных всполохов. Показалось, или его голос действительно дрогнул? Гарри мог бы до бесконечности слушать, как звучит его имя в устах баро, но сейчас он должен был дать ответ. Кэлдэрары не неволят своих детей, но пару всегда подбирают родители...

Лучшей партии, чем Джинни, было трудно представить — Гарри знал её с детства. Знал и любил, только вот не о ней мечтал звёздными ночами, глядя на пламя костра... и не она ему снилась... совсем не она...

— Гарри?

— Надо бы согласиться, — веско начал Гарри, — но...

— Разве может быть «но» в таком вопросе? У вас будут красивые дети, Гарри...

Баро неторопливо набил трубку и отодвинулся так, что его лицо полностью скрыла тень. Какие же у него красивые руки! Гарри чувствовал, как сердце сжимает тоска. Невозможно! Нельзя не только мечтать, но и помыслить о таком, а раз так, не всё ли равно, кого звать женой?

— Да...

— Ты... согласен?

— Да. Осенью.

Баро выпустил несколько колец дыма, прежде чем сказал:

— Да будет так!

Гарри показалось, что он оглох, потому что внезапно перестал слышать что-то, кроме гулкого биения своего сердца. «Тук... тук... тук...» — словно через силу, словно всё ещё можно изменить. Крик ночной птицы развеял наваждение, и Гарри легко поднялся. Он должен казаться счастливым, должен улыбаться, жить, растить детей. И он не позволит, чтобы хоть кто-то заподозрил, будто оно не так! Его тайная страсть останется тайной, и он найдёт в себе силы избавиться от мыслей о запретном... о том, как оно могло бы случиться, будь Северус обычным человеком.

Гарри поднялся в вардо, которое делил с Блэком, и забился в свой угол. Здесь у него было подобие мастерской. Здесь, когда никто не видит, он мог выплёскивать свою боль, свои мечты, свое отчаянное желание. А потом, когда начинали болтать о его живых портретах, Гарри мог только посмеиваться. Блэк где-то шлялся, но Гарри всё равно задёрнул занавеску, отделяющую его мастерскую, и только после этого зажёг свечи. Мистер Лавгуд всегда говорил, что мастера при свечах не пишут — так ведь и углем настоящие мастера не работают!

Гарри закрепил на мольберте лист плотной бумаги и первым делом нарисовал тонкие губы с выразительно поднятыми уголками, что могло обозначать улыбку, если не знать, что Северус не улыбается никогда. Нос... с едва заметной горбинкой и выразительными крыльями по-настоящему скульптурной красоты. Теперь глаза... глаза Северуса Гарри мог рисовать долго и вдумчиво, а иногда хватало нескольких штрихов, чтобы взгляд получился пронзительным и живым... вот как сейчас...

Иногда Гарри рисовал только голову Северуса, радуясь, что удалось поймать «то самое выражение», а иногда обходился одной фигурой, оставляя лицо в тени, но сейчас ему хотелось другого. Ему хотелось запечатлеть Северуса только для себя, таким, каким никогда его не видел... да и никто не видел, если честно. Таким, каким тот являлся только во снах: окончательно и бесповоротно своим...



***

Блэк вернулся внезапно и в отвратительном настроении. Таким он бывал только после стычек с баро, которые у него хоть и редко, но случались. Наверное, дело было в том, что Блэк винил баро в смерти Альбы, хотя это совершенно точно было не так! Даже их шувани* — старуха Минни не смогла помочь прежнему баро, хотя она была настоящей ведьмой. Но Блэк слишком любил Альбу, чтобы считаться с доводами рассудка.

В общем-то, Гарри мог понять Блэка, который, по слухам, был любимчиком старого Альбы — ведь именно тот и взял его в табор. В мифы о том, что цыгане крадут детей, верили только глупые селяне. Нет, конечно, от детей, которых их родители предлагали сами, рассчитывая на щедрое вознаграждение, никто не отказывался, и даже платили, давая детям новое имя, но дело в том, что Блэк сам прибился к табору. Он был выходцем из знатной семьи и дважды сбегал из дома. Каждый раз его возвращали и даже — неслыханное дело! — получили за него виру, потому что мать надеялась сделать его хозяином поместья. Только всё это было тщетно — больше всего на свете Блэк любил свободу и лошадей. Он вообще отказался от своего имени, навсегда став просто Блэком. Сейчас взгляд его ярко-синих глаз сверкал от ярости.

