Делай, что должно и будь, что будет
Название: Человек — это звучит гордо
Автор: HelenRad
Бета: мухомурчонок
Размер: макси
Жанр: антиутопия, приключения, романтика, драма
Рейтинг: R
Краткое содержание: в мире с хорошо прописанными правилами жить просто и комфортно, но иногда так хочется нарушить... один разок...
1 частьledira.diary.ru/p210448179.htm
2 частьledira.diary.ru/p210504903.htm
3 частьledira.diary.ru/p210571798.htm
4 частьledira.diary.ru/p210700704.htm
читать дальше***
Когда Люси пришла на стоянку, Лайма уже сидела в машине.
— Знала бы, что ты так долго, я бы тоже... — начала было она, но вглядевшись в лицо Люси, осеклась: — Было, да? Было?
Неужели это так заметно? Люси внимательно оглядела себя в зеркало и не заметила никаких изменений, разве что усталый вид после бессонной ночи.
— С чего ты взяла?
— Вот чёрт! — Лайма округлила глаза: — Точно было!
— Да с чего ты взяла?!
— Я тебя с детства знаю. Врать ты совсем не умеешь... — Лайма достала из сумки фляжку: — Выпей. Это кофе.
Люси глотнула и почувствовала что-то неладное:
— Там коньяк!
— Ну да. Тебе надо взбодриться!
— Мне же за руль! — возмутилась Люси.
— От одного маленького глотка ничего не случится. Дорожного контроля на трассе нет, а ты зато не будешь дергаться на въездном контроле в Варгасе.
— Сумасшедшая!
— Дома поговорим, — Лайма забрала у Люси куртку и, завернувшись в плед, полезла в багажник. — Прикрой. Дует.
Ничем её не прошибить! Однако тот глоток кофе с коньяком на самом деле помог Люси собраться и без проблем доехать. На контроле тоже всё прошло гладко, и только дома Люси поняла, что не взяла у Джейка очередную книгу. Она про неё просто напрочь забыла.
Дома Лайма всё-таки вытрясла из неё признание о поцелуях и, казалось, была разочарована:
— Всего-то?
— А что ты хотела? — рассердилась Люси. — Я не готова ни к чему серьёзному...
— Какая же ты дурочка, — вздохнула Лайма. — Всё уже и так серьёзней не бывает...
Люси только пожала плечами, не собираясь вступать ни в какие споры. Оно ей надо? А Лайма пусть думает, что хочет!
У Люси вышла ещё одна статья в «Мире науки», и гонорар она решила попросту прокутить, как несерьёзный. Если смотреть правде в глаза, то вся её деятельность была крайне далека от научной, и оставалось только удивляться тому, на какую ерунду выделяют гранды.
В ресторан они пошли вместе с Лаймой, и Люси надеялась на приятный вечер, когда к ним подошёл Ральф.
— Добрый вечер, милые леди. А я уже думал, что меня ждёт скучный вечер...
Он подсел за их столик с полной уверенностью, что именно его здесь и ждали, и сразу же вступил с Лаймой в спор, судя по всему, очень давний. Люси для него вроде бы не существовало. И её это более чем устраивало, только вот злость на незваного гостя упорно не желала проходить. Чего он вокруг них вьётся? Люси не верила в такие случайности, как не верила и в простой человеческий интерес Ральфа к Лайме.
А Лайма, сама того не замечая, кокетничала с ним и поддерживала очень опасные разговоры. Очень! Неужели она не понимает, что провокация — часть его работы?! А эти рассуждения о сексуальности? Зачем ей понадобилось рисовать эту дурацкую шкалу гендерных девиаций, доказывая бисексуальность многих? В чём она хотела убедить этого Ральфа? Или это попытка оправдаться? Дурочка! Крокодилам неведома жалость...
— А вы, Люси, что об этом думаете?
Ральф смотрел на неё очень внимательно, и от его взгляда по спине пробежал холодок.
— Простите, я отвлеклась и всё прослушала, — виновато улыбнулась Люси.
Пусть уж лучше её считают дурочкой, чем попытаются узнать поближе.
— Мы с Лаймой, — Ральф обольстительно улыбнулся, кивая в сторону подруги, — никак не можем решить: гетеросексуальность — это болезнь или извращение?
— Конечно, извращение! — хихикнула Люси. — От неправильного воспитания...
— Даже так? Ваша точка зрения заслуживает внимания.
Напрасно Люси надеялась, что её оставят в покое. Она старательно говорила глупости, а Ральф так лихо переиначивал её слова, что становилось страшно. В казуистике ему всё же не было равных. Необходимо было срочно спасать и себя и Лайму...
— Вы меня совсем запутали, — Люси допила шампанское и пьяно рассмеялась. — Я вот Лайму люблю... а она меня... а вы вот не вызываете никакого интереса... сексуального так точно... — Люси икнула и, положив голову Лайме на плечо, прошептала: — Отведи меня домой, пусечка...
Показалось, или на самом деле во взгляде Ральфа появилась какая-то брезгливая жалость? Хорошо бы он совсем разочаровался в Люси... Лайма начала извиняться за «расслабившуюся подругу», но встала и, приобняв Люси, повела её к выходу, задержавшись только у стойки, чтобы расплатиться. Всю дорогу она молчала, а дома сразу же пошла в ванную и включила воду:
— Ты зачем это устроила, пусечка?
— Я его боюсь, — честно ответила Люси и добавила: — Очень.
— Брось ты! Он умный мужик, и с ним приятно поговорить.
— А тебя не пугают темы, которые он поднимает?
— Так я же ни в чём не признаюсь и не говорю ничего лишнего.
— Ты в этом уверена? А зачем тогда ты начала говорить о недоказанной статистике проявления гетеросексуальности?
— А что здесь такого? Это просто теория... слова... — Лайма покрутила руками перед лицом Люси, изображая то ли горы, то ли дым.
— А ты так уверена, что эти слова не записываются?
— Ты такая подозрительная, пусечка, — развеселилась Лайма, — однако этому знакомству уже больше полугода, а на беседу в Синий дом меня так и не пригласили. Не знаешь, почему?
— Самую лакомую добычу он приберегает напоследок.
— О твоём поэтичном сравнении с аллигатором я наслышана, но всё-таки ты неправа. Он нормальный мужик и не станет на меня доносить.
И доказывать что-то бесполезно... Люси решила разыграть последний козырь:
— А как же Дэн?
Лайма мгновенно помрачнела:
— О нём мы говорить точно не будем!
— И почему же?
— Потому что ради него я готова на всё... — Лайма зло прищурилась.
— И на что же? — решила всё же уточнить Люси.
— Даже на убийство!
Вот и поговорили...
***
Люси с замиранием сердца следила за календарём и никак не могла дождаться окончания месяца. Каждый вечер, засыпая, она вспоминала подробности последней встречи с Джейком и фантазировала о том, что могло бы случиться, будь она посмелее... хотя и так произошедшее превзошло все её ожидания.
В последние дни перед поездкой Люси не могла ни о чём думать, и даже сорвала срок сдачи статьи — она просто не смогла выдавить из себя ни строчки, целыми днями мечтательно разглядывая облака за окном. В пятницу утром Леонела вызвала её к шефине. Нельзя сказать, что не ожидаемо, но неприятно.
— Девочка моя, что у тебя случилось? Ты какая-то бледная... и я не видела статьи. Ты же знаешь важность популяризации науки? А у тебя это получается бесподобно... — шефиня сняла очки и принялась их крутить у лица, глядя на Люси печальным взглядом брошенной собаки. — Сейчас такое время, когда мы не можем выпасть из обоймы. На нас обратили внимание, и мы должны доказать, что достойны доверия. Понимаешь?
Люси могла только кивнуть, отстранённо разглядывая толстые пальцы шефини, на которых играли весёлые солнечные зайчики, отбрасываемые стёклами очков.
— Я верю в тебя, моя девочка. Хорошенько отдохни на выходных, а в понедельник я жду тебя со свежими силами и со статьёй.
Шефиня игриво подмигнула, и Люси ретировалась из душного кабинета, пообещав, что в понедельник всё будет по-другому. Конечно, будет! После посещения Варгаса у Люси словно вырастали крылья...
Люси почти бегом поспешила на стоянку, где её уже ждала Лайма.
— Ты забыла про наш пушистый хвост? Почему так долго?
Лайма ворчала, открывая багажник машины, а потом принялась разворачивать какой-то сверток.
— Что это?
— Спальный мешок. Мне Дэн дал.
— Мешок для сна?
— Чтобы не замёрзнуть... балда. Дэн, оказывается, когда-то лазил на какую-то гору и спал в этом...
— Он спал на улице? — поразилась Люси.
— Ага! Здорово, правда? Хоть ты и ничего не заметила, этот мешок меня спас. Не представляешь, как я в прошлый раз околела... и кофе с коньяком держи под рукой... пригодится.
Люси залезла в багажник и устроилась в мешке для сна. Лайма застегнула замок мешка и, усиливая иллюзию безопасности, укрыла её одеялом. А, в общем-то, не так плохо... и почти не страшно. Хлопнул багажник, и Люси закрыла глаза. Когда-то ей казалось, что так она становится незаметной. Глупости, конечно, но стало чуть легче. Машина плавно тронулась с места, и Люси чуть отодвинулась, чтобы не стукаться головой о какую-то железяку.
Следующая остановка отметилась появлением болтливой Фионы, которую Лайма, правда, вскоре заткнула. Молчание было недолгим — подруга включила музыку, совершенно не обращая внимания на недовольство Фионы.
— В прошлый раз ты не слушала эту дрянь!
— Исключительно из уважения к Люси.
— А что же ты её с собой не взяла?
— А вот это, лапочка, не твоё дело.
Фиона молчала недолго:
— А меня совсем не удивляет, что вы поссорились. Надо быть святой, чтобы терпеть твой характер.
— Так ты можешь не терпеть... никто не неволит...
— И это за то, что я пытаюсь быть доброй к тебе и не обращать внимания на твои закидоны!
Лайма в ответ сделала музыку погромче и даже начала подпевать, отчаянно фальшивя. Фионе пришлось заткнуться.
Когда машина остановилась, Люси зажмурилась и оцепенела, повторяя про себя, какой хорошей и правильной она будет, если всё обойдётся. Она почувствовала, как у неё начинают постукивать зубы, и постаралась взять эмоции под контроль, чтобы не выдать себя. Когда ей это почти удалось, она услышала стук открывающегося багажника. Чья-то рука похлопала её по боку, и Люси услышала голос громкий Лаймы.
— Сумку лучше держать в багажнике.
Люси представила себе, что сделает с идиоткой-подругой, и ей стало чуть легче... и точно не холодно. Смысл действий Лаймы стал понятен позже, когда та, припарковавшись на стоянке, достала сумку и лишь прикрыла крышку багажника, не закрывая её до конца.
— Ты не захлопнула!
От звонкого голоса Фионы у Люси даже заложило уши. Или это от удара крышки? Вот ведь змея! Когда всё стихло, Люси попыталась выбраться, но куда там! Автоматический замок не был рассчитан на открытие изнутри. Лежать сразу стало неудобно, не помогла и перемена позы. А когда Люси допила кофе с коньяком, то поняла, что ей срочно требуется посетить туалет.
Лайма пришла, когда Люси, в своих фантазиях, уже зарывала в лесу расчленённый труп Фионы.
— Ты как?
— С-с-сука! — только и смогла ответить Люси.
— Не поспоришь, — согласилась Лайма.
Она помогла Люси выбраться из машины и дала ключ. Оказывается, с его помощью можно было выбраться самостоятельно.
— А почему ты мне его раньше не дала?
— Не подумала. Зато теперь всё нормально. И вернуться сможешь, когда захочешь. Только постарайся пораньше, чтобы эта коза ничего не заподозрила.
Люси распрощалась с Лаймой, которая выбежала со стоянки на десять минут раньше, и поняла, что сильно погорячилась, не взяв у неё ключи от номера и не посетив туалет. Хороша же она будет на свидании... но выбора не было, не кошка же она, чтобы решить такой деликатный вопрос на улице. Но зато, как оказалось, эта проблема совершенно избавила её от неловкости первых мгновений встречи. Люси уже не могла думать о том, всё ли в порядке у неё с причёской, или как прилично приветствовать друг друга после месяца разлуки, учитывая, что они расстались с поцелуями. Она едва дождалась, когда Джейк отворил дверь, и, на бегу поцеловав его в нос, скрылась в глубине квартиры, бодро прокричав:
— Я быстро!
***
Как ни странно, это досадное недоразумение действительно помогло: нервозность и неловкость первых минут встречи, когда не знаешь, куда деть руки и где пристроить сумочку, просто испарились. Казалось, и Джейку стало легче общаться.
— Когда вымоешь руки, приходи на кухню, я поставил чайник, — прокричал он, услышав, как открылась дверь.
Кроме чая он угощал её пирожными, и уже съев два, Люси вспомнила, что забыла достать из сумки конфеты. Джейк рассмеялся:
— А я забыл виноград... и вино.
— Не хочу тебя расстраивать, но это склероз.
— Правда? Может, ещё обойдётся?
— И не надейся, — Люси важно кивнула, — скоро ты начнёшь забывать и более важные вещи.
— Надеюсь, ты так шутишь... — Джейк взглянул ей в глаза. — Давай потанцуем, пока не забыли как...
Он включил музыку, и они начали кружиться по комнате, всё больше и больше прижимаясь друг к другу. Когда мелодия закончилась, Джейк не остановился, и Люси принялась считать шаги.
— Раз, два, три... раз, два, три... ты так и не достал вино.
— Я и так пьян... — он улыбнулся и поцеловал кончики пальцев Люси.
— Отчего же? — игра всё больше и больше увлекала.
— От тебя...
Конечно же, такое признание можно было подкрепить только поцелуем, и, конечно же, одного поцелуя оказалось мало. Джейк шептал её имя, отчего кружилась голова, и Люси не заметила, как оказалась на его коленях среди диванных подушек.
Как и в прошлый раз, Джейк совершенно не возражал, когда Люси смело накрыла ладонью его член, топорщащийся под брюками. Кажется, ему очень нравилось такое воздействие, потому что выражение его лица становилось трогательно беззащитным и таким... его хотелось целовать в подрагивающие веки, в мучительно кривящиеся губы, в невероятно милый кончик носа... а он только со стоном выдыхал её имя и всё сильнее прижимал к себе...
Его дыханье становилось всё прерывистее, и вместо раздельных звуков слышался хрип, но Люси это казалось невообразимо прекрасным, и она задыхалась от гордости, что это всё только для неё... и больше никто... она взяла его ладонь и опустила туда, где больше всего хотела ощутить прикосновение. Джейк замотал головой и задрожал, закусывая губу... он замер, стискивая её до боли, и через несколько долгих мгновений хрипло поинтересовался:
— Что ты со мной делаешь, Люси?