— Нет, ты только подумай! Он не хочет останавливаться у Малфоев, которые щедро предложили для стоянки часть своего парка!

— Почему?

— Он им не доверяет, видите ли! Конечно, лучше встать прямо у дороги!

Гарри доверял интуиции баро и точно знал, что он действует в интересах всего табора, но спорить с Блэком было бесполезно. Особенно, когда тот настолько зол.

— Нет, Гарри, ты подумай! Да нам чрезвычайно повезло, что мистер Малфой так добр! Его поместье находится у самого Эпплби, где во время ярмарки даже маленького бендера* не поставить! А наши лошади? Наши вардо? Наши люди? Если мы разожжём костры у стен замка, горожане нас закидают камнями!

— Блэк, а ты уверен, что мистер Малфой говорил именно об этом?

— Ха! Ещё бы я не был уверен. Он мне сам это предложил!

— Сам?!

— А то! — Блэк самодовольно усмехнулся. — Самолично!

— А где ты с ним познакомился?

— О-о! Это долгая история...

Но Блэк любил рассказывать долгие истории о своих приключениях. Спустя каких-то полчаса Гарри уже знал всё о великих «скачках на спор», о безоговорочной победе Блэка, и о чрезвычайно заманчивом предложении.

— А какие у него кони, Гарри... — Блэк мечтательно прикрыл глаза, а на его губах заиграла улыбка. — И чёрные, как ночь, и белые, как предрассветный туман...

— А где ты коней-то увидел?

— Он мне сам рассказал.

— И ты поверил?

— Видел бы ты его... такой точно врать не будет... и всё срывается! — Блэк с силой ударил кулаком по стойке вардо, а потом вдруг прищурился: — А ты что там делал?

— Рисовал... — Гарри почувствовал, как кровь приливает к щекам и порадовался, что скудное освещение не позволяет это заметить. — Всякое...

— Ах, всякое?!

Блэк вдруг вскочил и, пробормотав про всякую чушь, выбежал из вардо. Гарри услышал тихий свист, которым тот всегда подзывал своего коня, а потом стук копыт возвестил о том, что Блэк куда-то умчался. Не то чтобы Гарри удивился — если бы Блэк был знатным господином, то на его гербе непременно красовался бы девиз «Отвага и сумасбродство».

Настроение рисовать напрочь пропало, и Гарри вышел в тёплую ночь. Лошади уже спали, только Нимбус приветствовал его радостным фырканьем. Порывшись в карманах, Гарри нашёл маленький кусочек сахара, который был принят с благодарностью. Нимбус старательно проверил, нет ли ещё угощения, облизал Гарри руки и боднул головой в плечо, предлагая размяться. Как такому отказать?

Ветер свистел в ушах, и Гарри головой припал к шее коня, наслаждаясь скоростью и свободой. Где-то над ним сияла та самая пресловутая цыганская звезда, на которую можно загадывать самое безумное желание, и оно обязательно сбудется. Только вот как угадать? В год нельзя было загадывать больше одного раза, иначе терялся весь смысл. Гарри всегда это делал на свой день рождения, и весь год терзался сомнениями, угадал или нет. Пока ему не везло...

Нимбус перешёл на рысь, а потом и вовсе на шаг, начиная тревожно прясть ушами. Теперь и Гарри услышал тихое фырканье, а вскоре и увидел двух лошадей, стоящих бок о бок и явно привязанных к дереву, под которым угадывались силуэты любовников. Гарри узнал Блэкки — любимого жеребца Блэка, а значит, в тени дерева резвился его хозяин. И когда он всё успевает? Оставалось только подивиться авантюрности его подружки, поехавшей чёрт знает куда ради его прекрасных глаз. И ведь не из простых дамочка: и кобылка породистая, и сбруя дорогая...

Мешать Блэку Гарри не собирался — вместо этого он повернул своего Нимбуса, и когда они отошли достаточно далеко, пустил его в галоп. Прогулка определённо удалась, и Гарри уснул сразу же, едва голова коснулась подушки. А снились ему чёрные как ночь глаза, в которых мерцали звёзды, одна из которых точно была цыганской...

Утром крепко спящего Гарри растолкал Ронни.

— Слышал новость?

— Нет... — Гарри жмурился спросонья, гадая, что такого интересного произошло ночью, отчего друг так доволен. — Кэсси ожеребилась?

— Типун тебе на язык! Рано ей...

— А что тогда?

— Мы уже сегодня отправляемся в Эпплби!

— И что?

Гарри казалось, что они уже давно выросли из того возраста, когда хотелось скакать от радости, начиная собираться в путь.

— Нет, ты не понял! Мы там остановимся в поместье настоящего принца.

— Врёшь!

— Чтоб я землю жрал! Может, не принца, а какого-нибудь его родственничка... но замок у него точно есть! Мать сказала, что маркиз был приближённым герцога де Морти... ну, того самого, что плохо кончил...

— Маркиз?

— Маркиз де Малфой, — Ронни почесал нос и уважительно добавил: — Он брат сестры французского короля.

Гарри вспомнил ночной разговор с Блэком и засомневался:

— Может, ты что-то не так понял?

— Да нет же! Мать с утра ходила к баро... ну, это самое... — Ронни игриво подмигнул. — Про сговор интересовалась...

Во рту Гарри стало кисло. Он почему-то совсем забыл о будущей женитьбе, а ведь теперь надо готовиться... подарки всякие... наряд невесте... Может, баро потому и решил остановиться у этих Малфоев, чтобы подольше в городе покрутиться? Да и белошвейке наверняка время потребуется... будущую жену Гарри хотел одеть красиво и во всё новое, чтобы хоть так загладить свою вину за неправильные желания. Всё-таки Джинни была его подругой и заслуживала самого лучшего. А ещё в таборе говорили, что она была редкой красоткой. Разве её вина, что Гарри совершенно не разбирается в красоте?

Гарри вылез из небольшого бендера — спать в душном вардо он мог только зимой, когда даже набитый соломой матрас не спасал от холода промёрзшей земли. Ронни сразу же засуетился, принимаясь помогать матери собирать вещи — из всех братьев он был с ней ближе всех... всё-таки младший сын.

— Гарри!

Баро стоял, прислонившись к дереву, и смотрел на Гарри одним из тех взглядов, после которых хотелось наплевать на всё и... наваждение исчезло так же быстро, как и возникло.

— Да, баро, — Гарри уважительно склонил голову.

— Сегодня мы отправляемся в Эпплби. Супруга маркиза де Малфоя хочет, чтобы ты написал её портрет.

Гарри мог только кивнуть, обдумывая услышанное. Эта супруга уже ему не нравилась, потому что заставила баро изменить принятое решение. Кому ж такое понравится?! Но когда Блэк успел получить этот заказ? Не в кустах же?! Или... а баро продолжал тихим голосом:

— Моя просьба может тебе показаться странной, но я бы хотел, чтобы ты не привлекал внимания ни маркиза, ни его сына.

— Мне не трудно...

— Вот и хорошо!

Баро резко развернулся и пошёл к своему вардо, отчего на душе у Гарри заскребли кошки. Просьба действительно была странной — никогда прежде он его о подобном не просил, и ещё страннее было то, что про маркизу не было сказано ни слова. Или баро думает, что Блэк не выдержит и расскажет о своих похождениях, ведь тайны хранить он точно не умел.