— Разве тебе было неприятно?
— Я боялся не сдержаться...
— И что тогда бы случилось?
Джейк снова прикусил губу, на этот раз скрывая улыбку:
— До кровати мы бы тогда не дошли...
Люси почувствовала, что краснеет. Ведь если задуматься, то в животном мире вообще нет никаких кроватей... живут же как-то... а она просто наивная дурочка. Джейк заметил её растерянность и, запустив руку в волосы, осторожно погладил затылок и притянул её для нового поцелуя.
— Просто обожаю, когда ты смущаешься.
Люси потёрлась щекой о его нос:
— Тогда продолжим танцы?
— Нет... надо взять перерыв...
— Будем пить вино?
— Нет. Просто прогуляемся. В парке...
Люси сначала настороженно отнеслась к этой идее, но когда они вдвоём брели по заснеженным дорожкам парка, переменила своё отношение. А цепочка следов, тянущаяся за ними, была чем-то невероятно крутым, и доказывала, что это свидание всё-таки было... они останавливались под деревьями вдали от света фонарей и целовались до боли в губах, а потом Джейк велел ей закрыть глаза и, взяв за руку, завёл куда-то в сторону от всех дорожек.
— Смотри...
Люси открыла глаза и сначала не поверила себе: на ёлке висели красные яблоки. Приглядевшись, она поняла, что они привязаны нитками к веткам.
— Красиво... — шептала она. — И волшебно...
Такое действительно могло быть только сказочным волшебством — яблоки в заснеженном лесу, но она-то знала, чьих это рук дело... Джейк не просто не поленился, устроить ей сюрприз, но и придумал... такое... Люси поняла, что плачет, когда у неё стали замерзать щёки.
— Что ты? Люси... я же хотел...
— Спасибо... — у неё дрожали губы, и она боялась не успеть сказать всего: — Джейк, ты самый-самый лучший... никто и никогда не делал для меня такого... я... я всегда буду помнить... спасибо...
Неожиданно он подхватил её на руки и закружил:
— Люси... Люси... Люси Вайс... а мне никогда раньше не приходило в голову наряжать ёлку яблоками... я тоже буду помнить... тебя.
Потом они вместе собирали яблоки, и Джейк пожертвовал капюшоном своей куртки, чтобы их туда сложить. И, конечно же, они снова целовались... Ещё никогда Люси не приходила в такой восторг от ночных прогулок... никогда.
Обратно они возвращались по своим следам, стараясь максимально их затереть, потому что выдать себя такой мелочью было бы невероятно глупо. Хорошо, что Джейк подумал об этом, Люси бы такое просто не пришло в голову. Домой они вернулись за полночь, и Люси бросала в чай кусочки подмороженных яблок, уверяя, что ничего вкуснее не пробовала. А Джейк подливал к яблоком вино, для профилактики простуды. Хотя... какая может быть простуда, они же даже не замёрзли!
Но, наверное, морозный воздух, горячий чай и вино вступили в преступный сговор с организмом Люси, и она заснула на маленьком диванчике, устроив голову на коленях Джейка, пока он ласково перебирал её волосы.
***
Люси проснулась с ощущением надвигающейся беды и сразу с ужасом осознала, что проспала.
— Джейк...
Джейк спал, запрокинув голову на спинку дивана, но проснулся мгновенно.
— Что случилось?
— Мы проспали... — Люси едва не плакала. — Мы всё проспали...
— Ты куда-то опоздала?
— Нет же! — вот как можно было не понимать?.. — Мы же целых четыре часа могли разговаривать... танцевать... пить чай... а вместо этого...
Джейк обхватил её лицо ладонями и поцеловал, так нежно и осторожно, как умел только он. Будто она была настоящим сокровищем...
— У нас ещё есть целых полчаса.
— Этого мало!
Люси решительно перебралась на колени Джейка, начиная его целовать. И он горячо её поддержал. Время, которое до этого никуда не спешило, помчалось с бешеной скоростью, и Люси едва успела налить во фляжку чай с вином, прежде чем помчалась на стоянку. Она открыла багажник своим ключом, забралась в уютный мешок для сна и, продев верёвочку фальшивого браслета в механизм замка, даже умудрилась закрыть крышку багажника. Теперь оставалось только ждать.
Лайма явилась спустя полчаса и, казалось, не поверила себе, обнаружив Люси в закрытой машине. Хорошо хоть она удержалась от комментариев, просто поставив сумку и захлопнув тяжёлую крышку.
Фиона снова начала ворчать, критикуя музыкальный вкус Лаймы, добившись этим только усиления громкости. Нашла на кого нападать!
Всю обратную дорогу Люси проспала, даже не заметив прохождения контроля, а когда проснулась — не могла поверить, что всё позади. Лайма помогла ей выбраться из багажника и молчала, пока они не оказались дома. Там она утянула Люси в ванную, отвернула краны с водой и даже включила музыку, прежде чем заговорить:
— Рассказывай!
Люси могла только мечтательно улыбаться.
— Всё было хорошо...
— Это я и так знаю и хочу услышать подробности...
— Мы собирали яблоки... на ёлке...
Лайма не на шутку встревожилась:
— Он наркоман? Он угощал тебя какой-нибудь дрянью? А потом... — она в ужасе зажала рот ладонью. — Скажи, что это было не так...
— Это было не так! — Люси стало смешно от фантазии подруги. — Это было совершенно не так... он для меня развесил яблоки на ёлке... в парке... и мы их ночью собирали...
— Придурки! — выдохнула Лайма, успокаиваясь. — Можно подумать, у вас уйма времени... потратили бы с пользой...
— Мы с пользой... — снова улыбнулась Люси, вспоминая. — Мы их потом с вином и чаем ели.
— Тебе лишь бы поесть!
Но Люси слишком хорошо знала подругу, чтобы не заметить лёгкую зависть. Если честно, она сама себе завидовала... сильно. И очень боялась неосторожным движением всё разрушить... так хорошо её ещё не было. А в сумочке ждала своего часа новая книга, у которой на титульном листе значилось загадочное название «Суламифь».
На несколько дней Люси выпала из реальности — такого откровения от книги она просто не ожидала. Она упивалась чувственными описаниями и краснела, вспоминая своё «мы же не идём в постель». Как можно быть такой наивной? Те, кто обличали межвидовые контакты, громко кричали о том, что «как животные», только Люси не думала, будто это относится к тому, что «где угодно», ей просто казалось, что это должно быть... неприлично... грязно... но не так... До тех пор, пока люди будут любить друг друга, пока красота души и тела будет самой лучшей и самой сладкой мечтой в мире, до тех пор, клянусь тебе, Суламифь, имя твое во многие века будет произноситься с умилением и благодарностью. Как можно считать это... мерзостью? Как?
На службе тоже отметили мечтательное настроение Люси и даже поинтересовались, не собираются ли они с Лаймой подавать заявление на «воспроизводство». Почему-то никто не сомневался, что Люси мечтает выносить ребёнка... идиотки! А Лайма только посмеивалась. Казалось, что она что-то замышляет... понять бы ещё что! Но Лайма не была бы сама собой, если бы, в конце концов, всё не рассказала.
— Как можно быть такой нелюбопытной!
Люси только проснулась и пребывала в очень благодушном настроении, поэтому просто недоумённо взглянула на подругу:
— И что, по-твоему, мне надо было делать?
— Расспрашивать меня! И тогда... может быть... я бы тебе что-то рассказала...
Лайма выразительно поиграла бровями. Иногда казалось, что она так и не повзрослела, оставаясь той же маленькой девочкой, любящей тайны и приключения больше всего остального.
— Пожалуйста-пожалуйста... расскажи... — Люси постаралась придать себе несчастный и умоляющий вид. — Так пойдёт?
— Ну тебя! — фыркнула Лайма. — Рассказывай тебе после этого...
Вопреки своим словам, Лайма с загадочной улыбкой поманила Люси за собой. В ванную, где заговорила заговорщическим шёпотом после того, как включила музыку и открыла все краны.
— Мы будем встречать Новый год.
Люси только пожала плечами. Конечно, будут... что в этом особенного?
— Ты не поняла! Новый год мы будем встречать в Варгасе. Вчетвером!
Люси почувствовала, как от волнения у неё задрожали ноги, и, чтобы не упасть, ей пришлось сесть на бортик ванной.
— Как?
— Мы с Дэном всё продумали! Новый год же будет через шесть дней после нашей планируемой поездки... так вот! — Лайма едва не подпрыгивала. — Мы поедем позже. В Варгасе будет толпа людей, среди которых легко затеряться... ты только представь! Новый год... вместе... это же...
Люси представила... кажется, у них будет самый лучший праздник в жизни!
— Ну? Ты же не против?
— Лайма! — от избытка чувств Люси бросилась ей на шею. — Ты даже не представляешь, насколько я не против!
***
Люси не могла думать ни о чём, кроме предстоящей поездки. Насколько было бы проще, если бы они с Джейком могли перезваниваться... хотя бы раз в день... по вечерам... просто чтобы услышать голос и пожелать друг другу спокойной ночи. Но телефонные разговоры, как и любую переписку, держали под контролем в полиции нравов, ведь честным гражданам нечего скрывать. Люси давным-давно уже была нечестной гражданкой, поэтому сильно страдала от невозможности утаить звонки и письма.
Лайме было проще — она никогда не страдала от лишней сентиментальности и жила предвкушением следующей поездки в Варгас, выбирая себе наряд. Можно подумать, ей что-то было не к лицу...
— Я хочу перья! — объявляла она.
— Зачем тебе перья? — Люси могла только вздохнуть.
— Красные!
Будто это всё объясняло. Но пока Люси подбирала аргументы, Лайма достала из её вазы пучок павлиньих перьев и начала прикладывать то к голове, то к шее, то засовывать в декольте.
— Вот видишь? Мне идут перья.
— Попробуй сделать из них хвост, — мрачно посоветовала Люси.
— Значит, не возражаешь?
Люси встрепенулась:
— Это декоративные перья, на удачу! И ты собираешься их испортить?
— Я собираюсь их взять! На удачу! Она нам нужнее, чем просто пылиться в этой дурацкой вазе!
Когда Лайму можно было остановить?
— Делай, что хочешь!
Люси хотела махнуть рукой, но налетевшая на неё Лайма не дала, принимаясь щипать и тискать.
— Что ты делаешь?
— Пытаюсь тебя взбодрить... твоя унылость действует мне на нервы — я плохо сплю.
— Нормально ты спишь, — фыркнула Люси и, взяв книгу, устроилась в кресле.
Но Лайма её уже не слушала: она звонила какой-то Марго и интересовалась покраской перьев. Сумасшедшая! Куда она собралась их вставлять?
На службе все тоже готовились к празднику, обсуждая предстоящий вечер, идти на который Люси не хотела, но отвертеться не было никакой возможности. Шефиня лично обещала с ней выпить «за всё хорошее». Знала бы она, что их представления о хорошем так сильно разнятся — никогда бы не сказала ничего подобного.
Перед торжественной частью заЛюси зашла Лайма, которая предложила отвезти Люси до Дворца Конгрессов, где должен был проходить праздник. Все остальные сотрудники собирались на стоянке автобусов.
— Тебя собираются награждать, — прошептала Лайма ей на ухо.
— За что?
— Авансом. За всё хорошее. Чтобы ценила...
— Откуда ты узнала?
— Птичка на хвосте принесла...
Лайма изобразила крупную птичку, явно намекая на упитанную подружку Леонелы.
— Хвоста тебе не хватает!
— А я о чём? — оживилась Лайма. — Завтра увидишь, какая красота.
Люси прикусила губу. Настроение, и так не самое радужное, было испорчено. Она совершенно не хотела привлекать к себе внимание. Лайма продолжала рассказывать о своём наряде, при виде которого Люси просто обязана упасть, и вдруг резко замолчала.
— Ты чего?
— Смотри!
На стоянке рядом с «Гепардом» Лаймы стояла Фиона и крутила в руках сумочку.
— И чем я обязана счастью тебя видеть?
Фиона ослепительно улыбнулась:
— Не ехать же мне в автобусе со всеми?
— Почему нет? — сладко улыбнулась Лайма.
— Меня там укачивает... к тому же завтра пятница.
— И что с того?
— Я узнала, что за год можно ездить два месяца подряд, и решила воспользоваться шансом. Люси, ты же завтра поедешь в Варгас? Я могла бы поехать с тобой...
От такой наглости Люси задохнулась, но ей удалось сдержаться:
— Нет, дорогая, я завтра не еду. И послезавтра тоже. Мы с Лаймой решили провести эти выходные дома.
— Отчего это?
— Видишь ли, дорогая, сегодня у нас праздник... мы решили повеселиться, поэтому завтра будем просто отдыхать. Уж извини... никак...
Если Люси думала, что после такого отказа Фиона оставит их в покое, то она ошиблась — эта зараза, как ни в чём не бывало, уселась в машину и начала пристёгиваться.
— Её же укачивает... — Лайма успокаивающе сжала локоть Люси и, беззаботно насвистывая, уселась за руль. — Поехали!
До Дворца Конгрессов они доехали за рекордные полчаса. Распорядительница вечера лично отвела их в зал и показала места. Люси огляделась и заметила вплывающую в зал шефиню. Вот кому удавалось сохранять величественный вид всегда.
— Люси, дорогая! — шефиня помахала ей и, взяв её за руку, шёпотом добавила: — Держись рядом со мной.
Если бы не предстоящая официальная часть, Люси бы придумала, как улизнуть, а сейчас ей приходилось терпеть и улыбаться, а шефиня всячески демонстрировала своё расположение, прогуливая её по огромному холлу и изредка интимно шепча на ухо короткие характеристики вновь прибывающих. В общем-то, и без этого Люси считала эту старую грымзу змеюкой, а сейчас только лишний раз убедилась.
Их фотографировали, и Люси натянуто улыбалась в камеру, жалея, что снимает не Джейк. Как же она хотела его просто увидеть... даже можно не разговаривать — просто быть рядом. Разве она много хочет? От нарастающего гула голосов у Люси разболелась голова, и она уже с трудом изображала вежливое понимание. Наконец заиграла торжественная музыка, и перед ними распахнули двери огромного зала. Шефиня цепко удержала Люси, которая хотела сесть где-нибудь с краю, и уволокла её на первый ряд, обозначая статус. Сначала им показали фильм о буднях их института, и Люси забыла, как дышать, когда увидела там себя, в тот момент, когда копировала очередную книгу. Очевидно, это изображался добросовестный труд, о котором много говорили с трибуны. Она не успела оправиться от потрясения, когда её пригласили на сцену и под жидкие аплодисменты вручили грамоту. Наверное, за то, что она молодец... а вечер продолжался.
Когда их пригласили в фуршетный зал, Люси было вздохнула — полумрак и множество столиков предполагали отсутствие официоза, — но стоило расслабиться, как она увидела Лайму, которая с довольной улыбкой шла к столику Люси, и всё было бы хорошо, если бы подругу не придерживал за локоть Ральф. Вечер был окончательно испорчен.