***

Дорогу Гарри любил. Начиная от суеты сборов и до непередаваемого запаха пыли, трав и ещё чего-то неуловимого, заставляющего вскипать кровь и поднимать Нимбуса в галоп, чтобы «проверить дорогу». В этом они были схожи с Блэком, поэтому их вардо управлял Ронни, который с удовольствием занимал мягкое сиденье возницы, где он мог неторопливо курить трубку и заманивать к себе девчонок. Лаванда, Падма или Миона с удовольствием тряслись рядом с ним, бурно негодуя на его попытки подержаться за коленку или залезть под длинную юбку. Миона могла ещё от души засветить в глаз, но друг никогда не расстраивался и продолжал действовать в меру своего представления об обольщении.

Караван повозок был хорошо заметен из-за поднятой пыли и двигался не очень быстро. Гарри остановился на вершине пригорка, глядя на неторопливое покачивание повозок. Обычно в такие моменты он мог видеть Блэка, но сегодня почему-то его нигде не было. Неужели умчался к своей красотке? Мог ведь... мог. Но это было только его дело!

Решив дать отдых Нимбусу, Гарри спустился к реке и с огромным удовольствием направил коня в воду. Конечно, сапоги — это и красиво, и, наверное, удобно, но в таких случаях без них гораздо лучше. Вода приятно холодила босые ноги, и Гарри, не задумываясь, соскользнул со спины коня.

На жарком солнце одежда сохла быстро, но всё равно Гарри успел поспать, прежде чем смог одеться. Ветер шелестел травой, сонная муха звенела над ухом, Нимбус тихо фыркал... казалось бы, все условия для счастья соблюдены, но в душе занозой сидело ожидание предстоящей женитьбы. Гарри точно знал, что сумел бы полюбить Джинни и даже быть с ней счастливым, если бы его глупое сердце было свободным. Ну, или хотя бы не таким занятым. Гарри ничего не ждал от своего странного чувства, он даже не мог надеяться на какую-то взаимность, но если бы Северус ему просто позволил быть рядом... означали же что-то его взгляды, под которыми Гарри чувствовал себя одновременно потерянным, беспомощным и бесконечно счастливым! А если нет, то когда ещё мечтать о таком, как не сейчас?

Гарри вдруг захотел нарисовать себя рядом с Северусом, чтобы хоть на бумаге быть вместе, и пожалел, что вардо с его рабочими материалами тащится по пыльной дороге. Хотя, с другой стороны, кто отнимет у него ночь? Гарри охватила жажда деятельности, и, потрепав Нимбуса по бархатной шее, он помчался разыскивать табор.

Уже вечером, когда Гарри сидел рядом с Ронни у костра, он вспомнил о своей идее и нашёл взглядом Северуса. Баро сидел почти напротив, и не составило никакого труда представить рядом с ним себя. Только позу бы немного сменить... было бы хорошо, если Северус привалился спиной к дереву и вытянул ноги, тогда Гарри мог бы положить на них голову и сколько угодно смотреть на...

Настороженный взгляд баро мгновенно отрезвил и вернул на землю. Не хватало ещё, чтобы кто-то заметил... проклятье! Шувани пристально разглядывала Гарри, словно увидела что-то новое для себя... поговаривали, что она умеет читать мысли...

Гарри почувствовал себя нашкодившим мальчишкой, когда старуха Минни поманила его пальцем, направляясь в сторону чернеющего вдали леса. Она остановилась у самых деревьев и только тогда заговорила:

— Ты что творишь, мальчишка?! Или ты хочешь нарушить все мыслимые законы?

— Нет... я только... — Гарри почувствовал, что перехватило дыханье.

— Ветер у тебя в голове гуляет... ветер... забываешь, что законы надо чтить... не думаешь... — шувани выплёвывала слова, кружа вокруг, как большая чёрная птица. — Я помогу тебе... сейчас очень подходящее время... ты должен очиститься...

— Я сегодня плавал в реке...

— Не дерзи, мальчишка!

Шувани взмахнула руками, вскидывая пёструю шаль, и прикрыла глаза, настраиваясь на ритуал очищения. Гарри слышал о таких — они помогали от всех бед и возвращали здоровье. Может, и правда шувани избавит от нежелательного чувства? Надо бы радоваться, но отчего-то было больно. Хотя... жениться, неся в душе такое, просто нельзя! Гарри несколько раз выдохнул и взглянул глаза шувани, готовый ко всему.

— Раздевайся!

Гарри медленно скинул с себя одежду и шагнул на место, указанное шувани. Она несколько мгновений стояла, обратив лицо к луне, а потом взяла его за руки, и время словно остановилось. Повинуясь жесту, Гарри закрыл глаза и ощутил сначала лёгкое прикосновение к вискам, а потом тёплые руки заскользили по телу, избавляя от всего дурного. Он не мог сказать, слышал ли тихий шёпот, или это шелестела трава, но музыку Гарри ощутил кожей. Шувани словно играла на его теле, как на инструменте, наполняя силой и бодростью.

Не зря старуху Минни считали ведьмой, и не зря она была их шувани. Когда она убрала руки от Гарри, он тихо вздохнул и открыл глаза, словно пробуждаясь от сна.

— Тебе стало легче?

— Да. Спасибо!

— За такое не благодарят... — шувани пристально взглянула на Гарри и добавила странное: — Пусть будет, как будет!

Она ещё раз коснулась его висков, а потом вдруг потрепала по волосам, словно жалея:

— Ищи свою звезду, Гарри.

Старуха Минни покивала каким-то своим мыслям и ушла, а Гарри неторопливо оделся и сел на землю, прислушиваясь к себе и гадая, что изменилось. Чувствует ли он что-то к Северусу? Вроде бы от воспоминания сердце привычно заныло, а вроде бы всё прошло, и появилась лёгкость... наверное, всё-таки прошло, а он просто не привык жить с этим... или без этого.

Возвращаться в табор не хотелось, и Гарри побрёл к реке, вдоль которой и тянулась дорога. Он сел на берегу и принялся кидать в чёрную воду камни, отчего отражения луны и звёзд раскачивались, словно в безумном танце. Одна звезда горела ярче других, вселяя глупую надежду: а вдруг это она? Правда, теперь Гарри никак не мог определиться с желанием — кажется, он не должен больше желать Северуса, а ничего другого не хотелось... пока...

— Привет!

Рядом с Гарри на траву опустилась Джинни. Оставалось только удивляться, как она его умудрилась разыскать.

— Привет, — отозвался Гарри, по-прежнему наблюдая за отражением звёзд. — Тебя шувани послала?

— Нет, что ты! Она пришла и, ни с кем не разговаривая, ушла в своё вардо.

— Может, так надо?

— Не знаю... а ты что-то чувствуешь?

— Что-то, наверное, чувствую, — улыбнулся Гарри. — Я бы сейчас поел.

— Тебе бы только шутить... хотя...

Джинни протянула ему конфету, завёрнутую в липкую бумажку.

— Спасибо...

— А мне Луна про один ритуал рассказала... на вечную любовь.

— Хорошо.

— Ага... мы же его проведём? К маме заходил баро, и я слышала, что ты решил на мне жениться.

— Непременно.

Джинни подвинулась поближе, прижимаясь к нему тёплым боком. Такая близкая... родная... и такая чужая. Наверное, чтобы полюбить, Гарри нужно было колдовство посильнее.

01.02.17

***

Через четыре дня пути вереница вардо миновала Бракенбер и по хорошо накатанной дороге въехала в парк, выглядевший немного заброшенным. Блэк тотчас же развил бурную деятельность, показывая, где лучше всего стать на бивак. Баро лишь снисходительно на него поглядывал, и Гарри показалось, что он знает о похождениях Блэка всё. А потом баро перевёл взгляд на Гарри, и глупое сердце вновь сделало кульбит. Пришлось напомнить себе и о Джинни, и о невозможности получить желаемое, и о запрете на такие желания... а Северус всё смотрел, задумчиво покусывая травинку. Даже повернувшись спиной, Гарри чувствовал его взгляд, и безумно хотелось совершить какую-нибудь отчаянную глупость.