***
— Как можно быть такой бестолочью? — Лайма сдула со лба прилипший волос и продолжила сеанс воспитания: — Чем тебе Ральф не угодил?
— Он похож на крокодила, — честно ответила Люси.
— А про меня ты говорила, что я похожа на лису, ну и что?
— Лиса — безобидное животное, а этот... гад...
— Когда он успел тебе на хвост наступить?!
— Лайма, как ты не понимаешь? Он же хищник! Жадный до крови...
— Какое поэтическое сравнение, — усмехнулась она. — Только я тоже не жертвенная овца.
— А ведёшь себя...
Лайма только заливисто засмеялась.
— Ральф — милашка. И чем ближе к нему, тем спокойнее... это как в эпицентре урагана... главное — следить за его передвижениями и не боятся... Вот увидишь, это знакомство нам ещё пригодится.
Спорить Люси не собиралась — Лайму всё равно не убедить, так зачем зря тратить время? Не проще ли сменить тему разговора?
— А что ты собираешься дарить Дэну?
— Себя, — без запинки ответила Лайма и округлила глаза: — Точно! Новый год же... подарок... а ты почему до сих пор молчала?
Люси хотела обидеться, но потом просто махнула рукой. Что она, не знала подругу? А Лайма уже развернула бурную деятельность:
— Так... ничего приличного мы купить не успеваем, значит, обратимся к пороку.
— Какому ещё пороку?
Люси испугалась того, что может придумать не обделённая фантазией подруга, но та подняла вверх ладонь, призывая к молчанию.
— Ничего сексуального, пусечка, я знаю, где можно купить отличное вино.
Конечно, хотелось бы какого-то более личного подарка, но в таком щекотливом вопросе Люси решила довериться многоопытной Лайме.
Вино они купили быстро, а вот из-за дурацких перьев чуть не поругались: Лайма ни за что не собиралась от них отказываться, в мешке для сна им не было места, на заднем сидении они привлекали слишком много внимания, а в багажнике их могли помять бутылки. Поэтому, скрепя сердце, Люси положила это красное безобразие на заднее сидение, надеясь накрыть какой-нибудь тряпкой.
— И спусти на пол свою куртку, — ворчливо закончила Лайма, — не хватало ещё помять мои перья...
Лайма придирчиво оглядела себя в стекло припаркованного рядом фургончика и полезла в багажник, стараясь не сильно растянуть платье. Как же хорошо, что у них был мешок для сна, благодаря которому холод был не страшен... почти. Люси укрыла завёрнутую в кокон подругу одеялом, устроила бутылки, чтобы они не катались, и накрыла перья своей курткой. Не помнутся!
На контроле Люси почти не нервничала, учтивой улыбкой отвечая на пожелания хорошо провести время. Конечно, она его проведёт! И совершенно точно — хорошо! У нее даже руки не дрожали... и ноги! Да что ей какая-то дрожь? Отъезжая, Люси весело помахала контролёру, предвкушая скорую встречу с Джейком. И чего она так тряслась в прошлый раз?
Люси заехала на подземную стоянку отеля и, выпустив истомившуюся подругу, отправилась «легализироваться» — снимать номер и платить за стоянку.
Портье предупредил, что в честь новогодней ночи двери запираться не будут, но ключ от номера всё-таки лучше взять с собой. Так даже было удобнее. Она спустилась на стоянку и обомлела.
— Ну как? — Лайма спрашивала тоном, не предполагавшим иного ответа, кроме восторженного.
— Отлично... ярко так... живенько.
Боа из крашенных в огненно-алый павлиньих перьев на рыжей Лайме смотрелось гораздо эффектнее, чем на заднем сиденье.
— Правда? — она снисходительно улыбнулась. — Мне тоже так кажется.
— Но так ты привлечёшь столько внимания...
— Глупенькая... — Лайма потрепала Люси за руку. — Все запомнят только мои перья, а на тебя и вовсе не обратят внимания.
— А камеры?
— Для этого у нас есть маски!
Маски были: плотные, шёлковые, и Люси ими очень гордилась — ведь это она прочитала о таком способе прятать лицо на праздниках, а запретов на ношение маски — не было! Она специально проверила. Не было нигде!
Бежать до квартиры Джейка пришлось очень быстро, чтобы не замёрзнуть, но у самого дома Лайма вдруг остановилась и принялась размерено дышать:
— Ты чего? — не выдержала Люси.
— Не хочешь же ты испортить всё впечатление о себе? Чему тебя только в школе учили?
— Как складывать неправильные дроби и чему равен логарифм частного, — выдала Люси свой кошмар.
— Тогда понятно... — смягчилась Лайма. — Просвещу, так и быть... по дружбе.
— Уж, пожалуйста...
Лайма понизила голос и заговорила трагическим шёпотом:
— Даже если ты за кем-то бегаешь, то делай это незаметно!
— Пф-ф... а в чём тогда смысл?
— В воспитании! — отрезала Лайма и, решив, что уже достаточно незаметно, принялась стучать.
Дверь открыл Джейк, который мгновенно узнал Люси, несмотря на маску, и сразу же начал согревать её руки поцелуями, делая вид, что дышит на них. Лайма и Дэн просто целовались, забыв обо всём, и от этого зрелища Люси бросило в жар.
— А мы вино принесли... — почему то шёпотом сообщила она Джейку. — В подарок...
Джейк взял из её рук подарочный пакет и, не глядя, поставил его на книжную полку, свалив пару книг. Однако и грохот не смог вынудить Лайму и Дэна оторваться друг от друга. Люси даже стало немного неловко находиться рядом с ними... и чувствовать себя слишком лишней. Джейк, словно догадавшись о чувствах Люси, увлёк её в комнату.
— Потанцуем?
15.11.16 обещала предупредить - можно зажмуриваться...***
Даже музыка не могла заглушить жаркого шёпота и откровенных стонов Лаймы, которые заставили Люси покраснеть. Потом в прихожей что-то упало, после чего к тихим стонам добавился ритмичный стук.
— Они очень скучали, — попыталась объяснить поведение подруги Люси. — Очень...
— Я тоже... очень...
Люси потянулась за поцелуем и выгнулась в объятьях Джейка, запрокидывая голову. Как же хорошо... только сейчас она поняла, как сильно она скучала... и что ей бы хотелось попробовать зайти дальше поцелуев... потому что их было мало... очень мало... очень... гораздо меньше самой лучшей и самой сладкой мечты...
Ладонь Джейка медленно скользила по шее вниз в вырез платья... туда, где кожа стала чувствительной настолько, что легкие прикосновения обжигали, но всё равно хотелось больше и больше...
— Люси... Люси...
Джейк шептал её имя и казался одержимым, но это тоже было прекрасно... боги! Как такое можно называть мерзостью и запрещать? Что животного может быть в чувстве, ради которого хочется умереть, если самый сильный базовый инстинкт — самосохранение? Мысли проносились в голове тенью, растворяясь в безумном желании продлить это мгновение или, наоборот, остановить... чтобы навсегда остаться счастливой.
Может быть, у них бы и получилось зайти дальше, но громкий стук вернул способность мыслить здраво.
— Предлагаю немного перекусить и пойти гулять!
Раскрасневшаяся Лайма и с растрепавшейся причёской была прекрасна. Люси всегда завидовала умению подруги отлично выглядеть в любых условиях и подозревала, что дело здесь в характере: даже если обрядить Лайму в лохмотья, та всё равно будет привлекать взгляды... Люси отчего-то представила Лайму в тюремной робе и ужаснулась своему воображению. Она суеверно скрестила пальцы и незаметно плюнула через плечо. На всякий случай...
— Хороший план, — невозмутимо отозвался Джейк, не выпуская Люси из объятий.
Она запоздало вспомнила о непорядке в одежде и одёрнула платье.
— Так и поступим.
За столом они много смеялись, и Люси, осмелев, целовалась с Джейком. Чем она хуже Лаймы? Гулять они собирались, смеясь. Как всё-таки они сглупили, оставив тёплые вещи в машине! Чтобы не замёрзнуть, Люси попросила у Джейка запасную куртку, а он в ответ жестом фокусника распахнул гардероб, где яркой стопкой оказались сложены лыжные комбинезоны.
— Джейк, вы катаетесь?
— Очень редко...
Ещё бы... если верить слухам, поездка на снежные склоны обходилась в полуторагодовую зарплату, и такое могли себе позволить единицы. Хотя... это же «сам Селливан»... на её взгляд Джейк только смущённо пожал плечами, мол, бывает, а Лайма принялась перебирать комбинезоны.
— Мальчики, отвернитесь, мы быстро! — скомандовала она и тут же начала раздеваться.
Люси поймала брошенный Лаймой теплый костюм и легко натянула его на себя.
— Штаны и рукава подвернуть, а так — отлично! — одобрила Лайма.
В костюмах и масках их точно никто не узнает... но Люси рано радовалась: Лайма принялась обматывать шею своим диким боа из красных перьев.
— Зачем...
— Для красоты! — отрезала подруга и показала язык. — Зря, что ли, я его делала?
Наверное, не зря... но Люси всё равно казалось глупым привлекать к себе лишнее внимание. Впрочем, она забыла своё недовольство, стоило выйти на улицу. Небо беспрестанно расцвечивали фейерверки, и можно было выключить все фонари, потому что было светло как днём. Толпы гуляющих приветствовали друг друга, как старых друзей, а некоторые, особенно дружелюбные, предлагали выпить. Люси никогда прежде не была на Новый год в Варгасе, и её впечатляли масштабы гуляний. Интересно, а в городе хоть кто-нибудь спал? Всё-таки у них было значительно тише... если бы так грохотало, она бы ни за что не оставила Салли одного... впрочем, тревога за спящего в пустой квартире кота быстро улетучилась, вытесненная более сильными эмоциями.
Через прорези маски Люси видела, как блестят глаза Лаймы, и азарт в её взгляде подталкивал на такие безумства, как целовать Джейка прямо на улице. Кстати, подруга и Дэн тоже постоянно останавливались, чтобы поцеловаться... и им даже иногда начинали аплодировать. Радостное безумие продолжалось почти всю ночь, пока, вконец замёрзнув, они не решили вернуться домой.
Дома веселье продолжилось, и Люси впервые попробовала закусывать вино апельсинами, нарезанными дольками, а потом, когда апельсиновых шкурок стало больше чем мякоти, Джейк с Дэном отправились варить глинтвейн «чтобы никому не заболеть».
А потом они все устроились на полу у разожжённого в камине огня и жарили зефир на палочках... и, конечно же, целовались... целовались... целовались... Лайма с Дэном дважды уходили в ванную комнату «немного освежиться» и возвращались и впрямь будто освежённые. Умиротворённые так точно. А потом они танцевали, даже не думая меняться парами, как требовали правила приличия. К чертям правила!
Когда волшебная ночь сменилась серым утром, Люси захотелось взвыть. Или вцепиться в Джейка и не отпускать... и не уходить самой... никуда...
— Я хочу сбежать с тобой... хоть куда...
От шёпота Джейка по спине бежали мурашки, а на глаза наворачивались слёзы. Если бы такое было возможно, разве бы она сомневалась хоть мгновение? Хоть куда... лишь бы вместе.
Расставались они мучительно долго, и Лайма, не признающая никаких сантиментов, бесшумно плакала, уткнувшись в грудь Дэна, а он гладил её по вздрагивающим плечам и шептал что-то ласковое. Люси, которая до этого сдерживалась из последних сил, тоже не выдержала и повисла на Джейке. Она целовала его везде, где только могла достать, а он жмурился, и его ресницы слиплись из-за непролитых слёз.
— Через месяц! Мы встретимся через месяц, — шептал он, и Люси могла только кивать, соглашаясь.
Лайма молча устроила свои перья на заднем сиденье машины и полезла в багажник, не глядя на Люси. Разговаривать не хотелось — казалось, у них не осталось никаких эмоций... Так же спокойно Люси въехала на пункт контроля, предъявила документы, дождалась, пока с неё снимут этот дурацкий браслет, и уже собралась уходить, когда её остановил спокойный голос:
— А теперь я досмотрю вашу машину.
***
Всю обратную дорогу Люси смотрела в одну точку и плохо понимала, что происходило. В ушах всё ещё звучал спокойный голос контролёра: «Я доложу о нарушении режима», а в голове проносились тысячи мыслей, все, как на подбор, тоскливые. Говорить не хотелось: они с Лаймой всё сказали на контроле. Никогда в жизни Люси так не унижалась и уж точно никогда не видела, как гордячка Лайма опускается на колени. Только всё зря!
Контролёр без тени улыбки объяснил им, что «закон есть закон», и нарушать его нельзя ни в коем случае. Даже если девушки любят играть и жить не могут друг без друга... даже если они никогда больше не будут... даже если это случилось впервые... закон есть закон... будь он проклят! Оказалось, они не первые, кто пытался обмануть бдительного контролёра, были и другие. А по его наблюдениям девушки никогда не ездят встречать Новый год в одиночку. Только компанией... Получалось, зря они не взяли Фиону...
Люси почувствовала, что её мутит, и попросила остановить машину. Лайма молча съехала с дороги и безучастно смотрела, как Люси тошнит. Так же, не говоря ни слова, она протянула влажные салфетки и только тогда отвернулась, нервно поведя плечами. Больше всего хотелось проснуться и понять, что это всё неправда...
— Ничего-ничего, — глухо проговорила Лайма. — Один месяц придётся пропустить, а там придумаем что-нибудь ещё... — она резко затормозила и хлопнула руками по рулю: — Это невыносимо!
Люси потёрла шею, где оставил след ремень безопасности, и досадливо поморщилась, соглашаясь. Невыносимо — да... и главное, ничего нельзя поделать: ещё неизвестно, какое наказание придумают им в полиции нравов.
Въезжая на стоянку, Лайма разбила фару, но, кажется, этого даже не заметила. Во всяком случае, выражение её лица ничуть не изменилось, и она не стала с криками бегать вокруг своего «Гепарда», как было, когда она слегка поцарапала крыло. Это всё имело значение раньше, когда с одной фарой могли не выпустить в Варгас...
Дома их встретил Салли, и только тогда Люси смогла разрыдаться, уткнувшись лицом в мягкую шерсть кота. Он не сильно возражал, тараща на неё янтарные глаза, и лишь изредка трогал её лапой, словно что-то проверяя. Лайма ушла к себе, и кроме однократного скрипа кровати из её комнаты не донеслось больше ни звука. Лучше бы она всё крушила!
Люси так и задремала, прижимая к себе горячего Салли, и проснулась оттого, что Лайма включила свет.
— У меня есть текила. Будешь?
— Да.
Напиться показалось хорошей идеей. Напиться и послать всё к чертям... и не пойти завтра на работу...