Нимбус легко поднялся в свечку и прыгнул в сторону, повинуясь тихому шёпоту Гарри, который одним движением подхватил с земли верёвку и с её помощью поднырнул под живот скачущего Нимбуса, чтобы вновь оказаться у него на спине. Конечно же, женщины тут же начали подбадривать Гарри задорными криками, а мужчины свистом. Гарри очень любил такое трюкачество, позволяющее ему чувствовать себя лёгким и сильным, от души наслаждаясь скоростью и свободой. Как же ему хотелось, чтобы Северус гордился им!

Краем глаза Гарри заметил движение и мгновенно остановился. Он испытывал огромное удовольствие от того, как его понимал Нимбус, без желания которого такой трюк был попросту невозможен. Нимбус, кажется, тоже наслаждался вниманием, потому что, замерев на месте, принялся грациозно переступать ногами и даже изобразил некое подобие поклона, тем более что раздались аплодисменты.

— А я не верил papa, когда он говорил, что вы занятные...

Молодой человек был франтом и совершенно точно принадлежал к высшему сословию. Гарри мысленно себя отругал за то, что нарушил обещание не привлекать внимания хозяев поместья. Не привлёк, называется... этот хлыщ точно сын... А тот, не глядя, бросил поводья в руки лебезящего грума и неторопливо обошёл Нимбуса с так и не спешившимся Гарри.

— Такие трюки без особого снаряжения... — он противно тянул слова. — В чём твой секрет?

Гарри только пожал плечами — поймав злой взгляд баро, ему нестерпимо захотелось провалиться под землю.

— Не знаешь, значит... думаю, мне стоит взять у тебя несколько уроков.

— Не думаю, что Гарри сможет вам помочь, молодой господин, — баро неожиданно оказался совсем рядом. — Он наш художник, и будет занят портретом вашей матушки.

— Пф-ф! Не целыми же днями! — пренебрежительно отмахнулся хлыщ.

— Может, вам интересен его учитель?

— Меня не интересуют старики... разговор не окончен.

На прощанье хлыщ ощупал Гарри холодным взглядом и, легко вскочив на гнедую кобылку, умчался по дороге. Грум по-крысиному ощерился и поспешил за хозяином. Гарри попытался сглотнуть ком, мешающий дышать, и виновато взглянул на баро. Казалось, тот спокоен, только вот сжатые в нитку губы, трепещущие ноздри и безразличный взгляд выдавали крайнюю степень гнева. И голос... который стал гораздо тише обычного:

— Я ведь просил...

Больше он на Гарри не взглянул, но если бы сейчас вдруг попалась та самая звезда, то желание было бы одним — чтобы произошедшего не случилось!

— Что он тебе сказал? — Блэк появился как из-под земли.

— Что разочарован, — хмуро ответил Гарри.

— Да? А мне показалось, что ты его восхитил.

— Постой, ты о ком сейчас?

— О юном маркизе де Малфое.

Гарри понял, что чуть было себя не выдал, и усмехнулся:

— Мне он не понравился! — Гарри спрыгнул на землю и благодарно похлопал Нимбуса по шее: — Ты ж мой хороший...

Блэк тоже спешился и пошёл рядом.

— Люди говорят, ты осенью решил жениться?

— Правду говорят.

— А разве ты не хочешь быть хорошим мужем?

— Хочу. И?..

— Значит, это лето тебе надо провести так, чтобы земля загудела! — Гарри промолчал, не желая спорить, а Блэк не унимался: — Ты должен попробовать всё! Чтобы потом ни о чём не жалеть...

— О чём ты?

Блэк блудливо улыбнулся и поиграл бровями:

— О, мой юный друг, даже не сомневаюсь, что тебе понравится... просто держись меня.

Но Гарри не собирался играть в эти игры: ему бы сейчас объяснить Северусу, что он не нарочно...

— Я не хочу!

На последние его слова откликнулась Молли, слух которой был почти как у совы:

— Ты, джукел* старый, на что мальчишку толкаешь? Не видишь, что у него любовь?!

— Не боись! От маленьких шалостей хер твоего будущего зятя не сотрётся!