— Где у нас соль?
— Где-то на кухне...
Готовить и питаться дома они не любили, но соль зачем-то была. Наверное, как раз для такого случая. Лайма насыпала соль в ладонь, лизнула её, и опрокинула в рот небольшую стопку текилы.
— Мы что-нибудь придумаем...
— Непременно, — согласилась Люси и запила соль обжигающим напитком.
Какое-то время они просто молча пили, но потом Лайма не выдержала и снова заговорила:
— Мы же учёные... мать нашу ёб...
— Да... — эхом отозвалась Люси. — Наука — сила...
— И вещь...
Конечно же, они проспали на работу, и Люси который раз порадовалась, что не баловала коллег видом собственного макияжа. Сейчас у неё так тряслись руки, что она могла легко выколоть себе глаз, решив его подкрасить. Выпив холодной воды, Люси отправилась на службу, мрачно гадая: успели уже сообщить о её «предосудительном поведении» или ещё нет. До обеда она дёргалась от каждого звонка, и когда уже почти успокоилась, решив, что сегодня ничего не грозит, как позвонила Леонела и вызвала её к шефине.
На директорский ковёр Люси шла, как, наверное, в средневековье осуждённые всходили на плаху, и предчувствия её не обманули.
— Что же вы, милочка? Зачем вам понадобился этот скандал?
Люси начала рассказывать заготовленную версию, но шефиня не стала ничего слушать:
— Вы понимаете, что своей выходкой запятнали репутацию нашего института? Что теперь будут о нас думать, когда наши сотрудницы ведут себя столь вызывающим образом? Мне бы хотелось, чтобы вы подумали о своём поведении, — шефиня сцепила толстые пальцы и осуждающе покачала головой. — Конечно, вас лишат премии и вызовут на беседу в полицию нравов... и я очень надеюсь, что больше такое не повторится!
Люси переминалась с ноги на ногу, не отрывая взгляд от пола. Чёрт бы с этой премией, а вот «профилактическая беседа» — это очень плохой знак... очень. Могут вообще запретить выезжать из города. Но настроение шефини вдруг переменилось.
— Но хочу вам сказать, что вы очень удачливы! В эту же ночь в Варгасе произошло кое-что ещё, из-за чего ваш проступок кажется мелкой шалостью... — шефиня достала из ящика стола газету и развернула её с отвратительным шуршащим звуком. — Вот, полюбуйтесь, милочка, тот самый Джейк Селливан, которого мы с вами видели на конференции.
Сердце Люси почти перестало биться, и она, не дыша, подошла к столу шефини, чтобы увидеть кричащий заголовок: «Животные страсти». Статья занимала всю полосу, но Люси не смогла прочесть ни слова из-за того, что у неё всё поплыло перед глазами. Фотография была довольно большой, но не очень чёткой, очевидно, снимали издалека, и на ней Джейк, подхватив Люси на руки, целовал её, приподнимая край маски. Слова шефини донеслись словно через слой ваты:
— Подумать только! А казался нормальным... но это ещё не всё! Его дружок такой же...
Шефиня перевернула страницу, показывая ещё одно фото, на котором Дэн пытался поцеловать Лайму, а та игриво уворачивалась, запрокидывая голову и, не иначе как для устойчивости, обнимала его обеими руками. Особенно чётко вышло на снимке её боа.
***
По пути домой Люси купила газету, но взглянуть на фото решилась только тогда, когда несколько раз провернула ключ в замке, для надёжности подперев дверь спиной. Всю дорогу ей казалось, что её кто-то преследует, и она едва сдерживалась, чтобы не бежать.
— Ты чего?
Всё-таки слух у Лаймы был отменным. Люси молча протянула ей газету и зажмурилась, чтобы не видеть, как подруга бледнеет.
— Проклятье!
Лайма схватила сумку и выбежала из квартиры в тапочках, забыв про куртку.
— Ты куда?
— Я быстро!
Однако вернулась она не так быстро, и гораздо бледнее, чем была.
— Что случилось?
— Его нет.
— Кого?
— Боа. «Гепард» был закрыт, но боа на заднем сиденье нет.
Люси без сил опустилась на стул.
— Ты уверена?
— Абсолютно. Я трижды обыскала машину. Мешка для сна тоже нет в багажнике.
Теперь Люси уже трясло от ужаса.
— Что будем делать?
— Ждать.
Про ожидание легко было только говорить. Люси поняла это первой же ночью, когда так и не смогла уснуть. Даже присутствие Селли, который всегда действовал на неё, как снотворное, не успокаивало, сколько бы он ни урчал.
Теперь почему-то удавалось поспать только на работе: прикрыв дверь кабинета и устроив голову на столе. Люси все обходили стороной: к ней никто не заходил, и даже на обеде за её столик старались не садиться, несмотря на тесноту и отсутствие свободных мест. А ещё она часто слышала шепотки за спиной, чудесным образом смолкавшие, стоило оглянуться. На неё только что не показывали пальцами, а Милана так и вовсе, не смущаясь и не понижая голос, рассказывала разнообразные истории «про извращенцев», которые неизменно заканчивались словами «забрали в Синий дом, и с тех пор никто её не видел». Слушателей у её историй всегда было много...
У Лаймы в отделе было поспокойнее, но только потому, что связываться с острой на язык подругой опасались. Та могла так вывернуть разговор, что в Синий дом отправились бы его зачинщицы... причём сами и заливаясь слезами раскаяния.
Молчание в доме угнетало, и Люси совсем не удивилась, когда Лайма притащила антикварный музыкальный центр. А вот от её выбора музыки хотелось завыть: второй мелодией шло то самое танго, которое Люси танцевала с Джейком. Только прокручивая его в двадцатый раз, она перестала заливаться слезами и решительно встала. Лайма с интересом посмотрела на неё из своего угла, отчего Люси овладела отчаянная бесшабашность. Ещё ничего не кончено! Ничего не кончено! Ничего!
Повинуясь порыву, Люси подхватила с полки «Историю любви» и принялась кружиться по комнате, прижимая книгу к груди. Быстрее... быстрее... ещё быстрее. Она закрыла глаза, и ей показалось, что вокруг бушует пламя, которое окружает их с Джейком, отделяя от всего мира. Люси даже на мгновение словно почувствовала щекой его дыханье и услышала немного хриплый голос, считающий шаги: «Раз, два, три... раз, два три...», и этот голос был намного приятнее музыки... гори оно всё!
Музыка закончилась, но Люси продолжала кружиться, изо всех сил стискивая зубы и стараясь не разрыдаться. Она выдержит этот лишний месяц... она будет вести себя примерно... она напишет десяток статей... чтобы только иметь возможность ещё раз увидеть Джейка... хотя бы раз!
Люси резко остановилась и взглянула на Лайму. Та забралась в кресло с ногами и теперь обнимала колени, пряча в них лицо, а её плечи мелко-мелко подрагивали. Бесшумно рыдать она умела ещё с детства.
— Всё будет хорошо! Мы справимся... — Люси уселась на подлокотник кресла и обняла подругу за плечи. — Всё будет хорошо...
— Непременно будет... только не у нас.
— Пф-ф! Вот увидишь! У нас!
Смешно, конечно, но обычно это Лайма всегда утешала «изнеженную» Люси, но сейчас она просто уткнулась ей в бедро и позволила себя гладить, лишний раз убеждая в том, что даже сильным людям иногда хочется поддержки... чтобы не сломаться.
На службе Люси продолжали игнорировать и обсуждать, но она догадывалась, что шефиня не позволяет начать откровенную травлю, хотя и больше не вызывает к себе на ковёр. И за это нельзя было не испытать благодарность...
Месяц тянулся мучительно долго, а в последнюю пятницу Люси задержалась на работе, понимая, что сойдёт с ума, представляя подробности так и не случившейся встречи, но перестать думать о несбыточном не могла. Её выгнала сердитая мисс Норрис— комендант здания, ёмко объяснив, как называются те, кто не умеет рассчитывать рабочее время.
Сначала Люси показалось, что дома никого нет, и только включив свет, она обнаружила сидящую на подоконнике Лайму.
— Жалко, мы не летаем... так было бы здорово — открыть окно, расправить крылья, и...
Люси обняла подругу, утыкаясь носом ей в шею.
— Осталось потерпеть месяц...
— Ты уверена?
— Мне кажется, что мы уже достаточно реабилитировались... нас же не поймали ни за чем... предосудительным...
Лайма только вздохнула и потёрлась щекой о её нос.
— Оптимистка...
— Ещё какая...
Они даже не стали в этот вечер напиваться: просто улеглись в одну постель, утешающе держась за руки, и гладили Селли, который устроился между ними. Всё-таки, если горе разделить, оно становится не таким неподъёмным.
В следующую пятницу Лайма зашла в кабинет Люси и с улыбкой заговорщицы протянула ключи от «Гепарда».
— Я скажу, что ты заболела...
— Но зачем? — не понимала Люси. — Или ты придумала, как... — безумная надежда заставила прошептать: — Поехать?
— Узнаешь на стоянке... поторопись...
Лайма вытолкала её чуть ли не силой, потому что Люси не любила чувствовать себя дурой. Особенно — обманувшейся надеждой дурой... Когда она подходила к стоянке, от волнения у неё немного дрожали колени. В машине кто-то сидел, и ещё толком не разглядев, она уже знала...
— Джейк...
22.11.16***
Это действительно был Джейк, и Люси сначала растерялась: ей показалось невозможным подойти и поцеловать его так, как безумно хотелось. Пыльная стоянка, где в любой момент может появиться патруль полиции нравов, совсем не место для проявления чувств... совсем... Люси не успела ещё сказать ни слова Джейку, как заметила в его взгляде боль и обиду... и она его понимала — когда вот так пробираешься через кордоны, рассчитываешь на иную встречу, а значит...
Люси подошла к Джейку и взяла его за руку... просто, чтобы почувствовать его тепло и осознать, что всё происходит на самом деле.
— Я... тебя подставил?
От лёгкой хрипотцы в его голосе сжалось сердце, и Люси нашла в себе силы помотать головой, прежде чем полезть в бардачок машины.
— Сейчас... сейчас, Джейк...
Она с силой цеплялась за него, боясь, что он может просто раствориться в воздухе, как мираж... как плод её воображения.
— Вот! Надень...
— Что это?
— Парик... так тебя примут за Лайму.
— Но я же в костюме...
— Мы с тобой поменяемся куртками, и никто ничего не поймёт. Просто держись понаглее и не смотри по сторонам...
Импровизация никогда не была сильной стороной Люси, но сейчас она ни мгновения не сомневалась в успехе. В бардачке она нащупала ярко-красную помаду Лаймы и решительно принялась красить губы Джейка. Удивительно, но он не задал никаких вопросов, позволяя Люси воплощать её безумную идею.
— А теперь пойдём!
— Куда?
— Ко мне...
Люси и сама не верила в реальность происходящего, она просто шла к дому, сжимая ладонь Джейка и дерзко улыбаясь. К счастью, они не встретили никого, а на камере, направленной на вход в их подъезд, разрешение было совсем небольшим. В лифте Джейк посмотрел на себя в зеркало и со смехом томно закусил вызывающе красную губу.
— К такому меня жизнь точно не готовила...
И как после такого удержаться? Люси принялась его целовать, забыв обо всём, и опомнилась только тогда, когда услышала деликатное покашливание за спиной. Оказалось, лифт остановился, и у его открытых дверей стояла девочка лет шести-семи.
— А у вас любовь, да?
От звонкого детского голоса Люси вздрогнула, но кивнула, косясь на смутившегося Джейка. А девочка невпопад продолжила:
— У моей мамы тоже любовь, поэтому она так долго одевается... а у вас уже секс был?
— Ещё нет, — Люси почувствовала что краснеет.
— Жалко...
— Очень...
Люси нажала на кнопку своего этажа и приложила ладони к пылающим щекам:
— Прости...
Джейк взял её за руку и поцеловал в ладонь, оставляя след помады:
— Жалко... — прошептал он. — Очень...
В квартиру они вошли, держась друг за друга, словно не знали, куда деть руки. Чтобы справиться с неловкостью, Люси включила музыку и пошла на кухню, чтобы хоть чем-то угостить Джейка. Она не знала, что делать дальше, и сильно смущалась, пытаясь сосредоточиться на резке овощей в салат. Как подошёл Джейк, она не услышала, только замерла, когда он прижался к её спине, положив ладони на плечи.
— Я не голоден, Люси Вайс...
То ли от его тихого голоса, то ли от тёплого дыханья в шею по спине побежали мурашки, и Люси выронила нож.
— А хочешь тогда чай? — прошептала она, закрывая глаза и прижимаясь к нему.
— Нет...
— А чего ты хочешь?
Люси замерла в ожидании ответа, и Джейк не разочаровал:
— Всё... я хочу всё...
На мгновение время словно замерло, чтобы потом понестись вскачь. Люси не могла сказать, сама она разделась, или её раздевал Джейк... а может, это именно она судорожно срывала с него рубашку и оторвала пуговицу... но разве была в этом какая-то разница?!
Люси не помнила, как они оказались в спальне, зато она никогда не забудет, что как раз в этот момент заиграло их танго... то самое... одно на двоих. Музыка вела за собой, руша последние барьеры в сознании Люси, не давая задумываться и сомневаться. Зачем, когда можно просто отдаться на её волю. Глупая торопливость растаяла без следа, оставив место щемящей нежности. Джейк касался Люси подрагивающими пальцами, и она понимала, что так и должно быть, потому что и сама трепетала, лаская его. Они несколько раз перекатились по кровати, и Джейк уступил ей, предлагая вести. И мысль о том, что она не знает, что делать, исчезла, не успев оформиться...
— Люси... Люси... Люси...
Джейк задыхался, и сцеловывать своё имя с его губ казалось самым лучшим выходом. Люси изучала его тело, понимая, что представляла его совсем не таким... он был гораздо лучше. Совсем не идеальный... худой... нос великоват и с горбинкой... уши немного торчат... губы тонкие... Люси словно видела его впервые и поражалась совершенству... это Джейк... это её Джейк... это её любимый Джейк... самый любимый...
Кажется, она всё это бормотала вслух, потому что Джейк схватил её за плечи и с силой прижал к себе, почти рыча:
— Я никому тебя не отдам... никогда... никому... ты — моя!
— Твоя! — вторила Люси. — Только твоя... — неожиданно ей вспомнились слова из книги, и она горячо зашептала в раскрытые губы: — Это для тебя, мой милый, это для тебя, возлюбленный мой. Милый мой лучше десяти тысяч других, уста его — сладость, и весь он — желание. Вот кто возлюбленный мой...
Джейк со стоном вывернулся из-под неё, опрокидывая на спину и вглядываясь в глаза, словно ища ответ на самый важный вопрос. Очевидно, он его нашёл...
— Моя... моя... моя...
И эти простые слова звучали как клятвы... как обещания... на всю жизнь...