Зря он это сказал! Если бы Молли была мужчиной, она бы непременно стала баро. С ней и так никто не желал связываться из-за острого языка и тяжёлой руки, а оскорблённая в лучших чувствах она была страшна. Гарри без жалости оставил Блэка наедине с его проблемами и пошёл к своему вардо. Ему ещё предстояло разбить бендер и разобрать «мастерскую», которую Блэк норовил завалить своими вещами, объясняя подобную неряшливость простотой поиска нужного на половине Гарри.

Пока Блэк ругался с Молли, Гарри решил быстро перепрятать свои рисунки. Всё-таки собирался он в спешке и последний набросок угольно-черного Северуса не убрал, как следовало. Первым делом Гарри выдворил со своей половины вещи Блэка и разобранный бендер, похожий во тьме вардо на тушу кракена, про которых любил рассказывать Хагрид. Вот точь-в-точь! Особенно, если прищуриться.

Гарри решил поторопиться, поэтому сначала полез в сундук с художественными принадлежностями, где по обыкновению хранил наброски работ в процессе написания. Странно, но последнего наброска там не было. Может, Гарри уже спрятал его в тайник под половицей? Тоже нет... Стоило представить, как эти рисунки опорочат баро, если их кто-нибудь увидит, и по спине заструился холодный пот. Гарри и так уже нарушил слово, а тут ещё...

— Гарри, ты чего там копаешься? — голос Ронни вывел из оцепенения. — Пойдём прутья для бендеров резать!

Гарри пошёл за другом, гадая, кому мог понадобиться его рисунок. Блэк не стал бы долго думать и непременно поинтересовался, какого хера... и ещё бы выбрал время, чтобы побольше ушей было рядом... но тогда кто? Старуха Минни? Она могла... и после этого решила поколдовать над ним... Гарри помотал головой, стараясь сосредоточиться. А может, это была её ученица Луна, дочь мистера Лавгуда? Она бы ничего никому не сказала... если только шувани...

— Пригнись!

Гарри едва успел присесть — толстая ивовая ветвь со свистом пролетела у его виска.

— Ты чего спишь?

Хорошо быть Ронни! Никаких тебе терзаний: нужны опоры для бендеров — пошёл и нарубил, почувствовал голод — поел, а захочет жениться — пойдёт и женится! Без всяких глупых терзаний и раздумий. Может, так и надо?

— Держи ещё! — Ронни был доволен найденным деревом. — Руби... да не там... вот-вот...

Гарри послушно рубил, резал тонкие ветви и никак не мог избавиться от чувства, что знает похитителя рисунка... только это была полнейшая нелепица!

Обзорам

<b><a href="http://ledira.diary.ru/p211822903.htm" target=_blank>"Цыганская звезда"</a></b>, снарри, миди, в процессе, автор [L]HelenRad[/L]

запись создана: 30.01.2017 в 05:31

@темы: Фики мои, Фандомное, Снарри, Цыганская звезда

---

А вот так я вчера вечером ехала с работы)))))) Добрейшего утра и отличного дня)))))

@темы: Настроенческое

---

midrifmonster, добро пожаловать))))) Устраивайтесь поудобнее))))) Очень рада видеть! На "Вы"? На "Ты"? Завтрак?

@темы: Привет

---

wtf-kombat2017.diary.ru/?tag%5B%5D=5364507&tag%...

@темы: Фандомное

---

Не люблю школу... особенно по субботам, но рассудительные дети умиляют))))) Утра!!!

@темы: Настроенческое

---

Так вот откуда всё пошло!))) Ждун!))) Отличной пятницы!

26.01.2017 в 22:58

Пишет  Taho:

Откуда взялся новый интернет-мем?
Художница Маргрит ван Брифорт (Margriet van Breevoort) сделала для Нидерландского Лейденского университета необычную скульптуру. Экспонат символизирует пациента, который терпеливо ждет своей очереди на прием к врачу. Ван Брифорт так и назвала свою работу — «Ждун».







(с)

@темы: Просто так, Потырено, Настроенческое