Автор: HelenRad
Бета: мухомурчонок
Размер: макси
Жанр: антиутопия, приключения, романтика, драма
Рейтинг: R
Краткое содержание: в мире с хорошо прописанными правилами жить просто и комфортно, но иногда так хочется нарушить... один разок...
1 частьledira.diary.ru/p210448179.htm
2 частьledira.diary.ru/p210504903.htm
3 частьledira.diary.ru/p210571798.htm
4 частьledira.diary.ru/p210700704.htm
читать дальше***
Когда Люси пришла на стоянку, Лайма уже сидела в машине.
— Знала бы, что ты так долго, я бы тоже... — начала было она, но вглядевшись в лицо Люси, осеклась: — Было, да? Было?
Неужели это так заметно? Люси внимательно оглядела себя в зеркало и не заметила никаких изменений, разве что усталый вид после бессонной ночи.
— С чего ты взяла?
— Вот чёрт! — Лайма округлила глаза: — Точно было!
— Да с чего ты взяла?!
— Я тебя с детства знаю. Врать ты совсем не умеешь... — Лайма достала из сумки фляжку: — Выпей. Это кофе.
Люси глотнула и почувствовала что-то неладное:
— Там коньяк!
— Ну да. Тебе надо взбодриться!
— Мне же за руль! — возмутилась Люси.
— От одного маленького глотка ничего не случится. Дорожного контроля на трассе нет, а ты зато не будешь дергаться на въездном контроле в Варгасе.
— Сумасшедшая!
— Дома поговорим, — Лайма забрала у Люси куртку и, завернувшись в плед, полезла в багажник. — Прикрой. Дует.
Ничем её не прошибить! Однако тот глоток кофе с коньяком на самом деле помог Люси собраться и без проблем доехать. На контроле тоже всё прошло гладко, и только дома Люси поняла, что не взяла у Джейка очередную книгу. Она про неё просто напрочь забыла.
Дома Лайма всё-таки вытрясла из неё признание о поцелуях и, казалось, была разочарована:
— Всего-то?
— А что ты хотела? — рассердилась Люси. — Я не готова ни к чему серьёзному...
— Какая же ты дурочка, — вздохнула Лайма. — Всё уже и так серьёзней не бывает...
Люси только пожала плечами, не собираясь вступать ни в какие споры. Оно ей надо? А Лайма пусть думает, что хочет!
У Люси вышла ещё одна статья в «Мире науки», и гонорар она решила попросту прокутить, как несерьёзный. Если смотреть правде в глаза, то вся её деятельность была крайне далека от научной, и оставалось только удивляться тому, на какую ерунду выделяют гранды.
В ресторан они пошли вместе с Лаймой, и Люси надеялась на приятный вечер, когда к ним подошёл Ральф.
— Добрый вечер, милые леди. А я уже думал, что меня ждёт скучный вечер...
Он подсел за их столик с полной уверенностью, что именно его здесь и ждали, и сразу же вступил с Лаймой в спор, судя по всему, очень давний. Люси для него вроде бы не существовало. И её это более чем устраивало, только вот злость на незваного гостя упорно не желала проходить. Чего он вокруг них вьётся? Люси не верила в такие случайности, как не верила и в простой человеческий интерес Ральфа к Лайме.
А Лайма, сама того не замечая, кокетничала с ним и поддерживала очень опасные разговоры. Очень! Неужели она не понимает, что провокация — часть его работы?! А эти рассуждения о сексуальности? Зачем ей понадобилось рисовать эту дурацкую шкалу гендерных девиаций, доказывая бисексуальность многих? В чём она хотела убедить этого Ральфа? Или это попытка оправдаться? Дурочка! Крокодилам неведома жалость...
— А вы, Люси, что об этом думаете?
Ральф смотрел на неё очень внимательно, и от его взгляда по спине пробежал холодок.
— Простите, я отвлеклась и всё прослушала, — виновато улыбнулась Люси.
Пусть уж лучше её считают дурочкой, чем попытаются узнать поближе.
— Мы с Лаймой, — Ральф обольстительно улыбнулся, кивая в сторону подруги, — никак не можем решить: гетеросексуальность — это болезнь или извращение?
— Конечно, извращение! — хихикнула Люси. — От неправильного воспитания...
— Даже так? Ваша точка зрения заслуживает внимания.
Напрасно Люси надеялась, что её оставят в покое. Она старательно говорила глупости, а Ральф так лихо переиначивал её слова, что становилось страшно. В казуистике ему всё же не было равных. Необходимо было срочно спасать и себя и Лайму...
— Вы меня совсем запутали, — Люси допила шампанское и пьяно рассмеялась. — Я вот Лайму люблю... а она меня... а вы вот не вызываете никакого интереса... сексуального так точно... — Люси икнула и, положив голову Лайме на плечо, прошептала: — Отведи меня домой, пусечка...
Показалось, или на самом деле во взгляде Ральфа появилась какая-то брезгливая жалость? Хорошо бы он совсем разочаровался в Люси... Лайма начала извиняться за «расслабившуюся подругу», но встала и, приобняв Люси, повела её к выходу, задержавшись только у стойки, чтобы расплатиться. Всю дорогу она молчала, а дома сразу же пошла в ванную и включила воду:
— Ты зачем это устроила, пусечка?
— Я его боюсь, — честно ответила Люси и добавила: — Очень.
— Брось ты! Он умный мужик, и с ним приятно поговорить.
— А тебя не пугают темы, которые он поднимает?
— Так я же ни в чём не признаюсь и не говорю ничего лишнего.
— Ты в этом уверена? А зачем тогда ты начала говорить о недоказанной статистике проявления гетеросексуальности?
— А что здесь такого? Это просто теория... слова... — Лайма покрутила руками перед лицом Люси, изображая то ли горы, то ли дым.
— А ты так уверена, что эти слова не записываются?
— Ты такая подозрительная, пусечка, — развеселилась Лайма, — однако этому знакомству уже больше полугода, а на беседу в Синий дом меня так и не пригласили. Не знаешь, почему?
— Самую лакомую добычу он приберегает напоследок.
— О твоём поэтичном сравнении с аллигатором я наслышана, но всё-таки ты неправа. Он нормальный мужик и не станет на меня доносить.
И доказывать что-то бесполезно... Люси решила разыграть последний козырь:
— А как же Дэн?
Лайма мгновенно помрачнела:
— О нём мы говорить точно не будем!
— И почему же?
— Потому что ради него я готова на всё... — Лайма зло прищурилась.
— И на что же? — решила всё же уточнить Люси.
— Даже на убийство!
Вот и поговорили...
***
Люси с замиранием сердца следила за календарём и никак не могла дождаться окончания месяца. Каждый вечер, засыпая, она вспоминала подробности последней встречи с Джейком и фантазировала о том, что могло бы случиться, будь она посмелее... хотя и так произошедшее превзошло все её ожидания.
В последние дни перед поездкой Люси не могла ни о чём думать, и даже сорвала срок сдачи статьи — она просто не смогла выдавить из себя ни строчки, целыми днями мечтательно разглядывая облака за окном. В пятницу утром Леонела вызвала её к шефине. Нельзя сказать, что не ожидаемо, но неприятно.
— Девочка моя, что у тебя случилось? Ты какая-то бледная... и я не видела статьи. Ты же знаешь важность популяризации науки? А у тебя это получается бесподобно... — шефиня сняла очки и принялась их крутить у лица, глядя на Люси печальным взглядом брошенной собаки. — Сейчас такое время, когда мы не можем выпасть из обоймы. На нас обратили внимание, и мы должны доказать, что достойны доверия. Понимаешь?
Люси могла только кивнуть, отстранённо разглядывая толстые пальцы шефини, на которых играли весёлые солнечные зайчики, отбрасываемые стёклами очков.
— Я верю в тебя, моя девочка. Хорошенько отдохни на выходных, а в понедельник я жду тебя со свежими силами и со статьёй.
Шефиня игриво подмигнула, и Люси ретировалась из душного кабинета, пообещав, что в понедельник всё будет по-другому. Конечно, будет! После посещения Варгаса у Люси словно вырастали крылья...
Люси почти бегом поспешила на стоянку, где её уже ждала Лайма.
— Ты забыла про наш пушистый хвост? Почему так долго?
Лайма ворчала, открывая багажник машины, а потом принялась разворачивать какой-то сверток.
— Что это?
— Спальный мешок. Мне Дэн дал.
— Мешок для сна?
— Чтобы не замёрзнуть... балда. Дэн, оказывается, когда-то лазил на какую-то гору и спал в этом...
— Он спал на улице? — поразилась Люси.
— Ага! Здорово, правда? Хоть ты и ничего не заметила, этот мешок меня спас. Не представляешь, как я в прошлый раз околела... и кофе с коньяком держи под рукой... пригодится.
Люси залезла в багажник и устроилась в мешке для сна. Лайма застегнула замок мешка и, усиливая иллюзию безопасности, укрыла её одеялом. А, в общем-то, не так плохо... и почти не страшно. Хлопнул багажник, и Люси закрыла глаза. Когда-то ей казалось, что так она становится незаметной. Глупости, конечно, но стало чуть легче. Машина плавно тронулась с места, и Люси чуть отодвинулась, чтобы не стукаться головой о какую-то железяку.
Следующая остановка отметилась появлением болтливой Фионы, которую Лайма, правда, вскоре заткнула. Молчание было недолгим — подруга включила музыку, совершенно не обращая внимания на недовольство Фионы.
— В прошлый раз ты не слушала эту дрянь!
— Исключительно из уважения к Люси.
— А что же ты её с собой не взяла?
— А вот это, лапочка, не твоё дело.
Фиона молчала недолго:
— А меня совсем не удивляет, что вы поссорились. Надо быть святой, чтобы терпеть твой характер.
— Так ты можешь не терпеть... никто не неволит...
— И это за то, что я пытаюсь быть доброй к тебе и не обращать внимания на твои закидоны!
Лайма в ответ сделала музыку погромче и даже начала подпевать, отчаянно фальшивя. Фионе пришлось заткнуться.
Когда машина остановилась, Люси зажмурилась и оцепенела, повторяя про себя, какой хорошей и правильной она будет, если всё обойдётся. Она почувствовала, как у неё начинают постукивать зубы, и постаралась взять эмоции под контроль, чтобы не выдать себя. Когда ей это почти удалось, она услышала стук открывающегося багажника. Чья-то рука похлопала её по боку, и Люси услышала голос громкий Лаймы.
— Сумку лучше держать в багажнике.
Люси представила себе, что сделает с идиоткой-подругой, и ей стало чуть легче... и точно не холодно. Смысл действий Лаймы стал понятен позже, когда та, припарковавшись на стоянке, достала сумку и лишь прикрыла крышку багажника, не закрывая её до конца.
— Ты не захлопнула!
От звонкого голоса Фионы у Люси даже заложило уши. Или это от удара крышки? Вот ведь змея! Когда всё стихло, Люси попыталась выбраться, но куда там! Автоматический замок не был рассчитан на открытие изнутри. Лежать сразу стало неудобно, не помогла и перемена позы. А когда Люси допила кофе с коньяком, то поняла, что ей срочно требуется посетить туалет.
Лайма пришла, когда Люси, в своих фантазиях, уже зарывала в лесу расчленённый труп Фионы.
— Ты как?
— С-с-сука! — только и смогла ответить Люси.
— Не поспоришь, — согласилась Лайма.
Она помогла Люси выбраться из машины и дала ключ. Оказывается, с его помощью можно было выбраться самостоятельно.
— А почему ты мне его раньше не дала?
— Не подумала. Зато теперь всё нормально. И вернуться сможешь, когда захочешь. Только постарайся пораньше, чтобы эта коза ничего не заподозрила.
Люси распрощалась с Лаймой, которая выбежала со стоянки на десять минут раньше, и поняла, что сильно погорячилась, не взяв у неё ключи от номера и не посетив туалет. Хороша же она будет на свидании... но выбора не было, не кошка же она, чтобы решить такой деликатный вопрос на улице. Но зато, как оказалось, эта проблема совершенно избавила её от неловкости первых мгновений встречи. Люси уже не могла думать о том, всё ли в порядке у неё с причёской, или как прилично приветствовать друг друга после месяца разлуки, учитывая, что они расстались с поцелуями. Она едва дождалась, когда Джейк отворил дверь, и, на бегу поцеловав его в нос, скрылась в глубине квартиры, бодро прокричав:
— Я быстро!
***
Как ни странно, это досадное недоразумение действительно помогло: нервозность и неловкость первых минут встречи, когда не знаешь, куда деть руки и где пристроить сумочку, просто испарились. Казалось, и Джейку стало легче общаться.
— Когда вымоешь руки, приходи на кухню, я поставил чайник, — прокричал он, услышав, как открылась дверь.
Кроме чая он угощал её пирожными, и уже съев два, Люси вспомнила, что забыла достать из сумки конфеты. Джейк рассмеялся:
— А я забыл виноград... и вино.
— Не хочу тебя расстраивать, но это склероз.
— Правда? Может, ещё обойдётся?
— И не надейся, — Люси важно кивнула, — скоро ты начнёшь забывать и более важные вещи.
— Надеюсь, ты так шутишь... — Джейк взглянул ей в глаза. — Давай потанцуем, пока не забыли как...
Он включил музыку, и они начали кружиться по комнате, всё больше и больше прижимаясь друг к другу. Когда мелодия закончилась, Джейк не остановился, и Люси принялась считать шаги.
— Раз, два, три... раз, два, три... ты так и не достал вино.
— Я и так пьян... — он улыбнулся и поцеловал кончики пальцев Люси.
— Отчего же? — игра всё больше и больше увлекала.
— От тебя...
Конечно же, такое признание можно было подкрепить только поцелуем, и, конечно же, одного поцелуя оказалось мало. Джейк шептал её имя, отчего кружилась голова, и Люси не заметила, как оказалась на его коленях среди диванных подушек.
Как и в прошлый раз, Джейк совершенно не возражал, когда Люси смело накрыла ладонью его член, топорщащийся под брюками. Кажется, ему очень нравилось такое воздействие, потому что выражение его лица становилось трогательно беззащитным и таким... его хотелось целовать в подрагивающие веки, в мучительно кривящиеся губы, в невероятно милый кончик носа... а он только со стоном выдыхал её имя и всё сильнее прижимал к себе...
Его дыханье становилось всё прерывистее, и вместо раздельных звуков слышался хрип, но Люси это казалось невообразимо прекрасным, и она задыхалась от гордости, что это всё только для неё... и больше никто... она взяла его ладонь и опустила туда, где больше всего хотела ощутить прикосновение. Джейк замотал головой и задрожал, закусывая губу... он замер, стискивая её до боли, и через несколько долгих мгновений хрипло поинтересовался:
— Что ты со мной делаешь, Люси?
— Разве тебе было неприятно?
— Я боялся не сдержаться...
— И что тогда бы случилось?
Джейк снова прикусил губу, на этот раз скрывая улыбку:
— До кровати мы бы тогда не дошли...
Люси почувствовала, что краснеет. Ведь если задуматься, то в животном мире вообще нет никаких кроватей... живут же как-то... а она просто наивная дурочка. Джейк заметил её растерянность и, запустив руку в волосы, осторожно погладил затылок и притянул её для нового поцелуя.
— Просто обожаю, когда ты смущаешься.
Люси потёрлась щекой о его нос:
— Тогда продолжим танцы?
— Нет... надо взять перерыв...
— Будем пить вино?
— Нет. Просто прогуляемся. В парке...
Люси сначала настороженно отнеслась к этой идее, но когда они вдвоём брели по заснеженным дорожкам парка, переменила своё отношение. А цепочка следов, тянущаяся за ними, была чем-то невероятно крутым, и доказывала, что это свидание всё-таки было... они останавливались под деревьями вдали от света фонарей и целовались до боли в губах, а потом Джейк велел ей закрыть глаза и, взяв за руку, завёл куда-то в сторону от всех дорожек.
— Смотри...
Люси открыла глаза и сначала не поверила себе: на ёлке висели красные яблоки. Приглядевшись, она поняла, что они привязаны нитками к веткам.
— Красиво... — шептала она. — И волшебно...
Такое действительно могло быть только сказочным волшебством — яблоки в заснеженном лесу, но она-то знала, чьих это рук дело... Джейк не просто не поленился, устроить ей сюрприз, но и придумал... такое... Люси поняла, что плачет, когда у неё стали замерзать щёки.
— Что ты? Люси... я же хотел...
— Спасибо... — у неё дрожали губы, и она боялась не успеть сказать всего: — Джейк, ты самый-самый лучший... никто и никогда не делал для меня такого... я... я всегда буду помнить... спасибо...
Неожиданно он подхватил её на руки и закружил:
— Люси... Люси... Люси Вайс... а мне никогда раньше не приходило в голову наряжать ёлку яблоками... я тоже буду помнить... тебя.
Потом они вместе собирали яблоки, и Джейк пожертвовал капюшоном своей куртки, чтобы их туда сложить. И, конечно же, они снова целовались... Ещё никогда Люси не приходила в такой восторг от ночных прогулок... никогда.
Обратно они возвращались по своим следам, стараясь максимально их затереть, потому что выдать себя такой мелочью было бы невероятно глупо. Хорошо, что Джейк подумал об этом, Люси бы такое просто не пришло в голову. Домой они вернулись за полночь, и Люси бросала в чай кусочки подмороженных яблок, уверяя, что ничего вкуснее не пробовала. А Джейк подливал к яблоком вино, для профилактики простуды. Хотя... какая может быть простуда, они же даже не замёрзли!
Но, наверное, морозный воздух, горячий чай и вино вступили в преступный сговор с организмом Люси, и она заснула на маленьком диванчике, устроив голову на коленях Джейка, пока он ласково перебирал её волосы.
***
Люси проснулась с ощущением надвигающейся беды и сразу с ужасом осознала, что проспала.
— Джейк...
Джейк спал, запрокинув голову на спинку дивана, но проснулся мгновенно.
— Что случилось?
— Мы проспали... — Люси едва не плакала. — Мы всё проспали...
— Ты куда-то опоздала?
— Нет же! — вот как можно было не понимать?.. — Мы же целых четыре часа могли разговаривать... танцевать... пить чай... а вместо этого...
Джейк обхватил её лицо ладонями и поцеловал, так нежно и осторожно, как умел только он. Будто она была настоящим сокровищем...
— У нас ещё есть целых полчаса.
— Этого мало!
Люси решительно перебралась на колени Джейка, начиная его целовать. И он горячо её поддержал. Время, которое до этого никуда не спешило, помчалось с бешеной скоростью, и Люси едва успела налить во фляжку чай с вином, прежде чем помчалась на стоянку. Она открыла багажник своим ключом, забралась в уютный мешок для сна и, продев верёвочку фальшивого браслета в механизм замка, даже умудрилась закрыть крышку багажника. Теперь оставалось только ждать.
Лайма явилась спустя полчаса и, казалось, не поверила себе, обнаружив Люси в закрытой машине. Хорошо хоть она удержалась от комментариев, просто поставив сумку и захлопнув тяжёлую крышку.
Фиона снова начала ворчать, критикуя музыкальный вкус Лаймы, добившись этим только усиления громкости. Нашла на кого нападать!
Всю обратную дорогу Люси проспала, даже не заметив прохождения контроля, а когда проснулась — не могла поверить, что всё позади. Лайма помогла ей выбраться из багажника и молчала, пока они не оказались дома. Там она утянула Люси в ванную, отвернула краны с водой и даже включила музыку, прежде чем заговорить:
— Рассказывай!
Люси могла только мечтательно улыбаться.
— Всё было хорошо...
— Это я и так знаю и хочу услышать подробности...
— Мы собирали яблоки... на ёлке...
Лайма не на шутку встревожилась:
— Он наркоман? Он угощал тебя какой-нибудь дрянью? А потом... — она в ужасе зажала рот ладонью. — Скажи, что это было не так...
— Это было не так! — Люси стало смешно от фантазии подруги. — Это было совершенно не так... он для меня развесил яблоки на ёлке... в парке... и мы их ночью собирали...
— Придурки! — выдохнула Лайма, успокаиваясь. — Можно подумать, у вас уйма времени... потратили бы с пользой...
— Мы с пользой... — снова улыбнулась Люси, вспоминая. — Мы их потом с вином и чаем ели.
— Тебе лишь бы поесть!
Но Люси слишком хорошо знала подругу, чтобы не заметить лёгкую зависть. Если честно, она сама себе завидовала... сильно. И очень боялась неосторожным движением всё разрушить... так хорошо её ещё не было. А в сумочке ждала своего часа новая книга, у которой на титульном листе значилось загадочное название «Суламифь».
На несколько дней Люси выпала из реальности — такого откровения от книги она просто не ожидала. Она упивалась чувственными описаниями и краснела, вспоминая своё «мы же не идём в постель». Как можно быть такой наивной? Те, кто обличали межвидовые контакты, громко кричали о том, что «как животные», только Люси не думала, будто это относится к тому, что «где угодно», ей просто казалось, что это должно быть... неприлично... грязно... но не так... До тех пор, пока люди будут любить друг друга, пока красота души и тела будет самой лучшей и самой сладкой мечтой в мире, до тех пор, клянусь тебе, Суламифь, имя твое во многие века будет произноситься с умилением и благодарностью. Как можно считать это... мерзостью? Как?
На службе тоже отметили мечтательное настроение Люси и даже поинтересовались, не собираются ли они с Лаймой подавать заявление на «воспроизводство». Почему-то никто не сомневался, что Люси мечтает выносить ребёнка... идиотки! А Лайма только посмеивалась. Казалось, что она что-то замышляет... понять бы ещё что! Но Лайма не была бы сама собой, если бы, в конце концов, всё не рассказала.
— Как можно быть такой нелюбопытной!
Люси только проснулась и пребывала в очень благодушном настроении, поэтому просто недоумённо взглянула на подругу:
— И что, по-твоему, мне надо было делать?
— Расспрашивать меня! И тогда... может быть... я бы тебе что-то рассказала...
Лайма выразительно поиграла бровями. Иногда казалось, что она так и не повзрослела, оставаясь той же маленькой девочкой, любящей тайны и приключения больше всего остального.
— Пожалуйста-пожалуйста... расскажи... — Люси постаралась придать себе несчастный и умоляющий вид. — Так пойдёт?
— Ну тебя! — фыркнула Лайма. — Рассказывай тебе после этого...
Вопреки своим словам, Лайма с загадочной улыбкой поманила Люси за собой. В ванную, где заговорила заговорщическим шёпотом после того, как включила музыку и открыла все краны.
— Мы будем встречать Новый год.
Люси только пожала плечами. Конечно, будут... что в этом особенного?
— Ты не поняла! Новый год мы будем встречать в Варгасе. Вчетвером!
Люси почувствовала, как от волнения у неё задрожали ноги, и, чтобы не упасть, ей пришлось сесть на бортик ванной.
— Как?
— Мы с Дэном всё продумали! Новый год же будет через шесть дней после нашей планируемой поездки... так вот! — Лайма едва не подпрыгивала. — Мы поедем позже. В Варгасе будет толпа людей, среди которых легко затеряться... ты только представь! Новый год... вместе... это же...
Люси представила... кажется, у них будет самый лучший праздник в жизни!
— Ну? Ты же не против?
— Лайма! — от избытка чувств Люси бросилась ей на шею. — Ты даже не представляешь, насколько я не против!
***
Люси не могла думать ни о чём, кроме предстоящей поездки. Насколько было бы проще, если бы они с Джейком могли перезваниваться... хотя бы раз в день... по вечерам... просто чтобы услышать голос и пожелать друг другу спокойной ночи. Но телефонные разговоры, как и любую переписку, держали под контролем в полиции нравов, ведь честным гражданам нечего скрывать. Люси давным-давно уже была нечестной гражданкой, поэтому сильно страдала от невозможности утаить звонки и письма.
Лайме было проще — она никогда не страдала от лишней сентиментальности и жила предвкушением следующей поездки в Варгас, выбирая себе наряд. Можно подумать, ей что-то было не к лицу...
— Я хочу перья! — объявляла она.
— Зачем тебе перья? — Люси могла только вздохнуть.
— Красные!
Будто это всё объясняло. Но пока Люси подбирала аргументы, Лайма достала из её вазы пучок павлиньих перьев и начала прикладывать то к голове, то к шее, то засовывать в декольте.
— Вот видишь? Мне идут перья.
— Попробуй сделать из них хвост, — мрачно посоветовала Люси.
— Значит, не возражаешь?
Люси встрепенулась:
— Это декоративные перья, на удачу! И ты собираешься их испортить?
— Я собираюсь их взять! На удачу! Она нам нужнее, чем просто пылиться в этой дурацкой вазе!
Когда Лайму можно было остановить?
— Делай, что хочешь!
Люси хотела махнуть рукой, но налетевшая на неё Лайма не дала, принимаясь щипать и тискать.
— Что ты делаешь?
— Пытаюсь тебя взбодрить... твоя унылость действует мне на нервы — я плохо сплю.
— Нормально ты спишь, — фыркнула Люси и, взяв книгу, устроилась в кресле.
Но Лайма её уже не слушала: она звонила какой-то Марго и интересовалась покраской перьев. Сумасшедшая! Куда она собралась их вставлять?
На службе все тоже готовились к празднику, обсуждая предстоящий вечер, идти на который Люси не хотела, но отвертеться не было никакой возможности. Шефиня лично обещала с ней выпить «за всё хорошее». Знала бы она, что их представления о хорошем так сильно разнятся — никогда бы не сказала ничего подобного.
Перед торжественной частью заЛюси зашла Лайма, которая предложила отвезти Люси до Дворца Конгрессов, где должен был проходить праздник. Все остальные сотрудники собирались на стоянке автобусов.
— Тебя собираются награждать, — прошептала Лайма ей на ухо.
— За что?
— Авансом. За всё хорошее. Чтобы ценила...
— Откуда ты узнала?
— Птичка на хвосте принесла...
Лайма изобразила крупную птичку, явно намекая на упитанную подружку Леонелы.
— Хвоста тебе не хватает!
— А я о чём? — оживилась Лайма. — Завтра увидишь, какая красота.
Люси прикусила губу. Настроение, и так не самое радужное, было испорчено. Она совершенно не хотела привлекать к себе внимание. Лайма продолжала рассказывать о своём наряде, при виде которого Люси просто обязана упасть, и вдруг резко замолчала.
— Ты чего?
— Смотри!
На стоянке рядом с «Гепардом» Лаймы стояла Фиона и крутила в руках сумочку.
— И чем я обязана счастью тебя видеть?
Фиона ослепительно улыбнулась:
— Не ехать же мне в автобусе со всеми?
— Почему нет? — сладко улыбнулась Лайма.
— Меня там укачивает... к тому же завтра пятница.
— И что с того?
— Я узнала, что за год можно ездить два месяца подряд, и решила воспользоваться шансом. Люси, ты же завтра поедешь в Варгас? Я могла бы поехать с тобой...
От такой наглости Люси задохнулась, но ей удалось сдержаться:
— Нет, дорогая, я завтра не еду. И послезавтра тоже. Мы с Лаймой решили провести эти выходные дома.
— Отчего это?
— Видишь ли, дорогая, сегодня у нас праздник... мы решили повеселиться, поэтому завтра будем просто отдыхать. Уж извини... никак...
Если Люси думала, что после такого отказа Фиона оставит их в покое, то она ошиблась — эта зараза, как ни в чём не бывало, уселась в машину и начала пристёгиваться.
— Её же укачивает... — Лайма успокаивающе сжала локоть Люси и, беззаботно насвистывая, уселась за руль. — Поехали!
До Дворца Конгрессов они доехали за рекордные полчаса. Распорядительница вечера лично отвела их в зал и показала места. Люси огляделась и заметила вплывающую в зал шефиню. Вот кому удавалось сохранять величественный вид всегда.
— Люси, дорогая! — шефиня помахала ей и, взяв её за руку, шёпотом добавила: — Держись рядом со мной.
Если бы не предстоящая официальная часть, Люси бы придумала, как улизнуть, а сейчас ей приходилось терпеть и улыбаться, а шефиня всячески демонстрировала своё расположение, прогуливая её по огромному холлу и изредка интимно шепча на ухо короткие характеристики вновь прибывающих. В общем-то, и без этого Люси считала эту старую грымзу змеюкой, а сейчас только лишний раз убедилась.
Их фотографировали, и Люси натянуто улыбалась в камеру, жалея, что снимает не Джейк. Как же она хотела его просто увидеть... даже можно не разговаривать — просто быть рядом. Разве она много хочет? От нарастающего гула голосов у Люси разболелась голова, и она уже с трудом изображала вежливое понимание. Наконец заиграла торжественная музыка, и перед ними распахнули двери огромного зала. Шефиня цепко удержала Люси, которая хотела сесть где-нибудь с краю, и уволокла её на первый ряд, обозначая статус. Сначала им показали фильм о буднях их института, и Люси забыла, как дышать, когда увидела там себя, в тот момент, когда копировала очередную книгу. Очевидно, это изображался добросовестный труд, о котором много говорили с трибуны. Она не успела оправиться от потрясения, когда её пригласили на сцену и под жидкие аплодисменты вручили грамоту. Наверное, за то, что она молодец... а вечер продолжался.
Когда их пригласили в фуршетный зал, Люси было вздохнула — полумрак и множество столиков предполагали отсутствие официоза, — но стоило расслабиться, как она увидела Лайму, которая с довольной улыбкой шла к столику Люси, и всё было бы хорошо, если бы подругу не придерживал за локоть Ральф. Вечер был окончательно испорчен.
***
— Как можно быть такой бестолочью? — Лайма сдула со лба прилипший волос и продолжила сеанс воспитания: — Чем тебе Ральф не угодил?
— Он похож на крокодила, — честно ответила Люси.
— А про меня ты говорила, что я похожа на лису, ну и что?
— Лиса — безобидное животное, а этот... гад...
— Когда он успел тебе на хвост наступить?!
— Лайма, как ты не понимаешь? Он же хищник! Жадный до крови...
— Какое поэтическое сравнение, — усмехнулась она. — Только я тоже не жертвенная овца.
— А ведёшь себя...
Лайма только заливисто засмеялась.
— Ральф — милашка. И чем ближе к нему, тем спокойнее... это как в эпицентре урагана... главное — следить за его передвижениями и не боятся... Вот увидишь, это знакомство нам ещё пригодится.
Спорить Люси не собиралась — Лайму всё равно не убедить, так зачем зря тратить время? Не проще ли сменить тему разговора?
— А что ты собираешься дарить Дэну?
— Себя, — без запинки ответила Лайма и округлила глаза: — Точно! Новый год же... подарок... а ты почему до сих пор молчала?
Люси хотела обидеться, но потом просто махнула рукой. Что она, не знала подругу? А Лайма уже развернула бурную деятельность:
— Так... ничего приличного мы купить не успеваем, значит, обратимся к пороку.
— Какому ещё пороку?
Люси испугалась того, что может придумать не обделённая фантазией подруга, но та подняла вверх ладонь, призывая к молчанию.
— Ничего сексуального, пусечка, я знаю, где можно купить отличное вино.
Конечно, хотелось бы какого-то более личного подарка, но в таком щекотливом вопросе Люси решила довериться многоопытной Лайме.
Вино они купили быстро, а вот из-за дурацких перьев чуть не поругались: Лайма ни за что не собиралась от них отказываться, в мешке для сна им не было места, на заднем сидении они привлекали слишком много внимания, а в багажнике их могли помять бутылки. Поэтому, скрепя сердце, Люси положила это красное безобразие на заднее сидение, надеясь накрыть какой-нибудь тряпкой.
— И спусти на пол свою куртку, — ворчливо закончила Лайма, — не хватало ещё помять мои перья...
Лайма придирчиво оглядела себя в стекло припаркованного рядом фургончика и полезла в багажник, стараясь не сильно растянуть платье. Как же хорошо, что у них был мешок для сна, благодаря которому холод был не страшен... почти. Люси укрыла завёрнутую в кокон подругу одеялом, устроила бутылки, чтобы они не катались, и накрыла перья своей курткой. Не помнутся!
На контроле Люси почти не нервничала, учтивой улыбкой отвечая на пожелания хорошо провести время. Конечно, она его проведёт! И совершенно точно — хорошо! У нее даже руки не дрожали... и ноги! Да что ей какая-то дрожь? Отъезжая, Люси весело помахала контролёру, предвкушая скорую встречу с Джейком. И чего она так тряслась в прошлый раз?
Люси заехала на подземную стоянку отеля и, выпустив истомившуюся подругу, отправилась «легализироваться» — снимать номер и платить за стоянку.
Портье предупредил, что в честь новогодней ночи двери запираться не будут, но ключ от номера всё-таки лучше взять с собой. Так даже было удобнее. Она спустилась на стоянку и обомлела.
— Ну как? — Лайма спрашивала тоном, не предполагавшим иного ответа, кроме восторженного.
— Отлично... ярко так... живенько.
Боа из крашенных в огненно-алый павлиньих перьев на рыжей Лайме смотрелось гораздо эффектнее, чем на заднем сиденье.
— Правда? — она снисходительно улыбнулась. — Мне тоже так кажется.
— Но так ты привлечёшь столько внимания...
— Глупенькая... — Лайма потрепала Люси за руку. — Все запомнят только мои перья, а на тебя и вовсе не обратят внимания.
— А камеры?
— Для этого у нас есть маски!
Маски были: плотные, шёлковые, и Люси ими очень гордилась — ведь это она прочитала о таком способе прятать лицо на праздниках, а запретов на ношение маски — не было! Она специально проверила. Не было нигде!
Бежать до квартиры Джейка пришлось очень быстро, чтобы не замёрзнуть, но у самого дома Лайма вдруг остановилась и принялась размерено дышать:
— Ты чего? — не выдержала Люси.
— Не хочешь же ты испортить всё впечатление о себе? Чему тебя только в школе учили?
— Как складывать неправильные дроби и чему равен логарифм частного, — выдала Люси свой кошмар.
— Тогда понятно... — смягчилась Лайма. — Просвещу, так и быть... по дружбе.
— Уж, пожалуйста...
Лайма понизила голос и заговорила трагическим шёпотом:
— Даже если ты за кем-то бегаешь, то делай это незаметно!
— Пф-ф... а в чём тогда смысл?
— В воспитании! — отрезала Лайма и, решив, что уже достаточно незаметно, принялась стучать.
Дверь открыл Джейк, который мгновенно узнал Люси, несмотря на маску, и сразу же начал согревать её руки поцелуями, делая вид, что дышит на них. Лайма и Дэн просто целовались, забыв обо всём, и от этого зрелища Люси бросило в жар.
— А мы вино принесли... — почему то шёпотом сообщила она Джейку. — В подарок...
Джейк взял из её рук подарочный пакет и, не глядя, поставил его на книжную полку, свалив пару книг. Однако и грохот не смог вынудить Лайму и Дэна оторваться друг от друга. Люси даже стало немного неловко находиться рядом с ними... и чувствовать себя слишком лишней. Джейк, словно догадавшись о чувствах Люси, увлёк её в комнату.
— Потанцуем?
15.11.16 обещала предупредить - можно зажмуриваться...***
Даже музыка не могла заглушить жаркого шёпота и откровенных стонов Лаймы, которые заставили Люси покраснеть. Потом в прихожей что-то упало, после чего к тихим стонам добавился ритмичный стук.
— Они очень скучали, — попыталась объяснить поведение подруги Люси. — Очень...
— Я тоже... очень...
Люси потянулась за поцелуем и выгнулась в объятьях Джейка, запрокидывая голову. Как же хорошо... только сейчас она поняла, как сильно она скучала... и что ей бы хотелось попробовать зайти дальше поцелуев... потому что их было мало... очень мало... очень... гораздо меньше самой лучшей и самой сладкой мечты...
Ладонь Джейка медленно скользила по шее вниз в вырез платья... туда, где кожа стала чувствительной настолько, что легкие прикосновения обжигали, но всё равно хотелось больше и больше...
— Люси... Люси...
Джейк шептал её имя и казался одержимым, но это тоже было прекрасно... боги! Как такое можно называть мерзостью и запрещать? Что животного может быть в чувстве, ради которого хочется умереть, если самый сильный базовый инстинкт — самосохранение? Мысли проносились в голове тенью, растворяясь в безумном желании продлить это мгновение или, наоборот, остановить... чтобы навсегда остаться счастливой.
Может быть, у них бы и получилось зайти дальше, но громкий стук вернул способность мыслить здраво.
— Предлагаю немного перекусить и пойти гулять!
Раскрасневшаяся Лайма и с растрепавшейся причёской была прекрасна. Люси всегда завидовала умению подруги отлично выглядеть в любых условиях и подозревала, что дело здесь в характере: даже если обрядить Лайму в лохмотья, та всё равно будет привлекать взгляды... Люси отчего-то представила Лайму в тюремной робе и ужаснулась своему воображению. Она суеверно скрестила пальцы и незаметно плюнула через плечо. На всякий случай...
— Хороший план, — невозмутимо отозвался Джейк, не выпуская Люси из объятий.
Она запоздало вспомнила о непорядке в одежде и одёрнула платье.
— Так и поступим.
За столом они много смеялись, и Люси, осмелев, целовалась с Джейком. Чем она хуже Лаймы? Гулять они собирались, смеясь. Как всё-таки они сглупили, оставив тёплые вещи в машине! Чтобы не замёрзнуть, Люси попросила у Джейка запасную куртку, а он в ответ жестом фокусника распахнул гардероб, где яркой стопкой оказались сложены лыжные комбинезоны.
— Джейк, вы катаетесь?
— Очень редко...
Ещё бы... если верить слухам, поездка на снежные склоны обходилась в полуторагодовую зарплату, и такое могли себе позволить единицы. Хотя... это же «сам Селливан»... на её взгляд Джейк только смущённо пожал плечами, мол, бывает, а Лайма принялась перебирать комбинезоны.
— Мальчики, отвернитесь, мы быстро! — скомандовала она и тут же начала раздеваться.
Люси поймала брошенный Лаймой теплый костюм и легко натянула его на себя.
— Штаны и рукава подвернуть, а так — отлично! — одобрила Лайма.
В костюмах и масках их точно никто не узнает... но Люси рано радовалась: Лайма принялась обматывать шею своим диким боа из красных перьев.
— Зачем...
— Для красоты! — отрезала подруга и показала язык. — Зря, что ли, я его делала?
Наверное, не зря... но Люси всё равно казалось глупым привлекать к себе лишнее внимание. Впрочем, она забыла своё недовольство, стоило выйти на улицу. Небо беспрестанно расцвечивали фейерверки, и можно было выключить все фонари, потому что было светло как днём. Толпы гуляющих приветствовали друг друга, как старых друзей, а некоторые, особенно дружелюбные, предлагали выпить. Люси никогда прежде не была на Новый год в Варгасе, и её впечатляли масштабы гуляний. Интересно, а в городе хоть кто-нибудь спал? Всё-таки у них было значительно тише... если бы так грохотало, она бы ни за что не оставила Салли одного... впрочем, тревога за спящего в пустой квартире кота быстро улетучилась, вытесненная более сильными эмоциями.
Через прорези маски Люси видела, как блестят глаза Лаймы, и азарт в её взгляде подталкивал на такие безумства, как целовать Джейка прямо на улице. Кстати, подруга и Дэн тоже постоянно останавливались, чтобы поцеловаться... и им даже иногда начинали аплодировать. Радостное безумие продолжалось почти всю ночь, пока, вконец замёрзнув, они не решили вернуться домой.
Дома веселье продолжилось, и Люси впервые попробовала закусывать вино апельсинами, нарезанными дольками, а потом, когда апельсиновых шкурок стало больше чем мякоти, Джейк с Дэном отправились варить глинтвейн «чтобы никому не заболеть».
А потом они все устроились на полу у разожжённого в камине огня и жарили зефир на палочках... и, конечно же, целовались... целовались... целовались... Лайма с Дэном дважды уходили в ванную комнату «немного освежиться» и возвращались и впрямь будто освежённые. Умиротворённые так точно. А потом они танцевали, даже не думая меняться парами, как требовали правила приличия. К чертям правила!
Когда волшебная ночь сменилась серым утром, Люси захотелось взвыть. Или вцепиться в Джейка и не отпускать... и не уходить самой... никуда...
— Я хочу сбежать с тобой... хоть куда...
От шёпота Джейка по спине бежали мурашки, а на глаза наворачивались слёзы. Если бы такое было возможно, разве бы она сомневалась хоть мгновение? Хоть куда... лишь бы вместе.
Расставались они мучительно долго, и Лайма, не признающая никаких сантиментов, бесшумно плакала, уткнувшись в грудь Дэна, а он гладил её по вздрагивающим плечам и шептал что-то ласковое. Люси, которая до этого сдерживалась из последних сил, тоже не выдержала и повисла на Джейке. Она целовала его везде, где только могла достать, а он жмурился, и его ресницы слиплись из-за непролитых слёз.
— Через месяц! Мы встретимся через месяц, — шептал он, и Люси могла только кивать, соглашаясь.
Лайма молча устроила свои перья на заднем сиденье машины и полезла в багажник, не глядя на Люси. Разговаривать не хотелось — казалось, у них не осталось никаких эмоций... Так же спокойно Люси въехала на пункт контроля, предъявила документы, дождалась, пока с неё снимут этот дурацкий браслет, и уже собралась уходить, когда её остановил спокойный голос:
— А теперь я досмотрю вашу машину.
***
Всю обратную дорогу Люси смотрела в одну точку и плохо понимала, что происходило. В ушах всё ещё звучал спокойный голос контролёра: «Я доложу о нарушении режима», а в голове проносились тысячи мыслей, все, как на подбор, тоскливые. Говорить не хотелось: они с Лаймой всё сказали на контроле. Никогда в жизни Люси так не унижалась и уж точно никогда не видела, как гордячка Лайма опускается на колени. Только всё зря!
Контролёр без тени улыбки объяснил им, что «закон есть закон», и нарушать его нельзя ни в коем случае. Даже если девушки любят играть и жить не могут друг без друга... даже если они никогда больше не будут... даже если это случилось впервые... закон есть закон... будь он проклят! Оказалось, они не первые, кто пытался обмануть бдительного контролёра, были и другие. А по его наблюдениям девушки никогда не ездят встречать Новый год в одиночку. Только компанией... Получалось, зря они не взяли Фиону...
Люси почувствовала, что её мутит, и попросила остановить машину. Лайма молча съехала с дороги и безучастно смотрела, как Люси тошнит. Так же, не говоря ни слова, она протянула влажные салфетки и только тогда отвернулась, нервно поведя плечами. Больше всего хотелось проснуться и понять, что это всё неправда...
— Ничего-ничего, — глухо проговорила Лайма. — Один месяц придётся пропустить, а там придумаем что-нибудь ещё... — она резко затормозила и хлопнула руками по рулю: — Это невыносимо!
Люси потёрла шею, где оставил след ремень безопасности, и досадливо поморщилась, соглашаясь. Невыносимо — да... и главное, ничего нельзя поделать: ещё неизвестно, какое наказание придумают им в полиции нравов.
Въезжая на стоянку, Лайма разбила фару, но, кажется, этого даже не заметила. Во всяком случае, выражение её лица ничуть не изменилось, и она не стала с криками бегать вокруг своего «Гепарда», как было, когда она слегка поцарапала крыло. Это всё имело значение раньше, когда с одной фарой могли не выпустить в Варгас...
Дома их встретил Салли, и только тогда Люси смогла разрыдаться, уткнувшись лицом в мягкую шерсть кота. Он не сильно возражал, тараща на неё янтарные глаза, и лишь изредка трогал её лапой, словно что-то проверяя. Лайма ушла к себе, и кроме однократного скрипа кровати из её комнаты не донеслось больше ни звука. Лучше бы она всё крушила!
Люси так и задремала, прижимая к себе горячего Салли, и проснулась оттого, что Лайма включила свет.
— У меня есть текила. Будешь?
— Да.
Напиться показалось хорошей идеей. Напиться и послать всё к чертям... и не пойти завтра на работу...
— Где у нас соль?
— Где-то на кухне...
Готовить и питаться дома они не любили, но соль зачем-то была. Наверное, как раз для такого случая. Лайма насыпала соль в ладонь, лизнула её, и опрокинула в рот небольшую стопку текилы.
— Мы что-нибудь придумаем...
— Непременно, — согласилась Люси и запила соль обжигающим напитком.
Какое-то время они просто молча пили, но потом Лайма не выдержала и снова заговорила:
— Мы же учёные... мать нашу ёб...
— Да... — эхом отозвалась Люси. — Наука — сила...
— И вещь...
Конечно же, они проспали на работу, и Люси который раз порадовалась, что не баловала коллег видом собственного макияжа. Сейчас у неё так тряслись руки, что она могла легко выколоть себе глаз, решив его подкрасить. Выпив холодной воды, Люси отправилась на службу, мрачно гадая: успели уже сообщить о её «предосудительном поведении» или ещё нет. До обеда она дёргалась от каждого звонка, и когда уже почти успокоилась, решив, что сегодня ничего не грозит, как позвонила Леонела и вызвала её к шефине.
На директорский ковёр Люси шла, как, наверное, в средневековье осуждённые всходили на плаху, и предчувствия её не обманули.
— Что же вы, милочка? Зачем вам понадобился этот скандал?
Люси начала рассказывать заготовленную версию, но шефиня не стала ничего слушать:
— Вы понимаете, что своей выходкой запятнали репутацию нашего института? Что теперь будут о нас думать, когда наши сотрудницы ведут себя столь вызывающим образом? Мне бы хотелось, чтобы вы подумали о своём поведении, — шефиня сцепила толстые пальцы и осуждающе покачала головой. — Конечно, вас лишат премии и вызовут на беседу в полицию нравов... и я очень надеюсь, что больше такое не повторится!
Люси переминалась с ноги на ногу, не отрывая взгляд от пола. Чёрт бы с этой премией, а вот «профилактическая беседа» — это очень плохой знак... очень. Могут вообще запретить выезжать из города. Но настроение шефини вдруг переменилось.
— Но хочу вам сказать, что вы очень удачливы! В эту же ночь в Варгасе произошло кое-что ещё, из-за чего ваш проступок кажется мелкой шалостью... — шефиня достала из ящика стола газету и развернула её с отвратительным шуршащим звуком. — Вот, полюбуйтесь, милочка, тот самый Джейк Селливан, которого мы с вами видели на конференции.
Сердце Люси почти перестало биться, и она, не дыша, подошла к столу шефини, чтобы увидеть кричащий заголовок: «Животные страсти». Статья занимала всю полосу, но Люси не смогла прочесть ни слова из-за того, что у неё всё поплыло перед глазами. Фотография была довольно большой, но не очень чёткой, очевидно, снимали издалека, и на ней Джейк, подхватив Люси на руки, целовал её, приподнимая край маски. Слова шефини донеслись словно через слой ваты:
— Подумать только! А казался нормальным... но это ещё не всё! Его дружок такой же...
Шефиня перевернула страницу, показывая ещё одно фото, на котором Дэн пытался поцеловать Лайму, а та игриво уворачивалась, запрокидывая голову и, не иначе как для устойчивости, обнимала его обеими руками. Особенно чётко вышло на снимке её боа.
***
По пути домой Люси купила газету, но взглянуть на фото решилась только тогда, когда несколько раз провернула ключ в замке, для надёжности подперев дверь спиной. Всю дорогу ей казалось, что её кто-то преследует, и она едва сдерживалась, чтобы не бежать.
— Ты чего?
Всё-таки слух у Лаймы был отменным. Люси молча протянула ей газету и зажмурилась, чтобы не видеть, как подруга бледнеет.
— Проклятье!
Лайма схватила сумку и выбежала из квартиры в тапочках, забыв про куртку.
— Ты куда?
— Я быстро!
Однако вернулась она не так быстро, и гораздо бледнее, чем была.
— Что случилось?
— Его нет.
— Кого?
— Боа. «Гепард» был закрыт, но боа на заднем сиденье нет.
Люси без сил опустилась на стул.
— Ты уверена?
— Абсолютно. Я трижды обыскала машину. Мешка для сна тоже нет в багажнике.
Теперь Люси уже трясло от ужаса.
— Что будем делать?
— Ждать.
Про ожидание легко было только говорить. Люси поняла это первой же ночью, когда так и не смогла уснуть. Даже присутствие Селли, который всегда действовал на неё, как снотворное, не успокаивало, сколько бы он ни урчал.
Теперь почему-то удавалось поспать только на работе: прикрыв дверь кабинета и устроив голову на столе. Люси все обходили стороной: к ней никто не заходил, и даже на обеде за её столик старались не садиться, несмотря на тесноту и отсутствие свободных мест. А ещё она часто слышала шепотки за спиной, чудесным образом смолкавшие, стоило оглянуться. На неё только что не показывали пальцами, а Милана так и вовсе, не смущаясь и не понижая голос, рассказывала разнообразные истории «про извращенцев», которые неизменно заканчивались словами «забрали в Синий дом, и с тех пор никто её не видел». Слушателей у её историй всегда было много...
У Лаймы в отделе было поспокойнее, но только потому, что связываться с острой на язык подругой опасались. Та могла так вывернуть разговор, что в Синий дом отправились бы его зачинщицы... причём сами и заливаясь слезами раскаяния.
Молчание в доме угнетало, и Люси совсем не удивилась, когда Лайма притащила антикварный музыкальный центр. А вот от её выбора музыки хотелось завыть: второй мелодией шло то самое танго, которое Люси танцевала с Джейком. Только прокручивая его в двадцатый раз, она перестала заливаться слезами и решительно встала. Лайма с интересом посмотрела на неё из своего угла, отчего Люси овладела отчаянная бесшабашность. Ещё ничего не кончено! Ничего не кончено! Ничего!
Повинуясь порыву, Люси подхватила с полки «Историю любви» и принялась кружиться по комнате, прижимая книгу к груди. Быстрее... быстрее... ещё быстрее. Она закрыла глаза, и ей показалось, что вокруг бушует пламя, которое окружает их с Джейком, отделяя от всего мира. Люси даже на мгновение словно почувствовала щекой его дыханье и услышала немного хриплый голос, считающий шаги: «Раз, два, три... раз, два три...», и этот голос был намного приятнее музыки... гори оно всё!
Музыка закончилась, но Люси продолжала кружиться, изо всех сил стискивая зубы и стараясь не разрыдаться. Она выдержит этот лишний месяц... она будет вести себя примерно... она напишет десяток статей... чтобы только иметь возможность ещё раз увидеть Джейка... хотя бы раз!
Люси резко остановилась и взглянула на Лайму. Та забралась в кресло с ногами и теперь обнимала колени, пряча в них лицо, а её плечи мелко-мелко подрагивали. Бесшумно рыдать она умела ещё с детства.
— Всё будет хорошо! Мы справимся... — Люси уселась на подлокотник кресла и обняла подругу за плечи. — Всё будет хорошо...
— Непременно будет... только не у нас.
— Пф-ф! Вот увидишь! У нас!
Смешно, конечно, но обычно это Лайма всегда утешала «изнеженную» Люси, но сейчас она просто уткнулась ей в бедро и позволила себя гладить, лишний раз убеждая в том, что даже сильным людям иногда хочется поддержки... чтобы не сломаться.
На службе Люси продолжали игнорировать и обсуждать, но она догадывалась, что шефиня не позволяет начать откровенную травлю, хотя и больше не вызывает к себе на ковёр. И за это нельзя было не испытать благодарность...
Месяц тянулся мучительно долго, а в последнюю пятницу Люси задержалась на работе, понимая, что сойдёт с ума, представляя подробности так и не случившейся встречи, но перестать думать о несбыточном не могла. Её выгнала сердитая мисс Норрис— комендант здания, ёмко объяснив, как называются те, кто не умеет рассчитывать рабочее время.
Сначала Люси показалось, что дома никого нет, и только включив свет, она обнаружила сидящую на подоконнике Лайму.
— Жалко, мы не летаем... так было бы здорово — открыть окно, расправить крылья, и...
Люси обняла подругу, утыкаясь носом ей в шею.
— Осталось потерпеть месяц...
— Ты уверена?
— Мне кажется, что мы уже достаточно реабилитировались... нас же не поймали ни за чем... предосудительным...
Лайма только вздохнула и потёрлась щекой о её нос.
— Оптимистка...
— Ещё какая...
Они даже не стали в этот вечер напиваться: просто улеглись в одну постель, утешающе держась за руки, и гладили Селли, который устроился между ними. Всё-таки, если горе разделить, оно становится не таким неподъёмным.
В следующую пятницу Лайма зашла в кабинет Люси и с улыбкой заговорщицы протянула ключи от «Гепарда».
— Я скажу, что ты заболела...
— Но зачем? — не понимала Люси. — Или ты придумала, как... — безумная надежда заставила прошептать: — Поехать?
— Узнаешь на стоянке... поторопись...
Лайма вытолкала её чуть ли не силой, потому что Люси не любила чувствовать себя дурой. Особенно — обманувшейся надеждой дурой... Когда она подходила к стоянке, от волнения у неё немного дрожали колени. В машине кто-то сидел, и ещё толком не разглядев, она уже знала...
— Джейк...
22.11.16***
Это действительно был Джейк, и Люси сначала растерялась: ей показалось невозможным подойти и поцеловать его так, как безумно хотелось. Пыльная стоянка, где в любой момент может появиться патруль полиции нравов, совсем не место для проявления чувств... совсем... Люси не успела ещё сказать ни слова Джейку, как заметила в его взгляде боль и обиду... и она его понимала — когда вот так пробираешься через кордоны, рассчитываешь на иную встречу, а значит...
Люси подошла к Джейку и взяла его за руку... просто, чтобы почувствовать его тепло и осознать, что всё происходит на самом деле.
— Я... тебя подставил?
От лёгкой хрипотцы в его голосе сжалось сердце, и Люси нашла в себе силы помотать головой, прежде чем полезть в бардачок машины.
— Сейчас... сейчас, Джейк...
Она с силой цеплялась за него, боясь, что он может просто раствориться в воздухе, как мираж... как плод её воображения.
— Вот! Надень...
— Что это?
— Парик... так тебя примут за Лайму.
— Но я же в костюме...
— Мы с тобой поменяемся куртками, и никто ничего не поймёт. Просто держись понаглее и не смотри по сторонам...
Импровизация никогда не была сильной стороной Люси, но сейчас она ни мгновения не сомневалась в успехе. В бардачке она нащупала ярко-красную помаду Лаймы и решительно принялась красить губы Джейка. Удивительно, но он не задал никаких вопросов, позволяя Люси воплощать её безумную идею.
— А теперь пойдём!
— Куда?
— Ко мне...
Люси и сама не верила в реальность происходящего, она просто шла к дому, сжимая ладонь Джейка и дерзко улыбаясь. К счастью, они не встретили никого, а на камере, направленной на вход в их подъезд, разрешение было совсем небольшим. В лифте Джейк посмотрел на себя в зеркало и со смехом томно закусил вызывающе красную губу.
— К такому меня жизнь точно не готовила...
И как после такого удержаться? Люси принялась его целовать, забыв обо всём, и опомнилась только тогда, когда услышала деликатное покашливание за спиной. Оказалось, лифт остановился, и у его открытых дверей стояла девочка лет шести-семи.
— А у вас любовь, да?
От звонкого детского голоса Люси вздрогнула, но кивнула, косясь на смутившегося Джейка. А девочка невпопад продолжила:
— У моей мамы тоже любовь, поэтому она так долго одевается... а у вас уже секс был?
— Ещё нет, — Люси почувствовала что краснеет.
— Жалко...
— Очень...
Люси нажала на кнопку своего этажа и приложила ладони к пылающим щекам:
— Прости...
Джейк взял её за руку и поцеловал в ладонь, оставляя след помады:
— Жалко... — прошептал он. — Очень...
В квартиру они вошли, держась друг за друга, словно не знали, куда деть руки. Чтобы справиться с неловкостью, Люси включила музыку и пошла на кухню, чтобы хоть чем-то угостить Джейка. Она не знала, что делать дальше, и сильно смущалась, пытаясь сосредоточиться на резке овощей в салат. Как подошёл Джейк, она не услышала, только замерла, когда он прижался к её спине, положив ладони на плечи.
— Я не голоден, Люси Вайс...
То ли от его тихого голоса, то ли от тёплого дыханья в шею по спине побежали мурашки, и Люси выронила нож.
— А хочешь тогда чай? — прошептала она, закрывая глаза и прижимаясь к нему.
— Нет...
— А чего ты хочешь?
Люси замерла в ожидании ответа, и Джейк не разочаровал:
— Всё... я хочу всё...
На мгновение время словно замерло, чтобы потом понестись вскачь. Люси не могла сказать, сама она разделась, или её раздевал Джейк... а может, это именно она судорожно срывала с него рубашку и оторвала пуговицу... но разве была в этом какая-то разница?!
Люси не помнила, как они оказались в спальне, зато она никогда не забудет, что как раз в этот момент заиграло их танго... то самое... одно на двоих. Музыка вела за собой, руша последние барьеры в сознании Люси, не давая задумываться и сомневаться. Зачем, когда можно просто отдаться на её волю. Глупая торопливость растаяла без следа, оставив место щемящей нежности. Джейк касался Люси подрагивающими пальцами, и она понимала, что так и должно быть, потому что и сама трепетала, лаская его. Они несколько раз перекатились по кровати, и Джейк уступил ей, предлагая вести. И мысль о том, что она не знает, что делать, исчезла, не успев оформиться...
— Люси... Люси... Люси...
Джейк задыхался, и сцеловывать своё имя с его губ казалось самым лучшим выходом. Люси изучала его тело, понимая, что представляла его совсем не таким... он был гораздо лучше. Совсем не идеальный... худой... нос великоват и с горбинкой... уши немного торчат... губы тонкие... Люси словно видела его впервые и поражалась совершенству... это Джейк... это её Джейк... это её любимый Джейк... самый любимый...
Кажется, она всё это бормотала вслух, потому что Джейк схватил её за плечи и с силой прижал к себе, почти рыча:
— Я никому тебя не отдам... никогда... никому... ты — моя!
— Твоя! — вторила Люси. — Только твоя... — неожиданно ей вспомнились слова из книги, и она горячо зашептала в раскрытые губы: — Это для тебя, мой милый, это для тебя, возлюбленный мой. Милый мой лучше десяти тысяч других, уста его — сладость, и весь он — желание. Вот кто возлюбленный мой...
Джейк со стоном вывернулся из-под неё, опрокидывая на спину и вглядываясь в глаза, словно ища ответ на самый важный вопрос. Очевидно, он его нашёл...
— Моя... моя... моя...
И эти простые слова звучали как клятвы... как обещания... на всю жизнь...
@темы: Оридж
